Хоть какое-то имя шептать в ночи, стоя у окна и мучительно размышляя, куда ее угораздило пропасть…
Размышления Бенедикта были прерваны звуком тяжелых шагов, доносящихся из холла. Первым вернулся мистер Крэбтри, сгибаясь под тяжестью подноса с завтраком.
- А куда подевались остальные? - подозрительно спросил Бенедикт, глядя на дверь.
- Миссис Крэбтри пошла поискать Софи какую-нибудь приличную одежду, - ответил мистер Крэбтри, ставя поднос на прикроватную тумбочку. - Вам ветчину или бекон?
- И то и другое. Умираю от голода. А что, черт подери, вы подразумеваете под приличной одеждой?
- Платье, мистер Бриджертон. Женщины обычно носят платья.
Бенедикт едва сдержался, чтобы не запустить в него свечным огарком.
- Я имею в виду, - проговорил он, считая, что проявляет ангельское терпение, - где она собирается найти платье?
Поставив тарелку с едой на поднос на четырех ножках, мистер Крэбтри водрузил его Бенедикту на колени.
- У миссис Крэбтри есть несколько платьев. И она всегда счастлива ими поделиться.
Бенедикт едва не подавился куском яичницы, которую
Только что отправил в рот.
- Но ведь у миссис Крэбтри и Софи совершенно разные размеры.
- У вас с ней тоже, - заметил мистер Крэбтри, - тем не менее она прекрасно носила вашу одежду.
- Вы же сами сказали, что брюки с нее сваливались.
- Ну, с платьем таких проблем не будет, не так ли? Вряд ли ее плечи пролезут в горловину.
Бенедикт решил, что если он сейчас же не отвлечется на что-то другое, он повредится рассудком, и вплотную занялся завтраком. Он опустошал уже третью тарелку, когда в комнату ворвалась миссис Крэбтри.
- А вот и мы! - провозгласила она.
За ней робко вошла Софи, утопая в платье миссис Крэбтри необъятных размеров, однако чересчур коротком: миссис Крэбтри была гораздо ниже ростом.
- Не правда ли, она выглядит восхитительно! - закудахтала миссис Крэбтри, сияя.
- О да, - ухмыльнулся Бенедикт. Софи яростно взглянула на него.
- Для завтрака места более чем достаточно, - игриво заметил он.
- Она побудет в этом платье, пока я не приведу в порядок ее одежду, - пояснила миссис Крэбтри. - По крайней мере оно приличное. - И она вразвалочку направилась к Бенедикту. - Ну как вам завтрак, мистер Бриджертон?
- Восхитительный, - ответил он. - Я уже сто лет так вкусно не завтракал.
Наклонившись к нему, миссис Крэбтри прошептала:
- Мне нравится ваша Софи. Можно, она останется у нас?
Бенедикт едва не подавился.
- Что, простите?
- Мы с мистером Крэбтри уже немолоды. Помощница нам бы не помешала.
- Гм… - откашлялся Бенедикт. - Я об этом подумаю.
- Вот и отлично. - Подойдя к Софи, миссис Крэбтри схватила ее за руку. - А вы идите за мной. У вас все утро в животе урчит. Когда вы в последний раз ели?
- Вчера.
- А в какое время? - не отставала миссис Крэбтри. Бенедикт украдкой улыбнулся. Софи была явно сбита с толку. Миссис Крэбтри мастерски умела это проделывать.
- Я… я…
Миссис Крэбтри подбоченилась. Бенедикт ухмыльнулся. Ну, Софи, держись.
- Вы что, хотите сказать, что вчера вообще ничего не ели? - голосом, не предвещавшим ничего хорошего, спросила женщина.
Софи бросила на Бенедикта полный отчаяния взгляд. Тот беспомощно пожал плечами. На самом же деле ему было приятно смотреть, как миссис Крэбтри носится с Софи. Он мог бы голову дать на отсечение, что о бедняжке давным-давно уже никто не заботился,
- Я была вчера очень занята, - уклонилась Софи от прямого ответа.
Бенедикт нахмурился. Вероятно, она была занята тем, что спасалась бегством от Филиппа Кавендера и кучки кретинов, которых тот называл своими друзьями.
