– Так уж получилось, что в этой распрекрасной, как ты сказала, камере вся моя жизнь.
– Так же было и с моей работой! – бросила Эбби в ответ. – Могу поспорить, ты даже не подумал об этом, когда решил побыть крутым с Уорреном, не так ли? Кому какое дело до Эбби, да? Какая разница. Она – просто бесполезный кусок…
И тут ее прорвало. Все отчаяние, которое копилось в ней, начиная с самого утра, вырвалось на свободу. Эбби была зла. На Хантера. На Уоррена. Но больше всего на себя. Горячие слезы, которые грозили затопить все вокруг, заставили ее кинуться к первому, что попалось ей на пути. Это оказалась грудь Хантера.
– Проклятье! – всхлипывала она, ударяя по его куртке. – Проклятье! Проклятье, проклятье!
Теплые руки обхватила ее, смягчая порывы. Ни за что в жизни! – подумала Эбби. Она не позволит Хантеру загнать ее в ловушку. Никто и никогда в жизни больше не заставит ее делать что-то.
– Пусти меня!
Хантер не отпустил. И его объятия не были грубыми, как она ожидала. Он просто держал ее крепко, но нежно. Вымотанная, Эбби вновь прижалась к его груди. В какой-то момент ее слезы полились рекой, и она чувствовала, как ткань под щекой становится влажной.
Постепенно дыхание замедлилось, и Эбби ощутила удары сердца. Закрыв глаза, она прислушивалась к его равномерному ритму, пока ее собственный несущийся пульс не начал замедляться. Одежда Хантера слегка пахла стиральным порошком и свежей древесиной. Глубоко вздохнув, позволяя этому аромату наполнить легкие, Эбби вдруг поняла, что никто никогда не обнимал ее вот так. Без злости, без каких-либо скрытых намерений. Ощущение было успокаивающим и тревожащим одновременно.
– Отпусти меня, – пробормотала она еще раз, уткнувшись в складки его куртки.
– Посмотрим. Ты выпустила пар?
– У меня все хорошо.
– Я не спрашиваю, хорошо или нет. Я спрашиваю, выпустила ты пар или нет?
– У меня все хорошо, и я выпустила пар. Теперь лучше?
Вместо ответа Хантер отпустил ее. По телу Эбби пробежала дрожь, вызванная резким расставанием, как у человека, с которого вдруг сдернули одеяло во время сна. Тепло, которое она чувствовала, исчезло в осенней ночи.
– Я не люблю, когда меня ограничивают, – сказала она, обхватывая себя руками.
– А я не люблю, когда меня бьют.
– Прости меня. Тяжелый день.
– Пойдем, – сказал он после непродолжительного молчания.
– Куда?
– Я ничего не ел с самого завтрака, поэтому умираю с голоду, – сказал Хантер, как будто это могло все объяснить. – Судя по твоему взрыву, тебе тоже не помешало бы что-нибудь съесть.
– Я не голодна.
– Еще раз: я не спрашивал тебя, голодна ли ты. Я сказал, что тебе, вероятно, нужно поесть.
– И?..
– И тут за углом есть индийский ресторан.
– Ты меня приглашаешь на свидание?
– Я предлагаю тебе купить что-нибудь поесть. Ты идешь?
Несмотря на проведенный вместе с ней день, Хантер Смит был для нее незнакомцем, и, отправившись куда-то с ним, Эбби заработает кучу проблем. В жизни ничего не бывает просто так. Бог его знает, что Хантеру нужно.
– Зачем? – спросила она, вытирая мокрые щеки. – В чем подвох?
– Никакого подвоха.
– Мне плевать, что ты думаешь, я не какая-нибудь легкодоступная…
– Никакого подвоха, – повторил он, на этот раз более настойчиво. – Я хочу есть. Я предлагаю тебе возможность тоже поесть. Ты можешь пойти со мной, а можешь остаться и стоять тут, пока Гай не вытолкает тебя с тротуара. Тебе выбирать. – Хантер шагнул на дорогу. – И, кстати, насчет легкодоступной. У тебя слишком тяжелый багаж, так что "легкая" к тебе никак не может относиться.
