– Вы в порядке?
Андреас недовольно нахмурился, глядя на встревоженное лицо Элизабет:
– Безусловно, я в полном порядке! Хотите верьте, хотите нет, но за всю свою жизнь я ни разу не болел.
– Повезло вам.
– При чем здесь везение?
– Если мы закончили на сегодня, Андреас, я, пожалуй, поднимусь наверх. Обещала Джеймсу сыграть с ним в шахматы перед ужином.
– Какие увлекательные планы на вечер.
У него завибрировал мобильный, Андреас не глядя нажал кнопку приема, потом сообразил, что звонит Аманда, и отключился. В последнее время она стала совершенно невыносимой.
Он взглянул на Элизабет, которая убиралась на своем столе, очевидно стремясь поскорее выскочить за дверь. Шахматы? В пятницу вечером? С какой планеты вообще эта женщина?
– Я люблю шахматы, – произнесла она, словно прочитав его мысли. – Я играю не очень хорошо, но Джеймс – прекрасный учитель.
Андреас нахмурился, и Элизабет ощутила, как по позвоночнику побежали мурашки, – а все потому, что она не могла угадать его настроение. Он, конечно, сам себе господин, но в некоторых случаях вполне предсказуем. Он много работает, строг к себе и к окружающим – хотя сейчас, очевидно, менее, чем обычно.
– Вам не кажется, что это скучновато? Вы молоды. Возможно, вы и раньше вели не слишком насыщенную событиями жизнь, но все-таки шахматы вечером в пятницу – это перебор.
– Я не люблю клубы, – бросила Элизабет, устремляясь к выходу.
– Это к лучшему – в поселке их все равно нет. Хотя там есть мужчины… или мужчин вы тоже не любите?
Новая одежда разительно преобразила Элизабет. Теперь Андреас несколько раз в день мог наблюдать ее ноги и декольте.
– Полагаю, это был риторический вопрос. – Элизабет вспыхнула. – Вы добились того, что я работаю вашим секретарем, но в мои обязанности не входит отвечать на вопросы о личной жизни.
– Это не вопросы о личной жизни. Я всего лишь пытаюсь вам помочь. Думаю, Джеймс расстроится, если вы его покинете, оттого что вам здесь скучно.
– Не беспокойтесь.
– Знаете что? – протянул Андреас, отъезжая от стола на кресле и вытягивая ноги. – Я всегда подозревал, что вы рассматриваете Джеймса как потенциального мужа.
– Я знаю. Какой смысл говорить об этом, если вы все равно не верите ни единому моему слову?
– Но вашему мистическому приезду в Сомерсет может быть еще одно объяснение. – Он насмехался над Элизабет за то, что она собиралась провести пятницу за шахматной доской, но истинная причина была в том, что его собственные планы отправиться в Лондон поразвлечься уже не казались ему столь привлекательными. Головная боль усиливалась, и перспектива выносить Аманду и ее предсказуемо плохое настроение ему не улыбалась.
– Сейчас мне, я полагаю, следует спросить, что вы имеете в виду?
– Клянусь, несколько недель назад вы не осмелились бы произнести что-то в этом духе! Не нужно ни о чем спрашивать, я готов все рассказать добровольно. Возможно, вы не стремились приехать сюда – вы хотели сбежать оттуда.
– Оттуда? От чего?
– Или от кого? Вы потому так счастливо живете здесь в уединении, что хотите оправиться от несчастной любви?
– Я хочу оправиться от смерти моей матери. И, знаете, пока я за ней ухаживала, у меня не было времени на интрижки.
– А ваш бывший начальник? Так легко влюбиться в кого-то, кто всегда рядом с вами.
– Мне это незнакомо. И в любом случае все это – совершенно не ваше дело.
– Верно. Но я подумал, что нам неплохо бы узнать друг друга чуть получше.
– Думаю, я достаточно вас знаю, большое спасибо, – тихо сообщила Элизабет, чтобы Андреас толком не разобрал слов. Хотя по ее выражению лица он мог догадаться, что она не сказала ничего хорошего.
Но, по крайней мере, словесное фехтование отвлекало его от раскалывающейся головы – работа с бумагами в этом смысле оказалась бесполезной.
