- Спасибо, Марь Иванна.
- Спасибо занесешь в конце месяца, а шпильки - завтра, только не с ранья - я во вторую смену.
Серебристый "пежо" стоял за углом. Павел приехал на пятнадцать минут раньше, чему сам искренне удивился. Теперь он просто сидел, слушал музыку и предвкушал хороший вечер. Без двух минут шесть он завел мотор и объехал дом, чтобы стать у подъезда, а Ирма закрыла дверь и побежала вниз по лестнице.
Вечер вполне оправдал ее надежды. Небольшой ресторан с уютными столиками, на каждом горела свеча и стояла роза в хрустальном бокале. На маленькой эстраде - просто на ступеньку приподнятый угол зала - играл пианист, потом пришли еще саксофон и гитара. Невысокая худенькая женщина в длинном блестящем платье пела русские романсы и французский шансон.
Они много разговаривали. Павел смешил ее рассказами о своей юности.
- В то время когда я учился в старших классах, меня не пустили бы в подобное заведение.
- Почему?
- А я был хиппи.
- Ой, правда?
- Честно-честно. Самый натуральный. У меня были длинные волосы, тщательно протертые и порванные джинсы, и я плел лучшие фенечки в нашей компании - знаете, всякие такие кожаные с бусинками и прочим штучки. Мои родители - интеллигентные люди - совершенно не понимали, как можно так одеваться и разговаривать. Ведь хиппи полагалось говорить на жаргоне, слушать музыку и никогда ничего не делать. Мама даже одно время думала, что у меня крыша поехала. Она пригласила к нам какого-то профессора психиатрии под видом гостя. Я случайно услышал разговор по телефону. Сначала хотел ее разыграть, прикинуться шизиком, но побоялся - у мамы слабое сердце. Профессор пришел вечером: солидный такой дядька, у него в кармашке жилета были золотые часы луковичкой и висела такая золотая цепочка - я думал, так ходили во времена Чехова. Но в этом был стиль и определенный шарм. Конечно, я ему сразу сказал, что знаю, кто он такой. Профессор оказался интересным мужиком. Что я удручающе нормален, он понял быстро. Но ужин у мамы был вкусный, уходить он не торопился и рассказал мне много интересного и неожиданного. Даже домой пригласил - посмотреть библиотеку. И я пошел. Книги у него по тем временам были редкие, ведь и Карнеги у нас купить нельзя было. И мне стало некогда плести фенечки и ничего не делать. Так и не получилось из меня настоящего хиппи.
- Значит, вы увлеклись психологией?
- Да. Профессор мне здорово помог в выборе профессии, да и в личной жизни.
- При чем тут личная жизнь?
- Дело в том, что он был голубым. Некоторое время он терпел мои посещения, а потом сказал, что если я хочу и в дальнейшем пользоваться его библиотекой и другими благами жизни - он был человек не бедный, - то я должен проявить к нему благосклонность. Я, будучи на тот момент еще девственником, растерялся. Идея мне не нравилась, но и альтернативного варианта пока не намечалось.
- И? - Рот Ирмы даже приоткрылся от удивления. Она, конечно, не была ребенком, но на кафедре отечественной истории, где средний возраст сотрудников выше пятидесяти, разговоры велись все больше о науке. Поэтому ей было ужасно интересно.
- И здоровые инстинкты взяли вверх. Я понял, что это не мое… Наверно, вашим родителям было проще. Девочки менее склонны к независимости.
- Да… Но вы сказали, что увлеклись психологией, а стали менеджером по рекламе.
- Ну и что? Знание психологии помогает в любом деле. У вас наверняка тоже были какие-то хобби, не связанные с выбранной профессией. Вот скажите, чем вы увлекались в детстве?
С точки зрения Павла, вечер прошел неплохо. Они много разговаривали, смеялись, даже немного потанцевали. Но он с удивлением вынужден был констатировать, что узнал про девушку удручающе мало. Наоборот, к собственному удивлению, поймал себя на безудержном распускании хвоста. Он говорил, говорил и просто не мог остановиться. Внимательный взгляд зеленых глаз завораживал Павла. Вечерам, стоя под прохладным душем - а что еще остается здоровому молодому человеку после первого свидания, - он думал об этих зеленых глазах, нежной коже и замечательной фигуре. И танцует она хорошо. Чувство ритма у нее прекрасное. Чувство ритма… Черт. Воду надо сделать похолоднее.
