– Я бы хотела поговорить с тобой наедине, если не возражаешь.
Алек вдруг почувствовал, как сердце его упало Неправда, что он совсем не ожидал ее увидеть снова – он ведь думал о ней. Он даже подумывал изредка, а не встретиться ли с Элли еще раз, чтобы повторить лучшее в его жизни сексуальное приключение – о, да, он бы это сделал.
Он вспомнил тот день, когда они лежали вместе в ее комнате, голова его покоилась на ее плече, и сон накатывал на него волнами. Пальцы Элли – легкие и нежные – поглаживали его волосы. Эта нежная ласка так успокаивала!
Алек вдруг заметил тени, залегшие под ее глазами, потускневшую кожу – теперь глаза не казались такими сияющими. Она выглядела измученной. Губы его сжались в полоску, и внезапная ярость обожгла его, точно вырвавшееся пламя – а следом подняла голову совесть. Ему придется ее выслушать и узнать, подтвердятся ли его опасения.
Мысли Алека беспомощно метались. Куда отвести Элли – в ближайшую кофейню? Нет, там слишком много народу. К себе в офис? Это было бы самым легким вариантом – и избавиться от нее будет не так трудно, как если бы он пригласил ее к себе домой. Алеку хотелось, чтобы она просто исчезла из его жизни, хотелось забыть, что они вообще когда-либо встречались.
– Лучше поднимемся в офис.
– Хорошо, – отрывисто произнесла она.
В лифте они не промолвили ни слова – Алек не желал начинать разговор в таком странном месте, да и Элли, казалось, думала так же. Когда двери лифта открылись, он провел свою гостью через приемную в свой офис, взглянув при этом на Васоса.
– Придержи все звонки, – приказал он.
– Хорошо, босс.
Вскоре они оказались в прохладном офисе Алека, который состоял из нескольких комнат, из окон был виден весь город как на ладони – и горизонт. Алек подумал, как не к месту здесь ее цветастое платье. Лицо Элли было практически без макияжа, и густые волосы стянуты в тяжелый хвост – и все же его тело реагировало на нее. Даже ее нездоровая бледность и худоба – она явно сбросила пару килограммов – не меняли его желание бросить ее на кожаный диван, что стоял в углу, и затеряться в ней, вновь ощутив ее мягкость и сладость.
– Присаживайся, – сказал он.
– Не нужно. – В голосе Элли послышалось сомнение и растерянность. – Ты, наверное, хочешь узнать, почему я пришла…
– Думаю, я знаю. Ты беременна, так?
Элли покачнулась и схватилась за угол стола, чтобы не упасть. Позабыв о своей ярости, Алек бросился к ней и схватил за плечи, ощущая под пальцами ее мягкую кожу, а затем усадил на стул.
– Садись, – повторил он.
– Я не хочу, – еле вымолвила она.
– А я не хочу, чтобы ты потеряла сознание здесь.
Алек окликнул ассистента:
– Васос!
Тот моментально появился на пороге – тот не сумел скрыть удивление, увидев шефа, склоненного над женщиной, полулежавшей на стуле.
– Принеси воды, – сказал Алек по-гречески. – Быстро.
Помощник вернулся через несколько мгновений, неся стакан, из взгляда его по-прежнему не уходило любопытство.
– Что-нибудь еще, босс?
– Ничего, – ответил Алек, забирая стакан, – придержи звонки.
Васос закрыл дверь, и Алек поднес стакан к губам Элли. Она посмотрела на него с подозрением и напряглась. Она напоминала ему бродячего котенка, которого он еще мальчишкой подобрал и принес в дом. Он был единственным, о ком Алек заботился в этом холодном склепе, который считался его домом. А потом отец узнал, и…и…
Горло его мучительно сжалось, точно туда вбили пару гвоздей.
– Выпей, – резко сказал Алек. – Это не яд.
Элли подняла глаза на него, и подозрение в них сменилось вызовом.
– А ты бы был рад такому повороту событий, – тихо ответила она.
