- Харрингтон Пресс, - тихо подсказал ей отец.
Да, это были именно те Харрингтоны!
- По-видимому, у Джоанны Харрингтон был старший брат, унаследовавший издательскую империю, - ровно продолжал отец Брайаны. - Но и самой Джоанне была оставлена значительная доля в ней, свой пай, который она завещала своей дочери Ребекке, помимо большого количества денег.
Брайана перевела дыхание, облизнув пересохшие губы.
- Натан упоминал про завещание Ребекки. Ты ведь не думаешь?.. - она покачала головой, сдерживая внутреннюю дрожь. Она не хочет никакой доли от этой чужой ей жизни!
Ее отец присел на корточки возле Брайаны, крепко сжимая ее руки.
- Ребекка говорила нам про завещание. Мы, конечно, не предполагали, что она… Ее смерть потрясла нас, - с сожалением сказал он. - Я знаю, что акции Харрингтон Пресс после ее смерти вернули ее дяде, и что приличную сумму денег она завещала своему отцу. Но она настаивала, чтобы и у тебя было наследство, Брайана. Оно и впрямь было завещано тебе. Но я понятия не имею, сколько там денег.
- Она оставила для меня письмо.
Глаза Брайаны расширились, когда она вспомнила, что днем раньше сказал ей Натан: "Вы станете очень богатой женщиной по окончании разговора"… Итак, Ребекка оставила ей не только письмо!
- Это невероятно, папа, - она отвернулась, отвергая то, что услышала. - И ты всегда знал об этом?
- Мы знали, что ты что-то унаследуешь от матери, когда тебе исполнится двадцать один, - откровенно ответил он. - Мы никогда не знали - что, и не хотели знать. Мы просто хотели быть обычной семьей, воспитывать тебя, как свою дочь, а, когда придет время, мы с Джейн собирались рассказать тебе про все это. Я должен был сделать это еще несколько месяцев назад, но без Джейн это было мне слишком трудно. Я знаю, что это с моей стороны неправильно, но я… Я пытался как можно дольше сохранить тебя своей дочерью.
- O, папочка! - она, назвав его, как в детстве, повернулась и бросилась в его объятия. - Я всегда буду твоей дочерью, твоей и маминой, - с чувством заверила она. - Разве ты не понимаешь, что именно этого желала мне Ребекка? - она смотрела на него с любовью, а по щекам текли слезы. - Она хотела, чтобы я была вашей дочерью, воспитывалась в доме, полном тепла и смеха. Я - ваша дочь, твоя и мамина!
Но она знала и то, что должна теперь прочитать письмо Ребекки, что она многим ей обязана. Ребекка принесла слишком большую жертву, чтобы ей в этом отказать…
- Я второй раз нарушила ваш перерыв на обед? - Брайана улыбнулась хмурому человеку, сидящему за столом напротив.
- Вовсе нет, - возразил Питер Лэндрис. - Я редко ем во время перерыва.
Она успокоилась.
- Документы, представленные мною, в порядке?
- В полном порядке, - ему понадобилось всего две минуты, чтобы просмотреть свидетельство о рождении и бумаги по удочерению, которые принесла с собой Брайана.
- Тогда почему вы до сих пор кажетесь таким… задумчивым? - осторожно подгоняла его Брайана.
- Я нахожу вашу просьбу о присутствии здесь Натана несколько необычной.
- Вся ситуация необычна, мистер Лэндрис, - подчеркнула она. - Уже двадцать один год вы храните у себя сведения о последней воле Ребекки. Теперь я хочу ее услышать.
Да, она хотела услышать завещание Ребекки. Но ей хотелось, чтобы рядом был Натан. Ей это было просто необходимо.
- Такая у нас, адвокатов, работа, мисс Гибсон, - сдержанно отвечал тот, явно огорченный ее упреком. - И ваше замечание не вполне справедливо. Вам лишь недавно исполнилось двадцать один год, и я не мог…
- Извините, я опоздал, - Натан без предупреждения ворвался в комнату, одетый для судебного заседания - в темную куртку и темные в полоску брюки. - Здравствуйте, Брайана, - сдержанно поздоровался он, его глаза вновь скрывались за очками.
