– Во-первых, поскольку ты вошла в жизнь моего крестного отца, будет очень неприятно, если при каждой встрече ты будешь поливать меня грязью, а встречаться мы будем часто. Это факт.
Элизабет открыла рот, желая подчеркнуть, что нелюбовь друг к другу у них общая, но тут же передумала, испугавшись вступать в очередную словесную перепалку, за которую ей позже придется ответить.
– Я очень люблю своего крестного и потому буду навещать его так же часто, как и всегда. Если ты считаешь, что я использовал тебя в качестве небольшого развлечения, пока моя подруга была в Лондоне, – это твое дело, но тебе надо через это переступить.
Вновь взяв контроль над ситуацией в свои руки, Андреас ощутил, как яростное напряжение, скопившееся внутри его, начинает спадать. Он безжалостно очистил разум от картин, в которых Элизабет оказывалась в объятиях Гилберта. Думать об этом было плохой идеей. Его темные глаза скользнули по ней, ничуть не изменив своего выражения.
– Но, нравится тебе это или нет, нас все-таки кое-что связывало, поэтому я хочу дать тебе один совет.
– Мне твои советы не нужны. – "Нравится тебе это или нет, нас все-таки кое-что связывало…" Значит, он так определял отношения, которые разрушили ее жизнь?
– Нет, этот совет тебе понадобится, – сухо возразил Андреас, довольный тем, что ему хватило благородства побеспокоиться о мошеннице и лгунье. – Потому что хоть ты и вырядилась в пурпур, но в этом мире ты – зеленый новичок.
Она уже приготовилась возмутиться, но Андреас повелительным жестом заставил ее замолчать.
– Ты будешь мне за это благодарна, – сообщил он, – хотя мне не требуется благодарность. Мой крестный осчастливлен внезапным появлением внебрачной дочери, и из любви и уважения к нему я чувствую себя обязанным забыть на время о своих подозрениях. Я также должен предупредить тебя о том, что тебе следует хорошенько подумать, прежде чем останавливать свой выбор на ком-либо из присутствующих здесь мужчин.
– Потому что я другой породы?
Андреас издал короткий издевательский смешок и поднял бровь в насмешливом удивлении.
– Мир уже далеко ушел от тех дней, когда порода что-то значила, – растягивая слова, продолжил он. – Конечно, есть и те, кто дорожит благородным статусом землевладельца и проводит дни и ночи, моля Бога, чтобы чистота их крови ничем не замутилась. Но ты не поверишь, как хорошо экономический спад способствует потере ложной гордости. Нет, причина не в этом. Просто девушки им нужны только в роли игрушек – таков даже великолепный, красивый, обходительный и умный Гилберт. А тебя, насколько я знаю, не удовлетворяет роль сексуальной игрушки.
– Ты говоришь о нас?
– Я просто даю тебе хороший совет.
– Я бы никогда не поехала в Лондон, потому что хотела быть рядом с отцом. Я не знала, что тайна раскроется, но все сложилось так, как сложилось.
– То есть, если бы не Джеймс, ты бы согласилась? – Андреас не сдержался и задал терзавший его вопрос, но пожалел об этом сразу же.
Что не так с этой женщиной? Только ему удалось посадить своенравные эмоции под замок, как они уже вышибли дверь, выбрались на свободу и стали бродить повсюду в свое удовольствие.
Румянец, неожиданно выступивший у нее на щеках, и натянутое молчание, ставшие единственным ответом, сказали Андреасу больше, чем любые слова. Осознание накатило на него во всей своей внезапной и оглушающей ясности.
– Ты же никогда не пошла бы на то, чтобы стать просто любовницей, так ведь? – протянул он, отмечая ее смущение. – И если бы не было Джеймса, ты отклонила бы мое предложение просто потому, что тебе нужно нечто большее, нежели просто общее пространство и общая кровать, верно?
– Я… я не понимаю, о чем ты говоришь. – Элизабет запнулась на последнем слове и несколько искусственно прочистила горло. – Мне пора возвращаться к гостям. Как ты правильно заметил, весь смысл этого вечера в том, что у отца есть возможность представить меня друзьям и официально дать понять всем и каждому, что я стала частью его жизни, пусть это кому-то может и не понравиться. Тебе, например.