Он ничего не сказал, не доверяя себе в этот момент. Не давая волю эмоциям, что бушевали в душе, точно грозовые вихри, он ждал, пока в лицо ее вернутся краски. Подошел к своему столу и поставил стакан, а затем сел у огромного окна и скрестил на груди руки.
– Начинай, – сказал он.
Элли в недоумении посмотрела на Алека. Глотнув воды, она ощутила облегчение, но из головы совершенно вылетело то, зачем она явилась сюда.
– Нечего объяснять, у меня и вправду будет ребенок.
– Мы предохранялись, – холодно ответил Алек. – Ты знаешь, что это так.
Элли покраснела, не в силах справиться с эмоциями.
– А еще я знаю, что презервативы не гарантируют стопроцентную безопасность, – парировала она.
– Ах, ты эксперт в этом деле? – он презрительно посмотрел на нее. – Может, есть и другие мужчины, которым ты рассказала эту жалостливую сказочку?
Элли сжала кулаки, ощущая, как ее захлестывает ненависть. Зачем ей это все, она не обязана терпеть такое унижение, особенно сейчас. Она попыталась встать, но ноги отказывались повиноваться.
– Нет никаких мужчин, – зло бросила она. – Не знаю, как ты, но я не занимаюсь сексом с несколькими людьми одновременно. Так что попридержи свои необоснованные обвинения. Я тебе не девочка для битья.
– Нет? Тогда зачем ты пришла? – Мимолетная тень ожесточения сменилась вопросительным выражением. – Ты хочешь денег?
– Денег?
– Не знаю, я лишь предположил.
Гнев Элли усилился, но она была даже рада этому – ей стало легче собраться с силами. Она решила бороться. Не за себя, а за ту крохотную жизнь в ней.
– Я здесь, чтобы представить тебе факты, – сказала Элли. – Полагаю, ты имеешь право их знать.
– Не могла мне позвонить и предупредить о визите заранее?
– Думаешь, мне нужно было так поступить? Правда? – Она, склонив голову набок, посмотрела на него. – У меня не было твоего номера, ведь ты специально мне его не дал.
– Откуда я знаю, мой ли это ребенок?
– Ты полагаешь, я бы пришла сюда, если бы малыш не был твоим? Думаешь, я бы подвергла себя такому унижению, будь я беременна не от тебя?
Алек убеждал себя, что Элли наверняка блефует и можно потребовать проведение ДНК-экспертизы, а значит, пришлось бы ждать, пока ребенок родится. Но все же что-то подсказывало ему, что не нужна никакая экспертиза.
Он был в ловушке, и дверь захлопнулась, ключик повернулся в замке. Опять. Однажды он уже испытал подобное.
– Что ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты на мне женился, – ответила Элли.
Глава 5
Зрачки Алека сузились.
– Или что? – спросил он, и из слов его сочился яд. – Если я не женюсь на тебе, опять побежишь к своей подружке-журналистке? Разгромная будет статейка – "Беременна наследником Греции".
Элли старалась сохранять спокойствие, не реагировать на его обвинения. Она собиралась просто сказать о ребенке и принять любое его решение. Дать ему понять, что ей не важно, что он выберет, – она не станет пытаться влиять на него и брать все под свой контроль.
Но во время этой странной беседы в этом непривычном офисе пентхауса что-то произошло с Элли. Чувствуя, как в холодном дуновении кондиционера замерзают крошечные капельки пота на ее лбу, а платье начинает прилипать к телу, точно влажная тряпка, Элли ощутила себя уродиной.
– Я не собираюсь тебя шантажировать, – тихо сказала она. – Я тебе говорила, что тот случай с журналисткой был глупой ошибкой, и я не повторю ее. Я просто хочу, чтобы ты женился на мне, и все.
– И все? – повторил Алек с жестокой улыбкой. – Зачем?
– О, ну конечно, потому, что ты такой очаровательный, – бросила она. – Такой предусмотрительный, такой…
– Почему? – повторил он, и в голосе его зазвучали железные нотки.
– Неужели непонятно, почему? – Элли с трудом заставила себя смотреть ему в глаза, но сердце ее билось так громко, что она была почти уверена, он его слышал. – Я хочу, чтобы мой ребенок был защищен.
