- Ничего не бойся, - успокаивал ее Алан, предвидя свое торжество, - он силен, но он всего лишь один.
- Глупец! - воскликнула Леони, и улыбка исчезла с лица Алана. - Я убью тебя, прежде чем ты убьешь его!
- Ты будешь благодарить меня…
Он замолчал, когда его сообщники повернулись и бросились назад в лес - их было пятеро, а двое, убитые, лежали на траве. Увидев, что происходит, Алан схватил Леони за руку и повлек туда, где стояли их лошади. Как оказалось, Рольф приехал не один, а всего лишь скакал впереди своих воинов, спеша как можно раньше найти Леони. Теперь к нему присоединились два рыцаря и полдюжины оруженосцев. Воины же Леони встали рядом с ней.
Рольф не двигался с места, а стоял в нескольких ярдах от Алана.
- Если ты уедешь с ним, Леони, я разыщу его и убью.
Алан тут же выпустил ее.
- Если ты так ему нужна, пусть он тебя берет, - с дрожью в голосе произнес он и вскочил на своего коня, оглядываясь на Рольфа - он опасался, что тот остановит его.
- Он поверил в худшее, - сказала она Алану. - Ты должен сказать ему… Алан! Вернись!
Он поскакал в лес, в ту сторону, куда направились его люди. Леони еще раз позвала его, но Алан даже не оглянулся.
Она повернулась к мужу. Его глаза почернели от ярости, на лице застыло жестокое выражение; ведя лошадь под уздцы, он медленно направился к ней.
- Госпожа, должны ли мы сразиться с вашим мужем?
Она увидела, что воины из Першвика окружили ее кольцом. Что могла она сказать им? Как эта сцена выглядит в их глазах? Ей не хотелось оставаться одной с Рольфом, но, конечно, о схватке не могло быть и речи.
- Ответь им, госпожа, - приказал Рольф.
- Мой господин, позвольте объяснить вам, - начала Леони.
- Отвечай им!
Она вздохнула полной грудью.
- Мой господин, вы должны сказать им, что не причините мне вреда.
- Я скажу им лишь одно: никто не помешает мне быть с моей женой. Я убью любого, кто попробует это сделать. Если они хотят умереть, пусть сразятся со мной.
Она повернулась к своим стражам.
- Возвращайтесь в Першвик. Я по своей воле еду с мужем.
- Но, госпожа, - произнес самый молодой из них, с беспокойством поглядывая на Рольфа, - сэр Гиберт убьет нас, если… если с вами что-нибудь случится.
- Скажите ему только то, что вы проводили меня домой, в Круел. - Юноша не шелохнулся. - Я не хочу, чтобы Гиберт Фицалан бросился в Круел спасать меня, ты понял? Я своими руками сдеру с тебя кожу, если он узнает, что здесь произошло. А теперь ступай, - Воин по-прежнему не двинулся. Леони вздохнула. - Это мой муж. Я должна уехать с ним. Прошу тебя, не усложняй положение еще больше.
Она жестом попросила его помочь ей сесть в седло, и юноша неохотно повиновался. После этого, никого не дожидаясь, она покинула вырубку и направилась в сторону крепости Круел. Воинам Рольфа понадобилось немного времени, чтобы догнать ее.
Она ни разу не оглянулась, чтобы узнать, скачет ли за ней Рольф.
Глава 43
Следующая неделя прошла в вихре переживаний, и душа Леони металась от полной подавленности к бессильной ярости. Рольф действительно приехал вслед за ней в Круел и притащил ее наверх, в их комнату. Она ждала самого плохого, однако он только запер ее в комнате. Позже она узнала, что он напился до полной потери сознания.
На следующий день он выпустил ее, но ничто не изменилось. Когда она пыталась объяснить ему, зачем встретилась с Аланом, Рольф не желал ее слушать. Он не желал ее слушать, когда она твердила, что не могло быть и речи о том, чтобы она уехала с Аланом. Он не желал разговаривать с ней. Опасаясь его гнева, слуги сторонились Леони.
Хуже всего было то, что прогнали Уилду и Мэри, и Леони горевала. Ей вообще не с кем было поговорить.
