Утром в понедельник Оливия едва могла есть, несмотря на все предостережения Сандры. Три раза она сменила одежду, прежде чем остановилась на простых брюках и хлопковом свитере.
Она думала о людях, виденных в театре, - об Анджеле Лукка, которая хотела стать знаменитой, о Ландо Рэме, известном фотографе, о знаменитой актрисе, получившей удовольствие от мюзикла. За всем этим было интересно наблюдать, призналась себе Оливия, словно она попала на одну из своих любимых телепрограмм. А Эндрю был идеальным гидом.
Когда зазвонил дверной звонок, Оливия поспешила открыть, и Эндрю улыбнулся ей с порога. На мгновение она забыла обо всем: об отъезде Сандры, о своем одиночестве. Ей безумно захотелось обнять его и держать так вечно, не только потому, что он был потрясающе хорош собой, но, главное, потому, что он стал ей так близок.
- Привет. - Он коснулся ее волос. - Ты такая… сияющая сегодня. - Он легко перешел на "ты".
Оливия засмущалась.
- Это все утренний свет. Все кажется ярче.
- Самое глупое замечание, какое я когда-либо слышал. - Он притянул ее к себе, и она услышала биение его сердца. Затем он со вздохом сказал: - Боюсь, у меня дурные новости.
Сердце ее сжалось.
- Ты не можешь провести меня на праздник?
Его смех развеял ее страхи.
- Не так плохо. Но у меня проблема: мой помощник заболел, и я не могу освободиться утром. У меня напряженное расписание, но, может быть, удастся что-то сделать во второй половине дня завтра?
Глядя на его лицо, Оливия подумала, что не сможет выдержать, если так долго его не увидит.
- Я могу чем-то помочь? Раз твой помощник болен. Я умею печатать.
Эндрю нахмурился.
- Это не то место, куда можно просто прийти и сразу начать.
Теперь, когда у нее возникла эта мысль, Оливия поняла, как ей хочется провести день с этим человеком, увидеть его за работой.
- Я могла бы отвечать на звонки и исполнять разные поручения. Мы, учителя, годимся на что угодно, а лишняя пара рук никогда не помешает.
К ее облегчению, выражение его лица смягчилось.
- Но мне бы не хотелось навязываться и нарушать твой отпуск. Конечно, я с радостью тебе заплачу.
Оливия собралась было пнуть его в лодыжку, но побоялась, что испортит тщательно отглаженную складку на брюках.
- Считай, что тебя избили в лепешку, Эндрю Kapp! И это после того, как ты мне столько раз помог? Как тебе не стыдно!
Смеясь он сдался.
- Ладно! Поехали, мисс Голд, вы увидите, как местные дельцы проводят свой день.
Через полчаса - она лишь переоделась в костюм - они подъехали к высокому современному зданию в Сенчури-Сити.
- Адрес офиса - это все, - заметил Эндрю, пока они неслись в лифте на пятнадцатый этаж. - Девяносто процентов успеха - это его внешний вид.
Ему-то тут не о чем беспокоиться, подумала она с улыбкой.
Из лифта они ступили прямо на мягкие ковры, которые, отметила Оливия, не продержались бы в своей белоснежной красоте и пяти минут там, где носятся стада активной ребятни - ее учеников. В просторной приемной за секретарским столом сидела ухоженная женщина лет тридцати пяти. Эндрю представил Оливию своей секретарше Линн и объяснил, что сегодня Оливия будет им помогать, так как его помощник болен.
- Нам пригодится любая помощь, - сказала Лини с дружеской улыбкой. Если ей и любопытно было узнать, кто такая Оливия, она умело это скрыла.
Из приемной в разные стороны можно было пройти в два офиса. Один, должно быть, принадлежит помощнику, решила Оливия. А второй, куда провел ее Эндрю, оказался просторным помещением с пушистым кремовым ковром, кушетками с обивкой кирпичного цвета, стеклянными столиками и огромным дубовым письменным столом.
Оливии понравились оригинальные картины на стенах и африканская маска черного дерева над одним из столов.
- Помнишь, что я говорил о внешнем виде? Я считаю, что это очень важно. Хочешь колумбийского кофе? Я сварю его сам.
