- Нам нужно отпраздновать этот день. Съездить куда-нибудь на ланч. В какое-нибудь особое место. Но от шампанского придется отказаться. Доктор сказал: ни алкоголя, ни кофеина, ни…
- Я ничего этого не пила с тех пор, как узнала про беременность.
- Да. А вот мне это в диковинку, - с улыбкой сказал он.
Ей это тоже было в диковинку. Анджела никому не говорила о своей беременности. Несколько месяцев хранила это в тайне, стыдясь признаться профессорам и боясь, что об этом узнает хозяин. А сейчас поделилась этой новостью с Филиппом. Со своим мужем.
К горлу Анджелы подкатил комок. Она была близка к слезам. Конечно, глупо. Это деловое соглашение, только и всего. С какой стати ей плакать? Гормоны - вот причина. По ее жилам потоком струится эстроген, вызванный беременностью.
- Что бы ты хотела съесть? Омара? Салат? Я знаю один маленький ресторанчик в порту…
Нет, гормоны тут ни при чем. Просто осуществилась ее мечта. Этот мужчина, о котором она так долго думала, принадлежит ей. Они женаты, женаты по-настоящему. Как ни странно, до сих пор ей это не приходило в голову.
- Анджела… Милая, ты меня не слушаешь. Ты голодна? - Его лицо было взволнованным. - Тебе нехорошо?
- Нет, нет. Все в порядке.
- Раз так, едем в порт. Я умираю с голоду. Да и тебе нужно поесть. Ты же слышала, что сказал доктор.
- Он сказал, что у меня все нормально.
- Он сказал, что тебе нужно набрать вес.
- Только после того, как ты пожаловался, что я слишком худая.
- Послушай, я знаю, ты не любишь, когда тебе указывают, но…
Да, она этого не любила. Во всяком случае, до сих пор. Но теперь все изменилось. Филипп не столько указывал, сколько выражал свою заботу о ней.
Ей это нравится. Ужасно нравится. Она может не следовать его советам, но знать, что мужчина заботится о твоем здоровье, очень приятно…
Стоп. Филипп заботится о здоровье ребенка. О своем сыне, а не о ней. Она тоже желает ребенку самого лучшего, но… но хочет, чтобы муж видел в ней женщину, а не только мать своего ребенка.
У Анджелы сжалось горло.
Что это с ней? Две недели она избегала всяких контактов с Филиппом. Злилась на него за то, что он изменил ее жизнь, хотя в глубине души понимала, что предложенный им брак единственный выход из создавшегося положения.
Филипп держал ее за руку во время ультразвукового исследования, со слезами на глазах следил за движениями их ребенка, и этого хватило, чтобы она распустила сопли и превратилась в романтическую идиотку, теряющую голову от близости мужчины. В женщину, которой она клялась не быть.
Нет. Этого не будет.
Анджела выпрямилась.
- Ты прав, - холодно сказала она. - Я не люблю, когда мне указывают.
Филипп потянулся к ее руке. Анджела попыталась вырваться, но он держал крепко.
- О'кей, ты не худая. Просто пара фунтов сделает тебя еще красивее. С этим ты согласна?
- Перестань, Филипп, - возразила она. - Мне вовсе не нужно есть больше того, что я ем сейчас. И вовсе я не красавица. Я напоминаю выброшенного на берег кита.
Филипп фыркнул.
Странный человек. Неужели не понимает, что ему дают от ворот поворот?
Загорелся красный свет. Филипп остановил машину, поднес ее руку к губам и поцеловал.
- Красивого кита.
О господи, опять это прикосновение губ к коже! Знает ли Филипп, как на нее действуют его ласки? Она начинает таять и ощущает желание броситься в его объятия.
Но этого не будет. Она не даст себе воли. Такие чувства опасны. Анджела всегда знала это, но что она сделала в ту роковую ночь? Утратила контроль над собой, оказалась дочерью своей матери и потеряла все, к чему так отчаянно стремилась.
Нельзя сказать, что она не любит свое дитя. Нет, любит. Всей душой. Она даже готова признать, что Филипп порядочный человек, но этот брак не имеет никакого отношения к нежным чувствам. Он - плод представлений Филиппа о чести и долге… и одновременно плод ее беззащитности.
