Анна спустилась вниз последней. Подойдя к двери гостиной, остановилась, услышав голоса, глубоко вздохнула, открыла дверь и непроизвольно повернулась к тому, кто наверняка был настроен дружески: Джулиусу. Едва тот заметил ее, глаза загорелись, и он одобрительно кивнул.
- Разве она не великолепна? - спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно. Но один из гостей, темноволосый мужчина лет тридцати с небольшим, тепло сказал:
- Она изумительна.
Эдвин промолчал, но краем глаза она заметила, что он смотрит на нее. Все замечающие серые глаза сузились.
Беседа возобновилась. Джулиус сказал что-то молодому гостю и подозвал ее, чтобы представить.
Анне казалось, что она парит в воздухе. Роберто, так звали молодого человека, поцеловал ей руку, карие глаза смотрели с восхищением. Помимо него в гости пришла супружеская пара, старые друзья Джулиуса, которых, как она поняла позже, пригласили в последний момент.
Анну представили всем присутствующим.
Я сделаю вид, что Эдвина вовсе здесь нет, подумала она. Но это было совершенно невозможно. Ее охватило волнение от одного его присутствия. Он подошел сзади и холодно сказал, наклоняясь к ее уху:
- Можно предложить тебе выпить?
Она обернулась. Он окинул ее взглядом и посмотрел в глаза:
- Сногсшибательно.
Взглянув поверх его плеча, она увидела неприязненно сверкающие карие глаза Марии. Та сидела в кресле у камина с бокалом вина, и Анна обратила внимание на ее короткое и очень открытое платье. Эдвин провел пальцами по ее щеке, и по телу побежали искры. Он поиграл ожерельем и опустил руку.
- Да, ты не страдаешь от избытка морали, по крайней мере, до такой степени, чтобы это помешало тебе принимать подарки от моего отца. Ожерелье стоит целого состояния. Ты попросила его, или он предложил сам?
Анна стиснула зубы и постаралась остаться спокойной.
- Я и не подозревала о его существовании, пока…
- Пока он не заставил тебя? Может быть, даже приставил пистолет к виску, чтобы ты не отказалась?
- Я отказывалась. Прекрати, на нас смотрят.
- Меня не интересует, что они подумают, - сказал он мрачно. - А платье? Еще один подарок?
Она покраснела от смущения.
- Ах, отвечать не обязательно. Все написано у тебя на лице. - Он налил в бокал белого вина, прекрасно контролируя при этом свои движения. - Может быть, расскажешь, от каких еще безделушек ты столь же безуспешно пыталась отказаться? - Голос был тихим и хриплым, а глаза - опасно холодными.
- И не собираюсь ничего тебе рассказывать, ты все равно ничего не услышишь.
Эдвин плотно сжал губы, и она впервые увидела, как он покраснел от злости. Одетый, как подобает в подобных случаях, в темный костюм и белую рубашку, хотя и без обязательного галстука, он стоял спиной к гостям, закрывал собой остальных, и она была вынуждена смотреть только на него. Этот костюм, как и любая другая одежда, сидел на нем великолепно, подчеркивал его привлекательность. Этот человек завораживал ее. Анна отвела глаза.
- Не придирайся ко мне, - прорычал он.
- Это ты придираешься, - прошептала она в ответ, стараясь, чтобы ее чувства не погасили гнев. - Я не собираюсь оставлять это ожерелье у себя, а платье можешь забрать, как только сниму его, если для тебя так важно, чтобы я не принимала ничего от твоего отца, какими бы добрыми ни были его намерения.
Взгляды их встретились, и она увидела, что Эдвин немного успокаивается, хотя продолжает хмуриться.
- Я бы выпила еще.
Он слегка повернулся, наливая ей вина, и Анна увидела, что Мария проявляет явные признаки нетерпения. Она беседовала с Констанс, давней приятельницей Джулиуса, но уделяла значительно меньше внимания своему разговору, чем наблюдению за Анной и Эдвином. Просто не сводила с них глаз.
Анна помахала ей рукой, та кивнула в ответ и вновь обратила взор к Констанс.