Оливия отказалась. Эндрю снял пиджак, уселся за стол, и рабочий день начался.
Уже к девяти тридцати его ждала масса телефонных сообщений. Эндрю объяснил, что большая часть его бизнеса связана с Нью-Йорком, а там было на три часа позднее. Телефон в приемной звонил почти не переставая.
Сначала Оливия чувствовала себя пятым колесом в телеге, но постепенно научилась быть полезной. Она носила папки и записки от Эндрю к Линн и обратно, а они оба висели на телефонах большую часть утра. В промежутках готовила им кофе, открыла почту для Линн, чтобы та ее рассортировала, и с улыбкой завернула назад коммивояжеров, предлагавших купить канцелярские принадлежности и офисное оборудование.
Тем не менее у нее оставалось время и на то, чтобы слушать Эндрю, и на нее произвели сильное впечатление его быстрая реакция и прекрасная память.
- Нет, этими рекламами надо было заняться в прошлый четверг, - говорил он в трубку, пока перед ним мигал огонек, показывавший, что кто-то еще ждет ответа. - Ах, вы не успели? Что теперь делать? Я скажу вам, что делать. Вы можете умолять, подкупать или грозить, но они должны попасть в журнал сегодня. Понятно?
Не переводя дыхания, он переключился на другую линию.
- Джан-Франко, как дела? - Голос его без труда из резкого стал вежливым. - Можем ли мы вместе пообедать? Мне бы хотелось тебя кое с кем познакомить, а еще у меня есть идея, тебе она понравится. "Спаго"? Хорошо, моя секретарша закажет столик на троих на час.
Поняв намек, Оливия помчалась к Линн, чтобы та сделала заказ. Секретарша, вполуха слушавшая кого-то по своей линии, кивнула. Что за сумасшедший бизнес, думала Оливия, идя назад, в кабинет Эндрю. А она-то думала, что очень трудно работать с полным классом девятилеток!
К полудню она поняла, почему Эндрю говорил, что самое важное в его деле - быть доступным по телефону. Линн пришлось бы пересаживать уши, если бы не ее наушники, а на щеке Эндрю была ярко-красная отметина от телефонной трубки.
В двенадцать тридцать пять он положил трубку, надел пиджак, поманил Оливию и быстро вышел с ней из кабинета.
- Ты хочешь сказать, что я - третья? Да я вам помешаю!
Он быстро покачал головой.
- Вовсе нет. Мы встречаемся с владельцем ювелирной фирмы "Безупречная элегантность". Линн, мы вернемся около трех.
Секретарша кивнула, не снимая наушников. Это вызвало в Оливии волну сочувствия к бедной женщине, которую они оставляли в одиночестве справляться со звонками, но секретарша уловила ее взгляд и сказала:
- К часу тридцати весь город уходит на ленч. У меня будет время поесть.
- Она просто чудо, - сказала Оливия, спускаясь в лифте вместе с толпой спешащих на ленч. - Вы двое работаете, как хорошо подогнанная команда.
- Обычно все не так плохо. - Эндрю поймал ее за руку, когда лифт резко остановился. - Но ты нам сегодня здорово помогла.
- Вот так! - Оливия удовлетворенно щелкнула пальцами.
"Спаго" оказался самым модным рестораном на бульваре Сансет. Оливия никогда бы не подумала, что это такое популярное место, по внешнему виду его можно было принять за пиццерию, хотя "роллс-ройсы" и "мерседесы" на стоянке говорили о другом. Как только они вошли, Оливия заметила несколько известных актеров и актрис, многие из них были небрежно одеты в костюмы для джоггинга. Очевидно, блеск Голливуда предназначался только для ночей.
Эндрю помахал рукой, из-за одного столика поднялся мужчина. Безупречно одетый, с темными глазами и седеющими на висках волосами, он мог бы быть актером, а не владельцем ювелирной фирмы.
- Джан-Франко, это Оливия Голд.
- О, она великолепна! - Итальянец поклонился, а затем пристально посмотрел в глаза Оливии. - Шикарно. Да! Она будет носить мои изделия. Необычное лицо - не то, что вы американцы называете "хорошенькая". Классическая красота, да.
