* * *
На праздничной церемонии разрезания ленточки у нового здания "Уолрич энтерпрайзис" было людно. Кто-то заговаривал с Лукасом, он отвечал, но через минуту уже не помнил, о чем они говорили, потому что весь вечер не мог отвести глаз от открытой шеи своей жены.
Поскольку они были на публике, у него были причины прикасаться к ней. Очень часто. Яркое платье подчеркивало стройность ее фигуры, и вид этих плавных линий сводил его с ума.
Конечно, он и раньше покупал женщинам платья. Но никогда – женщине, жившей с ним под одной крышей и носившей его имя. Рядом с Сией все воспринималось иначе и казалось более значительным. Даже простая покупка вечернего платья для посещения общественного мероприятия с четким намерением начать восстановление его репутации. Даже случайное прикосновение рукой к ее шее, когда они проходили в зал. Шелк ее кожи под пальцами наполнял его какой-то странной теплотой. Странной потому, что его реакция была не только сексуальной…
Что было просто невозможно!
– Давай уйдем, – сказал он. – Мы здесь уже достаточно покрутились.
– Уже? – Сия с удивлением посмотрела на него. – Хорошо… Значит, мы пойдем сейчас ужинать? И куда?
– Туда, где будет еда.
Она смотрела на своего потрясающе красивого мужа, ожидая окончания шутки. Ее так и не последовало.
Сия не видела Лукаса целую неделю и уже начала думать – должно быть, она сильно разозлила его то гда возле бассейна. Потом он появился и вежливо попро-
сил ее присутствовать на этом скучнейшем мероприятии, от которого нельзя было отказаться. Поэтому она и не отказалась. К ее удивлению, Лукас весь вечер чувствовал себя явно не в своей тарелке.
– Отлично, – сказала она. – Там, где еда, как раз то место, где я сейчас хотела бы оказаться.
Пробираясь к выходу, они столкнулись с Мэтью Уилером.
– Как там ситуация с Моро? – спросил Лукас.
Поскольку Мэтью тут же сделал вид, словно не видит Сию, ей представилась возможность как следует разглядеть своего нового родственника. Вдовца, как сказал Лукас, и часто даже без спутницы, как и сегодня.
– Лучше, чем я ожидал. – Мэтью подал знак официанту и поставил на поднос свой пустой бокал. – Он уже на крючке. Я заказал на твое имя столик в "Мэнсион". Закрывать дела – твоя стезя. Иди пригласи Моро и его жену на ужин, а я откланяюсь.
Лукас поцеловал Сию в висок, как если бы они делали это сотню раз, а она в свою очередь чуть прижалась к его губам, как если бы эти губы не были горячее, чем раскаленное железо. Прямо как поцелуй на выпускном вечере.
– Сделай мне одолжение, – сказал ей Лукас, – побудь минутку с Мэтью. Похоже, наши планы могут измениться.
Он повернулся и направился в дальний конец зала – отрабатывать свою часть сделки с парнем по имени Моро.
Глаза Мэтью, очень похожие на глаза Лукаса, холодно разглядывали ее.
– Ну как, хорошо провели время? – Вопрос, судя по тону, был далеко не дружеский.
– Да, спасибо. Ваши клиенты производят впечатление.
– Те немногие, что у нас остались, полагаю. – Его проницательные глаза сузились. – Если честно, я не представляю, что могло заставить Лукаса жениться на вас. Но я видел, как он на вас смотрел, и надеюсь – у вас есть шанс сделать его счастливым.
Как Лукас смотрел на нее? Как паук на залетевшую в его сеть муху?
Она усмехнулась:
– Это предупреждение? И если что не так, мне несдобровать?
Он рассмеялся, и этот смех опять напомнил ей Лукаса. Внешне братья были не слишком похожи, но оба обладали чувством юмора.
– Сомневаюсь, что вы могли бы причинить ему какой-то вред. В отношении с женщинами Лукас имеет обыкновение не включать эмоции. Узнав правду о Лане, он даже глазом не моргнул. И быстро нашел ей замену.