– Свою личную помощницу я вожу куда-нибудь раз в месяц.
– Но ее-то вы не заставляли силой на вас работать.
– Только не рассказывайте мне, что вам не нравится, Элизабет. Готовы вы это признать или нет, но я вижу, что вам интересно.
– Не очень-то приятно знать, что вы за мной шпионите и только и ждете, когда я расколюсь.
– Это не ответ.
– Прекратите. Я отправляюсь наверх переодеваться к ужину. Ваши отчеты будут готовы к утру понедельника, чтобы вы сразу смогли ими заняться. Вообще-то, конечно, они будут готовы уже завтра вечером, но вы же, как обычно, отправитесь на выходные в Лондон? – "Потому что вам-то как раз здесь скучно", – мысленно добавила она с горечью.
Андреас встал, и вдруг тупая боль, которая преследовала его уже несколько часов, взорвалась в голове, словно ручная граната. Он как подкошенный рухнул в кресло и уткнулся лбом в стол.
Первые несколько секунд Элизабет вообще не могла понять, что произошло. Когда же она подскочила к нему, Андреас по привычке попытался отмахнуться от нее, твердя, что все в порядке.
– Ничего подобного. Вы же бледны как полотно. Вам нужно лечь.
– Прекратите суетиться.
– Заткнись!
Андреас был так шокирован, что она чуть не засмеялась, но удержалась. Элизабет обхватила его за талию, желая помочь встать.
– Что вы, черт возьми, делаете?
– Собираюсь уложить вас в постель.
Его рука у нее на плече жгла, как утюг. Элизабет впервые в жизни настолько остро ощутила собственное тело. Его рука была всего лишь в дюйме от ее груди, и от осознания этого соски снова напряглись, но Элизабет стиснула зубы и постаралась сосредоточиться на задаче – довести босса до лестницы. Это было не так-то просто, учитывая, что он вообще не желал никакой помощи, и уж тем более от нее.
– Со. Мной. Все. В. Полном. Порядке.
– Похоже, вас лихорадит.
– Исключено. Я же вам говорил, я никогда не болею.
– Лучше попробуйте сказать это вашей голове.
– Ну хорошо, возможно, мне действительно стоит несколько минут полежать.
– Во сколько вы вчера легли?
Они с трудом добрались до конца лестницы. Забота Элизабет, конечно, была ему не нужна, но все же приятно было смотреть, как она расстилает его кровать – плавными и четкими движениями.
– Мне казалось, я уже прослушал проповедь об отдыхе. – Андреас стал снимать рубашку, его руки дрожали.
Элизабет, которая стояла к нему спиной, услышала, как на пол упал ремень, и резко обернулась:
– Вы раздеваетесь!
– Да, я обычно предпочитаю спать раздетым. В штанах и ботинках под одеялом не очень-то удобно. – Он начал расстегивать брюки, не обратив внимания, что Элизабет панически метнулась к двери.
– Я принесу парацетамол! – пробормотала Элизабет, разрываясь между необходимостью скорее отвернуться и желанием получше рассмотреть его длинные ноги и мускулистый торс, открывшийся ее взору.
– Спасибо.
Он обернулся, она моментально перевела взгляд туда, где он и должен был быть с самого начала, – на его лицо, – и напустила на себя озабоченный вид.
Андреас забрался под одеяло, а Элизабет отправилась вниз. По дороге ее задержал Джеймс, который не мог поверить, что его крестник в постели, в шесть тридцать вечера, и вдобавок болен.
– Парень никогда не болел! – прогрохотал он. – Наверное, это что-то серьезное. Вызовите врача. Номер в кухне, в телефонной книжке во втором ящике сверху. Зовут Стивенс, и не дайте ему убедить вас, что для вызова на дом нет необходимости. Хотя нет, постойте, я сам позвоню. Напомню, что его дела резко пошли в гору благодаря моей помощи.