Усадив Софи за стол, миссис Крэбтри приказала:
- Ешьте.
Софи принялась поглощать еду. Было видно, что она изо всех сил старается делать это не спеша и с достоинством, стремясь показать, что хорошие манеры ей не чужды, однако голод в конце концов возобладал. Спустя минуту она уже практически запихивала пищу себе в рот.
Бенедикт плотно сжал губы. Убил бы того мерзавца, который заставлял Софи голодать!
Он чувствовал, что между ним и этой простой горничной существует странная и хрупкая связь. Он спас ее, а она спасла его. Вряд ли, конечно, он умер бы сегодня ночью - от жара еще никто не умирал, - но если бы не Софи, он бы до сих пор боролся с ним. А она возилась с ним всю ночь и явно облегчила ему дорогу к выздоровлению.
- Вы проследите за тем, чтобы она съела по крайней мере еще одну порцию? - попросила миссис Крэбтри Бе- недикта. - Пойду приготовлю ей комнату.
- В помещении для прислуги, - поспешно уточнила Софи.
- Не говорите чепухи! - отрезала миссис Крэбтри. - До тех пор, пока мы вас не наняли, вы не считаетесь служанкой.
- Но…
- И хватит об этом, - не дала ей договорить миссис Крэбтри.
- Могу я чем-нибудь помочь, дорогая? - спросил супругу мистер Крэбтри.
Миссис Крэбтри кивнула, и пара удалилась.
С трудом оторвавшись от еды, Софи уставилась на дверь, за которой скрылись мистер и мисс Крэбтри. Похоже, они приняли ее за служанку, в противном случае ни за что бы не оставили ее наедине с Бенедиктом. Хватало и меньшего, чтобы репутация девушки была безвозвратно загублена.
- Вы что, вчера вообще ничего не ели? - тихо спросил Бенедикт.
Софи покачала головой.
- В следующий раз, когда встречу Кавендера, изобью его до полусмерти! - прорычал Бенедикт.
Софи улыбнулась. То ли ее позабавило, что Бенедикт по-прежнему стоит на защите ее чести и достоинства, то ли обрадовало, что Филипп Кавендер получит по заслугам.
- Положите себе еще, - приказал Бенедикт. - Хотя бы ради меня. Наверняка миссис Крэбтри перед уходом сосчитала, сколько на тарелке осталось яиц и сколько кусков бекона. И если их будет столько же, когда она вернется, она мне голову оторвет.
- Она очень хорошая женщина, - заметила Софи, принимаясь за новую порцию яичницы. Пока что она лишь слегка утолила голод, и вторичного напоминания ей не требовалось.
- Самая лучшая.
- Как вы себя сегодня чувствуете, мистер Бриджертон? - спросила Софи, ловко подцепив вилкой кусок ветчины и кладя его себе на тарелку.
- Очень хорошо, спасибо. А если и не хорошо, то по крайней мере намного лучше, чем вчера вечером.
- Я очень за вас волновалась, - призналась Софи, отрезая ножом кусочек ветчины.
- Было очень мило с вашей стороны позаботиться обо мне.
Софи прожевала кусок, проглотила и только потом ответила:
- Ну что вы. Каждый на моем месте поступил бы так же.
- Может быть, - согласился Бенедикт, - но не каждый ухаживал бы за мной с таким так-том и настолько самозабвенно.
Софи замерла, не донеся вилку до рта.
- Спасибо, - тихо поблагодарила Софи. - Какой приятный комплимент.
- А я не… гм… - Не договорив, Бенедикт откашлялся. Софи с любопытством ждала, что он скажет дальше. - Ну да ладно, - пробормотал он. Разочарованная, она положила в рот кусок ветчины. - Я не сделал ничего такого, за что мне следовало извиниться? - внезапно выпалил он.
От неожиданности Софи выплюнула ветчину в салфетку.
- Значит, да? - пробормотал он.
- Нет, - поспешно проговорила Софи. - Вовсе нет. Просто вы меня испугали. Бенедикт прищурился.
- Вы говорите правду?
Софи замотала головой, вспомнив, как целовала его. Ему-то извиняться было не за что… в отличие от нее.