Хорошее предупреждение. Если бы она только питала какие-то романтические иллюзии…
– А сколько у Лукаса было жен?
– Туше, – хмыкнул Мэтью. – Я знаю, дело не в деньгах. Я навел справки о вас и о вашем трастовом фонде. Мне непонятно только одно – почему вы не остались в "Манзанарис"?
Непростой вопрос, да еще это неуместное любопытство.
– Я работала там только из-за своего деда. Похоже, я единственная, кому он доверяет. – Пожав плечами, Сия решила свернуть тему. – Это не моя страсть. Так что теперь, думаю, деду придется жить вечно.
Мэтью даже не улыбнулся. В Мэтью Уилере была видна надломленность, хорошо ей знакомая. Такая обычно появляется у тех, кто потерял своих близких…
– Для вас семья, может, и не так много значит. Но для нас она значит все. – Лицо Мэтью стало жестким. Нет, он совсем не похож на Лукаса. Бледно-голубая замороженная лазурь его глаз лишь отдаленно напоминала яркие глаза Лукаса. – История с Ланой только слегка задела его гордость, но едва не разрушила все, над чем трудилась наша семья несколько десятков лет. И это уже совсем не так легко исправить.
Мэтью умолк, как только к ним подошел Лукас.
– Насчет ужина я договорился, – сказал он Мэтью. – Потом тебе позвоню.
Когда они шли к машине, слова Мэтью продолжали звучать у нее в голове. Но какие могли быть к ней претензии? Вот она здесь, на этом скучнейшем мероприятии, как и положено жене преуспевающего бизнесмена. Где-то среди бумаг Лукаса лежал контракт, дающий ему право на покупку "Манзанарис".
Можно ли было ожидать от нее большего?
Не обращая внимания на разговор за столом, Сия весь вечер думала о своем. О Ферги. О доме. О нарядах от Версаче и бриллиантах, которые купил ей Лукас.
Теперь Сии казалось – весы не сбалансированы.
Она была так увлечена игрой в соблазнение-противостояние, что забыла об их соглашении! Их партнерство совсем не было равноправным, если принять во внимание ее вздорное поведение. Ей нужно было с готовностью согласиться присутствовать на этом мероприятии, а не устраивать сцену.
После вечера Лукас не пытался поцеловать ее, и она напомнила себе, как приятно, что ее просьба наконец-то воспринята.
Ночью Сия спала плохо, а когда проснулась, небо было затянуто темными дождевыми облаками, и это дало ей повод еще немного поваляться в постели.
Молодая испанка в накрахмаленном переднике скребла щеткой раковину, когда Сия вошла на кухню.
– Buenos dias, señora .
Сия машинально посмотрела через плечо и чертыхнулась. Это она сеньора? Да, по крайней мере, следующие шесть месяцев.
– Доброе утро, – ответила Сия тоже по-испански. – Прошу прощения, но я не знала, что мистер Уилер пригласил горничную.
Конечно, он даже не побеспокоился сообщить ей об этом.
– Мне велели приходить три раза в неделю со строгой инструкцией, что вы должны быть довольны моей работой. – Девушка улыбнулась, стягивая с рук желтые латексные перчатки. – Я уже убралась в комнатах хозяина и хотела бы вам показать мою работу.
– Конечно. – Сия была уже на середине лестницы, когда в ее голове прозвучал предупреждающий удар гонга. – Так вы, хм… убирались в комнатах хозяина? И в ванной тоже? – Там, где не было ни малейшего признака присутствия женщины. Ни женской косметики, ни фена, ни кондиционера – ничего!
Ее сердце пропустило удар.
Горничная убирала спальню Лукаса, когда Сия спала у себя в комнате внизу. Из этого можно было бы сделать целую страничку в "Даллас морнинг ньюс": "Мистер и миссис Лукас Уилер спят в разных комнатах".
Пока горничная показывала натертый до блеска кафель и гранитную столешницу в ванной, Сия думала о том, как это все можно обыграть.
Лукас умудрился все испортить. Не специально, конечно, но тем не менее…
– Так, значит, вы теперь придете в среду? – спросила Сия, когда горничная закончила с перечислением этапов уборки.
