– О нет, – сказала Ди громким голосом, который эхом раздался в фойе отеля, заставив несколько мужчин в костюмах обернуться в их сторону. – Это какое-то большое недоразумение. Должно быть, я неясно выразилась. Никаких визитных карточек; я не собираюсь наступать на одни и те же грабли дважды.
Затем она слегка склонила голову набок и пожала плечами, прежде чем продолжить низким, интимным голосом, уверенная, что теперь она полностью завладела его вниманием:
– Вы подвели меня. Как никогда. Теперь мне необходимо перепечатать все свои рекламные материалы и связаться с кучей экспонентов, чтобы проинформировать их о новом месте проведения фестиваля. Плакаты, листовки, открытки для продавцов и фанатов чая… Все должно быть переделано. Потом я должна сообщить новые детали всем чайным магазинам и интернет-клубам всего за неделю до начала. Это огромная работа, которую необходимо проделать, а я занята на полную ставку в кондитерской. Она поджала губы и покачала головой.
– Пракаш – мой приятель, но у него не тот уровень полномочий. Он не может распоряжаться деньгами и ресурсами, чтобы уладить все эти моменты, и уладить быстро. Мне кажется, есть только один выход. Мне необходим первоклассный уровень сервиса "Бересфорд" от человека на самом верху.
Ди захлопала ресницами, глядя в его шокированное лицо.
– Вы еще не сорвались с крючка, мистер Б. Я бы даже сказала, что это только начало проекта. У меня идея. Давайте обсудим наши дальнейшие шаги на обратном пути в ваш офис. Вы должны быть очень рады этой возможности продемонстрировать свою приверженность интересам клиентов. Кроме того, вам полагается дополнительный бонус: мы еще дольше будем работать вместе! Ну, разве это не заманчиво?
Шон надел пальто и перепроверил электронную почту, прежде чем сунуть свой смартфон в карман. По всей видимости, в отелях "Бересфорд" по всему миру не было ничего настолько срочного, что ему нужно было прыгать в самолет и сию же минуту куда-нибудь лететь. Так что никаких отговорок. Он оглянулся в сторону конференц-центра.
Ди все еще разговаривала с самой суровой управляющей делами в компании, и, судя по смеху, доносящемуся из ее офиса, они отлично поладили.
Раньше он никогда не слышал, чтобы Мэдж смеялась.
Почти шесть футов ростом, с фигурой профессионального игрока в регби, очень хорошо оплачиваемая, в высшей степени эффективная и организованная, она ежедневно терроризировала стойки регистрации, безжалостно проверяя счет каждого гостя, и даже его брат Роб старался не попадаться на глаза, когда узнавал, что Мэдж собирается заняться его расходами.
Шон пытался убедить Ди, что изо всех сил постарается сделать ее мероприятие успешным. Он представил ее трем менеджерам, отвечавшим за организацию мероприятий, и обоим офис-администраторам, которые предоставляли первоклассные консьерж-услуги для бизнеса. Они продемонстрировали свои умения работать с факсом и копировальной техникой; свои цифровые сканеры и супербыстрые цветные лазерные принтеры; свои электронные таблицы и поэтажные планы; карты меню и канцелярские принадлежности.
И Ди улыбалась, благодарила их за уделенное ей время, обещала каждому из них бесплатные образцы чая и отказывалась от их помощи.
На самом деле список пунктов, который она написала своим паучьим почерком на бланке бронирования конференц-залов, становился все длиннее и длиннее с каждой минутой.
Мэдж с этим разберется, он не сомневался.
Но ему придется смириться с тем, что Ди Флинн так легко не отступится. Шон усмехнулся и покачал головой. Он не мог не восхищаться ею за то, что у нее были силы подняться и требовать того, что ей по праву причиталось.
Проблема заключалась в том, что она ничуть не облегчала ему жизнь. Нисколько.
Скорее наоборот.
