– Я заметил. У вас выдержка, как у закалённого в боях потомка, – рассмеялся он. – Через секунду после паралича в тисках психора вы невозмутимо интересуетесь, не вызвать ли полицию. Убиваете на месте!
"Убиваете". Опасное слово.
– Я подумывала, не завизжать ли от ужаса, но решила вас не отвлекать.
– Неужто вы только что пошутили?
– Наверное.
Вентуро поднял бокал:
– Мои поздравления!
– Спасибо, – Клэр улыбнулась и отпила вина.
Вен нахмурился:
– Не знаю, как Кастилия заставила Сангори пойти на это. Я позвонил в провинцию своему другу, Селино Карванна. Он – настоящая финансовая акула, так что если Сангори во что-то впутался, мы об этом скоро узнаем.
Он взял тарелку со столика, снял на неё вилкой мясо и овощи с шампура и передал Клэр. Она попробовала. Мясо было прокопченным и нежным – ну просто объедение!
– Великолепно.
– Да, еда, приготовленная на настоящем огне, ни с чем не сравнится, – согласился Вентуро. – Не знаю, может, это потому, что в нас просыпается генетическая память о тех временах, когда люди, одетые в шкуры животных, боязно жались к огню.
Он поднял бокал, она последовала его примеру, и они чокнулись.
– Как вам вино?
– Очень понравилось. Я в первый раз попробовала.
– На Уллее нет вина?
– Нет. Иногда нам выдавали немного алкогольного напитка из зерна, но никакого вина. – Она просмаковала ещё кусочек мяса. – Вы сталкиваетесь с Кастилией не в первый раз?
Вен вздохнул:
– Да, вы угадали. Мой отец – переселенец с другой планеты. Он оказался на Радде без гроша в кармане, но, поскольку он очень сильный психор, его приняла семья моей матери. Он стал вассалом рода Эскана – это следующая ступень после служащего, почти член семьи. Мои родители полюбили друг друга и поженились. Он взял фамилию Эскана, ведь его собственная на Радде – пустой звук, а семью матери знали и уважали. Они оба были немолоды, когда вступали в брак, поэтому моё рождение стало большим сюрпризом.
– Радостным?
Он кивнул.
– Да, у меня было счастливое детство. Жили мы небогато, но "небогато" по меркам потомков. Хороший дом, летом – отдых на берегу океана. Там очень красиво. Бесконечная сияющая синева, в которой прячутся рыбы всех цветов радуги. Прямо из воды вырастают горы; я любил сидеть на камнях и смотреть, как резвятся акулодельфины…
"Ты видишь бионет, как океан, да, Вен?" – чуть не вырвалось у неё, но она вовремя сдержала себя. Секретарь Клэр Шеннон не могла знать о таких вещах.
– Родители просто влюбились в это место, и теперь живут там. Я тоже всегда мечтал поселиться на берегу океана, – с улыбкой произнёс он.
– А что помешало?
– На побережье очень мало фирм. Половину года океан штормит, грузы по воде почти не перевозят, портами пользуются в основном туристы. Кроме того, большинство моих родственников живёт в Новых Дельфах. Здесь наш бизнес. А моих родителей дела "Хранителя" интересуют мало – они оба не из предпринимателей. У них есть способности, но нет амбиций.
Вен пожал плечами и откинулся на спинку кресла. Он выглядел слегка печальным, но потом встряхнулся:
– Вернёмся к Кастилии. Когда я немного подрос, родня поняла, что я – главное богатство семьи. Как психор, я сильнее отца, но у нас не хватало денег, чтобы я мог проявить себя. Де Солис – старинный род, богатый и со связями, да и зарабатывать на бионете они умеют. Уже несколько десятилетий в бизнесе. Родители обратились к ним с брачным предложением: те заполучили бы могущественного психора, а Эскана улучшили бы своё финансовое положение.
Кажется, Вена совсем не беспокоило, что семья чуть его не продала.
– А что вы сами об этом думали?