– А при чем тут брак? – холодно спросил Алек. – Если ребенок и впрямь мой, я не стану отказываться от ответственности, дам тебе денег. Дом. Какие-нибудь побрякушки для тебя, если это то, на что ты намекаешь.
– Я не на это намекаю, – сказала Элли, краснея. – Деньги тут ни при чем.
– Неужели? Женщина заявляет, что деньги ни при чем? – Он цинично усмехнулся. – Ух ты. Первый раз слышу. Так если это не деньги – тогда что?
Она рассеянно потерла лоб:
– Я хочу, чтобы малыш носил имя своего отца.
Тень пробежала по его лицу.
– А что, если у меня не такое имя, какое бы ты хотела дать своему ребенку? – хрипло произнес он.
– О чем это ты?
Но Алек покачал головой, отгораживаясь от ее вопросов привычным способом, не подпуская ее к себе. Для него брак под запретом – среди всех вещей, которые он никогда бы в жизни не сделал, это стояло первым пунктом. Он избавился от прошлого давным-давно, но совсем сбежать от него так и не смог.
Воспоминания об отношениях его родителей были язвой в его сердце, ядом, отравляющим его жизнь. Он возвел вокруг своей души непробиваемую стену, чтобы укрыться от опасности, грозящей его чувствам.
– Может, я не самый подходящий муж, – сказал Алек Элли. – Спроси любую женщину из тех, с кем я встречался, они с радостью перечислят тебе все мои недостатки. Я эгоистичен, нетерпим к другим, слишком много работаю, и мне постоянно нужны новые впечатления, потому что многое быстро надоедает, особенно женщины. Продолжать?
Она покачала головой:
– Я не хочу, чтобы мой ребенок родился вне брака. У меня тоже не было отца. Но я не собираюсь провести остаток жизни с человеком, которому я даже не нравлюсь. Я ведь не мазохистка.
– Только совсем чуть-чуть? – с издевкой спросил он.
– Да уж, видимо, так, – горько признала она, – если согласилась на секс с тобой.
– Прекрасный секс, разве нет? – спросил он задумчиво.
Элли заставила себя переключиться – ее тело начало приятно покалывать. Да, это было прекрасно. Интересно, Алек тоже почувствовал эту невероятную связь, или она просто занимается излюбленным занятием всех женщин – намечтать себе что-то, а потом поверить в это?
– Не важно, каким был секс, – медленно сказала она. – Сейчас единственное, что имеет значение, – ребенок.
Алек поморщился при этом слове.
– Пора переходить к сути, – ответил он, – скажи мне точно, что ты предлагаешь.
Элли чувствовала головокружение и слабость от жары, волнения и голода, но она знала, что не должна отступать.
– У нас будет небольшая свадьба, – сказала Элли. – Наверняка твои юристы захотят оформить контракт, и я не имею ничего против.
– Хорошая девочка, – сказал он с ироничной усмешкой.
– Нам необязательно даже жить вместе, – продолжала Элли. – Просто признай свое отцовство и обеспечивай ребенка. Пусть он получит твое имя и унаследует часть твоего состояния. – Она поежилась, слова эти о наследстве звучали так дико. – А после рождения ребенка можно спокойно развестись. Думаю, это будет справедливо.
– Справедливо? – Он усмехнулся. – Ты хочешь, чтобы я сыграл роль кроткого благодетеля? Сидел в тени и переводил тебе денежки?
– Я не собираюсь жадничать.
Алек прищурился:
– А ты не боишься, что люди начнут что-то подозревать? Задавать вопросы, почему мы не живем вместе и отчего я не провожу свое время рядом с матерью своего ребенка?
– Ну, судя по тому, как ты отреагировал на статью, ты явно был бы счастлив максимально отстраниться от нас.
– Не делай преждевременных выводов, Элли. Это твоя главная ошибка. Я не "душка", как ты когда-то решила.
– Не переживай, я уже изменила свое мнение о тебе.