Она надеялась, что, когда он уедет, ей будет легче справляться с напряжением. Но он не вернулся продолжать осаду Уорлинга. Он не выезжал из крепости даже ради того, чтобы поохотиться. Он оставался рядом с Леони, но в то же время на удалении от нее, будто не позволял себе быть с ней.
Она понимала, каковы его мысли. Рольф думал, что она намерена бежать, и оставался поблизости, чтобы воспрепятствовать этому. В тот день, когда Рольф запер ее в комнате, она нашла обе скомканные записки Алана и поняла, каким образом он разыскал ее и к каким выводам пришел. Она понимала, насколько многозначительной была сцена на вырубке, но возможности исправить Дело не было, поскольку Рольф не желал ее слушать.
Он даже отказывался спать с ней в их постели, а спал, подобно стражнику, на тюфяке в прихожей перед дверью ее комнаты.
Леони понимала, что не сможет долго выдерживать такую жизнь. Испытывая огорчения и обиду, Леони широко распахнула дверь, отделявшую ее от мужа. Его глаза были открыты и смотрели в потолок. Он не обратил на нее внимания, и Леони рассердилась. Она огляделась, ища, чем бросить в него.
- Не делай этого, Леони. - Его голос звучал глухо и угрожающе.
- Почему же не делать? - спросила она, охваченная бешенством. - Тогда бы вы избили меня - и дело с концом!
- Избил бы тебя? - Рольф выпрямился и сел на тюфяке. - Я убил человека именно за такой поступок, а ты смеешь думать, что я…
- Что?
- Келвли погиб от моей руки, - монотонно произнес он. - Я не мог оставить его в живых после того, что он сотворил с тобой.
Леони была потрясена.
- Откуда вы узнали? Я никогда не говорила…
- Прошлую неделю, когда меня здесь не было, я провел с твоим отцом, пытаясь протрезвить его настолько, чтобы бросить ему вызов. - В ее глазах мелькнул испуг, и он с раздражением продолжал:
- Женщина, я не убил твоего отца. Он оказался не таким злодеем, каким я его считал. Его жена сделала из него пьяницу. Он был слаб, и вряд ли на нем нет вины, но он не отдавал приказа избить тебя, Леони. Он ничего не помнил, даже того, что все эти годы ты жила в Першвике, - добавил он более мягким тоном.
- Как… он мог не знать? - прошептала она, испытывая потрясение, и Рольф все ей объяснил.
- Вот теперь его терзает раскаяние за то, что он так ужасно поступил с тобой, - закончил Рольф свой рассказ.
Леони охватило чувство горечи. Почему же она ни разу не попыталась добиться встречи с ним? Она могла бы избавить и себя, и отца от стольких мучений. Она могла бы узнать правду гораздо раньше.
- Я сейчас же поеду к нему!
- Нет!
- Нет? - воскликнула она. - Как вы можете сказать "нет"?
- Леони, дай ему возможность вновь заслужить уважение к себе, - решительно произнес Рольф. - Он придет к тебе, когда будет к этому готов. Поверь мне, он придет.
Она пристально посмотрела на него, едва не плача.
- Не украшайте ваш отказ благородными оправданиями! Вы говорите "нет", чтобы и дальше держать меня взаперти. К чему скрывать это?
- Проклятие на мою голову!
- взорвался Рольф. В два шага он приблизился к ней, не обращая внимания на то, что оставался нагим. - Я вернулся сюда, чтобы рассказать тебе все, что узнал в твоем отце, и застал тебя в момент побега с любовником!
- Он никогда не был моим любовником!
- Ложь! - Он впился пальцами в ее плечи. - Не удивлюсь, узнав, что ты с умыслом оставила его записку, желая заманить меня в ловушку. Ты же знала, что его люди готовились напасть на меня?
- Теперь знаю, но тогда не знала. Откуда я могла узнать об этом? До того дня я его не видела, клянусь вам.
Рольф был так разъярен, что начал трясти ее за плечи.
- Записок было две!