Они вместе направились в кухню. Пока Элизабет искала таблетки, Джеймс позвонил врачу и умудрился превратить обычный случай переутомления в проблему, требующую срочного врачебного вмешательства. Андреаса такой подход вряд ли обрадует. Он не из тех, кому нравится быть слабым, и настолько уверен в своей физической неуязвимости, что Элизабет не удивилась бы, если к ее возвращению он был полностью одет и готов вернуться к работе.
Он едва взглянул на нее, когда она оставила таблетки и стакан с водой на тумбочке у кровати, замахал рукой, отсылая ее, и перевернулся на другой бок.
– Выпейте таблетки, – произнесла Элизабет.
– Как скажете, мисс медсестра. – Он приподнялся.
– Вам же станет лучше, – строго сказала Элизабет. – Я знаю, вы считаете себя неуязвимым, но, как видите, это не так. Так что пейте.
Она следила за тем, как он потянулся к стакану и выпил обе таблетки разом.
– Джеймс вызвал врача, хотя я и говорила ему, что с вами все будет в порядке.
– Откуда вы знаете, что со мной будет? Вы что, доктор?
– Нет, но…
– Я ужасно себя чувствую.
– Да, но возможно, это просто оттого, что вы слишком много работаете, слишком мало спите и чем-то заразились.
Андреас скептически хмыкнул:
– Думаю, я не просто "чем-то заразился". – Андреас наблюдал, как она мнется у двери. – Я весь горю. Вы сами так сказали.
– Таблетки справятся с температурой.
– Принесите мой ноутбук. Хотя нет, не надо. Впервые в жизни мне не хочется читать отчеты. – Он прикрыл глаза и откинулся на кровати, в то время как Элизабет размышляла, можно ли ей наконец уйти. – Думаю, мне надо что-нибудь поесть, – сказал он, когда она почти выскользнула за дверь. – Не слишком тяжелое. И принесите мобильник – надо отменить несколько встреч в выходные. Я практически на смертном одре и не могу ехать в Лондон в таком состоянии.
Элизабет чуть было не расхохоталась от этого заявления, но сдержалась и спросила его, что именно ему хотелось бы съесть.
– Сообразите сами. И скажите Джеймсу, чтобы держался подальше, – вдруг я заразен.
– То есть, если я это схвачу, все в порядке?
– Вы полдня провели со мной в одной комнате. Если вам суждено было заразиться, то уже поздно бить тревогу. И в любом случае это к лучшему – теперь вы сможете передавать мне важные бумаги, если в том будет нужда.
– Вы шутите, да?
– Конечно, – раздраженно произнес Андреас. – Выполняйте. А я пока подремлю.
На этот раз было совершенно ясно, что она может идти: он просто повернулся к ней спиной и принялся устраиваться поудобнее.
– Андреас ведет себя очень драматично, – сообщила Элизабет Джеймсу после того, как обзвонила клиентов, с которыми у Андреаса были назначены встречи. Она решила приготовить омлет, когда доктор закончит свой бесполезный – с точки зрения Элизабет – осмотр.
– Он никогда не болеет, – повторил Джеймс, устроившись в своем любимом кресле у окна в углу кухни.
– Ничего удивительного. Зараза к заразе не пристает, – едко сказала Элизабет.
– Ты вся горишь, – заметил Джеймс, прищурившись. – Что бы там к нему ни пристало, надеюсь, ты это не подхватила. Иди-ка прими ванну, девочка. Переоденься в нормальную одежду. Даже не могу представить, с какой стати ты решила модно одеваться ради того, чтобы писать отчеты этому щеголю, которому я имею несчастье приходиться крестным отцом.
– Это не модная одежда, – обиженно возразила она. – Я переоденусь. – Элизабет неожиданно поцеловала старика в щеку и выскочила за дверь, в то время как он пытался скрыть, насколько польщен этим внезапным жестом.
– И не забудь шахматы! – крикнул он ей вслед. – Хо тя не удивлюсь, если ты предпочтешь мне этого мачо. Не думай, я знаю, что из меня уже песок сыплется!
Если бы Джеймс только знал, думала Элизабет, принимая душ и переодеваясь в джинсы и длинную хлопковую кофту, насколько незыблемо было его положение в ее сердце. Настолько, что иногда она даже думала, что так никогда и не раскроет ему правды.