– Приятно слышать. – Взгляд Алека пробежал по Элли, на миг задержавшись на ее животе, и в глазах его была ледяная досада. – В моих планах не было ребенка, и уж тем более, женитьбы. Но если судьба сдала мне такие карты, тогда мне ничего не остается, как играть ими. А я всегда играю так, чтобы победить.
Элли смахнула челку с глаз:
– Это что, угроза?
– Нет, нет. Но ты еще не выслушала мои предложения по сделке. – Алек пристально посмотрел на ее взволнованное лицо. Он женится на Элли. Он не хотел, чтобы она жила с малышом непонятно где и без отцовской поддержки.
Алек напрягся.
– Если ты хочешь носить на пальце мое кольцо, тогда тебе придется вести себя как настоящая жена, – сказал он. – Ты будешь жить со мной. У нас будет традиционная свадьба, мы отпразднуем ее как положено.
Внезапно Элли почувствовала себя перышком, которое несет безумный вихрь.
– Ты хочешь превратить все в фарс, – выдохнула она.
– Нет, не так. Просто представлением, достаточно убедительным для всего мира.
– Но зачем все это? – спросила Элли.
Он сжал руку в кулак, и она увидела, как сквозь его оливковую кожу белеют костяшки пальцев.
– Я хочу, чтобы у моего ребенка были воспоминания, – хрипло сказал он. – Чтобы он мог смотреть на фотографии своих мамы и папы в день свадьбы и знать, что даже если они больше не вместе, когда-то они были единым целым.
– Но это… это ложь!
– А может, просто иллюзия? – задумчиво произнес он. – Я не хочу, чтобы моему ребенку было больно. Пусть будет верить, что когда-то его родители любили друг друга.
Элли увидела, как боль исказила лицо Алека – боль, которую он не в силах был скрыть. Элли захотелось, забыв обо всем, что их разделяет, протянуть к нему руки, обнять его, успокоить, спросить, что причинило ему такую ощутимую боль – даже наблюдать за ним было невыносимо.
– Ну и когда, ты считаешь, должна состояться свадьба?
– Полагаю, чем скорее, тем лучше, разве не так? Я как можно скорее попрошу своих юристов составить контракт, и ты переедешь в мою квартиру в Лондоне. После рождения ребенка можем обсудить покупку квартиры для тебя.
Элли почувствовала, как прежняя ее жизнь куда-то уходит. Будто ее забрали из тьмы и мрака и поставили в слепящем свете мощного прожектора на сцене, где разыгрывалось самое востребованное представление – "Прекрасная жизнь Алека". Она внезапно начала понимать, что свет этот просто ослепляет ее. Но все-таки как все будет дальше? Она будет продавать пирожные с его кольцом на пальце?
– Хорошо, – согласилась она.
Голубые глаза вновь ощупали ее цепким взглядом.
– Ты похудела, – заметил он.
– Меня тошнит по утрам, но к полудню все проходит.
– И ты намерена продолжать работать?
– Я справлюсь, – упрямо сказала она. – Большинство женщин так делает.
– А после его рождения – что тогда? Твой ребенок будет стоять на втором месте после твоей карьеры?
– Не могу сказать ничего определенного по поводу того, что будет, – тихо сказала она. – Но я точно знаю, что ребенок не может быть вторым никогда.
Они стояли, пристально глядя в глаза друг друга, и в какой-то миг Элли показалось, что он скажет ей что-нибудь хорошее, но она ошиблась.
– Тебе придется обновить гардероб, если ты хочешь убедительно сыграть роль моей невесты, но это не должно стать проблемой. Как будущая миссис Сарантос, ты получишь неограниченный доступ к моей кредитной карте. Ну как, заводит тебя подобная перспектива?
Элли с ненавистью поглядела на него, иронически ухмыляющегося:
– Может, перестанешь делать из меня щучку-хищницу?
– О, брось, Элли, – сказал он, и на миг голос его смягчился. – Ты никогда не стараешься извлечь из сложной ситуации выгоду?