– На этой неделе завтра, если это будет удобно. В среду у меня выходной. А потом в пятницу.
Конечно, она будет здесь завтра.
– Хорошо. Вы все отлично убрали, я довольна. Когда закончите, дайте мне знать.
Девушка кивнула и отправилась продолжать уборку.
День был испорчен.
Сия позвонила в приют сказать, что немного опоздает, и послала Лукасу сообщение: "Приезжай домой до восьми. Нужно поговорить".
Через десять секунд после того, как малолитражка горничной выехала с подъездной дорожки, Сия взялась перетаскивать свою одежду в комнату Лукаса. К счастью, в ванной оказался целый свободный шкаф-купе. Ей пришлось сделать двенадцать проходов, четырнадцать глубоких вдохов и провести восемь минут в позе зародыша с прижатыми к вискам руками – вот чего ей стоило это перемещение!
Стиснув зубы, она быстро разобралась с туалетными принадлежностями и замерла, выдвинув ящик с постельным бельем.
Ей придется спать на полу. Не было и речи, чтобы спать в его постели. Даже если самого Лукаса там не будет. Все постельное белье – простыни, наволочки – все пахнет его туалетной водой с ароматом сосновой хвои.
Да, пол для сна не слишком комфортабельное место. Особенно в нескольких метрах от Лукаса. Слыша его дыхание, слыша, как он поворачивается, сбрасывая одеяло со своего загорелого тела…
Был ли какой-то другой способ решить проблему с горничной, кроме того чтобы спать с Лукасом в одной комнате? Что, если ее вещи будут в его спальне, а спать она сможет по-прежнему в своей? В те дни, когда будет приходить горничная, она могла бы вставать пораньше и убирать постель, как если бы и не спала там вовсе. Или сделать вид, что горничная ее не устраивает, и уволить ее? Может, она зря затеяла это перемещение?
Телефон пискнул два раза, подавая сигнал принятого сообщения. Сия вытащила его из кармана и взглянула на экран.
Сообщение было от Лукаса: "Что случилось? О чем ты хочешь поговорить?"
Она ответила: "Это не телефонный разговор. Откуда, кстати, эта горничная?"
Через тридцать секунд пришел ответ: "Она недавно начала работать у моей матери. А пришла по рекомендации твоего деда. А что?"
Дедушка?
Сия со стоном сползла на пол, уронив голову на открытый ящик с бельем. О нет, ее реакция не была чрезмерной. Горничная наверняка была послана ее дедом, чтобы разведать, что происходит в доме. И вряд ли он будет очень доволен сегодняшней информацией.
Увольнять горничную поздно.
Сия не только должна завтра спать в комнате Лукаса, она должна придумать какую-нибудь благовидную причину, почему ее не оказалось там сегодня, и, как бы между прочим, сказать об этом горничной.
Она вскочила на ноги и начала выгружать белье из ящика, старательно отгоняя от себя мысли о спальнях, Лукасе, постелях и о том, что там бывает…
Тренькнул телефон. Сообщение от Лукаса: "Все еще дома? Что случилось?"
Она быстро набрала ответ: "Ага. Никаких проблем с горничной. Опаздываю на работу. Поговорим вечером. Всего доброго".
Глава 7
Лукас перенес три показа, которые не мог отменить, и приехал домой в пять. Его изводила неопределенность. И Сия своим молчанием делала все только хуже.
Машины Сии не было ни в гараже, ни на подъездной дорожке. Он решил подождать ее на кухне. Через сорок минут стало ясно – сегодня она вернется поздно. Слегка раздраженный, он пошел наверх переодеться и, натягивая через голову майку, заметил в ванной косметичку.
Когда он уходил утром, там ничего не было.
Но теперь – теперь там была не только косметичка, но и начищенный до блеска серебряный поднос, заставленный лосьонами и другой женской косметикой. Он открыл какой-то маленький флакончик. Точно. Лайм и кокос.
Ему потребовалось четыре секунды, чтобы сложить вместе лаконичные сообщения Сии, поднос, розовый бритвенный станок, крем для бритья и по крайней мере шесть баночек бог знает чего, выставленных на мраморной полке возле душа.