Потому что каждый раз, когда он поднимал глаза и видел ее с Пракашем или кем-то из команды, он невольно вспоминал звуки ее музыкального голоса и то, как она передергивает плечами, когда горячится или возбуждена. А это бывало часто.
А когда эти завораживающие глаза смотрели на него?
Он был просто в нокауте.
Разумеется, Ди была не единственной причиной, почему ему было трудно остаться в "Риверсайде".
Всегда было странно возвращаться в этот отель, где он на собственной шкуре узнал, что мытье сковородок и загрузка посудомоечных машин в кухне, на которой готовили до четырехсот горячих блюд, было занятием не для слабаков.
Конечно, это вина Роба. С того самого момента, как его старший сводный брат Роб объявил, что хочет отдаться своей страсти и научиться готовить профессионально, их отец настоял, чтобы тот изучил это ремесло с нуля, начав в кухнях отеля и обучаясь в местном колледже общественного питания. Никакой халявы. Никаких особых привилегий или поблажек от титулованных шеф-поваров отелей "Бересфорд", которые в свое время тоже провели изнурительные долгие часы на кухнях на побегушках у серьезных мастеров своего дела..
Отец сказал, что если его старший сын и наследник действительно хочет этим заниматься, то он будет поддерживать Роба всю дорогу. Но тому нужно было доказать это в боевом крещении. А куда бы ни пошел Роб, его младший брат Шон следовал за ним по пятам.
Где-то в лондонском доме у их отца была фотография Роба – тот стоит на кухне во всем белом, у огромной раковины из нержавеющей стали и точит нож, а его брат Шон чуть в стороне чистит кастрюлю с таким усердием, словно его жизнь зависит от этого. Робу в то время было не больше девятнадцати, но он выглядел таким серьезным. Кожа да кости, небритый и яростный. Между ними было всего несколько лет разницы, но иногда Шону казалось, что намного больше.
С тех пор оба они прошли долгий путь. Очень длинный путь.
Звук женского смеха раздался из офиса, и он невольно повернулся в том направлении, когда Ди и Мэдж появились вместе в коридоре.
Убойная парочка. Рост Ди в ее сапожках достигал, наверное, пяти футов и нескольких дюймов в высоту, но она выглядела крошечной по сравнению с Мэдж, которая возвышалась над ней на каблуках.
Не может быть! Мэдж даже улыбнулась ему, пожав руку Ди и тряся ее так усердно, словно они были лучшими подругами и знали друг друга много лет.
Ди воспринимала такое чудесное поведение как вполне нормальное, спустя несколько минут она взяла свою куртку, и они с Шоном вышли из отеля и направились к стоянке такси.
Только прежде, чем швейцар успел махнуть черному автомобилю, Ди коснулась рукава пальто Шона и спросила:
– Вы не возражаете, если мы пройдемся пешком? Дождь уже прекратился, выглянуло солнце, а я настолько занята в чайной, что точно проведу взаперти оставшуюся часть дня.
Шон взглянул на свои наручные часы.
– Только если на этот раз мы прогуляемся по другому маршруту. Я взял себе за правило не ходить одним путем дважды, если этого можно избежать.
– Согласна, – ответила Ди, кутаясь в свою куртку. – И так как вы мой экскурсовод, я полностью на вас полагаюсь.
– Вы не оставили мне выбора, – пробормотал Шон, но она услышала его слова.
– Перестаньте уже притворяться, что вы оскорблены моей возмутительной просьбой о личном внимании. Вам это нравится! А мне нравится ваш отель. Он великолепен. Мне крупно повезло.
Шон кивнул:
– Вам действительно очень повезло найти подходящее двухдневное окно в бронировании так краткосрочно. Это правда. – Он указал на переулок, и они свернули с оживленного проспекта вниз на улочку с величественными белыми домами в стиле английский ампир. – Но, просто ради интереса, какой у вас был запасной план на случай чрезвычайной ситуации? Ваш план Б?