В этом он был чертовски прав. Она думала о том, что ее голова вот-вот взорвется. Как бы ей ни было неприятно признавать, некоторое количество еды в желудке могло бы ей помочь. А уж бесплатная еда тем более поможет, учитывая, что она снова стала безработной.
– Отлично. Но платишь ты. – Эбби встала.
Для ужина без подвоха Хантер определенно выбрал довольно необычный ресторан. Эбби посмотрела вокруг, на стены цвета ржавчины и медную фурнитуру. В сиянии янтарного света они, казалось, дарили тепло, соперничая с подсвечниками на столах. Не будь даже большинство посетителей одето в деловые костюмы, Эбби почувствовала бы себя неловко в своей униформе. Обстановка была слишком интимной и пышной. Она быстро проверила, нет ли на ее одежде пятен, затем застегнула кардиган на все пуговицы. Полный мужчина, похожий на шар в черном костюме, поприветствовал их с улыбкой.
– Добрый вечер, мистер Смит! Вам упаковать с собой?
– Нет, Виши, сегодня мы будем есть здесь.
Величественно кивнув, мужчина провел их к столику у дальней стены ресторана, рядом с бронзовой статуей, изображавшей, как предположила Эбби, кого-то из индийских богов или богинь. От ее внимания не ускользнуло, что Хантер, который вроде тоже был несоответствующим образом одет для такого места, выглядел абсолютно на своем месте. Хуже того, он выглядел лучше, чем любой другой мужчина в зале.
– Судя по тому, что тебя знают по имени, ты часто тут бываешь? – заметила Эбби, когда Виши отошел от них.
– Два-три вечера в неделю, когда езжу в город.
А завтрак каждое утро у Гая.
– Не хватает времени на готовку?
– На самом деле не было даже возможности научиться. Гораздо легче пойти куда-нибудь и поесть уже готовое.
Глаза Эбби округлились, когда она увидела цены в меню.
– Что-нибудь не так? Тебе не нравится индийская кухня? – спросил Хантер.
– Понятия не имею. Никогда не пробовала. – Но наверняка Эбби знала одно: у Хантера были очень дорогостоящие вкусы, касающиеся ресторанов. – Уоррен любил есть дома, – объяснила она, когда Хантер удивленно посмотрел на нее. – Я готовила для него. – Она развернула аметистового цвета салфетку и положила ее на колени. – Я даже думала, что так он выражает свою признательность, но позже поняла, что он просто не хочет тратить деньги. По крайней мере, на меня, – добавила она, разглаживая невидимые морщинки на скатерти.
Хантер изучающе ее рассматривал.
– Что? – спросила Эбби. Он выглядел озадаченным, а выражение его глаз невозможно было понять. – Я сказала что-то не то?
– Просто пытаюсь понять, как ты могла провести шесть лет с этим идиотом.
– Я же сказала: он не сразу был таким. Со временем изменился.
– И все равно, ты не похожа на человека, которого можно запугать.
– Видимо, я тоже изменилась. – Вот что происходит, когда начинаешь верить в то, что лучшего тебе уже ничего не светит. – Уоррен был единственным человеком, которого я знала в городе.
– У тебя не было друзей?
– Никого близкого. В нашем здании было несколько женщин, но ни с кем из них я не подружилась.
– А как насчет твоих родителей?
– Можно сказать, нам с мамой нравятся одни и те же мужчины. И давай не будем больше об этом.
– То есть ты оставалась с ним, потому что тебе некуда было пойти.
– Отчасти да. – Если бы это было так просто, – подумала Эбби, теребя край салфетки. – Уоррен был первым моим мужчиной. Он убедил меня, что я вообще ничего не умею.
– Эй… – К ее удивлению, Хантер потянулся через стол и погладил ее руку. – Ты уже столько сумела сделать.
– Правда?
– Конечно! – Его лицо было абсолютно серьезным. – Ведь ты смогла оставить его в прошлом, не так ли?
– Спасибо.
Хантер убрал руку, отчего ей опять стало холодно. Она попыталась отвлечься от своих мыслей.
– Может, мы поговорим о чем-нибудь другом? – предложила Эбби.