- По-моему, Марии хочется побыть в твоем обществе, - вежливо сказала Анна.
- Ну и что?
- Какая я глупая. Конечно же, это еще не причина бежать к ней. - Она вложила в слова весь свой сарказм. - Зачем это тебе? Ведь ты пойдешь, когда захочешь, правда? А сейчас можешь оставаться, где считаешь нужным. И все же она будет упорно ждать тебя.
Он взглянул на нее, и в серых глазах мелькнули недовольство и восхищение, тут же сменившиеся удивлением:
- А ты против?
Она заставила себя посмотреть в его красивое суровое лицо и проговорила нетвердым голосом:
- Нет, я не против. Просто думаю, что любая женщина, которая ждет мужчину, должна быть немножко ненормальной.
- А я считаю немножко ненормальной женщину, которая хоронит себя черт знает где только из-за того, что боится жизни.
Она вскинула голову.
- Я не боюсь жизни!
- У отца великолепный вкус. Он выбрал тебе хорошее платье, - проговорил он в ответ. - В нем ты выглядишь женщиной, которая заботится о своей внешности. - Он снова окинул ее неторопливым взглядом, от чего она разозлилась еще сильнее.
- Благодарю за это ценное наблюдение, - огрызнулась она. - Я пронесу его через всю жизнь.
Он улыбнулся. Все ее победы над Эдвином Коллардом оказывались временными. В конечном итоге разговор всегда поворачивался так, как хотелось ему. Или она ошибается? Он по-прежнему пристально смотрел на нее, собираясь, видимо, продолжать словесную перепалку, но ему не дали такой возможности. К счастью.
Подошел Джулиус со своим старым другом Остином, как выяснилось, крестным Эдвина, и с этого момента Анна больше не оставалась с ним наедине, что могло только радовать.
Она села за стол рядом с Констанс, слева от нее расположился Роберто, и после третьего бокала вина она перестала обращать внимание на злобные взгляды Марии, которые та бросала на нее.
Роберто оказался просто очаровательным. Он говорил по-английски значительно хуже, чем Эдвин и Мария, и весь вечер Анна пыталась убедить его, что может помочь преодолеть трудности с языком.
Обычное ее благоразумие изменило, она почувствовала, что готова флиртовать. В перерыве между закусками и горячим он взял ее руку, чтобы убедиться, что она действительно такая грациозная и мягкая, какой кажется. Когда подали горячее - великолепную свинину с вишнями и овощами, Роберто уже не обращал внимания ни на кого, кроме нее. Лишь к ней он обращался своим тихим голосом, совершенно игнорируя остальных, что, впрочем, вовсе не казалось невежливым. Это было приятно. И если Эдвин бросал недовольные взгляды, то это доставляло ей еще большее удовольствие.
- У меня такое чувство, что я знаю вас всю жизнь, - интимно прошептал он ей на ухо. - Как это возможно? Ах, если бы только… - Он выразительно посмотрел на нее, а она театрально улыбнулась в ответ. - Если бы я лучше говорил по-английски!
Последние слова прозвучали в тишине прерванного вдруг за столом разговора, и все посмотрели на них. Но у Анны было слишком хорошее настроение, чтобы придавать этому значение.
- Как я смогу сказать все, когда так плохо говорю по-английски? - Он понизил голос и закатил глаза, отчего Анна весело рассмеялась.
Было очень хорошо, легко на сердце, ее переполняла радость, и ничто на свете не волновало.
- Может быть, - неторопливо проговорил Эдвин с противоположного конца стола, ты, Роберто, выбрал себе не совсем подходящую работу? - Наступила неловкая тишина: все пытались понять, шутит он или нет, но, судя по голосу, говорил совершенно серьезно. - Видимо, мне следовало подыскать кого-нибудь, кто говорит по-английски лучше тебя? - Вновь наступило неловкое молчание, но Эдвин продолжал обедать, как ни в чем не бывало.
Джулиус сказал что-то своему соседу, и общий разговор возобновился. Эдвин взглянул на Анну, и та тоже посмотрела на него.