Вскоре она поспешила вниз – как раз вовремя для того, чтобы услышать последние слова доктора, который сообщил, что Андреас страдает от приступа обычного гриппа.
– Ну вот, – заключил Джеймс.
– Я же говорила. Не о чем беспокоиться, – произнесла Элизабет, взбивая несколько яиц, наливая их в сковородку и кладя несколько кусочков хлеба в тостер.
– Ты ему потакаешь, – заметил Джеймс со свойственной ему прямотой.
– Просто подчиняюсь указаниям, – важно произнесла Элизабет. – Его величество просил что-нибудь поесть.
– Иди скажи ему, что твой рабочий день уже закончился! Мария сама приготовит.
– Да все уже готово, – сказала Элизабет, с тревогой ощутив, что ей самой хочется отнести еду в спальню Андреаса. – К тому же Мария и так занимается ужином.
Она избегала смотреть на Джеймса, накладывая еду на тарелку, хотя спиной чувствовала его изучающий взгляд. Выходя из кухни, она слышала разглагольствования старика о том, что неплохо бы еще поставить на поднос вазу с цветком – для полноты картины.
Слегка выбитая из колеи, она вошла в спальню Андреаса:
– Ну что же, похоже, что до смертного одра вам далеко. Господи, зачем вы задернули шторы? Темно, как в пещере.
Она приблизилась к окну и раздвинула шторы, впуская вечерний свет.
– А куда делась та скромная, молчаливая девушка, которая тут раньше работала? – простонал Андреас. – И почему на ее место заступила ворчливая карга?
– Я принесла вам поесть, как вы заказывали.
– Как я просил, – поправил Андреас, наблюдая за Элизабет.
В общем-то ему было совершенно не обязательно на нее смотреть. Каким-то непостижимым образом ее силуэт отпечатался в его сознании. Большая грудь, неожиданно для ее не слишком высокого роста. Ее глаза были ярко-зелеными, и она не строила их в попытке привлечь к себе внимание. И волосы… всегда туго затянуты и заколоты, но непослушные пряди то и дело выбиваются, намекая на скрытое богатство. Он задумался, каково было бы вынуть все эти заколки и запустить пальцы в эту густую гриву.
Андреас с усилием сел, чтобы поставить поднос к себе на колени, и похлопал по кровати рядом с собой.
– Мне нехорошо, – произнес он. – Побудьте со мной.
– У вас всего лишь простуда, – ответила Элизабет и присела на самый край постели. – Не стоит волноваться.
– Это больше, чем просто простуда!
– Но ваш аппетит, я смотрю, не пострадал.
– Нужно же поддержать иммунную систему! – Он покосился на нее. – Я думал, вы проявите больше сочувствия. В конце концов, вы же сиделка.
– А я думала, вы не тот человек, который будет так переживать из-за банальной простуды. – Она слегка нервничала из-за того, что оказалась так близко к нему. И из-за того, как он на нее поглядывал, не отвлекаясь от еды. – Вы привыкли выделяться, вот и сейчас, вероятно, решили, что у вас не просто простуда, а какая-то суперпростуда.
– Да вы знаете меня лучше, чем я сам, – промурлыкал он, и Элизабет моментально покраснела и потерялась.
Таблетки уже подействовали, и теперь, лежа в постели с беспомощным видом, Андреас наслаждался вынужденным отдыхом. Когда в последний раз он мог поваляться спокойно, не решая никаких проблем? Не нестись никуда на всех парах, оставляя остальных далеко позади?
– Возможно, вы правы. Я не привык болеть.
– По крайней мере, не стоит раздувать из мухи слона. Все будет хорошо. А теперь я, пожалуй, пойду, а вы постарайтесь поспать.
– Я не хочу спать. На самом деле я бы лучше написал пару писем.
– Вы прикованы к постели. И прекратите думать о работе.
– Будет сделано, – с готовностью ответил Андреас. – А вы сейчас с кровати свалитесь, если не подвинетесь поближе. Не бойтесь, я не кусаюсь.
