- Я опять споткнулась.
- И?..
- И, похоже, подвернула ногу.
Анна оглянулась на Алекса, подпирающего стену.
- Помочь? - насмешливо спросил он.
Анна уже собиралась посоветовать ему, куда он может обратиться со своей помощью, но вовремя одумалась.
- Да, большое спасибо за предложение, - выдавила она.
- Не стоит. - Он медленно, словно нехотя, подошел и легко поставил ее на ноги.
Анна некоторое время стояла, держась за лацкан его пиджака. Потом попробовала ступить на ногу и тут же охнула от пронзившей щиколотку боли.
- Да, талант страшная сила, - процедил Алекс и, прежде чем Анна сообразила, что означает его фраза, легко поднял ее на руки.
Она снова охнула, на сей раз уже испуганно, и вскинула глаза на его лицо. Дрожь пронзила все ее тело, и она завороженно уставилась в его глаза. Сердце замерло. Как он красив! Боже мой, как он красив! Эти глаза и подбородок… Губы, такие твердые и мягкие…
- Анна, тебе не стоит так смотреть на меня.
- Почему? - глупо спросила она и тут вспомнила, что он все еще продолжает держать ее на руках.
- Опустите меня на пол. Вам, наверное, тяжело, - тихо прошептала она, чувствуя, как пересохло в горле.
- Вовсе нет.
Как всегда в его объятиях, неистовость ее реакции потрясала все ее существо. Сердце билось в горле, и острое желание обвить его шею руками, прижаться к его телу сводило ее с ума. Ей казалось просто непостижимым оторваться от его тела, остаться без тепла его рук… Она вдруг поняла, что с ней происходит. Боже мой, я влюблена! Все мои реакции, это непонятное влечение…
- Анна…
Она вдруг поняла, что Алекс пошел. Сейчас он усадит ее в машину, через несколько дней работы в его доме будут закончены и она навсегда расстанется с человеком по имени Алекс Неймен. Неведомые силы свели их вместе, значит, это было кому-то нужно на небесах. Жестокие проделки маленького пухлого мальчугана с луком и стрелами. Одна из этих стрел нашла свою цель, и теперь кровоточащая рана будет долго ныть…
Алекс опустил ее на диван. Мир перевернулся, потолок поплыл перед ее глазами…
- О нет! Что вы делаете, я в пыльных джинсах, а обивка вашего дивана…
- Твое беспокойство мне вполне понятно. Здесь может быть только одно решение - надо их немедленно снять!.. - Жесткая усмешка искривила его губы.
- Что?!
Анна вовсе не рассчитывала, что ее слова будут истолкованы подобным образом. Но не успела она опротестовать заявление Алекса и воспротивиться его намерениям, как он в два счета расправился с ее джинсами.
- Алекс! - испуганно воскликнула она. - Не нужно…
А он все с той же усмешкой склонился над ней.
- Игра окончена, дорогая.
Он припал к ее губам. Как всегда у него без особых усилий получилось направить ее эмоции и чувства в нужное ему русло, и после первого касания его горячих губ Анна перестала принадлежать себе.
Он жонглировал ее ощущениями, даря то невыразимую сладость поцелуя, то жгучее наслаждение от легких касаний ее шеи, скул, щек… Он был стрелочником, который легким движением руки направлял состав в нужном направлении.
Анна невольно выгнулась в страстном желании приблизиться к его телу, ощутить его рядом с собой.
- Не так быстро, Энни… Вот так… так будет хорошо…
Он задрал ее футболку, расстегнул застежку бюстгальтера и припал к груди. Анна всхлипнула и попыталась высвободить запястья из крепкого плена обхвативших их пальцев.
- Нет, просто лежи…
Она забилась, сжигаемая желанием обнять его, провести ладонями по крепкой спине и могучим плечам. Но Алекс не разрешил ей этого. Он ласкал и целовал ее как одержимый и при этом не позволял то же самое проделывать с собой. Анна бы не удивилась, если бы в его намерения входило свести ее с ума.