Между тем дни шли. Ирма съездила в аспирантуру и забрала документы. Завкафедрой долго качал головой:
- Что же вы, деточка? Ведь ваша кандидатская почти готова.
- Я… мне нужно… время. - Не могла же она сказать, что ей вдруг просто захотелось жить, чтобы кругом было шумно и интересно, что университет из любимого и безопасного дома превратился в тюрьму, полную призраков и воспоминаний.
- Я понимаю. - Он внимательно посмотрел на Ирму поверх очков. - Вы похорошели.
- Спасибо, - едва слышно ответила девушка.
- Ну что ж, надумаете - возвращайтесь. Восстановиться можно и через несколько лет.
Разговор со Светланой Максимовной вышел куда более тяжелым. Та расценила уход аспирантки как предательство и дала понять, что лично она сделает все, чтобы в университет Ирма больше не попала. Сердце девушки сжалось от страха, в голове заметались панические мысли. "Боже, что я делаю? А если не получится на работе? Куда я денусь? Ведь здесь прошло столько лет… и впереди была совершенно четко намеченная карьера, а я… Что я наделала?" Она огляделась. Вот помещение кафедры. Большой стол посередине, стеллажи с книгами и вещами сотрудников. У каждого свое место на полке, и там приклеены бумажки с именами. Здесь преподаватели держат папки с бумагами, лекции, книги, курсовики студентов. "Скоро и у меня появилась бы здесь своя полка. И наклеечка с фамилией". Вон в том шкафу прячется чайный набор, и в ее обязанности как лаборантки входило наливать воду и следить, чтобы чай всегда был горячим, и мыть чашки за некоторыми особо ленивыми. И печатать кучу материалов, и вести документацию кафедры… Здесь ей не нужен будет мобильник, потому что ей никто никогда не звонит. Ну, то есть звонят, конечно, но домой. Маринка и Танька. И родители иногда. "Нет, - сказала себе Ирма. - Сейчас я так не хочу. Хочу жить. Двигаться, спешить, общаться. А насчет диссертации… там посмотрим. Светлана Максимовна еще не завкафедрой, и неизвестно, станет ли ею вообще".
Ирма получила первую зарплату на новой работе. Сумма, которая представлялась лаборантке огромной, вдруг оказалась неадекватной накопившимся потребностям сотрудницы "Экспоцентра". Потребности пришлось срочно пересматривать и обуздывать. Прежде всего Ирма отдала долг Лариске, потом закупила побольше кошачьих консервов и пообещала себе, что обязательно сходит в тот китайский ресторан, где работает Ларискин приятель. А с одеждой она решила повременить: Татьяниных одежек - костюм, брючки и строгое черное платье - пока вполне хватало, и надо отдать долги и кое-что отложить, потому что осенью придется покупать куртку или плащ. И сапоги. Но благими намерениями вымощена дорога в ад. Лариска, услышав про ресторан, радостно закивала, а потом, оглянувшись, сказала:
- Сегодня смоемся пораньше - ты уходи в пять, вроде как на встречу. А я минут через пятнадцать. Встретимся в торговом центре. Я помогу тебе кое-что из одежды выбрать. Шопингнем по чуть-чуть - и ужинать.
Ирма не рискнула спорить, тем более что до пяти оставалось совсем немного, а дел еще было полно.
Каким-то чудом ей все же удалось управиться к пяти и осесть в кафешке ближайшего торгового центра в ожидании подружки. Лариска явилась минут через двадцать и, радостно блестя глазами, воскликнула:
- Вперед, по коням! То есть по магазинам.
- Ларис, я хотела кое-что отложить, - залепетала Ирма. - Вся необходимая одежда у меня сейчас есть…
- Да? А кто сегодня пришел в той же блузке, что и вчера? - Увидев несчастное лицо Ирмы, она торопливо добавила: - Я понимаю, что денег у тебя немного. Поэтому - только самое необходимое. Шикарное белье оставим на следующую зарплату. Можешь о нем пока помечтать. Вперед!