Он отпил вина:
– Представьте себя восемнадцатилетним подростком. На нашей планете в этом возрасте ты уже считаешься взрослым и должен обеспечивать себя и свою семью. Я был очень одарён, родня возлагала на меня огромные надежды. Предполагалось, что я разом решу все наши проблемы. Но как? Я не знал и очень переживал. И тут отец сказал: "Тебе не надо поступать в институт или беспокоиться о работе. Всё, что от тебя требуется – взять в жены симпатичную девушку, позаботиться о том, чтобы она была счастлива, и потрудиться на благо её семьи. Они тебя обучат, помогут развить свои таланты. И когда-нибудь ты унаследуешь всю империю де Солис. Тебе больше не о чем волноваться".
– Звучит заманчиво, – согласилась Клэр.
– Мне тоже так показалось, – продолжил Вен. – Любой восемнадцатилетний парень с радостью ухватился бы за этот шанс. Кроме того, Кастилия была неотразима. Груди размером с грейпфруты.
Клэр удивлённо моргнула.
– Я говорю с точки зрения моего восемнадцатилетнего "я".
– Получается, её грудь была весомым аргументом?
– Да, у меня появился шанс регулярно заниматься сексом с красивой девушкой. Я просто не мог отказаться.
Вен шутливо покачал головой. Клэр рассмеялась. Он снова наполнил бокалы.
– Что же пошло не так? – поинтересовалась она.
– Оказалось, что я знал о переговорах между нашими семьями, а вот потенциальную невесту никто в известность не поставил. Шестнадцатилетняя принцесса из семьи потомков привыкла получать всё, что ей хотелось: дорогие тряпки, украшения, бесчисленные вечеринки. Она ни в чём себе не отказывала, деньги отца всегда были к её услугам. Кастилии нравилось повелевать, и она обзавелась толпой прихлебателей, которые повсюду её сопровождали. – Вен кочергой пошевелил угли в жаровне и положил ещё парочку шампуров. – На одной из вечеринок, в окружении свиты, наследницу рода де Солис и поймали репортёры, до которых дошли какие-то слухи. Спросили, что она думает о помолвке.
Он замолчал.
– И что она ответила?
– Сказала: "Ну, любой бедняк хочет взять в жёны принцессу, только вот ни одна принцесса не мечтает выйти замуж за попрошайку".
Клэр не так много знала о порядках на Радде, но даже она поняла, что Кастилия смертельно оскорбила семейство Эскана.
– Репортёры засняли её на видео и сбежали. Отец Кастилии пытался замять скандал, но оказалось уже слишком поздно. Помолвка стала невозможной. Её родители тогда сильно рассердились.
– Из-за того, как она с вами обошлась?
– Отчасти, но больше всего – из-за вульгарности этого поступка. Она выглядела испорченной дурочкой, позорищем рода. В семьях потомков матери показывали запись своим детям в качестве наглядного пособия, как нельзя вести себя в обществе. До того случая репутация рода де Солис была безупречной, а Кастилия их осрамила. Отец сказал ей: "Считаешь себя принцессой? Посмотрим, как ты будешь править без моих денег". Её сладкой жизни пришёл конец: больше никаких вечеринок и денег на ветер. Свита разбежалась. Кастилии пришлось работать в семейной компании за зарплату, которой едва хватало на жизнь. Расходы бывшей "принцессы" до сих пор строго контролируются. Меня она ненавидит. Вы сами сегодня видели, ещё немного, и с ней бы припадок случился.
– Вы к ней добрых чувств тоже не испытываете.
Вентуро снова пошевелил угли, отблески огня заиграли на его лице.
– Чтобы скопить достаточно средств и начать своё дело, у меня ушло восемь лет. Я брался за любую работу. Помню, как через два месяца после открытия "Хранителя" одна из сделок сорвалась. И нам не хватило денег оплатить счет за электричество. Мы отключили все терминалы, кроме одного – необходимо было выходить на патрулирование в бионет, охранять данные клиентов, чтобы хоть как-то зарабатывать. Мы подсоединили терминал к генератору глайдера, пока тот совсем не умер. И когда я думаю, как бы всё сложилось, если бы мы поженились… Разрыв помолвки отбросил меня на пятнадцать лет назад.