- Их было три! - закричала она в ответ. - Но на две первые я не обратила внимания. Мне нужно было только узнать, что Алан делает здесь. Он очень настоятельно просил о встрече. И зачем бы я с умыслом оставила записки, если вы, как говорили, не умеете читать? Если кто и лжет, так это вы!
Ее слова не задевали сознания Рольфа.
- Чего он хотел от тебя, Леони? - спросил он с мрачным видом.
Его смягчившийся тон не обманул Леони.
- Он говорил, что хочет помочь мне, что ему кажется, будто я страдаю, живя с вами. - Она тоже заговорила тише. - Но не думаю, что он вызвал меня в лес именно по этой причине. Мне кажется, люди, напавшие на вас, должны были помочь ему похитить меня, если бы я отказалась уехать с ним. Думаю, он собирался захватить меня, чтобы получить выкуп.
Она опустила голову. И напрасно, потому что внезапно заметила, что он совсем обнажен. Рольф тоже это осознал. Он не был уверен, можно ли ей верить, но ему отчаянно этого хотелось.
Когда он обнял Леони, она возмутилась. Как же можно быть таким ветреным? Она попыталась освободиться из его объятий.
- Рольф, нет!
Он с силой прижал ее к себе.
- Леони, это несправедливо. Ты назвала меня по имени только для того, чтобы ослабить мою волю.
- Как вы можете…
- А как же иначе? Господи, я желаю тебя. Я не могу с этим бороться и больше противиться желанию не буду.
Рольф не знал, что эти слова оказали на нее волшебное действие, внезапно она поняла, что он любит ее. Просто он был слишком упрям, чтобы в этом признаться.
В самом деле Леони от него было нужно только одно - его любовь. Завоевав ее, она даст ему все: сердце, жизнь, своих детей.
Она отозвалась на его зов с такой же страстью, ее отклик едва не лишил его сил. Рольф поднял ее на руки и понес в просторную постель, в которой она проводила в одиночестве долгие часы без сна. Он овладел ею, руками, губами, всем телом, своим желанием доказывая ей, какие чувства гнездятся в его сердце.
И Леони, в свою очередь, любила его. Для нее не существовало ничего, кроме этих мгновений. Он принадлежал ей, и она подчинилась зову собственной радости, наслаждаясь тем, что Рольф целиком принадлежит ей.
Глава 44
Когда на следующее утро Леони проснулась, Рольф уже ушел. Но поскольку такова была его привычка, она не придала этому значения и все же была поражена, узнав, что он отбыл к своему войску и вернется не скоро. Как мог он уехать, не поговорив с ней? Все ли между ними улажено? Она не была в этом убеждена. Она даже стала задавать себе вопрос, не привиделись ли ей все чудесные ощущения, испытанные прошедшей ночью. Не услышала ли она в его словах лишь то, что хотела услышать?
Она удалилась в свою комнату и два дня не выходила из нее. Случись ей умереть, это не вызвало бы у обитателей никаких чувств. Ей приносили еду и оставляли возле двери, только и всего. Этим людям было безразлично, что она по-прежнему ощущала себя чужой для них. Она казалась себе незваной гостьей, и это действовало на нее угнетающе! Она не могла жить так, нет, не могла.
Когда она рискнула выйти из комнаты, чтобы попросить служанку приготовить ванну, то обнаружила, что Амелия по-прежнему жила в крепости и все так же распоряжалась как хозяйка. Это оказалось последним ударом. Теперь она уедет. Пусть Рольф попробует вернуть ее сюда!
Она собрала вещи и уложила их всего в один сундук, чтобы ее намерения не бросались в глаза, потом приказала отнести его на первый этаж. Только это ей и удалось. Сэру Эварарду были отданы приказания выделить ей сопровождение из пятнадцати человек, если она покинет крепость. Воины должны были не отходить от нее ни на шаг до самого возвращения. Эварард не испытывал желания отпускать с ней из крепости такое многочисленное сопровождение, коль скоро не произошло ничего чрезвычайного. Крепость обезлюдела, сказал он Леони, все незанятые делами воины отправились вместе с отрядом Рольфа. Он был непреклонен, отказываясь отпустить Леони.
