Аннотация: Продолжение "Cнa". Как и обещала, про Аннабель.
Плен Александра
Половинка моего сердца
(Магические дары 2)
-Хватит, Аннабель! Ты никуда не поедешь! - в пятый раз за сегодняшний вечер произнес канцлер нашего государства и по совместительству мой отец. И еще припечатал своим фирменный "канцлерским" взглядом из-под бровей. Сердечко боязливо дрогнуло... Не то, что бы я боялась... Я прекрасно знала, что папа ничего плохого мне не не сделает, но пробрало до печенок... "Бедные подчиненные, - подумала я, - и как они с ним работают каждый день?"..
-Ну, пап... - попыталась разжалобить отца, слезами и невинным хлопаньем ресниц... Не помогло. Папа уже давно не реагировал на мои приемы и уловки. Наверное лет, этак с двенадцати... Перебрала быстренько в уме набор разных девчачьих штучек из арсенала "Слезы", "Капризы", "Тяжелый вздох", "Надутые губы", "Укоризненный взгляд", "Жалобное сопение", "Обида и молчание на пару дней"... Все не то, уже не берет.. Оставался последний козырь, почти беспроигрышный - "Мама"... Но она, как назло сегодня уехала на весь день к братьям в Роклдел, закрытую престижную школу для аристократов. "Мальчики" учились там уже четвертый год. Точнее шестнадцатилетний Макс учится четвертый, а младший мой братик Томас второй... Отпускали их только по праздникам и на пару выходных раз в месяц... А я, как старшая сестра должна была быть для них примером для подражания... Ага, тот еще с меня пример... Если во дворце случился какой-нибудь переполох или чрезвычайное событие, знайте - без меня не обошлось...
"Ну почему у меня не белокурые волосы, и не голубые глаза, как у мамы?" - вздохнула мысленно я... Стоит ей только посмотреть на папу с укоризной, тот становится ласковым и послушным, как котенок... В детстве я так сильно хотела быть похожей на маму, что верила, когда вырасту, мои каштановые волосы побелеют, а карие глаза превратятся в небесно- голубые. Чушь. Уже в пять лет я была копия папа. Такая же темноволосая и темноглазая... Но верить то хотелось...
-Па, мне уже восемнадцать, даже восемнадцать с половиной, - с гордостью заявила я, - вот мама в моем возрасте жила одна и сама зарабатывала себе на жизнь. Вы же сами мне рассказывали, - я попыталась зайти с другой стороны.
-Мама в восемнадцать лет осталась круглой сиротой, или по-крайней мере так считала, и ей пришлось работать, что бы не умереть с голоду, - ровно произнес папа, мимоходом просматривая какие то бумаги, - тебе, слава богу, это не грозит...
-Ну папа... - шмыгнула носом, - я все продумала уже... Еще вчера... Я буду жить в мамином домике, в Гримли, вы же там все отремонтировали, он стоит пустой уже сколько лет... Ну пожалуйста.... Я хочу попробовать самой зарабатывать на жизнь...
-Бель, - устало произнес канцлер, - пустой дом, в незнакомом провинциальном городе не место для молодой восемнадцатилетней девушки, не умеющей даже завтрак себе приготовить самостоятельно. И не смотри на меня так, ты знаешь, твои взгляды и хлопанье ресниц на меня давно не действуют... Все, разговор окончен, мне нужно работать, - махнул рукой папа...
"Ничего, папочка, - злобно фыркнула я, - еще никому не удавалось сбить меня с пути, если я что-то задумала. Я упрямая. Все в тебя..."... Но уже поняла, что сегодня разжалобить папу не удастся. Дождемся маму и попробуем завтра... Сделав вид незаслуженно обиженной, посопев и жалобно хмыкнув, вышла из кабинета с гордо-поднятой головой и поплелась к себе в комнаты. А все из-за моей внезапно вспыхнувшей идеи попробовать себя на поприще самостоятельности, случайно пришедшей мне вчера вечером в голову. Не скажу, что родители держали меня в черном теле. Совсем нет... Мне разрешали многое. Правда, мама всегда повторяла, что чуть было не упустила мое воспитание, но я ей не верю. Я была почти что идеальным ребенком... Сколько я себя помню, меня очень любили. Родители, дедушки, бабушки, тети, дяди, кухарки, горничные, и даже папины коллеги, когда я прибегала к нему на работу в канцелярию, широко улыбались мне и пытались подсунуть то яблочко, то пирожное, то конфетку.