- Спасибо! - Оливия склонила голову.
Усаживаясь, Эндрю сказал:
- Вообще-то я не думал, что именно она будет носить украшения. - Он пояснил, что надеялся "завербовать" Веронику Голд для их кампании.
- Это тоже хорошо. - Джан-Франко задумался, пока они заказывали ленч.
В ресторане подавали необычную пиццу с утиной или бараньей колбасой и разными экзотическими ингредиентами. Оливия решила вместо них заказать равиоли с крабами и таррагоном.
- Отлично, - заверил ее Эндрю.
И он и Джан-Франко заказали пиццу с ветчиной.
Во время ленча владелец фирмы почти не сводил глаз с Оливии, но она чувствовала, что он разглядывает ее скорее как модель или актрису, или ювелирное изделие. Странно было видеть, что тебя как будто оценивают.
- Ты знаешь, - сказал наконец Джан-Франко, - если Веронику Голд не удастся убедить, думаю, мы могли бы использовать эту молодую мисс Голд. Имя то же самое. Есть даже некое сходство. Не думаешь ли ты, что она хорошо получится на фотографиях?
Покраснев, Оливия уставилась в свою тарелку. Она заметила кивок Эндрю, а в его голосе ей послышался смешок.
- Думаю, она была бы великолепна, но нам никогда не удастся уговорить ее.
После ленча они вернулись в офис, там было не так напряженно, как утром.
- Многие выпивают бокал-другой за ленчем, поэтому мозги у них не так хорошо работают, - пояснил Эндрю.
У него была назначена встреча с клиентом на четыре часа, поэтому Оливия вышла в приемную, чтобы помочь Линн с картотекой.
- Боюсь, в этом я не очень разбираюсь, - созналась она. - У нас, учителей, полно бумажной работы, но, слава Богу, классифицировать не приходится.
Секретарша с любопытством посмотрела на нее.
- Знаете, когда вы только вошли сюда, я подумала, что вы актриса.
- Правда? - Почему-то комплимент, сказанный женщиной, показался ей более искренним, чем если бы его произнес мужчина. - Вы так добры.
- Вам повезло. - Линн грустновато улыбнулась. - Когда-то и я была без ума от мистера Босса, но потом поняла, что мы с ним в разных категориях.
Оливия неловко заерзала, всовывая письмо в нужную папку. Неужели ее внешность действительно так важна для Эндрю? Нет конечно. Ему нравились их разговоры так же, как и ей. Однако он как-то упомянул, что ему льстит появляться на людях с такой красивой женщиной, как она, и какое значение имеют внешние данные. Все это сбивало с толку. Отличать реальность от иллюзий здесь - для этого нужен был опыт. Хотелось бы Оливии им обладать.
Эндрю был занят до семи часов, и по дороге домой они быстро поужинали в небольшом кафе. Оливия видела, что он устал, да и сама она утомилась.
Она рассказала ему, что Сандра вернулась в Сент-Питерсберг.
Доедая последний бутерброд с говядиной, Эндрю сказал:
- Я рад за нее. А ты нормально себя чувствуешь в одиночестве?
- Скорее непривычно. - Оливия отпила немного кофе. - Кстати о платье, почему бы тебе не дать мне адреса нескольких магазинов, а я выберу что-нибудь сама? У меня будет предлог пойти на разведку.
Он глубоко вздохнул.
- Я действительно хотел помочь тебе, но ты права. Похоже, ближайшие дни у меня будут весьма напряженными.
После всего, что она читала про Лос-Анджелес, Оливия ожидала, что он предложит ей посетить хорошо известные роскошные магазины в Беверли-Хиллз, но вместо этого Эндрю написал на салфетке несколько названий, которых она никогда не слышала.
- Район одежды, - пояснил он. - Место, где можно купить платья от дизайнеров, но без большого ущерба своему скромному бюджету. Или учителям теперь платят больше, чем раньше?
- Боюсь, что нет. - Она перечитала адреса. - Спасибо. Думаю, будет занятно.