– Неплохая попытка.
Элизабет молча смотрела на него. От него веяло абсолютной уверенностью в себе, и не только. Появилось нечто еще – знание.
– На что ты надеялась?
– Ни на что я не надеялась! – отчаянно воскликнула она.
– На что?! Я должен был предложить что-то посерьезней? Руку и сердце? Кольцо? Ты думала, что я подхожу на роль мужа? О, ты, наверное, жестоко огорчилась. Ну, я должен признать, что секс с тобой… как бы это сказать… просто великолепен. Но свадьба…
– Я не вышла бы за тебя, даже если бы ты был последним мужчиной на земле! – гневно бросила Элизабет. – Но ты прав: от жизни мне нужно нечто большее, чем любовные игры в постели.
– И ты думаешь, что с Гилбертом все сложится лучше? Лондон – это большая деревня. Я лично знаю четырех его прошлых пассий.
Как Элизабет хотела бы согнать эту наглую ухмылку с его красивого рта!
– Спасибо за заботу, но я все же попытаю счастья. И просто чтобы ты знал: я думаю, что многому научилась у тебя, и самый главный урок в том, что надо держаться подальше от высокомерных мужчин, которые считают, что никому ничего не должны! – Она заметила Тоби в другом конце залы и беззаботно помахала ему рукой. – Возможно, Тоби – как раз то, что мне нужно, чтобы взбодриться. Конечно, кто в наше время завязывает отношения ради прогулки до алтаря? Благодарю тебя за советы. Ты действительно очень помог!
Глава 9
Эффектный уход Элизабет был слегка подпорчен тем, что она чуть не споткнулась, разворачиваясь, и в очередной раз поклялась себе больше никогда не надевать каблуки. Превознеся Тоби до небес, чтобы позлить Андреаса, она чувствовала себя обязанной уделить ему внимание. Он сидел снаружи и курил.
– Знаю, знаю. Курить вредно. – Он взглянул на нее и усмехнулся: – Закончила беседовать с нашим вундеркиндом? Похоже, он был не в самом лучезарном настроении. Хотя, впрочем, кто и когда видел Андреаса довольным?
Элизабет уже открыла рот, чтобы его одернуть, но вовремя сдержалась. Защищать Андреаса после того, что он себе позволяет?
Тоби похлопал по скамейке рядом, и Элизабет присела. Чуть позже она пожаловалась на холод, Тоби галантно предложил свою куртку, и она неуверенно ее приняла.
Если она хочет забыть Андреаса, то первое, с чего следует начать, – это перестать сравнивать с ним каждого мужчину, который встречается на пути. А второй шаг – попытаться рассмотреть в каждом из них его собственные, неповторимые достоинства. Конечно, она не собиралась прыгать в постель с кем-то еще, не оправившись от предыдущей неудачи, но и впадать в спячку на всю оставшуюся жизнь тоже не хотела.
Они направились обратно к дому. Рука Тоби покоилась на ее плече. Элизабет непроизвольно напряглась, заметив в гостиной Андреаса, который увлеченно беседовал с Джеймсом.
Андреас ощутил присутствие Элизабет еще до того, как увидел ее. На несколько секунд он, казалось, заледенел, обнаружив Гилберта, приклеенного к ней словно банный лист. Он думал увидеть на этой вечеринке пустоголовых красавчиков, с которыми Элизабет не о чем будет говорить, и теперь мучительно привыкал к мысли, что некоторые из них кажутся ей вполне интересными.
Сначала он обдал этот факт холодным равнодушием. Он всегда славился тем, что умел контролировать эмоции, и не желал терять это умение. Потом же пришел в замешательство.
Андреас наблюдал, как Элизабет покраснела до корней волос и что-то прошептала на ухо Гилберту, прежде чем стряхнуть его руку.