Я была еще очень маленькая, когда мы переехали в столицу. Папу назначили канцлером нашего королевства. Я почти ничего не помню о дороге, мне было года четыре, а моему младшему брату Максиму недавно исполнился годик. Мы долго ехали, я капризничала, Макс плакал. Мама с папой ворковали над ним, я мне никто не уделял внимания, это обижало... Потом мы поселились в папином особняке в столице, и там уже через год родился мой младший братик Томас. Папа много работал на короля, его почти никогда не было дома. Но всегда приезжал вечером и привозил что-нибудь. Или игрушки, или сладости, или цветы маме.
В детстве мама мне представлялась сказочной принцессой. Самой красивой и замечательной на свете. Добрая, нежная, хрупкая, она творила волшебство каждый день своим нежным голосом, ласковыми руками, солнечной улыбкой. Наш дом был самым приветливым и гостеприимным в столице. И конечно же, рано или поздно она очаровала и короля с королевой. Хотя, мне рассказывали (слуги по секрету), что в самом начале король был против того, чтобы папа женился на маме. И даже дедушка! Мой самый дорогой и щедрый дедушка-герцог был против! Я, конечно, не поверила... Как маму можно не любить? Но дед признался. Смущенно опустив голову он рассказал, что даже лишил папу наследства. Правда потом, когда познакомился с мамой и со мной, поменял свое мнение... Я с ним не разговаривала после этой новости целый день. Но вечером, после подаренной новой куклы, конечно я его простила, и попросила больше никогда не лишать папу наследства, да и маму за компанию, тоже. Дед серьезно пообещал... Он рассказал, что когда мои родители приехали к нему знакомиться, он не вышел к ним в гостиную, а грозно ожидал их в своем кабинете, сидя в кресле. И когда мы втроем вошли, дед был настроен очень негативно. Отец женился вопреки его воле и герцог был очень зол... Но я (мне в то время было около трех лет), как только мы зашли, нетвердыми шашками потопала к креслу. Молча забралась к нему на колени, удобно устроилась и дернув деда за воротник, серьезно произнесла "А когда меня будут кормить? Я хочу рыбки! И чтобы без косточек. Они кусаются". Дедушка сказал, что до сих пор помнит эти слова. Он тогда так опешил и растерялся, что произнес "Конечно, сейчас прикажу кухарке готовить"... Его броня растаяла как снег на солнце.... Герцог Доремби был душкой. И почему его боялись слуги и сыновья?... Со мной он всегда был самым лучшим и добрым. Всегда задаривал подарками и сладостями. Катал на лошадках, позволял барахтаться со щенками и котятами в кровати. В его замке мне позволялось абсолютно все. У меня были куклы, одетые в шелковые платья, расшитые жемчугами, а бриллиантовые заколки сверкали в их волосах. У моего пони была серебряная сбруя и расшитое драгоценными камнями седло. А на обложках книг, по которым я училась читать сверкали вышитые золотом буквы. Мама частенько отпускала меня к деду в его замок, почти все ее время отнимали мои малолетние братья.