Он отвез ее домой и проводил до двери. Они остановились там, обнявшись, она прижалась щекой к его плечу, и их дыхание смешалось в теплом вечернем воздухе.
Его губы неспешно нашли ее, и вся дневная усталость исчезла как по волшебству. Их языки нежно играли в прятки, и в Оливии вновь вспыхнул угасший было огонь.
- Моя маленькая учительница. - Голос у Эндрю стал хриплым от страсти, и он крепче прижал ее к себе. - Мне так приятно было, что ты провела день около меня.
Ей очень хотелось бы высказать ему все, что она чувствовала. Ведь он явился словно из волшебной сказки, такой удивительный, особенный мужчина.
- Надеюсь, я смогла доказать, что могу работать не хуже такого опытного дельца, как ты?
Нежное прикосновение его рук возбуждало ее. Прижимаясь к нему, Оливия ощущала дрожь его тела, биение его пульса, идущий от него жар. Это была такая интимная близость, как если бы его тело стало принадлежать ей.
- Да уж.
Он нежно касался ее плеч, рук, пальцы его слегка задели ее вздымавшуюся грудь. Потом снова его рот накрыл ее губы, но куда настойчивее на сей раз, и она отдалась поцелую всей душой.
Наконец с глухим стоном он оторвался от нее.
- Думаю, нам лучше сказать "спокойной ночи", пока мы еще можем.
Взгляд его задержался на ее лице на один восхитительный миг, а затем он повернулся и зашагал к машине.
Оливия рассеянно провела пальцем по припухшим губам. Она не понимала, как у нее хватило сил не остановить Эндрю.
6
Всю неделю Оливия была как во сне. Она увиделась с Эндрю только раз на обеде в среду вечером. Казалось, он весь занят работой. Однако охватившее их влечение бушевало по-прежнему, и она гадала, как долго им удастся сдерживаться.
Она проводила дни, разъезжая по городу во взятой напрокат машине. Оливии особенно понравился Музей палеонтологии. Бродя между огромными скелетами мамонтов и саблезубых тигров, она думала о том, с каким интересом ее школьники разглядывали бы этих доисторических гигантов.
Сандра позвонила ей, чтобы сообщить, что она добралась до Сент-Питерсберга и что они с Марти планируют пожениться на Рождество. Она так и бурлила от радости, и Оливия пообещала ей быть на свадьбе.
Но самое важное, о чем постоянно думала Оливия, - это надвигающаяся суббота и юбилей ее бабушки.
Чтобы посетить магазины одежды в одиночестве ей потребовалось изрядное мужество, но Оливия непременно хотела найти себе самое лучшее платье. Сначала было трудно привыкнуть к толпам людей, к похожим на склады прилавкам с товарами, к тому, что в некоторых магазинах примерять платья приходилось прямо в проходе между рядами. Но к концу дня Оливия нашла то, что нужно.
Это было простое облегающее платье длиной до лодыжек, сшитое из зеленого шелка, с глубоким вырезом. Лиф украшали воланы. Она выбрала его не только за роскошный материал и идущий ей цвет, но и потому, что фасон потрясающе напоминал одно из платьев, в котором была сфотографирована когда-то ее мать. Именно это и заставило Оливию решиться на покупку. Она в нем была так похожа на Эйлин! Может быть, хоть эти двое наконец помирятся…
В субботу Оливия приняла ванну, тщательно уложила волосы, два раза поменяла цвет теней для глаз. В последнюю минуту выбежала купить колготки серебристого цвета, решив, что простые недостаточно элегантны. Словом, ее всю трясло от нервного возбуждения.
Изучая себя в зеркале, Оливия чувствовала себя странно далекой от молодой женщины, которая всего лишь неделю назад приехала сюда и весело нарядилась в костюм Бетси Росс.
Стоящая перед зеркалом особа очень походила на молодую Эйлин Голд. Почему-то это удивило Оливию. Впервые в жизни она поняла, почему люди говорят ей, что у нее красивая внешность. Сейчас, наверное, причиной этого открытия было праздничное платье и косметика, но Оливия вдруг увидела, что она и впрямь недурна собой.