Ди усмехнулась и покачала головой:
– У меня его не было. Не было никакого плана Б. Никакой задней двери. Никакой лазейки. Никакого запасного выхода.
Шон тяжело выдохнул:
– Даже не знаю, смелое ли это мышление или позитивное.
– Ни то ни другое, – ответила она, коротко усмехнувшись. – Моя свинья-копилка пуста, и мне нечем платить за запасной план. Все, что у меня было, вложено в чайную и в это мероприятие. И я не шучу, когда говорю "все". Если этот фестиваль не принесет прибыль, я должна буду объяснять банку, почему не смогу вернуть свой долг в ближайшее время. А я не особо жажду такого разговора. – Она всплеснула руками. – Вот почему я немного сорвалась вчера вечером. Но все уже прошло. Проблема решена. Я только надеюсь, что Пракашу не надоест его работа и он будет рядом.
– Что вы имеете в виду?
– Я недолго говорила с Пракашем, но очевидно, что он чувствует себя крошечным винтиком в большой машине, где никто не знает его имени или чего он хочет от работы. Мне кажется, что вы с отцом и братом создали невероятно холодную и безличную систему подготовки персонала.
Она остановилась и махнула рукой в воздухе.
– Конечно, неспециально. Я не это имею в виду. Но вы все так заняты. – Ди слегка пожала плечами. – Может быть, вы воспользуетесь моим советом и лично поговорите с Пракашем и новыми выпускниками – один на один, чтобы выяснить, чего они хотят и ждут. Вместо пафосной презентации в огромном безличном лекционном зале. Это могло бы сработать.
– Это невероятно милая идея, Ди, и, возможно, она будет уместна для кондитерской, но у нас сотни практикантов. Мне потребуется несколько недель, чтобы поговорить с каждым, а затем еще обработать отзывы. Это просто невыполнимо. Я бы с удовольствием это сделал. Но это бизнес.
– Нет, Шон. Вы можете говорить с вашими выпускниками днями напролет и организовывать сколько угодно мотивационных выступлений, но, когда они вернутся на свои рабочие места, они должны чувствовать вашу поддержку. Вы и ваша семья должны по-настоящему вдохновлять их. Только тогда они от души будут выполнять свои обязанности, а не ради зарплаты в конце месяца. Большая разница.
Ди пожала плечами со спокойной улыбкой, которая лишила его дара речи.
– И кто бы мог подумать, что ваша Мэдж настоящая чайная наркоманка? И эта девушка знает, чего хочет! Ей подавай только лучший белый чай. Я впечатлена. Надеюсь, вы не возражаете, но я подарила ей ваучер на бесплатный чай со сливками, если она заглянет в нашу кондитерскую.
– Возражаю? Почему я должен возражать, если вы раздаете бесплатные образцы? – ответил Шон, едва увернувшись от велосипедиста-камикадзе, который промчался мимо них. – Но вам следует попробовать наш традиционный послеобеденный чай. Он очень популярен у наших гостей, а вам, кажется, понравились наши десерты.
– О, еда была бы великолепна. Тут у меня претензий нет. Все дело в чае, который вы подаете. – Она вздрогнула, словно почувствовала неприятный запах. – Он неплохой, и я даже знаю склад, на котором вы его закупаете, потому что я там работала, но для пятизвездочного отеля?.. Должна расстроить вас, но вам всучили лежалый чай, который хранился в этих банках в течение очень долгого времени. Он, конечно, не соответствует уровню, которого я ожидала. Почему вы так смотрите на меня?
– Еще какие-нибудь замечания? – недоверчиво спросил Шон. – Я бы очень не хотел, чтобы все эти великолепные бесплатные советы сжигали вас изнутри, не находя выхода. Пожалуйста, не сдерживайте себя. Выкладывайте.
Она недовольно цокнула языком, но Шон проигнорировал это и вытащил свой смартфон, его пальцы ловко задвигались, печатая что-то.