Не обращая внимания на буравящий ее взгляд Андреаса, Элизабет решительно повернулась к Джеймсу и затеяла с ним разговор о вечеринке. Нормальные люди поняли бы столь четкий намек, но Андреас остался стоять, где стоял. Ей не обязательно было видеть его лицо – она и так знала, что его губы кривятся в ироничной усмешке. Он цедит шампанское и наверняка думает, насколько смешна брошенная женщина.
Утонченные закуски сменили более сытные блюда, что весьма порадовало гостей. Элизабет чмокнула Джеймса в щеку и с облегчением повернулась к Андреасу спиной.
У нее прекрасно получалось делать вид, что его здесь нет, когда вдруг у стола она почувствовала легкое прикосновение к плечу. Она моментально поняла, кто это: только один человек из всех, кого она знала, не признавал чужого личного пространства.
– Тук-тук, – сказал Андреас. – Разве ты не должна проводить больше времени с целевой аудиторией? Нельзя оставлять его надолго – чуть отвернешься, а он уже вон где. – Андреас чувствовал, что начинает походить на неудачника, – как еще можно назвать мужчину, который не может оставить в покое бросившую его женщину? Но он не мог ничего с этим поделать. Где-то в глубине гнездились смятение и неуверенность, и он не знал, как с ними бороться.
Элизабет не станет увлекаться Андреасом, иначе снова окажется в мясорубке неразделенных эмоций, унижения и жалости к себе. А эта вечеринка в ее честь должна помочь ей уйти как можно дальше от этих ощущений.
– Тоби – не целевая аудитория. Кроме того, это начинает походить на оскорбление. Ты хочешь сказать, что я могу заинтересовать мужчину только в том случае, если запрусь вместе с ним в комнате и выброшу в окно ключ?
Андреас подумал о том, сколько возможностей предоставила бы такая ситуация ему самому, и мрачно ухмыльнулся. Нет, он не спросит ее, собирается ли она встречаться с Гилбертом.
– В любом случае надо бы пройтись, а то Джеймс решит, что мне не нравится вечеринка. – Элизабет холодно взглянула на Андреаса и направилась к одному из столов, расположенному рядом с выходом в сад.
Ближайший час ей предстояло провести, беседуя с молодыми людьми, которые были весьма вежливы и обходительны, но с которыми у нее не было совершенно ничего общего. Ах, если бы она могла последовать своему в высшей степени разумному плану! Тоби, очевидно, ждал, когда она даст ему зеленый свет, но Элизабет с удивлением обнаружила, что все, на что он может рассчитывать, – это желтый, и даже на это она шла с большой неохотой.
Краем глаза Элизабет заметила Андреаса, приближавшегося к столу, который она облюбовала, чтобы перекусить и передохнуть.
– Я пришел извиниться, – произнес он, садясь рядом с ней и начиная есть.
Элизабет не ожидала ничего подобного, но быстро оправилась и тоже принялась за еду, которая была восхитительна. Все ее чувства были обострены, как бывало всегда, когда Андреас находился поблизости, даже если ничего хорошего от него ожидать не приходилось.
Столы ломились под тяжестью блюд и многочисленных бутылок с вином. Андреас откупорил одну и налил им обоим. Люди, которые подходили к столу, замечали их и плавно мигрировали в другую сторону.
– Ты отпугиваешь гостей! – произнесла Элизабет.
Она хотела дать Андреасу понять, что его общество ей неприятно, но ее тело, кажется, придерживалось другого мнения. Один лишь взгляд на его длинные пальцы и мускулистые руки, как ее желудок рухнул куда-то вниз.
– Это хорошо. Ненавижу извиняться на публике.
– Неужели тебе когда-то приходилось это делать?
– Нет, не приходилось. И не очень хочется начинать.
Элизабет изо всех сил пыталась успокоиться. Возможно, если вспомнить все, что он натворил, это поможет ей избавиться от безумного, головокружительного влечения. Но во рту пересохло, сердце стучало как бешеное, а грудь бесстыдно набухла.
– Пожалуй, я повел себя невежливо, предполагая, что ты намерена очертя голову броситься в неожиданную толпу потенциальных поклонников. – Он решил не уточнять, что в первую очередь имеет в виду Гилберта.