– Например?
– Например, о тебе.
Хантер положил меню на стол:
– Не о чем особенно и говорить.
– Все равно что-то должно быть.
Они провели целый день вместе, а Эбби так мало знала об этом человеке.
– Да правда нечего.
– Давно ты занимаешься фотографией?
– Всю свою жизнь. Мой отец купил для меня первый аппарат, когда мне было восемь лет. Я извел целую пленку, снимая померанского шпица моей матери. А отец сказал, что нужно было делать это при лучшем освещении.
– Он тоже фотограф?
– Ты видела когда-нибудь фото школьников, отдающих салют президенту?
– Да, конечно. Это же очень известная фотография. – Ее глаза расширились. – Это он снял?
– Как и многие другие.
– Ух ты! Я впечатлена!
– Да, это знаменательный снимок. – На какое-то мгновение показалось, что Хантер затерялся где-то в пламени свечей. – В любом случае я начал с того, что стал изучать его. Я путешествовал как член его команды, когда у меня были каникулы.
Эбби заметила, что Хантер употребил выражение "как член команды"; он не сказал "с ним". Ей стало интересно, крылось ли что-то за таким выбором слов.
– А что ты снимаешь? – спросила она. – Ну, кроме ничего не подозревающих официанток.
– Все что угодно. Зависит от того, какая работа.
В этот момент появился официант. На нем был яркий золотой пиджак, и он держал корзинку с хлебом. Казалось, все в этом месте драгоценно. Среди великолепия, окружающего ее, Эбби чувствовала себя неопрятной и растрепанной. Если еда будет выглядеть так же красиво, она просто сбежит отсюда. Не помогало и то, что хозяин посадил их в самый уединенный уголок ресторана. От посторонних глаз их скрыло большое растение, столик украшали свечи. Глаза Хантера казались таинственными, словно принадлежали сказочному принцу. Эбби постаралась отодвинутся, но ее ступня задела его ногу.
Официант поставил перед ними корзинку.
– Наан, – произнес он.
– Индийский хлеб, – пояснил Хантер. – Лучший, который я когда-либо пробовал за пределами Нью-Дели.
– Ты был в Индии? – спросила Эбби.
– Пару раз по заданию, – сказал он, отрывая ломоть хлеба и передавая его ей. – Один раз на севере Индии, один раз в Нью-Дели. Красивая страна.
Хлеб был просто божественный. Эбби потянулась за еще одним ломтем:
– Должно быть, это здорово. Путешествовать по всему миру. Фотографировать экзотические места.
– Не уверен, что ты бы назвала мои последние задания экзотическими. Я выполнял большую работу для "Ньюстайм". На самом деле я уезжаю через несколько дней на Средний Восток.
– Для меня это звучит очень экзотично.
– Конечно, если тебе нравится видеть жестокость, укрываться от нее.
– Да уж… откуда мне об этом знать, – протянула она.
Хантер склонил голову, в его глазах отражался свет.
– Ты всегда такая саркастичная?
– К сожалению, да. Обычно я стараюсь промолчать, но с тобой это почему-то не получается.
– Я должен быть польщен или оскорблен этим?
– Как тебе больше нравится, – сказала она.
Эбби и сама не знала ответа на этот вопрос. Она не понимала, почему так свободно высказывала сегодня все, что у нее в мыслях. Из-за переутомления? Из-за отсутствия страха перед последствиями? С Уорреном она всегда была осторожна, никогда не зная, что именно выведет его из себя.
Этот мужчина провел целый день рядом с ней. Но, с другой стороны, все это случилось по его вине. После сегодняшнего вечера они, вероятно, больше никогда не увидят друг друга. Хантер уедет навстречу экзотическим приключениям, а она вернется, будет сидеть в общей комнате и изучать колонки с объявлениями о работе. Эти мысли окончательно испортили Эбби настроение.