Горничная заставила Сию перебраться в его спальню! И в самом деле, если эту горничную рекомендовал ее дед, – немаловажная деталь, а Лукас не придал этому значения.
О черт, ему давным-давно следовало бы это сделать! Подумать только, через несколько часов Сия будет спать в его постели…
Просвистев какую-то мелодию, Лукас вернулся на кухню. Ничего удивительного, что она до сих пор не появилась. Догадывается – и не напрасно! – он может воспользоваться этим новым поворотом.
В семь часов Лукас отправил ей сообщение – узнать, когда она будет дома. Никакого ответа.
В восемь часов он позвонил, но она не взяла трубку. В одном из своих сообщений Сия упомянула, что опаздывает на работу. Может, задержалась, чтобы наверстать упущенное?
Он съел сэндвич с ростбифом и выпил темного пива. Жуя сэндвич, Лукас все пытался уговорить Ферги произнести его имя. Но попугай только вскрикивал и топорщил перья. Иногда он насвистывал мелодию телефона Сии. Но в основном дожидался, когда сквозь прутья клетки просунут кусочки фруктов, которые тут же хватал острым клювом.
В девять тридцать Лукас подумал – он даже не знает никого из ее друзей и поэтому не может никому позвонить, чтобы выяснить, где она.
А потом он начал беспокоиться. Сия привыкла встречать проблемы с открытым забралом. Игра в молчанку была для нее не характерна.
В одиннадцать часов, когда он сидел, уставившись на экран телевизора, размышляя, не позвонить ли в полицию, зажужжала автоматическая дверь гаража.
Мгновением позже Сия появилась на кухне – плечи опущены, волосы падают на лицо.
– Привет, – сказал он.
– Привет, – ответила она голосом тоньше, чем папиросная бумага. – Извини, что не отвечала на твои сообщения.
– Я в некотором роде беспокоился.
– Я знаю. – Тень на лице стала глубже, на лбу появилась морщинка. – Извини, – повторила она. – Я думаю, ты уже заметил мои вещи у себя в комнате.
Ничего из этого, казалось, не могло привести к ночи безудержной страсти.
– Видел. Так, значит, мы теперь будем спать в одной комнате?
Она прижала пальцы к вискам:
– Только потому, что это необходимо. Дай мне пятнадцать минут, а потом можешь заходить.
Необходимо? Как если бы это было каким-то налоговым обложением. Он знал немало женщин, которые тут же заняли бы ее место. Почему бы ему не заинтересоваться одной из них – вместо его скромницы жены, которая делала все возможное, чтобы избежать самой лучшей части брака?
Боясь того, что у него может сорваться с языка, Лукас промолчал. И дал ей не пятнадцать, а двадцать минут – как раз столько, чтобы улеглась его злость.
Он был женат, взвинчен и не удовлетворен. В темноте Лукас нашел путь в спальню, собираясь лечь в постель, как всегда, без пижамы. Это была его комната, и, поскольку Сия переместилась туда без предупреждения, он был вправе не менять своих привычек.
Найдя телевизионный пульт, он нажал на кнопку. Лучше бы у нее оказался хороший сон, потому что он всегда в постели смотрел телевизор и от этой привычки тоже не собирался отказываться. Особенно ради этой злючки-колючки, которая просила его приехать не позже восьми, а сама заявилась в одиннадцать.
Мягкий свет плоского экрана осветил пустую постель. Точно. Постель оказалась пустой… Так где же она могла быть?
Куча простыней на полу возле окна ответила на этот вопрос.
– Сия, ты что там делаешь?
– Сплю, – пришел короткий ответ из-под массы темных волос, разметавшихся по подушке.
Он приглушил звук телевизора.
– Ты не можешь спать на полу.
– Могу.
– Эта постель королевских размеров. Два человека могут проспать на ней всю ночь, ни разу не коснувшись друг друга.
После долгого молчания она, наконец, пробормотала:
– Это твоя постель. Я не хочу навязываться. Мне и на полу нормально.