- О, Алекс, позволь мне… Я хочу…
- Еще рано, Энни…
Ее никто и никогда не называл так. И это ласковое имя, произнесенное им, показалось ей волшебной музыкой. Она неожиданно поняла, что чувствовала в свое время Энджи. И даже более того - она сама испытывала такие невероятные чувства, о которых подруга и вовсе не упоминала. Рай или ад? Рай с адским огнем, пожирающим ее!
Наверное, это произошло в тот момент, когда она впервые взглянула в его взбешенные глаза, а проклятый дождь лил как из ведра. Или позже, когда он первый раз поцеловал ее, а она подсознательно поняла, что их встречи предопределены судьбой. Как бы то ни было, чувства никогда не подчиняются воле разума, иначе разве совершали бы люди подобные безумства?
Неожиданно он приподнялся и заглянул в ее глаза.
- Анна, мы еще можем остановиться, пока не зашли слишком далеко…
О чем это он?
- Алекс… пожалуйста…
- Неужели такое возможно? Твои глаза… Ты хочешь меня, Анна? Анна-а-а…
- Да!
Он вырвал это слово из ее уст. Вырвал бархатистым хриплым голосом, обволакивающим сознание, вырвал безумными ласками и сладостью поцелуев. Ее сердце… Она преподнесла его Алексу, но понял ли он, что означает ее "да"?
- Хорошо, Анна… Теперь можно…
Он отпустил ее запястья, и она тут же обхватила его шею, притягивая его ближе… еще ближе. Каким-то непостижимым образом он успел раздеться сам и раздеть ее. Но, когда их обнаженные тела соприкоснулись, это перестало иметь значение. Анна застонала от переполнившего ее восторга, шепча его имя пылающими от поцелуев губами.
Когда он проник в нее, жестко двинув бедрами, она крепко сцепила зубы, чтобы не застонать, и зажмурила глаза. Все волшебные ощущения разом схлынули, и она почувствовала боль и холод. Она распахнула глаза, испуганно всматриваясь в искаженное лицо.
- Алекс… подожди…
- Нет, слишком поздно, Энни… Вот так… - Он снова прижался к ее губам, задержался на мгновение, обвел кончиком языка ее губы и вновь повторил…
Анна задрожала от вернувшегося желания, а Алекс продолжал свою сладкую пытку, помогая ей взбираться на ослепительный пик…
И все же где-то внутри нее ворочалось темное облако. Совершенно неопытная, она тем не менее каким-то шестым чувством поняла, что, несмотря на всю его страсть, он не принадлежал ей полностью ни в один из моментов их близости.
Коварный червячок страха начал свою разрушительную работу в ее душе задолго до того, как Алекс выпустил Анну из своих объятий. Она попыталась заглушить свои опасения жаром тела Алекса и его объятиями, но он легко отстранился и сел.
15
Некоторое время он сидел, уставившись в стену, а Анна, прикрыв глаза, мучительно искала и не находила ни одного слова, которое могла бы произнести, когда он повернется. Она почувствовала растерянность и стыд и глазами попыталась отыскать свою одежду. Алекс продолжал молча сидеть, потом провел рукой по волосам и повернулся к ней.
Его брови сошлись у переносицы, когда он посмотрел на ее лицо, а потом он произнес ужасные слова:
- Браво, Анна, прекрасная тактика. Даже сейчас в твоих глазах беспомощность и смущение, а ведь ты уже достигла своей цели и притворяться больше не имеет смысла.
- Алекс, о чем ты? - задыхаясь и предчувствуя что-то страшное, какую-то неимоверную ошибку, произнесла она.
- Хватит, Анна! - Он встал и, нисколько не смущаясь своей наготы, принялся одеваться. Потом поднял с пола и небрежно бросил ей футболку. - Одевайся.