Их брак будет пересматриваться каждые два года. Когда муж утратит энтузиазм и начнет скучать, то избавится от нее как от вчерашнего хлама. Только дура может забыть эту маленькую деталь, а она больше никогда не позволит себе такого.
Анджела вытянула руку из-под ладони Филиппа.
- Должно быть, приятно слышать такую беззастенчивую лесть, - сказала она, не глядя на него.
- Милая, это вовсе не лесть, а чистая правда. Что может быть лучше зрелища моей жены, носящей нашего ребенка?
Его жены. Их ребенка. Это звучало чудесно. И было бы идеально. Если бы только… если бы только…
- Я знаю это место, - мягко сказал он.
- Я не голодна.
- А я голоден. - Филипп одарил ее улыбкой. - Брось. Расслабься. Я уже сказал, что хочу отвезти тебя куда-нибудь и отпраздновать это событие.
- А я хочу вернуться в дом.
Филипп посмотрел на упрямый профиль жены. Подбородок был решительно вздернут, что сулило неприятности. Какого черта? Должно быть, это гормоны. Он вспомнил, как Джон вращал глазами и жаловался, что Грейс сводит его с ума: то она мягка как воск, а то капризничает так, что нет никакого спасу.
О'кей. Он в эту ловушку не попадется. Хочешь ссоры? Не выйдет!
- Раз так, поступим по-другому, - сказал он, когда зажегся зеленый свет. - Мы уедем из города. Я знаю одно укромное местечко на побережье…
- Я уже сказала, - повторила Анджела. - Мы вернемся в твой дом.
Филипп стиснул зубы. Спокойствие, сказал он себе. Только спокойствие.
- Мой дом, - саркастически сказал он. - А тебе не приходило в голову, что это наш дом?
- Нет, не приходило. И этот дом не наш. Я ответила на твой вопрос?
Руки Филиппа стиснули баранку. Неужели Анджела не может провести с ним несколько минут и не пожалеть об этом?
- По-твоему, сегодня нам нечего праздновать?
- Мой сын здоров. Это уже праздник, и его с меня вполне достаточно.
- Наш сын, - мрачно поправил ее Филипп. - Почему ты это забываешь?
- Как я могу это забыть? Ты не позволишь.
- Ну все! - рявкнул он. - С меня хватит!
Приняв решение в долю секунды, он свернул на загородное шоссе, вдавил в пол педаль газа и со скоростью восемьдесят миль в час помчался в аэропорт. К самолету, который должен был доставить их на остров Эйр.
После выезда из Сиднея Филипп не произнес ни слова. Анджела пять минут требовала, чтобы он сказал, что это значит, однако потом поняла, что не только даром тратит время, но и играет ему на руку. Именно этого он и добивался. Поэтому она поджала губы и замолчала.
Он остановился только один раз - у автозаправки за городом. Набрал полный бак, демонстративно вынул ключи из зажигания и пошел в буфет.
И правильно сделал, что вынул, потому что его подозрения были обоснованными. Анджела уехала бы и бросила его.
Он вернулся с двумя контейнерами кофе и двумя сандвичами, завернутыми в целлофан.
- Без кофеина, - сказал он, сунув ей кофе и сандвич.
Большой шаг вперед. После часа езды Филипп сказал жене всего одно слово, напоминая, что она беременна, носит его ребенка и поэтому он заботится о ней.
Конечно, Анджела проигнорировала и его, и кофе, и сандвич. Он сделал почти то же самое, скорчив гримасу и отложив сандвич после первого укуса…
И все же у него было преимущество: один кусочек он все-таки проглотил.
У Анджелы урчало в животе, хотя смешно чувствовать голод, когда тебя куда-то везет человек, думающий, что пары улыбок и несколько раз сказанного слова "милая" достаточно, чтобы ты стала глиной в его руках.
Черт побери, почему он молчит?! Еще минута - и она задала бы вопрос, хотя и не хотела доставлять ему такое удовольствие.