Деморализованная Ирма дала увлечь себя в прохладу и пестроту магазинов и магазинчиков. Среди самого необходимого оказались: льняной костюм ("А ты так и собираешься в темном париться? С ума сошла, да ни один дезодорант не спасет!") и пара кофточек. И светлые туфли к костюму. Лариска, исходя из того, что нужен не просто костюм, а "боекомплект", пыталась настоять и на светлой сумочке - нашла премиленькую, надо сказать. Но Ирма, взглянув на ценник, почувствовала такое отчаяние, что глубина ее мук, видимо, отразилась на лице, и подруга дала задний ход:
- Ладно, не хочешь - не надо. В конце концов, лето только началось. Да и все равно ты с папкой ходишь. Оставим на следующий месяц. Ужинать идем?
В ресторане было столько народу, что Ирма решила - ужинать ей сегодня дома, в компании с Маркизом. Ни одного свободного столика в пределах видимости не было. Но тут рядом чудесным образом возник тот самый светловолосый парень, улыбнулся Ирме, окинул Ларису горячим взглядом и поманил их за собой. За черной колонной и красной с золотом ширмочкой нашелся уютный столик. Парень смахнул табличку "столик заказан" и жестом пригласил девушек устраиваться.
Потом пришел официант и разложил перед ними папочки с меню, но прежде, чем Ирма успела им поинтересоваться, Лариса заявила:
- Нам по бокалу домашнего вина. Ты какое больше любишь? Я буду розовое. Хорошо, тогда берем бутылку… Да ладно тебе, неужели мы бутылку не усидим? И две тарелки для разового подхода.
Официант кивнул и отбыл. Вскоре он принес тарелки и вино. Девушки дождались, пока он откупорил бутылку, немного налил в бокал Ларисе. Та попробовала и кивнула. Тогда молодой человек наполнил два бокала и ушел.
- Ну что, подруга, за тебя. За начало! - Лариса подняла бокал.
- Давай сначала за тебя, мою наставницу, - не осталась в долгу Ирма.
Девушки рассмеялись, чокнулись и дружно пригубили вино. Лариса осушила бокал почти залпом, Ирма пила маленькими глотками, пытаясь решить, нравится ли ей напиток. И решила, что очень нравится. Прохладное, не слишком терпкое, но и не сладкое вино освежало, и вкус у него оказался приятным. Ирма вдруг с удивлением подумала, что ни разу в жизни не пила розового вина. Белое - да, красное - да, а розовое как-то не попадалось. Она решила, что это хороший знак. "Теперь в моей жизни будет много нового и интересного", - сказала она себе.
- Эй, не спи! - Лариса подхватила тарелку и встала. - Пошли за ужином.
Некоторое время они бродили вдоль многочисленных столов, выбирая, что бы попробовать. Ирма не поддалась на уговоры подруги и не стала брать блюда, внушавшие опасение одними названиями. Например, кальмары с яблоками. Или кролик с перцем и лапшой. Она набрала всего понемножку, отказалась от супа в пользу мороженого, и девушки вернулись за столик. Видя, как Лариса ловко орудует палочками для еды, Ирма сделала попытку последовать ее примеру, но быстро сдалась. Она взяла вилку и принялась пробовать незнакомые блюда. Кое-что оказалось очень вкусным - например, рис по-тайски и свинина с ананасами. Кое-что - например, спаржу с грибами - она есть не стала. Но в целом ужин прошел весело. Вино прекрасно сочеталось с пряными блюдами, и вскоре девицы дружно хихикали, обсуждая Льва Георгиевича и Юрия Александровича.
- Да, подруга, это еще те перцы, - заявила Лариса. - Отстой, да? Старперы! Впрочем, не в возрасте дело, - тут же поправилась девушка. - Среди немолодых тоже попадаются мужики - дай бог. Но эти - козлы конкретные. И вообще, лучше крутить с молодыми или со своей ровней. И ничего не просить. Вот я так решила - сама заработаю. А мужики пусть будут для удовольствия… А ты?
- Что я? - Ирма так удивилась, что стало понятно, что тема мужиков и удовольствия от нее далека.
Но Лариса все же уточнила:
- У тебя есть кто-нибудь?
