– Он один? Или в обществе знаменитой графини Перруш?
У Бигена на мгновение дрогнули веки. Он плотно сжал губы.
– Мне не следовало рассказывать вам о клубе, который посещает мой хозяин.
– Мне показалось, вы тревожитесь за него. Я чувствую это. Вы поняли, что он мне не безразличен, и поэтому позволили его увидеть, ведь так?
– Он один.
– Вы никогда не отвечаете прямо на мои вопросы, мистер Биген.
– Зовите меня просто Биген.
– Да-да, как скажете. Видите ли, у меня неприятности. Очень большие неприятности. Я уверена, Сейбер непременно захочет узнать, что случилось. Однажды он обещал, что если я окажусь в затруднении, он всегда придет ко мне на помощь. И вот теперь я нуждаюсь в его помощи, как никогда.
Биген нахмурил лоб.
Элла дрожащими пальцами попыталась открыть ридикюль, расшитый розочками из ленточек. Когда ей наконец удалось нашарить сложенный листочек и вытащить его из сумочки, она чуть не плакала.
– Пожалуйста, Биген, – умоляюще промолвила девушка. – Если вы думаете, что Сейбер откажется мне помочь, передайте ему вот это. Когда он прочтет мое письмо, то не станет меня прогонять.
Биген выхватил письмо из ее рук. Элла с надеждой шагнула к нему:
– Так вы передадите письмо? Прямо сейчас? Он отвернулся и отпер дверь.
– Мой господин сейчас спит.
– Умоляю вас, выполните мою просьбу. Если вы откажетесь, я погибла.
Все еще не оборачиваясь и склонив голову, Биген замер в раздумье.
– Пожалуйста, я прошу вас…
– Оставайтесь здесь. – С этими словами слуга вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
От радости у Эллы закружилась голова. Она попыталась опереться рукой на что-нибудь, чтобы не упасть… и ухватилась за холодный позолоченный язык, выточенный из слоновой кости.
Солнце вспыхивает на изогнутых клинках.
Его конь взвился на дыбы. Дикое ржание обезумевших лошадей, людские крики – все слилось в ужасающий рев. Он пришпорил коня. Вниз, скорее вниз.
– Вниз! Отступаем! Всем отступать! Лошадь Найджела Брэннингтона столкнулась с его конем.
– Держись, Найджел. Держись…
Но Найджел его не слышит и никогда больше ничего не услышит. Он уставился уцелевшим голубым глазом в небо. Лицо его – кровавая маска.
Жарко, так жарко. И что-то держит его, что-то обвилось вокруг его тела. Пот и кровь повсюду. Ему надо во что бы то ни стало освободиться, чтобы спасти их. Спасти своих людей. Он должен их спасти.
– Сэр, сэр, помогите! – кричит ему солдат, которого сбросила лошадь.
– Седлай коня, скачи во весь дух. Беги! Мы отступаем!
Совсем мальчишка, почти ребенок.
Рядом зазвенел клинок, со свистом разрезая воздух. Еще мгновение – и он падет на голову этого мальчишки.
Сейбер пришпоривает коня и кидается на помощь. Он вкладывает саблю в ножны и, подхватив мальчишку, сажает его к себе в седло.
– Держись крепче. И пригни голову.
Он мчится через адское месиво из сцепившихся между собой людей у подножия холма, пытаясь выбраться из моря крови, плоти и ужаса.
Это его отряд. Они не ожидали засады. Им приказано было всего лишь прочесать местность. Он должен вернуться к ним. Нельзя допустить, чтобы его солдаты погибли.
Он уже потерял Найджела Брэннингтона. И многих других.
Он должен вернуться. Но что-то связывает его по рукам и ногам. Что-то держит его, не пускает. Какая жара. Пот струится по телу.
– Назад!
Конь уже в мыле, по крутым бокам его стекает пот. Несчастное животное забрызгано грязью и кровью. С губ его стекает пена. Белки глаз выкачены от ужаса.
Сейбер пришпоривает коня и поворачивает обратно, прочь от спасительной деревни, где остался мальчишка.
Он привел своих солдат на верную гибель.