- Бедный Роберто! Уверена, он просто не так выразился, - мягко сказала Анна и улыбнулась.
- Я тоже так думаю. Но, может быть, мне улучшить английский? Как ты думаешь? Это не умно - сердить Эдвина.
Она мрачно подумала, что он действительно прав и ее поведение не понравится Эдвину, который не был похож на человека, умеющего прощать.
Обед был окончен, и все вернулись в гостиную пить кофе, от души поблагодарив Эдну за прекрасный стол. Собирая посуду со стола, Эдна немного замедлила шаги около Джулиуса.
- Я же говорила вам, читалось в ее довольном взгляде, и он махнул рукой в ответ.
Анна не заметила, чтобы хозяин дома разговаривал с Марией. Но по дороге в гостиную Мария постаралась оказаться рядом с ним, и теперь, держа за руку, что-то говорила ему и беспрерывно смеялась. По крайней мере одно предположение насчет этой женщины оказалось верным: Мария оживала в обществе мужчин, любого мужчины. Она говорила и вела себя совершенно иначе и смеялась намного громче.
Анна смотрела на них, когда подошел Эдвин. Они остались в столовой вдвоем, и когда она сделала попытку уйти, он остановил ее, больно схватив за руку.
- Мне это не понравилось, - резко сказал он.
Анна недоуменно взглянула на него.
- Что именно?
- Мне не понравилось, что ты заигрывала с Роберто.
Ее вдруг охватил такой гнев, как в тот раз, когда ударила его по голени. И сейчас с трудом удалось подавить в себе это желание.
- Я не заигрывала с Роберто, - ответила она. В голове сразу прояснилось, но она продолжала делать вид, что не понимает его.
- Он приехал сюда работать, а не кокетничать с милашками.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Подумай. - Его лицо искривила насмешливая улыбка.
- Не буду. - Она повернулась, чтобы уйти, но он не отпустил ее.
- Объяснить? - Эдвин окинул ее взглядом и жестко сказал: - Вы вели себя за столом неприлично, все время смеялись, ты смотрела на него томными и призывными глазами, слушая его игривые шутки, хотя до сегодняшнего вечера вы были незнакомы. А ему все равно возвращаться в Италию к своей девушке…
- Ты как всегда преувеличиваешь, возмутилась Анна. - Я, конечно, и понятия не имела, что у него есть девушка. Но это неважно. Шутки были совершенно безобидные.
- Безобидные? - Он смотрел недоверчиво. - Ты так думала? Безобидные?
Она кивнула, словно все это ее очень удивляет. Он вздохнул и легко прикоснулся пальцами к ее щеке. Она замерла.
- Я… - начал он, задыхаясь. - Мне не следовало говорить все это. Я… Ты пробудила во мне все самое худшее, и я не понимаю, почему это случилось.
Она с удивлением отметила, что он извиняется. Трудно было ожидать подобной реакции от такого человека.
- Но ведь я живая, - резко сказала она.
- Конечно, а другие?! У них тоже есть чувства. - Он опустил руки. - Но когда здесь откроется представительство моей компании, мне будет нужен именно Роберто. И я не хочу, чтобы он думал здесь о чем-то еще, кроме работы.
- Успокойся, - устало ответила она. - Я не собираюсь ложиться с ним в постель.
Наступила тишина. Она подняла взгляд и увидела, что он задумчиво смотрит на нее. Анна начала догадываться, о чем он думает.
- А ты вообще ложилась когда-нибудь с кем-нибудь в постель? - полюбопытствовал он.
Ее сердце шумно забилось, ноги сделались ватными.
- Нас ждут, - пробормотала она, но он не обратил внимания на попытку переменить тему разговора.
- Роберто и впрямь ничего не значит для тебя? - спросил Эдвин, но Анна промолчала, и он продолжал задумчиво: - Ты из тех девушек, которые сторонятся понравившихся им мужчин. Я прав?
- Не думай, будто можешь читать меня, как открытую книгу, - отрезала она. Сейчас происходило именно так. Это пугало, она почувствовала, что дрожит. - Лучше пойдем к гостям, пока они не отправились нас разыскивать.