Но тут появился указатель "Аэропорт".
Аэропорт?
О'кей. Час от часу не легче. Сначала запихнул ее в машину и повез черт знает куда, а теперь собирается силой посадить в самолет. Ну уж нет!
- Ладно, - сказала Анджела и повернулась к нему. - Твоя взяла. Я никогда не любила таинственные путешествия. Что мы здесь делаем?
- Подумай как следует, - ответил он, сворачивая на автостоянку. - Держу пари, сообразишь.
- Ты хочешь, чтобы я куда-то полетела с тобой на самолете?
- Догадалась? - Он обошел машину и открыл ей дверцу. - Слава богу.
Он протянул руку, но Анджела не сдвинулась с места.
- Если ты думаешь, что я сяду на реактивный самолет, не зная куда…
- Не реактивный, а винтовой. Я уже сказал, куда мы направляемся. На ланч.
- Ланч у нас уже был.
- Не был. - Филипп посмотрел на часы. - Анджела, пожалуйста, выйди из машины. Мы теряем время.
- Нет.
- Ты ведешь себя как ребенок.
- Я веду себя как взрослая, которая может о себе позаботиться. Не выйду.
- Раз, - спокойно сказал Филипп.
- Это смешно! Ты не имеешь права…
- Два.
- Неужели ты думаешь, что можешь заставить меня силой…
- Три, - сказал он и потянулся к пряжке ремня безопасности.
Анджела шлепнула его по рукам, но он не обратил на это внимания.
- Вылезай.
- Я уже сказала, что не…
Тогда Филипп поднял ее, вытащил наружу и захлопнул дверь бедром.
- Черт побери, Томлинсон!
- Леди, выбор за вами. Пойдете сами или вас понести? - Он покосился в сторону. - Публики у нас хватает. Полюбуется ли она зрелищем, зависит от вас.
Анджела бросила на него уничтожающий взгляд, а затем увидела маленькое здание с вывеской: "Воздушное такси Боба". У дверей стояли двое мужчин и с интересом смотрели на них.
Отлично, подумала она. Пусть увидят, какой он упрямый идиот.
- Ну что?
Ответом ему стала пулеметная очередь ругательств и несколько ударов кулаком по плечу.
Филипп фыркнул.
- Ну как знаешь, - сказал он и потащил ее к домику.
Анджела снова стукнула его и обозвала тупой гориллой.
Возможно, она и права, мрачно подумал Филипп. Идея была действительно дурацкая. Чем дальше оставался Сидней, тем яснее это становилось. Филипп никогда не привозил людей в место, которое для него так много значило. Его детство прошло в разваливающихся домиках на берегах заросших камышом озер и в квартирах, которые были двойниками квартиры Анджелы. А после того, как его старик неожиданно разбогател, - в огромном, но безликом номере владельца гостиницы.
Его дом в Сиднее был таким же огромным, красивым и безликим.
Место, в которое они летели, было единственным местом на земле, которое он считал домом.
Если так, то зачем тащить туда Анджелу, которая ненавидит его дом, его Сидней и в придачу его самого?
Филипп проделал последние метры, отделявшие его от домика. Анджела умолкла, но два парня, стоявшие у дверей, продолжали скалиться как гиены.
- Добрый день, - вежливо сказал один из них.
Другой отдал Филиппу насмешливый салют и открыл дверь.
- Спасибо, - буркнул он и вошел в домик. Боб, наверняка следивший за этим маленьким представлением через окно, поднял бровь.
- Рады видеть вас, мистер Томлинсон, - как ни в чем не бывало сказал он. - Решили слетать на остров?
Филипп поставил Анджелу на пол, но продолжал крепко держать ее за талию. Ее молчание было зловещим признаком. Такие женщины легко не сдаются. Попытка Анджелы сломать ему ключицу и призвать на его голову гнев индусских богов не увенчалась успехом, но это значило, что самое трудное впереди.
- Взаимно, - проворчал он. - Есть два места на ближайший рейс?
Боб почесал ухо.
- Думаю, да.
- Отлично. Берем.
- Он хочет сказать, что берет одно место, - сказала Анджела.