– Пошел, живее! – Нет! Он силен. Он не умрет, потому что вынослив и должен спасти остальных.
Тяжело дыша, конь взлетел на холм, и перед Сейбером снова открылось поле битвы.
– Вперед! Во весь опор! – Дробно застучали конские копыта, прибивая к земле выжженную солнцем траву. Топот копыт отдается в висках, словно удары молота. Как удары сердца.
Его связали невидимые путы, впились ему в тело, влажное от пота. Они не пускают его, не дают ему спасти своих солдат.
– Остановитесь! Слушайте меня! Остановитесь, я приказываю вам!
Сейбер проснулся от собственного крика.
До него донесся стук. Должно быть, стук копыт.
Он спустил ноги с кровати и коснулся ступнями холодного деревянного пола. Вот так всегда. Вокруг его тела обвились скрученные простыни, потом крики, а вслед за тем – ноги на холодный пол. Именно на пол, а не на ковер – только холод может привести его в чувство.
И вот это случилось снова.
Он сел на край постели и свесил голову на грудь.
Сколько раз в тот злополучный день он возвращался в ад человеческой мясорубки? Скольким своим людям он помог выбраться оттуда благодаря силе и выносливости, которой его наградил Всевышний? Он и не считал. Но всех ему спасти не удалось.
Многие погибли – погибли по его вине.
Неужели это никогда не кончится?
Последнее время кошмарный сон стал повторяться все чаще и чаще.
Услышав резкий стук в дверь, Сейбер похолодел – ему показалось, что сердце его замерло в груди. Нет, это всего лишь стук в дверь, слава Богу. Он совсем спятил – не может распознать стук в дверь.
– Убирайся! – крикнул он.
Дверь внезапно отворилась, и в комнату бесшумно проскользнул Биген. Он прикрыл за собой дверь и повернул ключ в замке.
– В чем дело? – спросил Сейбер. Влажные спутанные волосы прилипли к шее. Холодный пот выступил на теле, его трясло. – Говори же, Биген. Что значит это вторжение? – Неужели верный слуга решил стать тюремщиком своего несчастного хозяина?
– Выпейте воды, милорд, – промолвил Биген. Он поставил свечу, которую держал в руках, на столик рядом с кроватью и налил воды из кувшина в стакан. – Пейте, милорд.
Сейбер откинул волосы со лба и взял стакан. Вода смочила пересохшее горло, и он пил, жадно глотая. Биген снова наполнил стакан.
– Простите, что не сразу услышал вас. Меня отвлекли. – Он намочил полотенце и положил его на лоб Сейбера.
Сейбер прикрыл глаза.
– Ничего, не важно.
Впервые они повстречались на корабле, идущем в Англию. Суровый индиец ухаживал за английским лордом, который почти все время находился в горячечном бреду. Оказавшись на берегу, Сейбер был перепоручен заботам Девлина Норта. Прошло несколько месяцев, прежде чем судьба вновь свела Сейбера с Бигеном. На сей раз он спас Бигена от жестокой расправы.
По случайному совпадению на обратном пути в Индию Сейбер оказался на том же корабле. Биген тоже был на борту, но на сей раз какой-то англичанин узнал в индийце нарушителя закона, скрывающегося от правосудия. Индиец обвинялся в том, что украл остатки еды с кухни английских офицеров и раздал их нищим у дверей. Неоправданно суровое наказание за ничтожную кражу – вот чего добивался высокомерный офицер.
Злосчастный индиец уже положил руки на плаху, и меч был занесен, дабы похитителю хлебных корок воздать по заслугам, когда вмешался Сейбер. Будучи кузеном герцога и графом, Сейбер смог убедить англичанина смягчить приговор. После этого индиец посчитал себя в неоплатном долгу перед Сейбером.
И теперь он укоризненно поглядывал на своего хозяина.
– Вы простудитесь, милорд, – промолвил он, отжимая полотенце. – Позвольте, я помогу вам одеться.
Сейбер покачал головой, вытянулся на постели и прикрыл глаза рукой. Он предпочитал спать без одежды – когда ему удавалось по-настоящему заснуть, без этих кошмарных видений.