- Наверное, ты права, сказал он со странной интонацией. Лучше пойти к ним. - Эдвин резко повернулся, и она последовала за ним в гостиную, чувствуя себя совершенно сбитой с толку.
В гостиной царила послеобеденная ленивая атмосфера, когда все уже несколько утомились и, казалось, вот-вот начнут собираться домой. Так и произошло, но прежде Констанс и ее муж настояли, что следующий званый обед непременно будет у них.
Анна с радостью заметила, что Роберто прекратил заигрывать с ней. Без сомнения, он испытывал благоговейный страх перед боссом. Прощаясь с ней на глазах Эдвина, он грубовато рассмеялся и предложил звонить ему, если понадобится дружеская поддержка.
Анна еле заметно улыбнулась. Так и подмывало спросить, что тогда подумает его девушка?
- Да… - произнес Джулиус, едва за гостями закрылась дверь. - Я уже забыл, что такое общение. Оно чертовски утомляет такого старика, как я.
Анна улыбнулась, а Мария, стараясь понравиться, сказала:
- Зато сегодня вы будете хорошо спать.
Джулиус не ответил. Анна, зная его достаточно хорошо, видела: эта женщина не нравится ему. Он был подчеркнуто вежлив, если приходилось обращаться к ней, но если бы в тот вечер к телефону подошел он, то вряд ли пригласил бы ее в свой дом.
Джулиус отправился спать, настояв, чтобы Анна не провожала его. Ей пришлось остаться с Эдвином и Марией, хотя никакого желания провести остаток вечера в их обществе она не испытывала.
- Думаю, - Мария холодно улыбнулась Анне, нам с тобой можно еще немного выпить на ночь. Мы так и не поболтали. - Она повернулась к Эдвину и, привстав на цыпочки, поцеловала его в губы мимолетный волнующий жест, который, как показалось не искушенной в подобных вещах Анне, был приглашением к большему. - Бедненький, - проворковала Мария, надув губки, - ты выглядишь таким усталым. Наверное, пойдешь спать и оставишь нас, маленьких девочек, поболтать?
- Мне еще нужно поработать. - Он взглянул на часы. - Я буду в кабинете. - Сдержанно кивнул Анне, их взгляды встретились, и она поспешила опустить глаза.
- Пошли в гостиную, - предложила Мария.
Они с Эдвином двинулись вперед, и Анна поплелась за ними, чувствуя себя теленком, которого ведут на бойню. Не хотелось никаких, тем более интимных разговоров с Марией. Вообще не хотелось разговаривать с этой женщиной, но теперь она не видела возможности увильнуть, не показавшись при этом грубой.
- Ну, вот, - сказала Мария, когда Эдвин ушел в кабинет, и они уселись в кресла друг против друга, - ты, наверное, будешь пить ликер.
- Нет, спасибо.
- О да, я забыла. Ты не любишь его. Но сейчас, когда мы одни, можешь не притворяться маленькой девочкой.
- О чем ты хочешь поговорить со мной? Я устала и хочу спать.
Мария, не торопясь, с хозяйским видом подошла к бару и налила себе скотч.
- Я ненадолго оторву тебя от прекрасных сновидений.
Она снова села, и Анна вдруг увидела, что на самом деле эта женщина была старше, чем казалось сначала - издали и при вечернем освещении. Ей уже было за тридцать. Рядом с Эдвином она могла показаться мягкой, даже застенчивой, но сейчас Анне стала видна жесткая складка возле рта, в глазах читался твердый, волевой характер. Прирожденный руководитель. Видимо, ей повезло, что довелось управлять компанией родителей. У них с Эдвином было много общего.
- Я хочу поговорить с тобой об Эдвине, - прямо сказала она, и Анна почувствовала, как краснеет. - Я наблюдала за вами и поняла, что ты увлечена им. Я уверена в этом. Женщины чувствуют подобные вещи.
- Это вовсе не так, - запротестовала Анна. - Неужели ты привела меня сюда только затем, чтобы сообщить подобную чепуху.
Даже ей самой протест показался слишком бурным. Невольно, отвергая обвинение, она старалась заглушить свой внутренний голос, говоривший ей то же самое.