- Вы покраснели, - укоризненно проговорил Бенедикт.
- Вовсе нет.
- А вот и да.
- Если я и покраснела, то только потому, что не понимаю, с чего это вы взяли, что вам следует передо мной извиняться, - буркнула Софи.
- А вы слишком сообразительны для служанки, - заметил Бенедикт.
- Простите, - спохватившись, поспешно проговорила Софи. Ей нужно знать свое место. Но как же это трудно сделать в присутствии человека, хоть и принадлежавшего к высшему обществу, но который - пусть в течение всего лишь нескольких часов - относился к ней как к равной.
- Я хотел сделать вам комплимент, - заметил Бенедикт. - Так что можете спокойно продолжать есть.
Софи промолчала.
- Мне вы кажетесь… - он помолчал, очевидно, подыскивая подходящее слово, - довольно занятной.
- Вот как? - Софи положила вилку. - Спасибо.
- Какие у вас планы на сегодняшний день? - сменил тему Бенедикт.
Софи окинула взглядом чересчур просторное платье, которое выдала ей миссис Крэбтри, и поморщилась.
- Мне придется подождать, пока будет готова моя одежда, после чего думаю поспрашивать в близлежащих домах, не нужна ли кому-нибудь горничная.
Бенедикт сердито нахмурился.
- Я же вам сказал, что моя матушка возьмет вас на работу.
- Спасибо вам большое, - поспешно проговорила Софи, - но я бы предпочла остаться в деревне.
Бенедикт беззаботно пожал плечами:
- В таком случае вы можете работать в Обри-Холле. В Кенте.
Софи прикусила губу. Что же делать? Не может же она сказать ему, что не хочет работать у его матери только потому, что тогда придется постоянно с ним сталкиваться. Худшей муки и не придумать.
- Вы вовсе не должны считать, что несете за меня ответственность, - наконец нашлась она.
Бенедикт взглянул на нее с видом превосходства.
- Я же обещал найти вам место.
- Но…
- Так о чем тут говорить?
- Не о чем, - промямлила Софи, понимая, что спорить с ним совершенно бесполезно.
- Вот и хорошо. - Он откинулся на подушки, явно удовлетворенный. - Рад, что вы со мной согласны.
Софи встала.
- Я должна идти.
- Зачем?
- Не знаю, - ответила она, чувствуя себя полной идиоткой.
- Что ж, желаю приятно провести время, - ухмыльнулся Бенедикт.
Рука Софи непроизвольно сжала ручку ложки.
- Не делайте этого, - предупредил Бенедикт.
- Не делать чего?
- Не бросайте в меня ложкой.
- Я и не собиралась, - сдержанно заметила Софи.
- Еще как собирались! - расхохотался Бенедикт. - И сейчас не прочь, только вот духу не хватает.
Софи сжала ложку с такой силой, что рука затряслась. А Бенедикт смеялся так, что тряслась кровать. Софи все стояла с ложкой в руке.
- Вы собираетесь забрать ее с собой? - улыбнулся Бенедикт.
"Помни свое место, - пронеслось у Софи в голове. - Помни свое место".
- О чем это вы думаете? У вас такое свирепое лицо, - задумчиво проговорил Бенедикт. - Нет, не говорите, я сам догадаюсь. Наверное, о моей безвременной кончине в муках, которая так и не состоялась.
Софи медленно и осторожно повернулась к нему спиной и положила ложку на стол. Поворачиваться резко она боялась. Одно неосторожное движение - и ложка полетит прямо ему в голову.
- Это очень мудро с вашей стороны, - насмешливо похвалил ее Бенедикт.
Софи медленно повернулась к нему лицом.
- Вы со всеми так любезны или только со мной?
- Только с вами, - ухмыльнулся Бенедикт. - Должен же я как-то уговорить вас принять мое предложение устроить вас на работу к моей маме. Вот я и стараюсь. И вообще, мисс Софи Бекетт, вы пробуждаете во мне все самое лучшее.
- Это и есть самое лучшее? - недоверчиво спросила Софи.
- Боюсь, что да.
Покачав головой, Софи направилась к двери. Разговор с Бенедиктом Бриджертоном, оказывается, может быть крайне утомительным.