Путаясь и дрожа, она лихорадочно натянула футболку, нашла под собой бюстгальтер и смяла его в кулачке. Осторожно села. Не решаясь встать и взять валявшиеся на середине комнаты джинсы, она натянула футболку на колени. Губы Алекса искривила пародия на улыбку, когда он заметил ее стыдливое движение.
- Теперь мы можем поговорить. Точнее, я хочу послушать тебя, Анна. Выдвигай свои условия!
- Условия? - эхом отозвалась она, глядя на Алекса широко раскрытыми глазами.
- Именно, - подтвердил он. - Твои ставки были очень высоки, как и цена, которую ты заплатила. Но помнишь наш разговор? Ты плохо изучила объект, дорогая, поставила не на того и проиграла. Я не собираюсь на тебе жениться! - уже зло добавил он.
- Что?
- Твоя растерянность мне понятна…
- Придурок! Пошел к черту! - закричала она, стараясь выплеснуть боль, которая росла и ширилась в ее груди. Она вдруг все поняла, все встало на свои места: он всего лишь преподал ей новый урок.
- Скажи мне приемлемую цену, и я заплачу. Два раза я этого предложения делать не буду.
- Убирайся!
- Что ж, это твой выбор. Пока. Думаю, что ты доберешься без труда. Теперь нечего разыгрывать представление с повреждением ноги.
С этими словами он просто повернулся и ушел, а Анна до боли закусила губу, боясь разрыдаться. Боже, какая же я дура! Дура! Дура!..
Анна еще долго сидела, безучастно глядя в стену и стараясь прийти в себя. Потом с трудом сконцентрировалась на одной мысли - ей нужно выбраться отсюда и попасть домой. Когда она попыталась ступить на ногу, то закричала от нестерпимой боли. Она осмотрела щиколотку и впала в панику: нога страшно опухла. Синий оттенок кожи нагнал на нее еще больше страха. Почему же еще некоторое время назад она не чувствовала никакого дискомфорта?
Но эта боль помогла ей отвлечься от затопляющего ее сознание горя, прийти в себя и сконцентрироваться. Анна проковыляла до выхода из комнаты и с великим трудом спустилась по лестнице. Преодолев все препятствия, она забралась в машину и поблагодарила Бога, что у нее автоматическая коробка передач, иначе добраться до дома она не смогла бы. По дороге ее голову, казавшуюся пустой и звонкой, неожиданно посетила рациональная мысль: ей нужен врач!
Она подъехала к больнице, и, на ее счастье, персонал неотложки оказался более чем милосерден: Анну довольно быстро осмотрел врач, после чего ей сделали рентген.
Через некоторое время рентгеновский снимок был готов, и дежурный хирург объяснил, что перелома нет, есть вывих и повреждение связок. Вывих он вправил тут же, и Анна почувствовала, что боль слегка отступила. Потом ей наложили тугую повязку, и велели не беспокоить ногу.
- Приобретите костыль или трость, - посоветовал ей на прощание хирург.
До своей квартиры Анна добралась едва ли не к полуночи, а о тяжести проделанного пути впоследствии можно было слагать легенды…
Она почти всю ночь просто лежала на постели с открытыми глазами. Ее мучила только одна мысль - она должна закончить эту работу. Пусть ей даже придется ночевать в этом проклятом доме, она сделает это!
Работы в доме заняли еще три дня. В большом теле Зака была заключена не менее большая душа, поэтому он сразу почувствовал в Анне надлом. И сразу понял, что больная нога здесь ни при чем. Долго и безуспешно Большой Зак пытался поднять ей настроение, и Анна покорно растягивала губы в улыбке, но душа ее словно закаменела, а глаза были пусты, как высохшие колодцы.
Две оставшиеся ночи она спала в доме: на кухне на сдвинутых стульях. Никто и никогда не заставил бы ее занять диван, на котором произошло "это", или кровать, стоящую в спальне Алекса. Анна больше не боялась его появления, она была уверена, что он не придет. Ее душа еще отзывалась судорогами на его имя и таившиеся на задворках сознания воспоминания, но Анна твердо решила - все кончено. Нельзя наступать дважды на одни грабли.