- Он производит впечатление на женщин, - сказала Мария, холодно улыбнувшись. - Он вообще неординарный человек. Всегда выделяется из толпы, ведь так? Но если ты увлечешься, ничего хорошего из этого не выйдет.
Анна усмехнулась. За сегодняшний вечер ее предостерегают уже второй раз. Кто бы мог подумать, что она станет "роковой женщиной"?
- Ты глубоко заблуждаешься, - сказала Анна как можно убедительнее. - Хотя это и не твое дело.
- Нет, это мое дело! - Теплота в глазах Марии, которой с самого начала было немного, угасала с каждой секундой. - Может быть, нужно объяснить. Мы с ним… как бы сказать получше, находим взаимопонимание. Не помолвлены, как это полагается у вас в Англии, но предназначены друг другу самой судьбой. Видишь ли, он возглавляет одну из крупнейших фармацевтических компаний Италии, значительно большую, чем у моих родителей, и наш союз сделает его позицию на рынке совершенно неуязвимой. Боюсь, что ты даже не имеешь права интересоваться им. - Она снова постаралась, чтобы в глазах появилось хоть немного теплоты, и сейчас в них светилось нечто вроде ледяного сочувствия. - Я рассказываю все это лишь потому, что ты нравишься мне. Помимо прочего, мы, женщины, - сестры.
- Правда? - процедила Анна сквозь стиснутые зубы. Если она хотела сказать, что они чем-то похожи друг на друга, то хотелось бы, чтобы сходство было как можно меньше.
- Эдвин в своих поступках, - Мария тщательно подбирала слова, - руководствуется разумом, а не чувствами.
- Значит, он не любит тебя? - Мария слегка порозовела.
- Мы с ним знаем друг друга много лет, - отрезала она. - Мои родители относятся к нему, как к сыну.
- Неужели! - Анна по-прежнему ждала ответа на свой вопрос.
- Ты не в его вкусе, - сказала Мария спокойно. - Ему не нравятся очаровательные светловолосые англичанки. Он любит темпераментных женщин. Темпераментных и… - Она сделала паузу и глубоко вздохнула. - И умных.
Анна побледнела.
- Надо ли спросить, что ты сейчас имела в виду?
- Ох. - Мария взглянула широко открытыми глазами, как бы раскаиваясь. - Надеюсь, я не обидела тебя? Наверное, не удалось подобрать нужного слова. Знаешь, в моем английском есть пробелы, и иногда я говорю не то, что имею в виду…
- С твоего разрешения, я все-таки пойду спать.
- Конечно. Уже поздно. Ты, должно быть, устала. - Мария поднялась - маленькая, изящная, но такая опасная женщина. Анна отрешенно смотрела на нее. Значит, война? Война из-за Эдвина Колларда. Смешно! Она повернулась и, не оборачиваясь, направилась к двери.
У себя наверху, в спальне, подойдя к зеркалу, она не увидела беззаботной обольстительной женщины, которая уходила отсюда несколько часов назад. Ее место заняла другая: изможденная, уставшая и не верившая теперь никому. Именно такой она и чувствовала себя теперь.
Изо всех сил она старалась не увлечься, но теперь пришла пора посмотреть правде в лицо. И если Мария догадалась о ее чувствах уже через день, значит, ему и подавно известно об этом. Анну охватила апатия. С трудом она умылась, сняла свое дорогое платье, надела ночную рубашку и почувствовала себя, как Золушка после бала в тот момент, когда карета снова превратилась в тыкву. Выключила свет, но не могла уснуть. Лежала, размышляя о своей жизни.
Вдруг в коридоре раздались шаги Марии и Эдвина и их приглушенные голоса. Мысли спутались. Куда они шли? Спали ли они вместе? Пусть у них прекрасное взаимопонимание, деловая договоренность, пусть его поступками руководил разум, а не сердце, но он мужчина, чертовски сексуальный мужчина, а Мария Фелуччи - красивая, умная и, как она дала ясно понять, доступная. Сейчас Анна это наконец поняла до конца.