Но когда, однажды, они с папой приехали и увидели тот бедлам, который я творила в дедушкином замке, взялись за меня всерьез. Потом мама говорила, что еще бы чуть-чуть и меня бы разбаловали окончательно, и ей бы ничего больше не оставалось, как браться за ремень. Вот тогда то, лет в десять, моя вольготная жизнь и кончилась. Родители забрали меня в столицу и взялись за воспитание. Наняли гувернанток, учителей музыки, рисования, танцев. Неподвижно сидеть часами я не любила, и при первой же возможности сбегала с уроков. Но ровно до того самого момента, пока об этом не узнали мама и папа. После я стала учить таблицу умножения и географию во сне... Да! Я же не рассказала самого главного! В нашей семье, от матери к дочери передается уникальный магический дар. Моя мама, например, плела сновидения. Она умела сотворить чудо своими маленькими ручками, и сказки мне с братьями в детстве рассказывали именно так, во сне... Но потом, когда каждую ночь я стала учить математику и биологию вместо того, чтобы наслаждаться яркими красочными снами, я взмолилась и пообещала больше не сбегать с уроков...
Мы уже давно жили во дворце. После того, как королева назвала мою маму лучшей подругой (на самом деле единственной, так как королева была еще та карга, мы с подружками ее так и называли за глаза), и сделала ее главной фрейлиной, нам пришлось переселиться из нашего особняка во дворец... Мама умела очаровывать всех вокруг, кого улыбкой, кого добрым словом, кого мягкостью и кротостью... На балу с папой они были только вдвоем. Родители были прекрасной парой. Их окружала нежная аура любви и какой то сокровенной тайны. Как будто только они знали секрет настоящего счастья. Каждый хотел немного прикоснуться к этому чуду, но мой папа сторожил свое сокровище и никому не позволял даже приблизится к маме. Кроме друг друга они никого не видели, им никто не был нужен... Даже королева, пытаясь забрать маму от папы терпела неудачу... Мама потом нам с братьями рассказывала, что с папой она познакомилась на королевском балу, и поэтому эти вечера только для них...
Я подсматривала за ними с балкона. Нас, детей, на балы не пускали, и нам приходилось тайком забираться на верхний ярус, где сидели музыканты, и сверху наблюдать за чудесной восхитительной сказкой, разворачивающейся внизу. Я любовалась прекрасной принцессой, одетой в голубое бальное платье, танцующей с темноволосым галантным кавалером - принцем... Только их я выделяла изо всей яркой толпы, только за ними следовал мой взгляд. Они были самыми лучшими - мои папа и мама...
Во дворце я сколотила свою небольшую банду. В нее вошли три мои подружки - дочери фрейлин королевы, моя двоюродная сестричка (ей так же было десять как и мне), дочь папиного младшего брата и двое мальчишек - сыновей наследника престола, внуков действующего короля. Что мы только не творили! И лягушки в супе (а что, даже был такой рецепт - я вычитала из древних книжек!), и приведение, поселившееся в восточной башне и не дававшее спать слугам, и ежики в кровати (пришлось подкупить мальчишку - конюха, чтоб достал), рисование сажей по шторам, и многое - многое другое. Шутки были разными, иногда веселыми, иногда не очень... Иногда даже совершенно неуместными и грубыми... Мне потом было до слез стыдно за них перед родителями... Помню, мама меня строго наказала, когда горничная упала и разбила нос, перецепивший в коридоре через натянутую нами нитку... А папа заставил прилюдно извиняться, когда фрейлина чуть не подавилась, съев, пирожное, начиненное острым перцем... Девочка я была активная и целеустремленная. Энергия била ключом... Копия папа. Такая же высокая, темноволосая, гибкая и быстрая. Чуть раскосые карие с зеленью глаза, широкие темные брови, ровный нос, высокие скулы. В детстве я была похожа на нескладного жеребенка, но мама мне всегда говорила, что я вырасту красавицей... Друзья заглядывали мне в рот, слушали каждое мое слово, соглашались на самые идиотские каверзы... Было весело... Пока мальчишек - наследников из нашей банды не забрали в школу Роклдел... Со мной остались одни девчонки...
Я все ждала, когда же откроется мой семейный дар? Ведь мне уже десять, почти одиннадцать.. Расстраивалась и огорчалась, что ничего не происходит. Неужели я дефектная? И у меня не будет своего волшебства? Мама меня успокаивала, что все придет в свое время... И как обычно, это случилось неожиданно.