Она начинала тихо ненавидеть эти очки. У нее было ощущение, что Натан надевает их вовсе не только для чтения, он прекрасно знает, что они создают барьер между ним и остальным миром. В данном случае, между ним и ею.
- Здравствуйте, Натан, - весело ответила Брайана. - Мне кажется, я забыла поблагодарить вас за вчерашний обед. Он был восхитителен, - с озорством добавила она. Пусть попробует теперь поставить барьер!
Он быстро взглянул на отца, и обернулся к ней.
- Вы не забыли, - процедил он.
- Обед? - повторил его отец, как обычно, резко. - Вы вчера вечером обедали вдвоем?
- Раз Брайана так сказала, значит да, - раздраженно ответил Натан, встретив осуждающий взгляд отца.
- Понимаю, - сухо бросил тот и перешел к делу. - Итак, как ты знаешь, Брайана просила, чтобы ты присутствовал на этой встрече, так что, полагаю, лучше нам с этим смириться.
Похоже, он не очень счастливый человек, решила Брайана. Она совсем не думала о нем, когда с утра первым делом позвонила ему и попросила о встрече днем. Она попросила, чтобы и Натан тоже присутствовал. Ей хотелось, чтобы Натан присутствовал. Несмотря на то, как они вчера вечером расстались, ей надо было, чтобы он присутствовал!
- Вчера вечером я говорила с отцом, - сообщила она им. - Теперь я знаю, что до замужества моя бабушка по матери была Джоанна Харрингтон. Эта сторона завещания Ребекки меня не интересует, - твердо добавила она, не давая Питеру Лэндрису заговорить. - Я хочу только прочитать письмо, которое Ребекка мне оставила.
Ее руки, вцепившиеся в колени, Слегка дрожали.
Она до утра лежала, думая об этом, почти не спала и решила, что, чем скорее она прочитает письмо Ребекки, тем скорее будет знать, что делать дальше. Если вообще надо что-нибудь делать.
- Деньги, оставленные вам, были помещены под опеку…
- Меня не интересуют деньги, только письмо! - глаза Брайаны сверкали, она гневно посмотрела на Питера Лэндриса.
- Это значительная сумма…
- Меня не волнует, сколько там, - вновь перебила она. - У меня есть все, что нужно, деньги мне не нужны.
- Но…
- Отец, оставим пока этот вопрос, - вмешался Натан. Он явно заметил готовность к битве в глазах Брайаны и, в отличие от отца, обратил на это внимание. В Еще будет время обсудить вопрос о деньгах с Брайаной, может быть, основать попечительский фонд для ее будущих детей, если она все-таки откажется от денег. Не будьте так чертовски вспыльчивы, Брайана, - резко сказал он, когда она вновь попыталась запротестовать. - Несмотря на ошибки, какие она, может быть, сделала, Ребекка отдала все, что могла, для своего ребенка - для вас! Отказаться - все равно, что бросить это ей в лицо!
- Натан! - одернул его отец, глубоко недовольный непрофессиональным поведением сына.
Натан встретил упрек невозмутимо, по-прежнему глядя на Брайану.
- Будьте упрямой, если хотите, Брайана, - четко сказал он. - Но не глупой.
- Натан, я в самом деле должен протестовать…
- Все в порядке, мистер Лэндрис, - заверила Брайана пожилого мужчину и, взглянув на Натана, улыбнулась. - Мы с Натаном понимаем друг друга.
Вот почему ей хотелось, чтобы он сегодня присутствовал. Натан мог изо всех сил пытаться установить расстояние между ними, по не вполне понятным ей причинам, но он не мог отрицать существовавшего между ними взаимопонимания. И вряд ли он мог забыть порыв страсти, охватившей их вчера вечером…
- Попытаюсь не быть глупой, Натан, - с притворным смирением ответила она.
Он взглянул на нее, прищурившись, и коротко кивнул.
- Рад слышать.