Он сделал паузу, чтобы дать ей возможность обдумать его предложение, и хищно улыбнулся, заставив Элизабет вздрогнуть. Андреас заметил эту невольную реакцию, и в его темных глазах сверкнуло понимание. Спасаясь от него, она укрылась под маской секретарши, и настолько преуспела, играя роль эффективной и стрессоустойчивой сотрудницы, что эмоции отступили на второй план. И только в такие моменты, когда маска падала, Андреас мог увидеть ее истинные чувства.
Он постепенно приходил к выводу, что ни одна живая душа не знает, что у нее на уме. Как можно быть в одно и то же время столь прямолинейной и столь загадочной? Прагматичной и неуверенной? Умной и талантливой и прозябать в глуши?
Андреас лениво разглядывал Элизабет: она сидит с деревянной спиной, словно кукла, у нее слегка подрагивают пальцы и на шее бьется жилка. Он страстно желал, чтобы она наконец раскрылась, дала хотя бы малейшую зацепку. Наверняка есть какие-то иные, более интересные способы добыть информацию, и Андреас начал изобретать новый план.
Глава 5
Элизабет снился сон: за окнами бушевал ураган, и ветки деревьев бились об окна, словно хотели привлечь к себе внимание. Но она смотрела только на мужчину. Его смуглые руки обвивали ее, и их тела были единым силуэтом, сотканным из тени и света. Ее волосы рассыпались по подушке, и Элизабет стонала, извиваясь под его прикосновениями. Даже во сне ей было сложно представить, что эта раскованная и чувственная женщина – она сама.
Вдруг Элизабет поняла, что на самом деле слышит стук – кто-то стучал в дверь ее спальни. Она резко села в постели и посмотрела на часы. Они показывали три. Несколько секунд у нее ушло на то, чтобы изгнать из памяти остатки сна, и еще сколько-то – чтобы осознать, что гости посреди ночи не могут принести хороших новостей. Наверняка что-то случилось с Джеймсом. Элизабет накинула халат и, даже не завязав пояс, открыла дверь.
На пороге стоял Андреас. Он даже не побеспокоился запахнуть тонкий черный халат, под которым были одни трусы.
Разгоряченная образами эротического сна, Элизабет кожей чувствовала его буравящий взгляд и вознесла краткую благодарность мирозданию за то, что Андреас не умеет читать мысли.
– Что вам нужно?
– Я двадцать минут искал таблетки в кухне. Где вы их храните?
– Господи, вы разбудили меня в три часа ночи ради парацетамола?
– Я болен. И у меня нет сил искать их всю ночь.
Элизабет выглядела заспанной. Ее волосы, завязанные в хвост, спадали на спину кудрявой копной. Квалифицированная секретарша и маленькая смущенная девочка с огромными глазами исчезли. Эта Элизабет была женственной и соблазнительной.
Она яростным движением затянула пояс.
– Это просто смешно, – пробормотала она, протискиваясь мимо него и случайно задев его плечом. – Могли бы запастись заранее.
– Вы же знаете, я не умею болеть.
– Тут не надо ничего уметь. Это банальная логика.
Элизабет чувствовала на себе его взгляд, пока медленно спускалась по лестнице.
Наконец она добралась до лампы и включила свет. Она резко развернулась, чтобы прочесть короткую лекцию на тему "Это не входит в мои обязанности", и чуть было не натолкнулась на него.
Андреас сразу отметил, как она в ужасе отпрянула. Униформы секретаря под рукой не было, и Элизабет чувствовала себя некомфортно. Он был готов поставить все свое огромное состояние на то, что сейчас она снова затянет пояс потуже, – что она немедленно сделала.
Элизабет развернулась и направилась в кладовую. Вытащила из угла маленькую складную лестницу и взобралась на нее, чтобы добраться до верхней полки, где в двух пластиковых контейнерах лежали лекарства.
– Вы, конечно, не догадались здесь посмотреть? – Элизабет развернулась и осознала, что впервые смотрит на Андреаса сверху вниз.
– Тогда бы я не стал вас будить.
– Не уверена. Вы выжимаете из бедной маленькой простуды всю возможную выгоду.
Андреас ничего не ответил. Он шагнул вперед и обвил руками ее талию, после чего одним движением снял ее с лестницы.