О-о-о. Она решила разыграть карту жертвы? Отлично!
Лукас подавил вздох.
– Иди в постель, – процедил он сквозь зубы. – На полу буду спать я.
– Нет. Это не честно. Кроме того, мне нравится на полу. Да и ковер мягкий.
Что ж, можно поиграть в эту игру вдвоем.
– Если это так удобно, я тоже буду спать на полу.
Широко зевнув, Лукас вытащил из-под себя простыню и, замотав вокруг бедер, бросил на пол подушку в нескольких сантиметрах от ее головы.
Она откатилась к окну и в изумлении уставилась на него:
– Хватит разыгрывать тут черт знает что, Уилер! Постель твоя. Так и спи на ней.
Аромат кокоса и лайма достиг его ноздрей и подстегнул его темперамент.
– Я не буду спать на постели, когда ты спишь на полу. Это неправильно.
Сия устало вздохнула:
– Тебе обязательно всегда быть таким джентльменом?
– А может, мне просто хочется позлить тебя.
Она отвернулась от него.
Он уже готов был разразиться новой остротой, когда заметил – ее плечи вздрагивают.
– Эй… ты что, плачешь?
– Нет… – едва выговорила она, сдерживая рыдания.
– Нет, детка, ради бога, только не плачь! Если тебе станет от этого легче, можешь позвонить моей матери и наорать на нее за то, что она научила меня хорошим манерам. Но в любом случае я не буду спать на кровати, если ты будешь спать на полу.
Это заявление было встречено еще одним всхлипыванием. Вся его злость тут же исчезла.
На самом деле Сия нуждалась в тепле и сочувствии, но отказывалась попросить об этом.
Он перекатился вперед, проклиная закрутившуюся простыню и колючий ковер, замедлявший его продвижение, но наконец оказался достаточно близко, чтобы обнять ее.
– Ш-ш-ш… все будет хорошо.
Она замерла. И… сдалась. Мгновенно. Превратилась в мягкую, чувственную женщину.
О черт! Он только хотел, чтобы она перестала плакать.
Ее узкое тело сотрясалось от рыданий. Он закрыл глаза и крепче обнял Сию, чтобы она могла выпла-
каться. Лукас гладил ее по волосам, пока она наконец не затихла.
– Извини, – сказала Сия, шмыгнув носом. – Я просто очень устала.
На всякий случай он продолжал поглаживать ее волосы. Или просто потому, что ему нравилось чувствовать их шелковистость…
– Это не усталость. Это смятение.
– Да. – Сия глубоко вздохнула, прижавшись грудью к его плечу. – Но и усталость тоже. Из-за усталости не могу притворяться, будто ненавижу, когда ты меня успокаиваешь.
Его рука замерла, темные пряди ее волос все еще скользили у него между пальцами.
– Что плохого в том, чтобы помочь тебе?
Она вывернулась из его рук, ее глаза сверкнули.
– Ненавижу быть слабой! Ненавижу…
– …когда не удается сделать все самой, – закончил за нее Лукас. – Ты ненавидишь не быть супергероем. Я понял это. Ложись и глубоко подыши. И скажи, какой небоскреб ты не смогла сегодня перепрыгнуть – тот, что заставил тебя заплакать.
Постоянная внутренняя борьба отражалась на ее лице. Сия боролась со всем, даже с собой. Ничего удивительного, что она устала.
С прерывистым вздохом она откинулась на подушку. Свет от экрана телевизора мягко обрисовывал ее изящную линию скул. Парадокс – внешняя хрупкость сочеталась в ней с внутренней стойкостью.
Что-то дрогнуло у него в груди.
– Одна женщина в приюте… – начала она, и Лукас взял ее за руку, побуждая продолжать. – Памела вернулась к своему мужу. Этот негодяй сломал ей руку, швырнув жену так, что она ударилась об стену. А она вернулась к нему! Я пыталась отговорить ее от этого. Несколько часов. Кортни тоже с ней говорила. Все напрасно…
Лукас смутно припомнил – Кортни была ее подругой, с которой они вместе работали. Психолог.