- Нет… сейчас нет.
- Совсем?
- Ну да.
- Слушай, ты чего, в универе не могла себе аспиранта найти? Или кандидата?
Ирма вспомнила последнее приобретение кафедры - аспиранта Мишу. Высокий и страшно сутулый молодой человек взирал на мир робкими глазами сквозь толстые стекла очков. При разговоре он наклонял голову, словно стараясь оказаться ближе к собеседнику, и еще пощипывал редкую поросль на подбородке, которую, видимо по рассеянности, именовал бородой.
Ирма представила Мишу в роли своего ухажера, нервно хихикнула и честно ответила:
- Знаешь, у нас на кафедре с этим как-то не очень.
- Да-а, ну ладно, не расстраивайся. Думаю, скоро кто-нибудь подвернется.
Тут Ирма вспомнила о Павле. А вот интересно, подумала она. Павел, он как? Можно ли считать, что он… ну, скажем, начало романа? Или нет? Так и не разобравшись толком в этом вопросе, она вернулась к пустой болтовне, и вечер потек дальше.
Павел позвонил и пригласил в театр. Теперь она согласилась не раздумывая. Утром забежала к Марь Иванне. Та усмехнулась:
- Садись скорее, у меня времени тоже не вагон. Куда с утра с хахалем-то собралась?
- Нет, я вечером иду в театр. Не будет времени заехать переодеться… И он просто приятель.
- Все они поначалу просто… - Ловкие пальцы уверенно орудовали феном и щеткой. - Ты смотри, береги себя. Тетки-то нет больше, и присмотреть некому. Все мы, пока молодые, глупые - сначала согрешишь, а потом маешься с дитем. Вон Мариэлена тоже. И "он меня любит", и то и се. А он хвостом раз - и ушел к Рахили…
Опешившая Ирма не сразу сообразила, что соседка плавно перешла на пересказ любимого сериала. Но это было лучше, чем выслушивать нравоучения. Поэтому она вовремя спросила; "А что Рахиль?" - и до окончания укладки просидела в блаженном молчании, думая о своем.
На работе все бегали в два раза быстрее обычного, то есть со скоростью, близкой к световой. Это означало, что у Царицы Тамары настроение хуже, чем всегда.
Ирма тихо радовалась, что с докладом ей надо к Ларисе. Но дверь кабинета начальницы была открыта, и проскользнуть незамеченной не удалось.
- Ирма! Зайдите ко мне.
Чувствуя, как ладони становятся влажными, девушка вошла и остановилась перед заваленным бумагами письменным столом.
- Где договор с "Тиграми"? - Сухие губы казались тоньше, чем обычно, а голос так просто скрипел, как у Бабы-яги.
- Их генеральный еще не приехал. Но Павел Сергеевич сказал, что мы можем начинать монтаж стенда. Он собирался сам с вами поговорить. Я думала, он звонил.
- Нет.
Ирма молчала, глядя в пол.
- Что такая нарядная сегодня?
- Вечером иду в театр… Подружка взяла билеты в Ленком.
Черт, какой у нее взгляд. Рентген просто. Ирма спокойно посмотрела в глаза начальницы. И даже не покраснела. Но, едва выйдя из кабинета, она пулей понеслась в Ларискин закуток к телефону. Оглядываясь через плечо и стараясь говорить негромко, она позвонила в агентство и попросила Павла.
- Как вас представить?
- Ирма.
- Что?
Черт бы побрал эту Катю.
- Скажите, что звонит Ирма.
- Минутку.
- Да, я слушаю. Ирма? Что у тебя случилось?
- Павел, меня только что вызывала Тамара. Она такая злая сегодня. Я сказала, что генерального вашего нет. И еще сказала, что ты собирался ей позвонить вчера…
- Хорошо, я сейчас отзвоню и извинюсь. Скажу - замотался вчера и забыл. Это все? Ты так нервничаешь…
- Она… спросила, куда я иду сегодня. У нее такой взгляд - словно она все знает. Я сказала, что иду в театр с подругой.
- Ну и молодец. Слушай, успокойся. Может, ей просто нездоровится. Печень, наверное… На самом деле генеральный приехал. Я постараюсь сегодня же все подписать и, если получится, пришлю договор с курьером. Идет?