Когда Леони нашла Амелию, то сразу изложила суть дела.
- Я уезжаю. Я не вернусь сюда, чем бы меня ни прельщали. Вас это устраивает, Амелия?
Та, более старшая по возрасту, была в таком восторге, что не стала изображать сожаления.
- Вполне устраивает.
- Так я и думала. Тогда вы мне поможете? Сэр Эварард отказывается выделить нужное количество людей, которые, по настоянию Рольфа, должны меня сопровождать. По-моему, он очень расположен к вам. Не могли бы вы уговорить его изменить свое мнение? Скажите ему, что я уеду всего на несколько часов.
- Но если охранники нужны здесь…
- Они вернутся сюда, как только я окажусь в безопасности в Першвике, - заверила ее Леони.
- В Першвике? Да Рольф вас там найдет. Неужели вы не можете исчезнуть из Англии совсем?
От омерзения у Леони перехватило дыхание.
- Амелия, я не намерена скрываться. Не имеет значения, если Рольф найдет меня там, потому что Першвик будет для него закрыт.
- О! - Амелия улыбнулась. Дело складывалось даже лучше, чем ей хотелось. Если жена Рольфа выставит своих воинов против него, это навсегда разрушит отношения между ними. После такого события он не захочет, чтобы она вернулась. - Можете доверить мне разговор с Эварардом, - снисходительно изрекла она.
Эварард разрешил Леони выехать из Круела, хотя по его недовольному виду было заметно, что он делает это неохотно.
Обычно недолгая дорога в Першвик на этот раз заняла больше времени из-за того, что сундук Леони везли на повозке. Приехав на место, она узнала, что сэра Гиберта не будет до конца дня. Это было и к лучшему, потому что, как она понимала, он бы не одобрил ее и даже мог бы помешать ей. Когда же он вернется, то не сможет ничего изменить - дело уже будет сделано и Леони надежно укроется в Першвике.
Она сама отдала приказание укрепить оборону крепости. У ее охранников могли бы возникнуть подозрения из-за таких приготовлений, однако Леони держалась от них на удалении, и, когда подозрения у них возникли, они уже ничего не могли сделать. Едва основная подготовка была закончена, она велела воинам возвращаться в Круел без нее, объяснив лишь, что сама остается в Першвике.
Тетя Беатриса одобряла ее. На удивление Уилда, напротив, протестовала. ЕЕ возмущало то, что , Леони без борьбы уступала Рольфа Амелии. Питая к Амелии острую неприязнь, она рассказала, что это по ее приказу Уилду и Мэри изгнали из Круела. Раз Амелия прибегала к бесчестным средствам, чтобы добиться своего, почему бы Леони хоть сколько-нибудь не продемонстрировать свою волю к борьбе? Леони попросту загружала Уилду делами, чтобы та не допекала ее разговорами.
С сэром Гибертом так поступить было нельзя. Когда в тот вечер он вернулся в крепость и узнал о планах Леони, то пришел в ярость. Он с мрачным видом решительно вошел в зал, чтобы поговорить с вей.
- Ты совсем лишилась разума? - спросил он, не поздоровавшись с Леони даже кивком. - Ты намерена воевать против собственного мужа? Я не могу .
- Не воевать, - прервала его Леони. - Я только отказываюсь впредь повиноваться ему.
- Ты не можешь этого сделать! - с жаром выкрикнул Гиберт. - Божьей милостью он теперь твой господин, Леони. Ты во всех отношениях связана с ним!
Были эти слова справедливы или нет, они раздосадовали Леони. Она не отступит. Но ей была нужна поддержка Гиберта, и поэтому она сделала то, чего никогда еще в жизни не делала. Она разразилась слезами, пытаясь понять, как они действуют на того, кто заменил ей отца. Отчаянно рыдая, она во всем призналась Гиберту, не скрыв ничего, даже того, что носит ребенка своего мужа, еще одного ребенка.
Однако правда об Амелии не произвела на Гиберта того впечатления, на которое она рассчитывала, поскольку забыла, что хотя ее собственное положение было мучительным, но не единственным в своем роде.