- Софи! - позвал он.
Она обернулась.
- Я знал, что вы не запустите в меня ложкой, - лукаво улыбнулся Бенедикт.
Софи считала, что вовсе не виновата в том, что произошло в следующую секунду. Ее просто бес какой-то попутал. Рука сама собой потянулась к туалетному столику, на котором стояла свеча, схватила ее и метнула через всю комнату.
Прямо в голову Бенедикта.
Софи даже не стала смотреть, попала она или нет. Но уже выскакивая за дверь, услышала громкий смех Бенедикта и его крик:
- Молодец, мисс Бекетт!
И впервые за много-много лет улыбнулась по-настоящему радостной улыбкой.
Глава 10
"Бенедикт Бриджертон так и не появился на ежегодном балу у Ковингтонов, хотя и дал согласие (во всяком случае, no-утверждению леди Ковингтон) почтить его своим присутствием, чем вызвал недовольство молодых женщин и их мамаш.
Как утверждает леди Бриджертон, мать Бенедикта Бриджертона, на прошлой неделе мистер Бриджертон отправился в деревню, и с тех пор от него ни слуху ни духу. Те, кто волнуется за здоровье и благополучие мистера Бриджертона, могут не переживать: леди Бриджертон была скорее раздосадована, чем обеспокоена продолжительным отсутствием сына. В прошлом году после бала у Ковингтонов поженились четыре пары, а в предыдущем - три.
Так что если в этом году после бала у Ковингтонов еще кто-то поженится, сын леди Бриджертон Бенедикт, к немалой ее досаде, не войдет в их число".
"Светские новости от леди Уисддаун", 5 мая 1817 года
В продолжительном выздоровлении, как вскоре обнаружил Бенедикт, есть свои преимущества.
Наиболее очевидное - это то, что миссис Крэбтри кормила его всевозможными вкусностями, доставляя их из кухни в невероятных количествах. В "Моем коттедже" его всегда отлично кормили, но сейчас миссис Крэбтри превзошла саму себя. Кроме того, мистер Крэбтри умудрился заменить все настойки миссис Крэбтри самым лучшим бренди. Так что прием лекарств превратился у Бенедикта из неприятной необходимости в приятнейшую процедуру. Он послушно выпивал так называемые настойки, все до последней капли, к немалому своему удовольствию. Однако когда он в последний раз выглянул в окно, оказалось, что целых три его розовых куста завяли. Похоже, именно их мистер Крэбтри поливал злополучными настойками.
Печально, конечно, но ничего не поделаешь. После тех мук, которые Бенедикт испытал, когда выпил лекарство миссис Крэбтри в последний раз, он пошел бы и не на такие жертвы.
Еще одним приятным моментом постельного режима было то, что впервые за много лет Бенедикт мог всецело отдаться ничегонеделанию. Он читал, рисовал и даже лежал с закрытыми глазами и дремал, не чувствуя никакой вины за то, что не выполнил какую-то работу или пренебрег какими-то обязанностями.
И вскоре Бенедикт пришел к выводу, что такая праздная жизнь ему по душе.
Но самое замечательное - он постоянно видел Софи. Она заходила в комнату по несколько раз на день, то за тем, чтобы взбить подушки, то принести еду, а то и просто почитать. У Бенедикта было такое чувство, что подобное усердие вызвано желанием почувствовать себя полезной и поблагодарить его за то, что он спас ее от Филиппа Кавендера.
Впрочем, Бенедикту было не важно, чем вызвано ее усердие. Ему было просто приятно, что она к нему приходила.
Сначала она вела себя тихо и сдержанно, явно пытаясь придерживаться принципа, что прислуга должна быть невидима и не слышна. Но Бенедикт нарочно стал вызывать ее на разговор, не позволяя уйти. А иногда и специально злил ее, чтобы вывести из себя, поскольку она гораздо больше нравилась ему живой и пылающей праведным гневом, чем пассивной и покорной.
Но по большей части ему было приятно просто находиться с ней в одной комнате. И не важно было, разговаривали ли они или она просто сидела на стуле и листала книгу, в то время как он смотрел в окно. От одного ее присутствия на душе был мир и покой.