– Там, внизу, кое-что произошло, – вдруг заявил Биген.
– Хм? – Вот если бы можно было вовсе не спать. Ведь призраки прошлого являются только во сне.
Биген выразительно покашлял и повторил:
– Кое-что произошло – там, внизу. Рука Сейбера соскользнула на подушку.
– Да о чем ты говоришь? Что значит "произошло"? Вечно твои проклятые загадки.
Индиец вытянулся во весь свой невысокий рост.
– К вам посетитель.
– Посетитель? – Сейбер недоуменно уставился на него. – В такое время? В два часа ночи?
– Пятый час утра.
Пятый час утра? Сейбер приподнялся на локтях.
– Черт побери, ну и ну! Кто этот посетитель? Биген молча вытянул сложенный листок бумаги из кармана туники.
Сейбер взглянул на письмо, взял его из рук Бигена и повернулся на бок. Но тут же почувствовал такую слабость, что снова обессилено упал на спину.
– Милорд! – тревожно воскликнул Биген.
– Ничего, ничего. Это пройдет… когда уйдут воспоминания. – Между слугой и господином почти не было секретов. Биген узнал о демонах, терзающих Сейбера, когда начал ухаживать за ним на корабле.
Сейбер снова приподнялся на локте, развернул листок и поднес его к свету.
"Мой дорогой Сейбер, – прочел он. – Я не прошу тебя простить мой вчерашний маскарад. Ты не хотел увидеться со мной, и поэтому мне пришлось самой найти способ повидать тебя без твоего на то соизволения".
Он вскинул голову.
– Биген, уж не хочешь ли ты сказать, что в моем доме сейчас находится еще одна женщина, кроме моей несравненной экономки?
Биген шаркнул туфлей, по-прежнему храня молчание. Сейбер нервно облизал пересохшие губы.
– Так, понятно. Здесь еще одна дама. Он продолжил чтение письма:
"Когда-то ты сказал, что ты мой самый верный и преданный друг. Ты говорил, что никогда не оставишь меня в беде. И вот теперь я попала в беду. Мне нужна твоя помощь, Сейбер".
Он сжал руку в кулак. Да, он говорил ей, что никогда не бросит ее, но говорил в то время, когда еще был самим собой, когда мечтал о ней как о своей будущей невесте… своей жене, матери своих будущих детей.
Но все прошло безвозвратно.
– Милорд? – робко спросил Биген.
Сейбер что-то промычал себе под нос и продолжал читать:
"Завтра будет вечерний прием у Иглтонов. Ты тоже приглашен, в этом нет никаких сомнений. Прошу тебя, пожертвуй своим уединением ради себя… и меня. Приходи, умоляю тебя, Сейбер. Но может, ты согласишься увидеться со мной прямо сейчас? Всего на одну минуточку? Я только взгляну на тебя – и тут же уйду. С любовью, Элла".
– Боже мой! – Пот снова проступил у него на лбу. – Прогони ее сейчас же! Делай, что тебе говорят.
– Она прелестная девушка. Прелестная и юная. И очень настойчивая, как мне кажется.
– Да, настойчивая, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Настойчивая, упрямая, своенравная… преданная, нежная… Она зря тратит на меня время.
– Вы ведь можете уделить ей несколько минут.
– Нет. Как она здесь очутилась?
– Она приехала в экипаже.
– Одна? Биген вздохнул:
– Одна.
– Отправь ее домой. Скажи кучеру, чтобы он доставил ее туда в целости и сохранности. Ей не следует находиться на улице в такой час. И о чем только думают Струан и Джастина? Сначала она появляется в Сибли и разыгрывает передо мной представление, чтобы помучить меня… а теперь вот это. Ей следует быть дома, а не разгуливать по ночам.
– Хм-м. Она настаивает, что ей необходимо поговорить с вами.
Сейбер всплеснул руками.
– Посмотри на меня. Посмотри, Биген. Я весь в поту. Мне снятся кошмары. Я болен.
– Вы, милорд, человек сильный, – промолвил Биген с глубокой серьезностью.