– Готово. Директор, отвечающий за еду и напитки, проинформирован о том, что вас тревожит. А Роб Бересфорд не тот человек, который позволит упасть уровню нашего обслуживания. Что такое?
Ди стояла, глядя на него с наполовину открытым ртом.
– Минуточку. Бересфорд, конечно. Я не думала, что вы двое как-то связаны. Ведь речь идет о знаменитом шеф-поваре Робе Бересфорде? Который ведет программу на телевидении, выискивая захудалые рестораны, нуждающиеся в модернизации?
– Именно о нем. Роб – мой сводный брат. Со стороны он может показаться вальяжным, но за этой импозантностью скрывается одержимость качеством всего, что мы подаем на стол гостям наших отелей.
Телефон прожужжал, оповестив Шона о новом сообщении. Тот фыркнул и протянул телефон Ди, чтобы она могла прочитать эсэмэску.
– Я так и думал, что это подтолкнет его к действиям. Ему нужен ваш номер телефона. Ожидайте звонка в ближайшее время.
Ди с ужасом смотрела на телефон и медленно качала головой:
– У меня нет мобильного телефона. И никогда не было. Понятия не имею, как им пользоваться. – Потом она подняла глаза на Шона и усмехнулась. – Я могла бы дать ему номер кондитерской, но Лотти, скорее всего, бросит трубку, если он позвонит, решив, что кто-то балуется. Электронная почта подойдет?
Несколько секунд Шон стоял, не произнося ни слова.
– Нет мобильного телефона?
Она снова покачала головой.
– Я живу над магазином и редко путешествую. Мои друзья знают, где меня найти. Нет необходимости.
– Планшетный компьютер? Или какой-нибудь нетбук?
Она закатила глаза и одними губами произнесла "нет".
Шон забрал у нее свой телефон и послал короткое сообщение, потом громко рассмеялся, прочитав незамедлительный ответ.
– Разве я сказала что-то смешное? Моя миссия теперь выполнена, – прошептала Ди и посмотрела вдаль, пока Шон склонился над своим телефоном, словно ее там не было. Неожиданно краем глаза она заметила кое-что за углом, оглянулась, чтобы удостовериться, что Шон был все так же занят, и направилась туда не оглядываясь.
Шон даже не заметил, как она ушла, пока обменивался сообщениями с Робом, который считал все это шуткой и не мог поверить, что у девушки, которая осмелилась критиковать его поставщика чая, не было мобильного телефона. Так что ему пришла в голову еще одна идея – настолько возмутительная, что Шон был уверен: Ди тут же отвергнет его предложение. Но попытка не пытка.
– Кажется, вы правы, это действительно ваш счастливый день. У меня довольно необычное предложение от моего брата. Роб летит в пятницу на… Ди?
Шон повертел головой из стороны в сторону.
Ее уже не было. Исчезла. Улетучилась. Оставила его там разговаривать с самим собой, как идиота. Что все это значит?
Эта девушка была миражом. И этот мираж направился не к отелю – он бы заметил, – значит, она, вероятнее всего, пошла вперед.
Еще кое-что, что можно добавить в список личных качеств новой клиентки: нетерпеливая. А также страдающая технофобией.
Шон направился вниз по улице, через несколько минут повернул за угол и оказался на одном из местных уличных рынков, которыми был так знаменит этот район. Раз в неделю лоточники продавали всевозможные вещи ручной работы, еду, одежду, книги, украшения, картины и все остальное, что находили у себя на чердаке.
Губы Шона сами собой расплылись в улыбке.
Его мать любила приходить на такие рынки, и он, бывало, часами таскался за ней каждую субботу, пока она исследовала содержимое деревянных столов на предмет того, что назвала "сокровищами". Ее коллекции: открытки с видами Лондона, викторианские изразцы ручной росписи, старинные куклы с фарфоровыми лицами, сумки, расшитые бисером и блестками.
У каждой вещицы была своя собственная история. Серебряная табакерка наверняка принадлежала какому-нибудь Шерлоку Холмсу, а жестяной автомобиль с отколотым краем когда-то был заветной игрушкой мальчика-эмигранта, который был вынужден бросить все, когда его семья бежала.