– Потенциальных поклонников? Что за глупости! Джеймс подумал, что мне будет полезно познакомиться с ровесниками, а все молодые люди, которых он знает, – родственники пожилых людей. Или друзья друзей.
Стоило бы намекнуть Андреасу, что Тоби – вполне серьезный претендент. Так она покажет, что может так же легко забыть об их отношениях. Однако, пока Андреас находился так близко, мысли ее путались и она не могла придумать ничего достойного.
Вряд ли только беспокойство о том, чтобы ей не было скучно, руководило Джеймсом при составлении списка приглашенных, и Андреас пообещал себе позже поговорить с крестным о том, что в его возрасте не к лицу заниматься сводничеством.
– Не важно. – Он изящно повел плечами, отставил тарелку и повернулся к Элизабет.
Его умение сосредотачивать все внимание на человеке было одной из составляющих его обаяния. У Элизабет снова закружилась голова.
– Я подумал о тебе плохо, и должен за это извиниться.
Она уставилась на него, не веря своим ушам, а Андреас взял ее руку и принялся нежно перебирать пальцы.
Элизабет показалось, что в воздухе резко понизилось содержание кислорода. На какое-то мгновение она застыла, а после принялась убеждать себя, что это просто ничего не значащий приятельский жест – жест мужчины, который все забыл и потому может спокойно прикасаться к ней, не опасаясь головокружения или удушья.
Посмотрев в его горящие глаза, Элизабет поняла, что сейчас упадет в обморок. Она чуть было не захихикала, подумав, нет ли на этих богато накрытых столах где-нибудь нюхательной соли. Интересно, как Андреас отреагирует, если узнает, что его покровительственное отношение заставляет ее нервничать?
– Все в порядке, – произнесла Элизабет, а сердце бешено стучало. – Я рада, что ты мне теперь веришь. Я правда не собиралась ни о чем рассказывать, и если бы не твоя девушка…
– Бывшая девушка. Мы расстались еще до того, как у нас с тобой все началось. – Он взглянул на ее вмиг вспыхнувшее лицо.
Он нарочно сказал это, чтобы посмотреть на ее реакцию.
– Почему же ты тогда об этом не сказал?
– Оправдываться не в моих привычках. – Андреас пожал плечами и так хищно улыбнулся, что Элизабет моментально бросило в жар. – Но теперь я подумал, что мне стоит наконец объяснить, в чем дело. Мне было бы неприятно думать, что ты полагаешь, будто я способен встречаться с несколькими женщинами одновременно. К этим вещам я отношусь достаточно серьезно. – Он понизил голос до хриплого шепота. – И раз уж зашла речь об этом, я должен признаться, что в постели ты просто великолепна. Я до сих пор иногда закрываю глаза и представляю, как запускаю руку тебе в трусики. – Он откинулся на стуле и огляделся. За столом постепенно начинали собираться молодые люди. – Впрочем, не бери в голову. Наслаждайся своим триумфом среди этих волчат – Джеймс пригласил их всех сюда ради тебя. – Он по-прежнему не смог заставить себя упомянуть Гилберта, но был абсолютно уверен, что сейчас она даже не сразу вспомнит, кто это такой. – Кстати, как тебе вечеринка?
– Замечательно. Немного шумно, на мой вкус, но Джеймс просто счастлив снова повидать старых друзей.
– Полагаю, тебе не приходилось принимать участие в чем-то подобном? – Казалось, в его вопросе нет подвоха, и Элизабет позволила себе слегка расслабиться.
Она рассказала Андреасу о праздниках, которые ее мать устраивала в детстве, стараясь компенсировать отсутствие отца. Элизабет понимала, что говорит путано, волнуясь оттого, что Андреас сидит так близко и делает вид, что внимательно слушает – будто ему и вправду интересно! Но она радовалась, что может беседовать с ним на отвлеченные темы, даже несмотря на то, что голова по-прежнему кружится. Это хороший знак.
Вокруг них собиралось все больше людей, сновавших с тарелками туда-сюда. Официанты следили за тем, чтобы у всех вовремя наполнялись бокалы. Андреас понимал, что скоро Элизабет придется отвлечься на других.