Ага, подумал Филипп, начинается. Анджела задрала подборок до неба.
- Два, - спокойно сказал он.
- Одно, - повторила Анджела. - Только одно. Кстати, Боб, куда вы летите?
- На Эйр. Конечно, если мистер Томлинсон не сменил свой обычный курс.
- Честно говоря, - любезно ответила Анджела, - мне нет никакого дела до того, что мистер Томлинсон летит на Эйр, что бы это ни было.
- Это остров, - готовно подсказал владелец воздушного такси. - Примерно в тридцати милях к югу отсюда.
- Мне все равно, что Эйр, что Эльба. Я знаю только одно: я с ним не лечу.
Филипп заставил себя улыбнуться.
- Познакомься с моей женой.
- Я не его жена. То есть жена, но я не… - Анджела перевела дух. - Вы летаете в Сидней?
- Нет, - осторожно ответил Боб. - Мы не летаем. Но там, в аэропорту…
- Боб, подожди минутку, ладно? - Филипп схватил Анджелу за руку и оттащил в угол. - Мы не вернемся в Сидней, - ледяным тоном сказал он. - Мы летим на Эйр.
- Ты можешь лететь куда угодно. А я полечу в Сидней.
- Отлично, - саркастически протянул Филипп. - Интересно, как ты это сделаешь. У тебя нет кредитной карточки. Не вздумай врать, потому что я проверял. Ты погасила все свои карточки, когда бросила университет. Именно поэтому мне пришлось открыть на твое имя новый счет, но ты не отреагировала на открытку, которую я послал тебе утром.
- Я буду платить наличными. Теми самыми грязными бумажками, к которым чистоплюи вроде тебя не притрагиваются.
- Я тоже люблю грязные бумажки, - холодно ответил он. - Но тебе было нечем заплатить за ланч, не то что за билет на самолет.
- Ты этого не знаешь. - Ее подбородок был задран по-прежнему, но в голосе слышалась неуверенность.
Филипп чувствовал себя последним сукиным сыном, однако отступать было поздно.
- Знаю, - ответил он и сказал ей, сколько стоит билет. Конечно, слегка преувеличив, но какая разница? Его жена не полетит в Сидней. И вообще никуда не полетит. Пока. Он не имел понятия, почему тащит ее с собой, но она не улетит без его разрешения. - Теперь понятно? Нравится это тебе или нет, но ты привязана ко мне и к моему острову.
8
Привязана? Точнее, поймана в ловушку. Но есть ли у меня выбор? Нет, мрачно подумала Анджела, когда черный автомобиль повышенной проходимости, ждавший у взлетной полосы, запрыгал по узкому ухабистому проселку.
Спасибо и на том, что, когда Филипп говорил о "своем острове", он выражался фигурально. Эйр не был частным владением. Тут были другие дома, городок, дороги. Она боялась, что это окажется скала посреди Тихого океана. Но нет, Эйр был местом достаточно цивилизованным.
Местом, хорошо знакомым человеку, за которого она вышла замуж.
Он правил машиной, переключал передачи и поворачивал так уверенно, словно провел здесь много времени.
- Залезай, - лаконично сказал Филипп. Анджела не послушалась, но он снова поднял ее, посадил на сиденье и застегнул ремень безопасности. Она шлепнула его по рукам, как в прошлый раз.
Тогда рука Филиппа коснулась ее груди.
Ей не хотелось, чтобы это повторилось.
Она знала, что это получилось нечаянно. Знала, что из-за беременности ее груди стали более чувствительными. И все же этого мимолетного прикосновения к соскам было достаточно, чтобы мышцы живота напряглись.
Гормоны. Простая химическая реакция. Филипп - типичный тиран. Мозг понимает это, но тело реагирует по-своему. Филипп всегда волновал ее. И она не могла и не может не реагировать на него.
Это доказывает, что она ничем не отличается от других женщин, являющихся заложницами своего либидо. Она такая же беззащитная, такая же глупая, но по крайней мере знает это.
Впрочем, волноваться ей не из-за чего.
Анджела исподтишка покосилась на Филиппа.