- Леони, ты не первая, кого просят воспитывать незаконнорожденного ребенка своего мужа, - мягко упрекнул ее Гиберт. По правде говоря, поведение Рольфа его поразило, и он сочувствовал Леони; однако, если сейчас поддаться этому чувству, оно не принесет ей пользы.
- Если бы дело было только в этом, я могла бы примириться с таким положением, - объяснила она. - Но мой муж отказывается отослать отсюда мать своего ребенка. Я просила его об этом, и он отказывается. Он выставляет ее напоказ в моем доме. Он доверяет ей обязанности, которые по праву принадлежат мне. Я ощущаю себя так, будто я вторая жена - Ты преувеличиваешь, Леони.
Не преувеличиваю! Я откровенно рассказала тебе, как все происходило. Я пыталась примириться с этим, Гиберт. Если… если бы мои чувства так не смешались, я, может быть, и справилась бы с этим. Но…
- Ты любишь его?
- Да, - ответила она, на этот раз всхлипывая непритворно. - Я боролась с этим чувством, честное слово. Я знала, что оно принесет мне только боль. А он надеется, что я и дальше соглашусь делить его с той женщиной. Больше мне это не под силу. Гиберт, такое положение убивает меня. Гиберт вздохнул.
- Леони, мне непонятно, чего ты добиваешься, приехав сюда. Ему приходилось осаждать более надежно защищенные крепости, чем эта, и брать их.
- Здесь он так не поступит! Я его жена. Гиберт покачал головой.
- Ты думаешь, это остановит его? Именно по этой причине он не повернет прочь от наших запертых ворот.
- Нет, Гиберт, - твердо ответила она. - Рольфу предстоит взять еще две крепости. Он не уведет свое войско в Першвик от стен осажденной крепости перед ее взятием. Конечно, он приедет сам, но я откровенно скажу ему все, что думаю, даже если мне придется прокричать это со стен. Он будет вынужден согласиться с моим решением.
- Знает ли он, в каком ты положении? - проницательно спросил Гиберт.
- Нет, - призналась она, посмотрела на рыцаря и отвела глаза. - Я не дам ему повод для того, чтобы меня насильно вернули в Круел.
- Я молюсь о том, чтобы он тебя отпустил, - вздохнув, ответил Гиберт. - Если же нет… - он покачал головой, - да поможет нам Бог.
Глава 45
В течение следующих дней у Леони вызывали опасение те же сомнения, которые волновали Гиберта, поскольку она считала, что Рольф немедленно прискачет в Першвик, но она сильно заблуждалась. Проходили дни и недели, но он так и не приехал. Еще никогда в жизни она не ощущала себя такой несчастной.
После двух недель такой жизни Леони распорядилась открыть ворота Першвика, и жизнь пошла своим чередом. Она отправила домой воинов, которых попросила прислать из других своих крепостей, но держала тяжеловооруженных всадников в состоянии готовности. Склады были полны плодами недавно убранного урожая, так что о припасах не надо было беспокоиться. Время медленно тянулось, и вместе с ним уходила ее последняя надежда. Прошло почти четыре недели после ее отъезда из Круела. Леони была на третьем месяце беременности, талия ее раздалась, и платья едва скрывали это. Она испытывала отвращение, поскольку раньше намеревалась предъявить Рольфу ультиматум, не вовлекая в раздоры будущего младенца.
В один не по сезону теплый день она стояла на стене и наблюдала, как ее муж приближался к крепости. Сразу за ним скакали четыре рыцаря. Но дальше разворачивалась такая картина, что она замерла.
- Пресвятая Богородица, он привел все свое войско!
Похоже, на Першвик шел отряд в тысячу человек.
Он остановился на достаточном удалении, где его не могли достать стрелы защитников Першвика. Значило ли это, что Рольф действительно ожидал, что будет сражение?
- Я предупреждал тебя, моя госпожа, - горестным тоном произнес ее друг и вассал сэр Гиберт.
Леони оторвала взгляд от устрашающего зрелища у подножия стены и даже не попыталась скрыть от сэра Гиберта своего страха.