– Но разум мой помутился! Я никогда не избавлюсь от этого кошмара. И как я могу подвергнуть такому ужасному испытанию прелестную девушку, а жизнь со мной действительно превратится для нее в кошмар.
– А вы бы хотели жить с ней?
– Я… – Сейбер уткнулся лицом в подушку. Записка выпала из его пальцев. – Я не желаю говорить об этом.
– Возможно, она смогла бы вам помочь. Вылечить вас, милорд. Исцелить.
– У меня болит душа, – глухо промолвил Сейбер, не отнимая лица от подушки. – А тот, у кого болит душа, не сможет ничего дать другому человеку… и его исцелить невозможно.
– Милорд…
Бигена прервал осторожный стук в дверь.
– Сейбер, ты здесь?
– Я этого не вынесу, – пробормотал он еле слышно.
– Сейбер, это я, Элла. Ты слышишь меня?
Он покачал головой, не в силах произнести ни слова.
– Я знаю, что ты здесь, – продолжала она, голос ее дрожал. – Скажи, мы можем поговорить? Пожалуйста, объясни мне, что я сделала не так.
Он еще глубже зарылся лицом в подушку. Хотеть и быть способным иметь то, что хочешь, и в то же время знать, что этого делать не следует… Какая же это мука.
– Милорд? – произнес Биген, наклонившись к его уху. – Уже почти утро.
– Убирайся, – пробормотал Сейбер в подушку. Потом поднял голову и крикнул: – Уходи, Элла. Забудь прошлое. Уходи.
– Сейбер, прошу тебя…
– Сейчас же покинь мой дом. Перестань преследовать меня. Я не хочу тебя больше видеть.
Она вскрикнула, словно от боли, потом послышались приглушенные рыдания и удаляющиеся шаги.
– Ты лгал мне, Сейбер, – проговорила она сквозь слезы. – Ты говорил, что любишь меня. Я была совсем еще девочкой. Теперь я уже не ребенок, но ты больше не любишь меня.
Она быстро сбежала по ступенькам в холл. Сейбер взглянул на Бигена.
– Пойди и проследи, чтобы она села в карету без приключений.
Лицо Бигена приняло замкнутое и надменное выражение, которым он выказывал крайнюю степень неодобрения.
– Я умываю руки.
– Делай, что тебе приказано! – рявкнул Сейбер.
– Сейбер! – донесся до него из вестибюля голос Эллы. – Сегодня к папе придет человек, который просит моей руки. Я его не знаю. И не хочу за него замуж.
Он вскочил с постели и рванулся к двери, но тут вспомнил о своей наготе. Он пошарил вокруг себя в поисках одежды.
– Подай мне халат, – сказал он, распахивая дверь. – Я должен поговорить с ней. Пусть она убедится, что ее воспоминания – не более чем романтическая детская влюбленность, которой вскоре наступит конец.
Биген порылся в огромной платяном шкафу из черного дерева и вытащил оттуда черный шелковый халат.
– Живее, – торопил его Сейбер. По полу потянуло сквозняком. Она открыла парадную дверь.
– Я скорее умру, чем соглашусь выйти за человека, которого не люблю! – крикнула Элла срывающимся голосом.
Он накинул халат и завязал пояс. Туфли он искать не стал, распахнул настежь дверь и бросился к лестнице.
– Я люблю тебя, Сейбер. Я никогда не смогу полюбить другого.
Входная дверь с грохотом захлопнулась.
Он сбежал по ступенькам вниз и выскочил на улицу. Холодный предрассветный ветер освежил его лицо.
Ее экипаж стремительно удалялся.
– Элла!
Окно экипажа было плотно задернуто шторами. Она не могла ни слышать, ни видеть его. Слишком поздно. Все равно уже ничего не поправить – это было ясно с самого начала.
– Элла, – промолвил он с тоской. – Моя возлюбленная Элла.
Глава 3
У его дочери должен быть самый лучший в мире супруг.
Струан, виконт Хансиньор, просматривал документы, которые его адвокат передал ему сегодня утром на подпись.
Спокойствие и внутренняя собранность – только это и спасает в последнее время. Необходимо сохранять невозмутимый вид, особенно в присутствии посетителей, с которыми ему предстоит сегодня встретиться. Да, именно бесстрастное спокойствие.