- Да, это было бы здорово.
Они распрощались. Ирма опустилась на стул, издав громкий вздох облегчения. И только тут сообразила - значит, Макс вернулся. Она несколько раз порывалась спросить у Павла, где он: отдыхает или по делам, в России или за границей, - но побоялась. Вдруг это будет выглядеть странно - с какой это стати рядовой сотрудник рекламной фирмы интересуется передвижениями его начальника.
Теперь он опять в Москве. Ну что с того? Павел подпишет бумаги - и все. Так она его и не увидит. Хотя, может, оно и к лучшему.
- Что ты тут делаешь? - влетела запыхавшаяся Лариса.
- Извини, я зашла позвонить.
- Тамара тебя уже поимела?
- Да. А тебя?
- Блин. А то как же. Ладно, переживем. У тебя как дела?
- Вот. Это договор с…
И работа закипела.
Павел положил трубку. М-да, характер у Тамары Павловны и впрямь не улучшается. Обычно ему без труда удавалось очаровывать бабку, но сегодня она просто превзошла саму себя. Пожалуй, надо действительно подписать этот чертов договор, а то как бы она не отыгралась на бедной девочке. Он собрал бумаги и пошел к генеральному.
Макс был на месте, то есть сидел в своем кабинете на широком деревянном подоконнике, и смотрел в окно.
Он выслушал Павла, кивнул и, доставая ручку, спросил:
- А чего ты так долго? Я уже три дня здесь, подписал бы сразу, чтоб не злить бабку.
- Да, понимаешь, дело не в ней. Мне понравилась девочка, которая привозила бумаги, - она у них новенькая. Нужен был предлог, чтобы завязать отношения. Она не очень еще разбирается как что, и вместо того, чтобы достать прошлогоднюю версию договора из компьютера и за какой-нибудь час все исправить, я прошел с ней по всем пунктам и все подробно обговорил. Тянул сколько мог. Но ей это пошло только на пользу - получился своего рода практикум.
- Ах ты, поросенок.
- Ну да. Нет, честно, я давно так не западал. Знаешь, она похожа на русалку - зеленые глаза, русые волосы. И у нее нет счетчика.
- Что?
- Ну, знаешь, у многих девиц бывает такой взгляд: они тебя сразу оценивают и подсчитывают, сколько ты стоишь сейчас и что можно получить в перспективе. Терпеть этого не могу.
- За это ты и не любишь Валерию?
- И за это тоже. Но Ирма совсем другая…
Ручка замерла над бумагой. Потом отодвинулась, так и не нарисовав подпись. Макс опять повернулся к окну. Павел, ничего не замечая, продолжал говорить:
- Необычное имя, правда? Если хочешь знать, она вполне подходит под определение шикарной женщины: блондинка, зеленые глаза, а какая грудь! И она такая ранимая - мне в первый раз в жизни захотелось от чего-то оберегать женщину…
- И как далеко ты уже продвинулся в охмурении девушки?
- Что за выражения! Если хочешь знать, все солидно и строго: были в ресторане и сегодня идем в театр. И я не собираюсь устраивать кавалерийскую атаку. Это не тот случай. Она действительно очень милая девочка.
- Я тебе верю.
Повисло молчание. Что-то наконец насторожило Павла. Теперь он заметил, что Макс напряжен: плечи чуть приподнялись, челюсть вперед, взгляд исподлобья. От него исходило ощущение физической опасности, и Павел подавил инстинктивное желание сделать шаг назад. Макс выше, шире в плечах и физически намного сильнее его. Прирожденный лидер, он умел командовать и хорошо справлялся с людьми. И, как правило, прекрасно владел собой. Чужой не заметил бы перемены, но Павел за два года работы хорошо изучил шефа. Чем-то он был озабочен. И расстроен. И даже зол.
- Макс, что-то случилось?
- Нет.
Опять молчание. Теперь Павел просто ждал. Наконец шеф сказал:
- Бумаги оставь, я посмотрю. На завтра пригласи свою девушку подписывать договор.
И опять уставился в окно.
Павел повернулся и вышел. "Вот это да. Что его укусило? Может, я напортачил с договором?