Она отвернулась, чувствуя внезапную боль. Откуда ему было знать, что она просто королева поиска позитива во всем. Что она всю жизнь старалась забыть о поведении своей матери, искушенной в разочаровании и сожалении. Разве Элли не поклялась однажды, что ее собственная жизнь будет другой? Что она чего-то да будет стоить? Что станет сильной, а главное – независимой. И вот, пожалуйста, она навек связывает себя с холодным и бесчувственным мужчиной, чтобы получить безопасность и защиту.
Не важно – все это не важно. Она заплатит любую цену, чтобы дать своему ребенку лучшую жизнь, чем та, которая досталась ей.
Сердце ее упало.
Даже если это означает замужество за человеком, который ее презирает.
Глава 6
Новая жизнь Элли началась с той минуты, когда Алек согласился жениться на ней.
Там не было никаких путешествий через весь Лондон в душном поезде домой, в Нью-Форест. Блестящий лимузин должен был доставить ее домой, а перед этим Алек настоял, чтобы она поела, проигнорировав ее попытки сказать, что она не голодна. Он послал Васоса за теплыми булочками и крохотным фиолетовым виноградом, а также за умопомрачительно вкусным спредом из нута. Элли не сумела удержаться от соблазна и проглотила все, что смогла. Подняв на него глаза, она заметила его цепкий взгляд.
– Заметно, что ты совсем не заботишься о себе, – с нажимом сказал Алек. – Забудь о том, что тебе нужно отработать положенный срок до увольнения, уходи оттуда немедленно и переезжай сюда.
– Не могу бросить Бриджет на произвол судьбы. Она была очень добра ко мне, так что я должна отработать месяц. Прошу, не пытайся осыпать меня деньгами на улице, Алек, – прошипела она. – Я же не проститутка. И если уж мы затронули эту тему, я хочу свою собственную комнату в твоей квартире. И это не просьба, а требование.
Когда лимузин доставил ее домой, было уже темно – слишком поздно для разговора с Бриджет. Ничего, она поговорит с начальницей завтра.
Однако план ее не удался – наутро Бриджет вошла в магазин с таким выражением лица, которого Элли у нее никогда не видела. Владелица магазина была вдовой пятидесяти с небольшим лет, и она всегда обращалась с Элли, как с дочерью. Сейчас она светилась от радости – счастье переполняло ее, казалось, она вот-вот взорвется.
– Святые угодники на небесах, почему вы мне не сказали? – требовательно спросила Бриджет.
– Не сказала о чем?
– Что выходите замуж! И не за кого иного, как за того красавца-грека. Ну и молчунья вы, мисс Брукс!
Элли схватилась за стеклянный прилавок.
– Но как… – Однако ответ она уже знала наверняка. Лихорадочно сглотнув, она продолжила: – Как вы узнали?
– А вы как думаете? – спросила Бриджет, оглушительно рассмеявшись. – Алек мне сам позвонил прошлой ночью, разбудил от глубокого сна, но ох уж и мастак на сладкие речи – как все греки, в общем, я сказала ему, что не сержусь ни капли. Сказал, что хочет видеть вас рядом, предложил компенсацию, чтобы я вас пораньше отпустила. Щедрый он человек, Элли – а вам ох как повезло.
Элли затошнило. Интересно, это из-за денег Алек стал таким циничным? Полагает, что на всем стоит ценник. Если хорошо заплатить, можно получить все?
– Завтра из деревни придет новая сотрудница, – продолжала болтать Бриджет. – Никаких проблем.
Интересно, если Элли сейчас расскажет ей всю правду. "Он женится на мне только из-за ребенка".
– Как мило с вашей стороны, Бриджет, вы так добры ко мне, – сказала Элли.
– Ерунда. Какое счастье видеть тебя такой счастливой и знать, что у тебя все хорошо. Приходи сегодня ко мне, и мы устроим прощальный ужин, отпразднуем.
После работы Элли поднялась в свою крохотную квартирку, и, конечно, телефон ее приготовил ей сюрприз – сообщение от Алека.
"Я все уладил с твоей начальницей. Завтра за тобой приедет машина в одиннадцать утра. Приготовь все к отъезду. Алек ".
Если бы она могла что-то изменить, она бы написала ему язвительный ответ, но Элли решила даже не пытаться.