Четырнадцать лет назад солдаты Разведслужбы увели Клэр из квартиры матери.
– Вы жалеете?
– Нет. Пойди я тем путём, сегодня был бы другим человеком. А так я никому ничего не должен. Это здание, эта фирма полностью принадлежат мне. Немало людей кормят свои семьи благодаря работе, которой я их обеспечиваю. Я сам всего добился. И никто мне не указывает, что делать.
– Кроме Лайэнн.
– Кроме неё, – широко улыбнулся Вен. – Она не даёт забыть, что у меня есть обязательства перед семьёй. На днях искала меня по всему зданию с помощью ментальной сирены – это нечто вроде гонга для психоров.
"Да, знаю. У меня потом жутко болела голова". Клэр прикусила язык.
– Кроме того, как подумаю, что Кастилия могла бы стать моей супругой… – поморщился Вентуро.
Она отпила вина. Приятная, согревающая жидкость скользнула по горлу.
– Почему вы до сих пор не женаты?
Вен пожал плечами:
– Я много работал. Психоры рождаются не так часто, а построить отношения с не-психором довольно сложно. – Приняв вид обольстителя, он вкрадчиво произнёс: – Привет, меня зовут Вентуро Эскана, и я могу читать твои мысли!
Клэр рассмеялась.
– Мне невозможно соврать, от меня ничего невозможно утаить. Я узнаю, если ты будешь притворяться в постели, если изменишь, если потратишь слишком много денег. Буду в курсе того, что ты думаешь обо мне на самом деле. Неужели тебе не хочется выйти за меня замуж?
Она допила своё вино и посмотрела на Вентуро поверх ободка бокала:
– Вы станете читать мысли жены? Вы же не лезете в головы служащих.
– Вероятно, не стану, – ответил Вен. – Но могу, и этого достаточно. Ваша очередь рассказывать о себе.
– Это неинтересно, – воспротивилась Клэр.
– Мне интересно. Просто умираю от любопытства – как же вы очутились на Радде?
Она вздохнула:
– Ладно. И "Мелко", и "Бродвин" на самом деле – огромные горнодобывающие корпорации. Обе веками занимались вывозом всего сколько-нибудь ценного с астероидов и имели свой космический флот. И, как неизбежно при производстве такого масштаба, на каждую корпорацию работал многочисленный и квалифицированный персонал. Добывающий флот всегда привлекал чудаков, тех, кто не смог найти места где-то ещё, поэтому в обеих компаниях попадались самые разные люди. Разведчики "Бродвин" обнаружили Уллей – сокровищницу полезных ископаемых, прикрытых тонким слоем каменистой породы. Исследователи вернулись на базу. Однако почти сразу об открытии как-то пронюхали "Мелко". По официальной версии "Бродвин", конкуренты захватили одну из разведчиц и пытками заставили её выдать информацию, но, как правило, официальным версиям верить нельзя. На тот момент флот "Мелко" был мобильнее, они свернули все свои разработки и высадились на Восточном континенте Уллея. "Бродвин" же понадобилось почти три года, чтобы разделаться с текущими деловыми обязательствами, после чего они заняли Западный континент.
– И началась гонка вооружений, – вставил Вен.
Клэр кивнула:
– Ресурсов не хватало, поэтому и "Мелко" и "Бродвин" перешли на режим строгой экономии и поощряли рождаемость, чтобы увеличить военные силы. На каждом континенте было всего по одному городу, и они выглядели братьями-близнецами: представьте себе соты из одинаковых прямоугольных зданий высотой в полкилометра. Этими огромными домами, как посёлками, управляли домовые комитеты. Можно было родиться, жить, работать и умереть в одном и том же здании.
– Звучит угнетающе.
– И угнетало. В большинстве случаев, к началу войны люди уже успевают накопить хоть какое-то культурное наследие, произведения искусства. Помнят, что такое роскошь довоенных времен: сады, вещи, развлечения. Мы были этого лишены. Носили типовую одежду из некрашеной ткани. Настоящая еда – кусок мяса да какая-нибудь каша – полагалась всего один раз в день, в остальное время приходилось довольствоваться питательной пастой, – Клэр замялась, не зная, стоит ли откровенничать дальше. – В четырнадцать лет меня забрали от мамы.