Мы с подружками сидели на балюстраде паркового фонтана и болтали голыми до колен ногами в воде, распугивая рыбок. София горестно вздыхала. Всхлипывая рассказывала, что родители помолвили ее с каким то неизвестным ей юношей, которого она и в глаза не видела. И через пять лет она должна будет выйти за него замуж... Мы расстроились. "Все аристократки так выходят замуж", - пыталась успокоить я ее... "Но ведь тебя же не помолвили! - немного завистливо воскликнула София, - тебе повезло"...
Да, мне повезло. Мама взяла с папы слово, что мы, их дети, будем выбирать свои судьбы сами, и никаких помолвок в детском возрасте нам грозит. Я присутствовала на этом разговоре... Папин взгляд на секунду сделался виноватым и он серьезно пообещал, что не будет вмешиваться в наши сердечные дела и позволит нам самим выбирать суженого...
Я крепко-крепко обняла Софию, и гладила ее по голове...
-А вот интересно бы узнать, - вдруг пришла мне в голову мысль, - а кто твоя настоящая половинка? А может быть, этот мальчик, которого ты никогда не видела, с которым тебя помолвили и будет твоей настоящей любовью?
-Ну и как мы это узнаем? - тяжело вздохнула Софи. Мне так хотелось ее приободрить и порадовать, что я сильно-сильно пожелала узнать имя ее суженого, и тут я увидела на воде проявившиеся буквы и очертания лица... Я в шоке уставилась на воду... Генрих Канинский... Лицо было мальчишеским, серьезный подросток смотрел на меня из фонтана. Я вскрикнула и упала на спину с балюстрады. Девчонки перепугано окружили, охая, протягивали мне руки, помогая встать.
-Вы ничего не видели необычного? - осторожно спросила я...
-Нет, ты вдруг вскрикнула и упала назад, на спину...
-Софи, а как зовут твоего жениха? - поинтересовалась я.
-Эдуард, - вздохнула девочка... Я подумала "Не он"... А сама уже мысленно была далеко, размышляла и анализировала произошедшее. С девчонками мы распрощались после обеда. В библиотеке я взяла книгу дворянства и раскрыв ее на букве К, начала читать фамилии родов... Канинский, баронет. Древний, хоть и не богатый род. Самуил Канинский бывший полковник в отставке, есть единственный сын Генрих, шестнадцати лет... Я закрыла талмуд. Значит это имя реального человека. И что-бы это значило?
Всю ночь ворочалась и не могла заснуть... Сердечко стучало в преддверии грандиозного открытия... Я помнила, как страстно хотела узнать суженого Софии и успокоить ее, а вдруг ее суженный тот мальчик, с кем помолвили родители? Но в воде отразилось другое имя... Значит ли это, что отразилось имя ее второй половинки? И видела его я одна... Неужели мой долгожданный дар дал о себе знать? Я пока боялась даже загадывать. Нужно было еще потренироваться... Что я собралась сделать утром...
Сначала попыталась высмотреть имя своего суженного, бултыхаясь в ванной - неудача. Потом зашла к маме и попросила ее опустить руку в миску с водой. А сама прижалась к ней и обвила талию руками. "Ну и что?", - весело поинтересовалась мама, выполняя мою просьбу. Я мысленно проговорила вчерашнее пожелание и о чудо - в миске отразилось лицо папы и имя - маркиз Эдвард де Антеро. "Мама, мама!" - заорала я, - "Мне кажется, у меня наконец пробудился дар"...
В течении следующий нескольких месяцев я тренировалась на всех, до кого могла дотянуться. Все во дворце знали свои истинные половинки. Ну и то, что половина народу уже были женаты, и не на них... Только у мамы с папой, сколько бы я раз не просила опускать руки в воду все время на воде вырисовывались имена друг друга... После каждого такого раза руки папы мимо воли тянулись обнять маму и в их глазах, глядящих друг на друга вспыхивали яркие огоньки. Имя своего суженого я так и не смогла прочитать. На мой горестный вздох, мама рассказала, что наш собственный дар не работает для нас самих, и иногда выдает совсем не те результаты, что загадывались. При этом она как то таинственно улыбалась... Пообещала, что расскажет, когда вырасту. Вот так, в одиннадцать лет, наконец, я и открыла свой дар.