Ужин был выше всяких похвал, впрочем, как всегда. Хотя, похоже, его спутница не получила столько же удовольствия, сколько он. Эбби была тихой и задумчивой. А Хантер… он боролся с собой. Он не мог объяснить, почему его сердце сжималось каждый раз, когда лицо Эбби становилось печальным. В конце концов, он не виноват, что Гай оказался слизняком, пекущимся только о своих интересах. Хантер не просил его увольнять Эбби. И Уоррена он не просил выслеживать свою бывшую подружку. Ее – их – проблемы не касались Хантера.
Они сидели за самым маленьким столиком. Их колени соприкасались. Он вдруг вспомнил, как Эбби прижималась к нему. Казалось, они созданы друг для друга. Ее волосы… Черт, это ощущение, когда ее локоны легко касались его кожи… Сейчас Хантер многое бы отдал за возможность провести ладонью по этим прядям.
Когда он последний раз касался женщины? Пять, шесть месяцев назад? Кажется, больше. Слишком давно, это очевидно. К сожалению, Хантер не шутил, когда говорил о багаже. У Эбби он был слишком уж тяжелым. А он был не из тех, кто берет на себя заботы других людей. Ему хватало своих.
– Уже больше семи часов, – сказал он, взглянув на часы. – Я думаю, что шериф навестил твоего бывшего.
– Надеюсь, что так. Они не сказали, во сколько это будет. – Эбби поковыряла кусочек цыпленка вилкой. – Уоррен будет в ярости, – добавила она тихо.
– Кого волнует, что будет чувствовать Уоррен, его проблемы больше не должны тебя касаться.
– От старых привычек очень трудно избавиться. Хотя, конечно, ты прав. Уоррен сам виноват в своих проблемах. А мне и так есть о чем беспокоиться, и это гораздо более серьезные вещи.
– Я могу сам поговорить с Гаем. Постараюсь сгладить ситуацию. Объяснить ему.
– Ты готов это сделать?
– Ну, я ведь предложил, разве нет? – Не стоило ей говорить, что сам он был удивлен своим предложением не меньше, чем она.
Эбби покачала головой:
– Спасибо, но я очень сомневаюсь, что тебя он послушает. Похоже, придется начинать с чистого листа. Кстати, раз уж Гай выпадает из моего списка, если мне будут нужны рекомендации, я укажу тебя.
– Меня? А что я должен буду сказать?
– Я не знаю. Скажи людям, какой великолепной официанткой я была. Какая я умелая и незаменимая.
– Ты постоянно путала заказы посетителей.
– Только сначала, – ответила Эбби, сузив глаза. – И не забывай, ты мне должен.
Хантер решил не спорить с ней:
– Прекрасно. Если предполагаемый работодатель сможет меня найти, пока я буду в Триполи, я обязательно скажу, что ты была самой лучшей официанткой, какую я встречал в своей жизни. Как тебе такое?
– Ну, не обязательно так преувеличивать. Просто скажи что-нибудь более или менее реалистичное. – Эбби откинулась на стуле. – Но я сомневаюсь, что будет шквал звонков. Очень уж большая конкуренция среди неквалифицированных претендентов.
– Я бы не сказал, что ты неквалифицированная, – произнес Хантер.
– Ты что, совсем меня не слушал? У Гая я получила первую в своей жизни работу. То, что я делала для Уоррена, нельзя считать опытом. Ну, если только кто-то из твоих знакомых не ищет выдающуюся домработницу, шеф-повара и посудомойку в одном лице.
– На самом деле… – Хантер внезапно замолчал.
Он даже не понял, был ли это намек с ее стороны или он сам до такого додумался. В любом случае это плохая идея.
С другой стороны, бардак сам никуда не денется. Кристина говорила, что ему больше нужна домработница, чем ассистентка.
Кроме того, Хантер уезжает из страны. К возвращению он уже удовлетворит все свои потребности и положит конец этому неуемному, беспокойному чувству, которое охватывало его каждый раз при взгляде на Эбби.
Ее большие карие глаза смотрели на него с интересом. В ожидании продолжения.
– На самом деле… – продолжил он, – у меня есть к тебе предложение.
Глава 4
– Рановато ты.
На губах Эбби мелькнула нервная улыбка. Когда Хантер предложил ей работать на него – временно конечно же, – она тут же согласилась. Что она могла сказать? Отсутствие работы и угроза нищеты были причиной такой пылкости. Однако уже сегодня утром Эбби, увидев полуобнаженного Хантера, подумала: а не стоило ли получше все взвесить?