Шон не мог выразить словами, насколько он восхищался своими матерью и бабушкой с дедушкой. Они научили его, что тяжелая работа – это единственный способ обеспечить себе безбедное существование и уверенность в том, что голодать не придется. Единственный способ добиться благосостояния, которое никто не сможет отнять.
Неудивительно, что его отец ее обожал.
Он, как правило, работал дни и ночи напролет в каком-нибудь из отелей, но если был дома, когда они с матерью возвращались с мешками, полными всевозможных "сокровищ", то радовался как ребенок, рассматривал каждый предмет и притворялся, что тот ему нравится.
Какие счастливые дни!
Шон прерывисто вдохнул воздух.
Прошло много лет с тех пор, как он приходил на такой вот уличный рынок. Он редко вспоминал о том, как бывал здесь с матерью в детстве. В те далекие времена он с гораздо большим удовольствием поиграл бы в футбол со своими школьными друзьями. Но сейчас? Сейчас это были его самые дорогие воспоминания.
Он пережил хорошие времена и не очень. Тяжелый физический труд помогал забывать все плохое. Долгие годы он был настолько измотан, что падал ночью в постель без всякой надежды на такую роскошь, как сновидения.
Тут мало что изменилось. Он по-прежнему работал так много, что иногда дни просто сливались в одно огромное расплывшееся пятно.
Он заплатил эту цену за невероятно успешную экспансию компании.
Только в такие моменты, как сейчас, он задавался вопросом: не слишком ли высока эта цена?
Саша была последней из длинной череды его краткосрочных девушек. Его друзья перестали звонить ему, потому что у него всегда была какая-то превосходная причина, почему он не может прийти к ним на ужин или встретиться и выпить с ними в баре.
Все, что у него осталось, была его семья.
Шон стоял молча, ошеломленный этими звуками и запахами уличного рынка, наслаждаясь всеми этими счастливыми воспоминаниями, нахлынувшими на него.
Солнце пробилось сквозь тучи и наполнило день светом и теплом. Птицы чирикали в лондонских платанах, которые выстроились вдоль улицы, и в первый раз за много месяцев он испытал чувство удовлетворенности.
Шокирующе новое. Угнетающе редкое.
Но на этот раз он не стал анализировать свои чувства и ощущения или прогонять их.
Он просто поддался им и наслаждался моментом. Каждый глоток пьянящего воздуха, казалось, оживлял его. Давняя скованность в шее и плечах исчезла.
Шон покачал головой и вздохнул. Может быть, не так уж плохо покидать отель время от времени, в этом есть свои преимущества.
Забудь правила. Забудь про свое расписание и про полученные письма, на которые нужно ответить. Пора взять паузу и вспомнить про личное время, которое ему причиталось и которым он никогда не пользовался. Теперь Шон точно знал, с кем он хотел его провести.
Ди откинула голову назад и подставила лицо теплым солнечным лучам.
Такое приятное ощущение!
Ладно, это было жалкое подобие солнца, под которым она выросла, но сейчас она была согласна на любое.
– Уже загораете? Планируете раздеться в ближайшее время? В этом случае я готов расхваливать фестиваль чая и одновременно продавать входные билеты.
Шон смотрел на нее и улыбался, пряча руки за спиной, и от этого взгляда ей стало нехорошо. Крошечные тревожные звоночки зазвучали у нее в голове, а когда он подошел ближе, Ди с трудом поборола внезапное желание купить что-нибудь в рыночной палатке. Пуговицы. Ленты. Да что угодно.
У него было что-то на уме. Она это точно знала, и ей стало не по себе.
Должно быть, так чувствуют себя антилопы перед нападением льва.
– Извините, что я так долго говорил по телефону. У Роба появилось несколько идей, как лучше воспользоваться вашим советом, – сказал Шон, а затем замолчал.