Черт возьми, ему пришлось признать, что он по-прежнему сходит с ума по Элизабет. Она же отвергла его, и это должно было убить безумное желание. Сейчас Андреас больше всего хотел снова затащить ее в постель – туда, где ей и место. Где его бешеная страсть наконец получит выход. Нет, их общая страсть – Андреас знал, что Элизабет в глубине души чувствует то же самое.
Ему было сложно разобраться в буре противоречивых эмоций, и он свел всю ситуацию к простейшим элементам: он хочет ее, она хочет его. Более того, они уже занимались любовью, а значит, у него есть преимущество.
Андреас подумал, уж не жалеет ли Элизабет о своем решении остаться в поместье. Возможно, она сравнивает претендентов. Андреас надеялся, что она поймет, что в этом вопросе он вне конкуренции.
Раньше смысл имела только работа, а женщины по щелчку приходили и уходили. Андреас никогда не мучился ожиданием. Зачем ждать, если результат уже ясен? Но теперь он был готов подождать – теперь, когда наконец обрел потерянное равновесие, пошатнувшееся оттого, что Элизабет дарила свое внимание другому мужчине.
Он даже начал наслаждаться, наблюдая, как она фланирует с гостями. Она не привыкла к такого рода обществу и, возможно, несколько месяцев назад растерялась бы. Сам Андреас оставался на месте, развалившись на стуле. Женщины подходили к нему поболтать, но он демонстрировал такую скуку, что его наконец оставили в покое. Элизабет весело болтала то с одними, то с другими, периодически поглядывая на часы, когда полагала, что Джеймс этого не заметит.
Он потерял ее из виду, только когда крестный отец собственной персоной подошел к нему, держа за руку Дот.
Становилось поздно. Гости рассыпались в благодарностях за прекрасно проведенное время, приглашали нанести ответный визит и расходились. Никто, слава богу, не пожелал остаться на ночь.
В начале второго Джеймс наконец отправился в спальню, до крайности уставший, но сверх меры довольный успехом. Дом затих. Несколько человек прислуги еще копошились в кухне, домывая посуду и собирая забытые подносы.
Андреас мог бы пересказать все действия Элизабет, поскольку был на этот раз необычайно наблюдателен даже для себя. Он замечал, с кем и как долго она говорила. Видел, как она держалась с этим выскочкой Гилбертом, и пришел к выводу, что с ее стороны не заметно никаких особых знаков расположения. Он мог бы назвать время, когда тот уехал, и с радостью отметил, что Элизабет распрощалась с ним точно так же, как и с другими, – доброжелательно, но холодно. Кроме того, он знал, что сейчас Элизабет помогает заносить в дом посуду, оставленную снаружи. Да уж, к слугам она не приучена. Это была одна из ее маленьких изюминок, которые ему так нравились.
Он подкараулил ее по пути с кухни, куда она отнесла последний поднос с бокалами, и перекрыл ей дорогу. Элизабет напряглась.
Андреас выглядел цветущим, как незабудка: галстук отсутствовал, рукава рубашки небрежно подвернуты, волосы в легком беспорядке. Элизабет же чувствовала себя словно Золушка после того, как часы пробили двенадцать.
– Не желаешь ли выпить что-нибудь? – произнес Андреас с улыбкой, заметив ее волнение.
– Шутишь? На часах полвторого.
– Я знаю.
– Тяжелый день.
– Ты рада, что он позади, не правда ли?
– Очень. Я совсем к этому не привычна.
– Возможно, это только начало. Джеймс хочет быть уверен, что ты счастлива и довольна. Тебе придется привыкнуть к бесконечной череде Тоби, Рупертов, Александров… – Андреас специально назвал несколько имен, чтобы было не так заметно, что только одно из них имеет для него реальное значение.
– Думаю, все они пришли сюда из любопытства, – ответила Элизабет, несколько испуганная описанными Андреасом перспективами. Джеймс, безусловно, хочет ей добра, но понимает это чересчур по-своему.