Он раздраженно отбросил перо. Нет, он не может сохранять спокойствие, когда дело касается его Эллы.
– Нет! Это невозможно!
– Милорд?
Струан вздрогнул и, вскинув голову, увидел стоявшего перед ним дворецкого Крэбли.
– Я не слышал, как вы вошли, – произнес он несвойственным ему резким тоном.
– Я стучал, прежде чем войти, милорд.
– Они уже здесь?
– Они, милорд? – В черных навыкате глазах Крэбли отразилось недоумение, которое прозвучало в его вопросе.
Струан встал из-за стола Обычно он с удовольствием работал в своем кабинете – это приносило ему успокоение Но не сегодня.
– Они, Крэбли. Джентльмены, которые сегодня собирались нанести мне визит.
– Но ведь еще нет одиннадцати, милорд. Дворецкий Крэбли всегда безупречно исполнял свои обязанности. И сам Струан, и его старший брат Арран, маркиз Стоунхэвен, находили манеры Крэбли чрезвычайно раздражающими, но его преданность и внимание к мельчайшим деталям делали его незаменимым.
Струан задумчиво посмотрел в лицо дворецкому.
– Скажите, вы считаете себя человеком бурных страстей, Крэбли? – Интересно послушать, что ответит ему на это дворецкий, – вероятно, что-нибудь в своем обычном стиле.
Крэбли выпятил губы и наморщил вздернутый нос, делая вид, что всерьез раздумывает над вопросом.
– Да, в значительной степени, – наконец произнес он, не меняя интонации. – Да, милорд, я человек горячий. Я пожертвую жизнью ради тех, кому служу если в этом возникнет необходимость. Это вы хотели знать, милорд?
Струан кашлянул и махнул рукой.
– Хм, да-да, наверное. – Он улыбнулся. – Замечательный ответ, Крэбли. – Слова дворецкого хотя бы отчасти примирили его с действительностью.
– Это было передано для мисс Эллы, – произнес вдруг Крэбли, протягивая маленький сверток изумрудного шелка, перевязанный золотым шнуром.
– Что это? – с подозрением спросил Струан. – Кто посылает Элле подарки? Она в Лондоне ни с кем не знакома.
– Не могу знать, милорд.
– А посыльный не сказал, от кого это?
– Нет, милорд.
– И визитной карточки нет?
– Нет, милорд.
– Ради всего святого! – вспылил Струан. – Когда же наконец вы перестанете…
Приход Эллы, а за ней и Джастины прервал его гневную речь, позволив таким образом сохранить остатки самообладания.
– Мне кто-то прислал подарок? – спросила Элла. Струан свирепо воззрился на нее.
– Откуда тебе это известно? Она чуть заметно покраснела.
– Я… я слышала, как звякнул дверной колокольчик, и выглянула в окно – мне стало любопытно, кто бы это мог быть.
– Ты кого-то ждешь?
Элла, одетая в одно из своих самых любимых платьев простого покроя, подлетела к позолоченному стулу и уселась на него, расправив бледно-лиловые юбки, и обхватила руками колени. Уж больно у нее безразличный вид, подумалось Струану. И слишком она прелестна – с такой очаровательной дочкой отцу не миновать хлопот. Глаза ее сегодня казались темными, как ночь, кожа – нежной и полупрозрачной. Ее иссиня-черные волосы были тщательно заплетены в тугие косы и уложены на затылке. Сдержанность наряда, вместо того чтобы делать ее незаметной, только подчеркивала неповторимое, какое-то загадочное очарование девушки. Да, любой мужчина будет счастлив защищать и оберегать такое сокровище.
Он переглянулся с Джастиной. Глаза их встретились, и он увидел, что она понимает, что он чувствует. Оба они любят девочку до самозабвения. Она и ее брат Макс дороги им не меньше, чем маленькие Эдвард и Сара.
– Элла, – решительно начал он, – нам с тобой предстоит серьезный разговор. Есть одно неотложное дело. Положите сверток, Крэбли. И прошу вас, оставьте нас.