Она заставила себя улыбнуться в ответ. Он и впрямь мог быть невероятно напыщенным - и все же он ей нравился. Больше, чем следовало при столь странных обстоятельствах. Но она ничего не могла с собой поделать.
Она вновь обернулась к Лэндрису-старшему.
- Письмо, мистер Лэндрис, - хрипло вымолвила она.
Он открыл папку, лежащую на столе - сверху было письмо.
- Я понятия не имею, что там написано. - Он взял в руки конверт, и Брайана мимоходом заметила, что его руки, как и у Натана, длинные и тонкие. - И думаю, вы предпочтете читать его в одиночестве, так что…
- Нет! - поспешно возразила она, чересчур поспешно. - Нет, - повторила немного спокойнее. - Я предпочту, чтобы вы оба остались.
Питер Лэндрис недоуменно поднял брови. И тут же согласно кивнул, протягивая ей конверт через стол.
Брайана несколько секунд даже не глядела на письмо, а просто держала, понимая, что оно - единственная весточка, которую она получила - и когда-либо получит - от своей настоящей матери. Она знала, что была гораздо счастливее большинства приемных детей, которые, как в плохих сценариях, найдя матерей, огорчали их своим появлением. От своего приемного отца она знала, что Ребекка сделала все, чтобы этого не случилось.
Только одно слово было на конверте. Ее имя. Брайана. Имя, которое ее мать дала ей перед смертью.
Ее руки слегка дрожали, когда она вскрывала конверт, и совсем уж заметно тряслись, когда она доставала из него единственный листок почтовой бумаги. И хотя, по ее собственной просьбе. Натан с отцом остались в комнате, может быть, ей было бы лучше в одиночестве прочитать те единственные слова, которые оставила ей мать.
"Моя дорогая дочка!" - так начиналось письмо, и у Брайаны выступили слезы на глазах, а горло судорожно сжалось.
"Я надеюсь, ты позволишь обращаться к тебе так, потому что ты была моим горячо любимым ребенком с той минуты, как я узнала, что жду тебя. Я любила тебя тогда, люблю и сейчас. Я хотела - о, как я хотела бы, чтобы я могла быть с тобой рядом, видеть, как ты вырастешь в прекрасную женщину, какой, я уверена, ты стала. Но это невозможно, слишком много боли уже было, больше мне не вынести. Взамен я постаралась обеспечить тебе жизнь, какую ты заслуживаешь. Джейн и Грэхем будут тебе хорошими родителями и, не сомневаюсь, научат тебя ценить все то прекрасное, чем сами обладают. Самое главное, я знаю, что они будут любить тебя, как свою собственную дочь.
Я не была благоразумной, Брайана. Но до того, как появилась ты, я сама отвечала за свои ошибки. Поверь мне, ты была зачата с любовью, если и не со стороны твоего отца, то с моей. Ты должна знать худшее, и я надеюсь, ты меня простишь. Твой отец был женат, но я по наивности верила, что он любит меня. Как только я узнала, что у нас будет ребенок, я подумала, что у нас будет семья, как мне всегда хотелось. Я ошиблась. Как ужасно ошиблась! У меня не было выбора, мне пришлось уйти из дома и скрываться, пока ты не родишься.
Я и сейчас скрываюсь. Я чувствовала, как ты растешь внутри меня, радовалась каждому твоему движению, родила тебя, первые два месяца выкармливала… Но сейчас время отпустить тебя, отдать в любящие, заботливые руки Джейн и Грэхема. Это последнее, что я могу для тебя сделать, моя дорогая девочка. Мой первый и единственный дар тебе. Знай всегда, что я любила тебя. Надеюсь, ты будешь счастлива.
Любящая тебя мать,
Ребекка".
Брайана медленно еще раз перечитала письмо. Так много Ребекка выпустила: свое собственное ужасное детство, деспотизм отца, заставивший ее уйти из дома, личность отца Брайаны!