Нет, его можно не бояться. Анджела не знала, зачем он ее сюда притащил, но наверняка не для того, чтобы обольстить.
Никакого секса. Таково было ее условие. И он не прикасался к ней. Ни разу за две недели. Они спали в разных комнатах. Она была рада этому. Конечно, рада. Она бы не позволила прикоснуться к себе. Если бы Филипп пришел к ней ночью, когда она лежала и думала о нем, если бы пришел, окликнул ее по имени, сел на кровать и заключил ее в объятия, она бы остановила его.
Остановила бы…
Внезапно у Анджелы пересохло в горле, и она проглотила слюну. Она помнила все, что случилось несколько месяцев назад. Его руки. Его губы. С какой стати ей хотеть этого? Она порядочная женщина. Если она уступила ему всего один раз…
Ничего себе уступка, подумала она и положила руку на живот.
Нет, не нужен ей Филипп. Ей нужен ребенок, мирно спящий во чреве. Филиппу он нужен тоже. Это единственная причина, заставившая его жениться. Нужно помнить это. Иначе…
Иначе муж разобьет ей сердце, потому что… потому что…
Анджела затаила дыхание. Не думай об этом! - велела она себе. Никогда!
Машина дернулась и остановилась.
- А вот и дом, - сказал Филипп.
Анджела заморгала и уставилась на его лицо, освещенное солнцем. На его губах играла улыбка. Она вспомнила прикосновение этих губ к коже и внезапно поняла, что должна была вернуться в Сидней. Как угодно. Хоть пешком.
- Где? - спросила она, пытаясь любым способом отвлечься от опасных мыслей. - Не вижу… - А потом Анджела его увидела. Обветренный старый дом стоял на склоне травянистого холма. Ниже тянулся золотистый песчаный пляж, а за ним раскинулось темно-синее море. - Ох, - не успев подумать, сказала она. - Ох, Филипп, как красиво!
Он посмотрел на нее и перевел дух. Лицо Анджелы сияло, взгляд был устремлен на дом, который он восстановил своими руками.
- Да, - ворчливо ответил он. - Я тоже так думаю.
Он свернул на длинную аллею, снизил скорость и подъехал к дому медленно, как делал всегда. Это был ритуал, с помощью которого Филипп избавлялся от имиджа сиднейского врача.
Но сейчас у него была для этого более важная причина.
Нужно дать Анджеле возможность рассмотреть дом. Насладиться тишиной, нарушаемой только дуновением ветра. Почувствовать уединенность этих пяти акров пустоши, за которыми лежало бесконечное море.
У него напрягся подбородок.
В чем дело? Да, она сказала, что дом красивый, ну и что? Он видел фотографии Луны. Там тоже было красиво. Но это вовсе не значит, что ему хотелось провести там уикенд.
Тут не было ни соседей, ни телевизора, ни телефона. Не считая мобильника. Но секретарша прекрасно знала, что звонить по нему можно только в случае крайней необходимости.
Здесь он был в полной изоляции. Ему здесь нравилось. А Анджеле не понравится. Черт побери, она готова возненавидеть все, что принадлежит ему. Так же, как ненавидит его самого. Тот утренний эпизод всего лишь исключение из правила.
Глупо было тащить ее сюда.
Филипп заскрежетал зубами и прибавил скорость. О'кей, он задержится здесь ровно столько, сколько понадобится для ее отдыха. Доктор сказал, что она совершенно здорова, но везти беременную женщину в такую даль все же не следовало. Потом он извинится, развернет машину, вернется в аэропорт и…
- Кролик! - воскликнула Анджела с таким восторгом, что он волей-неволей поднял глаза.
Она улыбалась. Улыбалась!
Филипп инстинктивно улыбнулся в ответ.
- Ты любишь кроликов?
Поздравляю, Томлинсон. Идиотская фраза. Однако, похоже, Анджела так не считала.
- Угу. Там, где я росла, был маленький парк…
- И что же?
- Ничего. Просто иногда я видела там кроликов.
Филипп кивнул.
- На этих пустошах полно кроликов.
- На пустошах? - Она продолжала улыбаться.