Стук в дверь прервал размышления Бенедикта, и он, порывисто вскинув голову, крикнул:
- Войдите!
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Софи. При этом ее короткие, по плечи, вьющиеся волосы коснулись косяка.
- Миссис Крэбтри спрашивает, не хотите ли вы чаю.
- Чаю? Или чаю с печеньем?
Софи улыбнулась и, толкнув дверь бедром, вошла, неся в руках поднос.
- Ну естественно, с печеньем.
- Отлично. А вы составите мне компанию?
Софи помедлила с ответом, что делала всегда, после чего кивнула, что тоже делала всегда. Она уже давно уяснила, что, если Бенедикт что-то вбил себе в голову, спорить бесполезно.
И Бенедикту было приятно подобное послушание.
- Ваши щеки уже немного порозовели, - заметила Софи, ставя поднос на стол. - И выглядите вы уже не таким усталым. Думаю, скоро встанете с постели.
- Я тоже так думаю, - ответил Бенедикт.
- С каждым днем вы выглядите все лучше и лучше.
- Вы и в самом деле так считаете? - кокетливо отозвался Бенедикт.
Софи, которая в этот момент взяла в руку чайник, замерла.
- Да, - ответила она, насмешливо улыбнувшись, заметив, что он кокетничает. - Иначе я не стала бы этого говорить.
Пока Софи готовила чай, Бенедикт следил за ее руками. Все движения ее были преисполнены врожденной грации, и наливала она чай, как самая настоящая великосветская дама. Похоже, искусство подготовки к чаепитию - еще один из уроков, которые ей преподала щедрая хозяйка ее матери. А может быть, Софи выучилась готовить чай, просто наблюдая за тем, как это делают другие дамы? Бенедикт заметил, что она по натуре очень наблюдательна.
Они так часто пили вместе чай, что Софи успела запомнить: Бенедикт предпочитает его с молоком и без сахара. Она протянула ему чашку, после чего положила на тарелку печенье и булочки.
- Налейте и себе чашечку, - предложил Бенедикт, надкусив печенье, - и сядьте со мной рядом.
Она снова заколебалась. Бенедикт знал, что она будет колебаться, хотя и согласилась составить ему компанию. Но он был терпелив, и терпение его было вознаграждено. Тихонько вздохнув, Софи протянула руку и взяла с подноса еще одну чашку.
Приготовив себе чай с двумя кусочками сахара и капелькой молока, Софи уселась на обитый бархатом стул с прямой спинкой, стоявший возле кровати, и, глядя на Бенедикта поверх чашки, отпила глоточек.
- А печенье? - спросил Бенедикт. Софи покачала головой.
- Я уже съела несколько штук горячими, прямо из печи.
- Повезло вам. Горячие самые вкусные. - Он доел печенье, смахнул с рукава крошки и потянулся за другим. - Как вы провели сегодняшний день?
- После того как два часа назад вышла из вашей комнаты? - насмешливо спросила она.
Бенедикт бросил на нее взгляд, ясно свидетельствующий о том, что ее насмешливый тон не ускользнул от него, однако он предпочитает не отвечать тем же.
- Помогала миссис Крэбтри на кухне. Она готовит на ужин говяжье жаркое, и нужно было почистить для него картошки. Потом я взяла у вас в библиотеке книгу, пошла в сад и почитала,
- Вот как? И что же вы читали?
- Роман.
- Хороший?
Софи пожала плечами:
- Глупый, но романтичный. Мне понравилось.
- Вы любите романтику?
Софи тотчас же вспыхнула.
- Это довольно личный вопрос, вы не находите?
Бенедикт пожал плечами и уже готов был сморозить какую-нибудь пошлость, но взглянул на Софи - розовое от смущения лицо, потупленный взор - и внезапно почувствовал, что с ним происходит нечто странное.
Он понял, что хочет ее.
Не понял только, почему это его так удивило. В конце концов, он молодой, здоровый мужчина, и было бы странно, если бы он, проводя так много времени в обществе такой очаровательной, веселой, остроумной женщины, как Софи, не воспылал к ней страстью. Да он хотел половину женщин, с которыми встречался.