Об этом написано не было. Но расплывшиеся кое-где буквы явно показывали, что на бумагу капали слезы. Брайана почувствовала, что они льются и по ее щекам…
Единственное, в чем Брайана была целиком и полностью уверена, это в том, что Ребекка глубоко ее любила. Настолько глубоко, что жизнь без дочери для нее не имела смысла, и жила она, пока не устроила своего ребенка наилучшим образом. Брайана знала также, что так не должно было быть, что все могло получиться совсем по-другому.
Она аккуратно сложила письмо вчетверо и убрала в конверт, ее лицо потемнело, когда она, наконец, взглянула на обоих Лэндрисов. Отец казался смущенным, а сын - даже встревоженным.
Почему?
Но Брайана знала ответ и не спрашивая. Эти мужчины чувствовали себя неуютно, видя ее закаменевшее от ненависти лицо. Да, она была вне себя настолько, что ей хотелось ударить кого-нибудь, причинить кому-нибудь боль. Ей хотелось сделать кому-нибудь так же больно, как больно было Ребекке.
- Брайана? - осторожно окликнул ее Натан.
- Да, Натан, - отозвалась она. Сейчас ей, пожалуй, даже мешало его присутствие, нужно было взять себя в руки.
- Письмо… вам чем-нибудь помогло? - осторожно спросил Питер Лэндрис.
Помогло? Нет, вряд ли. Но оно все поставило на свои места, много из того, в чем она сомневалась, теперь она знала абсолютно точно.
- Пожалуй, нет, - ответила она, открывая сумочку и бережно укладывая внутрь письмо. Она потом прочитает его снова, когда будет одна.
- Еще раз благодарю вас, джентльмены, что уделили мне время, - она встала. - Больше никого из вас я не побеспокою.
- Брайана! - возглас Натана остановил ее в дверях. - Я… вы выглядите… изменившейся, - он нахмурился. - Письмо Ребекки…
- Письмо от матери, оставляющей свою дочь, - холодно отвечала она ему. - Очень печальное. Очень, очень печальное, как и все случившееся. И глубоко личное, - добавила она.
- Вы не считаете, что нам, как адвокатам Ребекки, следует прочитать его? - Питер Лэндрис уже был на ногах.
- Не думаю, что я вообще дальше буду иметь дело с адвокатами Ребекки, - спокойно ответила Брайана.
Она перечитает письмо снова, когда будет в одиночестве. Вероятно, она будет много плакать. Но, насколько это от нее зависит, участие семьи Лэндрисов в этом деле закончено.
- И что вы собираетесь дальше делать? - Натан подобрался к той части ее заявления, которая, как он чувствовал, была очень важной.
Он был прав. Ну что же, он, видимо, всегда бывал прав…
Она потянула ручку двери, бросив взгляд назад, на Натана, хотя почти и не видела его, погруженная в свои мысли.
- Только одно, Натан, - спокойно ответила она. - Я собираюсь выяснить, кто мой отец.
- Что? - недоверчиво выдохнул Питер Лэндрис.
- Брайана, не может быть, что это всерьез! - резко сказал Натан охрипшим голосом.
- Сейчас не до шуток, Натан, - почти презрительно сказала она. - И особенно на эту тему.
- Но… но зачем? - воскликнул Питер Лэндрис. - Сейчас в этом нет смысла. Ребекка мертва…
- Именно, - сказала она. - А мой отец, кем бы он ни был, один ответственен за эту смерть. Я собираюсь найти его и сказать ему это!
Она отвернулась и выскочила из офиса, не оглянувшись, переполненная доселе неведомым ей жгучим гневом.
Она отыщет человека, который был ее отцом. Он может думать, что находится в безопасности и покое - под защитой своего брака! Но она отыщет его!
5
- Мне кажется, стоит дать себе какое-то время, - сказал Натан Брайане по дороге в больницу, сидя за рулем своей машины - на этот раз без очков, Он вышел вслед за ней из офиса и настоял на своем, хотя Брайана протестовала, говоря, что нет необходимости отвозить ее обратно. - Дайте себе время успокоиться. Осмыслить все это…
- Мне не нужно время, чтобы успокоиться, - ровным голосом ответила она. - Я не обеспокоена. По-моему, вполне логично, выяснив, кто моя родная мать, поинтересоваться, кто мой отец.