– Что значит забрали?
Он снова наполнил её бокал и долил себе остатки вина.
– Решили, что моё место на военном заводе – за мной пришли солдаты и увели с собой. Я должна была жить в казарме, мне выделили там комнату. Отец к тому времени уже умер, а мама болела "метеоритным дождём". Шахтёры часто заражаются этим вирусом, первые симптомы – черные пятна на коже, похожие на ожоги. Откуда он берётся, неизвестно, эпидемии вспыхивают и угасают сами по себе. "Метеоритный дождь" неизлечим, он поражает нервную систему и медленно убивает человека – больной постепенно слабеет, теряет способность двигаться и в конце концов угасает. Помочь ничем нельзя, можно только ухаживать.
Она сделала глоток вина.
– Обычно в таких случаях дети моего возраста идут работать и сами заботятся о родителях, но мне такой возможности не дали. Хорошо, что домовой комитет не остался в стороне. Старейшина, Дорим Наги, сказал, что в его доме никто не умрёт медленной смертью в одиночестве. Старейшина имеет полномочия мирового судьи: регистрирует браки и разводы, решает гражданские дела; поэтому к его словам прислушались. Соседи сообща ухаживали за мамой. К концу войны из приписанных к дому трёх тысяч жителей осталось не больше семи сотен; и каждый день кто-нибудь заходил к маме покормить её, помыть и проследить, чтобы она не забыла принять болеутоляющее. Я перед ними в огромном долгу, и вряд ли смогу его вернуть когда-нибудь.
– Да уж, моя печальная история не идёт ни в какое сравнение с вашей, – заметил Вен.
Она пожала плечами:
– Больше рассказывать нечего. Каждый день я вставала, шла на работу, возвращалась домой, ложилась спать. И так четырнадцать лет. А потом совершенно неожиданно война закончилась. Мы даже и подумать не могли, что проиграем. Власти до последнего утверждали, что победа близко.
Вен явно испытывал неловкость. Он не знал, как выразить своё сочувствие, не обидев Клэр. У могучего Вентуро Эскана не получилось подобрать слова.
– Что ж, это всё в прошлом. Сейчас я здесь, пью розовое вино и наслаждаюсь хорошей компанией.
– И кушаете мясо, по-варварски приготовленное на древесных углях, – добавил он.
– Мне нравится здешняя еда, – призналась она. – Хотя мне часто приходится заказывать наобум, ведь я не знаю названий блюд.
– Новые Дельфы – кулинарная столица юга. Ну, или претендуют на это звание. Собственно, в Провинциях считается, что каждый должен уметь готовить, неважно, нравится ему это или нет.
– Правда?
– Правда-правда. Плохих кухарок тут высмеивают. – Вен наклонился поближе: – Знаете Мину, дочь Лайэнн? Вообще готовить не умеет. Её стряпню в рот не возьмёшь.
Клэр улыбнулась:
– Уверена, моя вышла бы не лучше. Иногда вкус здешней еды просто ошеломляет. Да и вся планета – сплошное потрясение: вещи, цвета, люди…
Он придвинулся ещё ближе:
– Вы самый дисциплинированный, прагматичный человек из всех, кого я знаю. Не встречал никого, кто сумел бы так быстро освоиться. Ничто не может выбить вас из седла. Будь вы психором, в бионете вам не нашлось бы равных.
Сказать ему? Он её не предаст. Может…
– С вами так легко, – продолжил Вен. – Ваш разум – само спокойствие. Каждый день мне приходится иметь дело с людьми, чьи мысли, как беспрестанный белый шум. А с вами я наконец могу расслабиться…
Клэр чуть не завопила от разочарования.
– Вы так хорошо меня понимаете. Хочу, чтобы вы знали, как высоко я вас ценю. Обещаю, больше вам не придётся подвергаться опасности по моей вине. Сегодня вы проявили большое мужество, поддержали меня. Не многие служащие поступили бы так. Я этого не забуду.