– Просто пытаюсь произвести впечатление на своего босса, – сказала она.
Удивительно, как она смогла ответить Хантеру не заикаясь. Судя по его влажным волосам, он был в душе, когда она позвонила в дверь. Капли воды блестели на волосках, покрывающих его грудь, и Эбби могла поклясться, что видела, как одна из них сбежала вниз, к его рельефному прессу.
– Ты мог бы сказать, чтобы я подождала снаружи, – пролепетала она.
– Следующий раз так и сделаю. Кофе для меня? – показал он на картонную подставку в ее руках.
– Да. – Эбби почувствовала, как ее щеки начинают гореть. – Я брала себе и подумала, что тебе захочется позавтракать. Раз уж Гай и тебя выгнал из своего кафе.
– Ну, мои деньги довольно быстро вернули бы благосклонность Гая.
Это правда. Но ей-то был нужен завтрак, а на нее благосклонность Гая не распространялась.
– Значит, ты не хочешь сэндвич с омлетом?
– Ты принесла мне сэндвич?
– С сыром, с булочкой из цельных зерен. Конечно, не совсем то, что ты обычно заказывал, но это лучшее, что я смогла найти.
– Это…
Эбби не могла понять выражение его глаз, когда он посмотрел на пакет.
– Спасибо! – воскликнул Хантер. – Это так мило с твоей стороны.
Можно подумать, никто никогда о нем не заботился.
– Я думал, что ты совсем разбита.
Эбби пожала плечами:
– Я нашла временную работу. И, как уже сказала, я просто пытаюсь показать себя с самой лучшей стороны.
– Еду приносить не обязательно. Просто делай свою работу, приведи в порядок мою квартиру.
– По рукам, – ответила она улыбаясь.
Ее взгляд встретился с его… Его глаза сегодня были определенно более яркие, чем вчера.
– Ты… хм… – Может, сочетание древесного запаха лосьона после бритья вперемешку с завтраком напомнило Эбби, что Хантер не одет. – Не мог бы ты?..
– Да, и правда. – Он удивленно оглядел себя, как будто только в этот момент осознал, что стоит перед ней полуобнаженным. – Конечно. Заходи пока, а я пойду накину что-нибудь.
"Я тебя не тороплю!" – почти вырвалось у Эбби. К счастью, она удержалась и промолчала.
Она зашла в кухню, ища место, куда бы поставить кофе. Эбби срочно нуждалась в дозе кофеина, чтобы стереть образы прекрасного тела Хантера. Она уже второй раз начинает новую жизнь.
Эбби прекрасно понимала, что с ней происходит: в ней внезапно проснулось желание, и это было неудивительно. Находясь много лет в запуганном состоянии, она просто не могла испытать все радости плотских утех.
Реакция ее оказалась очень сильной. Хантер привлекал ее. Он смотрел на Эбби, и низ ее живота начинало сводить. Никогда не чувствовала она ничего подобного с Уорреном. Слава небесам, что Хантер уедет из города через пару дней.
А пока нужно было действовать профессионально. Она здесь для того, чтобы вычистить все и навести порядок, а не для того, чтобы фантазировать.
Поставив пакеты на столешницу из черного мрамора, Эбби оглядела временное место работы. Квартира Хантера оказалась совсем не такой, какой она ее представляла. Помещение не походило на темную мужскую берлогу, в которой обычно обитает герой-спаситель. Квартира находилась на верхнем этаже и была наполнена светом и воздухом. Планировка предполагала единое пространство, которое разбивалось бы на более мелкие зоны мебелью. Однако Хантер не стал ничего менять. У него практически не было мебели. И стало совершенно очевидно, что без домработницы ему никак не обойтись.
Здесь царил хаос. Повсюду валялись бумаги и журналы. Один угол занимало рабочее место, погребенное под горой хлама, который наверняка был каким-то образом связан с фотографией.
Несмотря на бардак, квартира казалась какой-то пустой, незаконченной. Здесь не хватало чего-то помимо мебели.