Зазвонил дверной звонок. Оливия кинулась открывать и замерла, у нее перехватило дыхание, когда она увидела голубые глаза Эндрю за стеклами очков. Он постригся, волосы ему причесали и уложили очень умело, видимо, он побывал у лучшего парикмахера. Его сильное тело было облачено в черный фрак, отлично подогнанный по фигуре, рубашка сияла белизной. Никаких рюшей. "Безупречная элегантность" - как название той фирмы, некстати подумала Оливия.
- Ты отлично выглядишь, - смогла только и выдавить она.
Его глаза обежали ее всю, от румяных щек до серебристо-зеленых туфелек. Под его взглядом Оливия почувствовала, как искусно платье подчеркивает каждый изгиб ее тела, в то же время длинная юбка, ложась красивыми складками, прикрывала ее ноги.
Она соответственно отреагировала на его пристальный взгляд, кровь у нее закипела, сердце бешено забилось. На одно сумасшедшее мгновение ей захотелось, чтобы они забыли о празднике и провели вечер вдвоем…
- Это платье - совершенство! - Эндрю удивленно покачал головой. - Оливия, ты меня поражаешь. У тебя безупречное чувство моды.
Она засмеялась, ее возбуждение частично улеглось.
- А вы мастер льстить, мистер Kapp.
- И я отвечаю за каждое слово. - Он взял со стула серебристую прозрачную накидку. - Видимо, ты готова?
Оливия с трудом сглотнула.
- Мы не слишком рано?
- В приглашениях сказано "восемь часов", именно столько, сколько сейчас показывают часы, так что мы появимся в отеле "Беверли Вилшайр" на полчаса позднее. Примерно тогда же, когда и другие гости.
- Я так рада, что тебе знакомы местные нравы.
Прогуливавший собаку сосед глянул в их сторону и сделал классический разворот на 180°.
Скорее всего, он смотрел на Эндрю, решила Оливия, не позволяя себе думать, что именно она привлекла внимание достойного джентльмена.
Пока они ехали в отель, беспокойство снова охватило ее.
- Ты не считаешь, что я слишком разоделась? Я купила это платье, потому что оно напомнило мне то, которое было на моей маме, когда ей исполнилось шестнадцать лет. Может быть, оно слишком…
- Не беспокойся. - Казалось, его позабавило ее волнение. - Большинство из гостей будут разукрашены, как рождественские елки. Голливуд обожает такого рода мероприятия, чтобы выставить напоказ роскошные туалеты и драгоценности. Ты наверняка будешь выглядеть скромницей из скромниц.
Отель находился в деловой части бульвара Вилшайр и напомнил Оливии картинки дворцов Монте-Карло: тяжелый, квадратный и увешанный флагами.
Они проехали под портиком, и служитель помог ей выйти из машины. А она начинает привыкать к их особенному стилю жизни, заметила про себя Оливия. Да, будет что вспомнить, когда поедет назад во Флориду.
Сейчас-то Сент-Питерсберг казался ей очень далеким.
Дорогие машины - "ягуары", неизбежные "роллс-ройсы" и "мерседесы" выстраивались на подъездной дорожке. Из них, как и предвидела Оливия, вылезали увешанные драгоценностями дамы и похожие на пингвинов мужчины во фраках. По крайней мере половину лиц было легко узнать - от старых актрис до героя последнего полицейского боевика.
Несколько фотографов, включая вездесущего Ландо Рэма, суетились вокруг, снимая богатых и знаменитых. Фотографы казались более сдержанными, чем раньше, под суровым взглядом одетого в форму охранника у дверей.
Оливия старалась держать голову высоко и двигаться грациозно - так, как мать учила ее. Эйлин передала ей усвоенные еще в юности секреты:
- Движение идет от плеч, а не от бедер, Оливия.
Она так ясно услышала голос матери, что на мгновение ей показалось, будто бы Эйлин действительно идет рядом.
Разделавшись со служителем, Эндрю догнал ее и взял за локоть.
- А ты выглядишь здесь как дома.
Сжимая крошечную серебристую сумочку, Оливия растянула губы в подобие улыбки.
- Мне было бы даже весело, если бы я так не нервничала.