Служащая… Вот кто она на самом деле. Хватит обманывать себя.
– Я сказал что-то не то? – спросил Вентуро.
– Нет, что вы. Я просто только сейчас заметила, что уже поздно, мне пора домой.
Для него она всегда будет "бесшумно мыслящей" Клэр, и только. Её ценность лишь в этом. Она приняла дружелюбие и сочувствие за более глубокие чувства.
– Я провожу вас вниз.
Она встала:
– Нет, спасибо. Я знаю дорогу.
Вен тоже поднялся:
– И всё же позвольте мне.
Она повернулась, посмотрела ему в лицо.
– В этом нет необходимости. Спасибо за ужин, – произнесла она ровным голосом и вышла.
Глава пятая
– Один нашинкованный синий перец, – произнес компьютерный голос.
Клэр окинула взглядом горку продуктов на кухонном столе:
– Описать синий перец.
– Жгучий плод растения из семейства молодоцветных, богат ликопином и витамином С. Вкус: сладкий, чуть горьковатый. Внешний вид: темно-синего цвета, форма цилиндрическая, сужается к кончику.
На кухонном мониторе появилось изображение перца. Клэр выбрала нужный плод и положила его на разделочную доску:
– Продемонстрировать шинковку.
На экране появилось новое окошко, в котором женщина проворно превращала стручок в кольца шириной в полсантиметра.
Клэр немного понаблюдала, потом взяла нож и принялась за дело. Субботним утром она проснулась, охваченная неожиданным желанием доказать самой себе, что может готовить. Холодильник был забит овощами, завезёнными ещё миграционной службой. Выложив их на стол, Клэр велела домашнему компьютеру подобрать для имеющегося набора продуктов рецепт попроще.
– Один очищенный и нарезанный соломкой кореш.
– Описать кореш.
– Мясистый плод растения из семейства карловских, богат витамином А. Вкус кислый со сладковатым послевкусием. Внешний вид: красного цвета, форма пирамидальная с закруглёнными углами.
Клэр взяла в руки нечто, напоминающее красную пирамидку:
– Как его чистят?
Женщина на экране принялась скоблить кореш каким-то непонятным инструментом. Клэр порылась в ящиках кухонного стола и нашла похожую штуку.
По квартире разнеслась мелодичная трель.
– К вам гости, – доложил компьютер.
Вентуро. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, во рту пересохло.
– Показать.
Увидев лица на экране, Клэр расстроилась. За дверью стояла Тоня в компании старика с сумкой в руках и мужчины лет сорока с небольшим.
Клэр сердито сжала зубы, разозлившись не себя. Одержимость Веном превратила её в комок нервов, бросающийся из одной крайности в другую. С этим пора заканчивать, хватит уже! Клэр медленно выдохнула, стараясь успокоиться.
– Открыть, – приказала она.
На кухонном мониторе было видно, как дверь распахнулась, Тоня и её сорокалетний спутник с поклоном пропустили вперёд мужчину постарше. Клэр вытерла руки кухонным полотенцем и пошла их встречать.
Старик внимательно и оценивающе её оглядел. Несмотря на выбеленные годами волосы и трость, его взгляд из-под густых бровей не утратил остроты. Второй мужчина держался рядом, как телохранитель. Ни одного из них Клэр не узнала.
К ней подошла Тоня:
– Служащая Шеннон, просим прощения за ранний визит, у нас не было выхода. Это Дорим Наги, наш старейшина, и Чарльз Монн.
Клэр склонила голову и коснулась лба в знак уважения:
– Спасибо вам за заботу о маме.
Дорим в ответ кивнул.
– Мы пришли просить о помощи, – начала Тоня.
– Присаживайтесь, пожалуйста.
Клэр проводила гостей к диванчикам и подождала, пока все устроятся. Из кармана рубашки Чарльз достал маленький планшет, на котором появилась фотография светловолосого подростка с типичным для Уллея каменным выражением лица.
– Это Эду, – пояснил Чарльз. – Ему четырнадцать лет.
Изображение сменилось, на мониторе возникла девочка.