Натан мрачно взглянул на нее.
- Это ведь не просто любопытство, - напряженно пробормотал он.
Брайана замерла, сидя рядом с ним. Месть. Он хотел сказать о мести. И был совершенно не прав. Она вовсе не злопамятна.
Тогда зачем ей это? Брайана даже для себя не могла ответить на этот вопрос. Возможно, Натан прав, и ей стоит остановиться и разобраться во всем. Просто это письмо было таким… таким…
- О боже, Брайана, вы опять плачете? - простонал Натан, сворачивая с основной дороги на въездную дорожку больницы и останавливаясь у входа. - Я не могу спокойно смотреть на это, - сказал он, заключая ее в теплый уют своих рук.
Брайана и сама не знала, почему она плачет. Может быть, потому, что, несмотря на письмо, наполненное любовью и заботой, она по-настоящему так и не узнала Ребекку. Брайана могла жалеть молодую восемнадцатилетнюю девушку, могла хотеть узнать о ней побольше, чтобы полюбить. Но, говоря по совести, она не чувствовала, что Ребекка - ее мать. Ее настоящей матерью была Джейн Гибсон, и всегда будет…
- Она была такой одинокой, - вздохнула она, уткнувшись в его плечо. - Ужасно одинокой.
- Всю ее недолгую жизнь, - согласился Натан.
Брайана немного успокоилась, стала дышать ровнее и отодвинулась от него, слезы на щеках высохли.
- Я хочу видеть ее отца, - решительно сказала она.
- Вряд ли он захочет видеть вас, - возразил Натан. - За прошедшие годы Джайлс стал еще большим затворником. Он редко показывается. И никого не принимает.
- Меня примет, - жестко заявила она.
Натан пожал плечами.
- Он будет сопротивляться.
Брайана нервно усмехнулась.
- Вы разве еще не заметили? Если я решила чего-то добиться, то могу быть очень настойчивой.
Она намекала на то, что ей удалось повидаться с обоими "недоступными" Лэндрисами дважды в течение двух дней!
- Заметил, - сухо признал Натан. - Но Джайлс - другое дело, - возразил он. - То, что вы уже узнали, слишком задело вас, и я не хочу видеть, как вы будете страдать еще больше, в этом нет необходимости.
- Но я его внучка, - уперлась Брайана. - Внучка, которую он не захотел увидеть двадцать один год тому назад…
- И все еще не хочет, - понимающе закончила она. - Вы знаете, мне кажется, что Джайлс слишком долго жил сам по себе. Пора все изменить.
- Он слишком стар, чтобы меняться, - покачал головой Натан. - Ему семьдесят, он очень сварлив, и, уверяю, вы не добьетесь примирения напоследок, надеясь на его раскаяние! Он даже не был на похоронах Ребекки, - сообщил он.
Брайана коротко вздохнула. Как может человек не прийти на похороны собственного ребенка? Особенно учитывая, что он, по ее мнению, отчасти виноват в смерти дочери. Впрочем, непонятно, почему это ее удивляет, ведь такая черствость вполне соответствовала тому, что она о нем слышала!
- И все-таки, я хочу его видеть, - упрямо повторила она.
Натан несколько секунд молчаливо изучал ее I решительность в глазах, жесткие линии рта… Наконец, он уступил.
- Ну, что же, - вздохнул он. - В таком случае, я отвезу вас в этот уикенд, если не возражаете.
Ее глаза расширились.
- Натан, вы были все время очень добры ко мне, но я не хочу быть навязчивой до такой степени, - неуверенно запротестовала она.
- Это не доставит мне беспокойства, - уверил он. - Я все равно собирался в Клейрмонт на этот уикенд.
- Клейрмонт? - нахмурилась она. - Это название деревни, где живет мой дед?
Если это так, почему Натан едет туда? Он говорил, что ее дед никого не принимает, тогда зачем Натан хочет увидеться с ним в этот уикенд? Она, наверное, чего-то не понимает…