Мой талант позволял найти человеку его настоящую, истинную любовь, вторую половинку, того человека, который будет идеальным выбором из всех людей, живущих на земле... Имя и лицо отражались в воде, и обязательно тот человек, которому гадают, должен был опустить в нее какую-либо часть тела. Руку или ногу.. Это было в начале. Постепенно я освоила разные способы, и теперь достаточно было поместить в воду что-нибудь телесное - локон, каплю крови, слюну. В основном, конечно давали волосок, если нужно было погадать кому-то, кто не может прийти ко мне. Я, на радостях, что у меня открылся дар, гадала всем без разбору. Сначала я рассказала всем моим подружкам об их судьбах (девчонки побежали к родителями с именами, на что те отмахнулись - помолвки почти со всеми уже были заключены, никто их разрывать не собирался). Потом погадала всем незамужним горничным и кухаркам. С обыкновенными простыми людьми было гораздо проще. На моих глазах наша горничная Мари вышла замуж за сына пекаря. Ей повезло, ее избранник жил здесь же, в столице. Я назвала его имя, описала лицо, а уже адрес выпытать у нашего придворного мага было делом времени... Я упросила маму дать ей немного денег и направила в ту самую булочную, купить пирожных. Мне было ужасно интересно, что же выйдет с моего дара. Будут ли они счастливы?... Как оказалось, только Мари увидела парня, то влюбилась с первого взгляда. Пекарь был так же не меньше поражен и заинтересован. Через месяц сыграли свадьбу, а через год они вдвоем с сияющими от счастья лицами, пришли меня благодарить с первенцем на руках. Я была страшно горда. Вот оно - первое подтверждение истинности моего дара.
После этого события все уже стали серьезнее я к моим именам на воде... Но все равно было обидно. Возможно только несколько аристократов, которым я назвала имена их половинок, прислушались ко мне и соединили свои судьбы. И то, только потому, что те девушки или парни были по богатству и титулу вровень с ними. А в основном, оказывалось, что или они помолвлены, или их половинки. Или девушка или парень были бедны и стояли ниже на социальной лестнице. Например, брату короля герцогу Травису повезло, я назвала ему имя девушки из нашей страны, правда из обедневшего рода, но все-таки дворянки. Он поехал на нее посмотреть... Я уже обрадовалась, что все сложится удачно, но через полгода герцог все же женился на богатой аристократке из соседней страны, а с той девушкой стал жить как с любовницей. Я ужасно расстроилась. "Как же так можно?" - плакала я у мамы на груди, - "Они же могли быть так счастливы, а он... женился на этой богатой уродине." Мама тяжело вздыхала и ласково гладила меня по голове "У каждого свой путь, - шептала тихонько она, - и каждый выбирает для себя, быть ему счастливым или нет"...
С другой стороны, мой дар никогда не выбирал принцу - крестьянку, а кухарке - дворянина. Потом мама объяснила мне, что люди не могу влюбится друг в друга, если они воспитывались по разному, или у них разные интересы, предпочтения, разное воспитание. Это просто будет насилием над природой. В двенадцать лет мне это было непонятно... Но повзрослев, я уразумела, что она пыталась мне втолковать. Не может парень, всю жизнь проработавший в поле, не грамотный, не умеющий читать и писать быть счастлив с графиней, которая знает четыре языка и играет на арфе... Поэтому магия и соединяла в себе абсолютно все предпочтения, и воспитание, и красоту, телесную и внутреннюю, душевные порывы, общие интересы, увлечения, стремления... Все это и еще много всего другого, что я даже не могла сформулировать в свои года...
Только однажды я столкнулась с непонятным событием. Когда я назвала имя суженой своему среднему брату Максу, тому было всего восемь. Через семь лет я еще раз погадала ему и имя поменялось. Я побежала к маме жаловаться. Что могло случиться?