В четверг все работы были закончены, и, проковыляв по всем комнатам, несмотря на мрачное состояние духа, она была полностью удовлетворена работой. Эти дни прошли, словно во сне, и она была рада, что все закончилось. В четверг вечером она еще раз посетила врача и приехала домой после трехдневного отсутствия.
Утром в пятницу настроенная более чем решительно, Анна вошла в двери "JTB". Не останавливаясь и только кратко ответив на обеспокоенные вопросы коллег, она прошла в кабинет Вирджинии. Рывком открыв дверь, она на пару секунд замерла, обнаружив там Доминика, а потом решила, что удивляться не будет. И Доминик, и Джи одновременно обернулись и с одинаковым выражением на лицах посмотрели на нее.
- О, давние враги вступили в сговор… - Анна окинула невозмутимым взглядом открывшуюся картину: "конкуренты" стояли друг против друга и при заявлении Анны переглянулись. При этом на порозовевшем лице Вирджинии появилась растерянность, а Доминик остался совершенно невозмутимым.
- Что с твоей ногой, Анна?
- Производственная травма. Вирджиния, мне немедленно нужен отпуск!
- Конечно, - пробормотала Джи, разглядывая Анну.
Но Анне все равно было этого мало. Она почувствовала, как в ней поднимается истерическая волна, требующая выхода. Эта истеричность сделала ее обычно очень мягкий тон едва ли не вызывающим.
- Работы в доме Неймена закончены. Я думаю, твой приятель будет доволен, очень доволен… - многообещающе добавила она, не давая Джи вставить и слова. И, не обращая больше внимания на растерянную начальницу, она внимательно посмотрела на Доминика. - Доминик, что ты здесь делаешь?
- Собственно, я приехал поговорить с Вирджинией о тебе.
- В самом деле? - деланно изумилась Анна, но Доминик, к ее удивлению, никак не отреагировал на этот выпад. Она обнаружила только озабоченность на его лице и никакой обиды.
- Несколько дней я пытался до тебя дозвониться. Ты и в прошлые наши встречи выглядела не лучшим образом, а теперь…
- Неужели я выгляжу так ужасно? - попробовала она пошутить, скривив губы в подобии улыбки, но твердое утверждение Доминика "да" едва не заставило ее разрыдаться. - Я хочу уйти, - почти прошептала она жалобно, и Доминик просто кивнул. Анна нашла в себе силы повернуться к Джи. - Извини за мой тон… я просто устала. Я могу взять отпуск с сегодняшнего дня?
Вирджиния кивнула, глядя на Анну с какой-то затаенной болью.
- Спасибо.
Анна ухватилась за руку Доминика, и они вместе вышли из кабинета Джи. Доминик позволил себе первый вопрос только тогда, когда они вышли из здания агентства и могли не бояться, что их разговор подслушают.
- Что случилось, Анна?
- Я уже говорила: я устала…
- Что Неймен тебе сделал?
Анна невольно вздрогнула.
- С чего ты взял?
- Я просто это знаю. Так что?
Это вовсе не для твоих ушей, милый Доминик. Алекс тут совсем ни при чем, это целиком и полностью моя вина. Я позволила себе настолько расслабиться, что допустила самую большую ошибку в своей жизни. Я всегда жила разумом, и мне не следовало нарушать этого правила. Как только я изменила своим принципам, то сразу же жестоко поплатилась за это!
- Ничего, Доминик, ничего не произошло, все в полном порядке.
- Я подвезу тебя.
- Я приехала сама. Знаешь, АКП чудесная вещь, я прекрасно управляюсь и с одной ногой. Пока, Доминик. - Она стала целеустремленно двигаться вперед, боясь, что, если он сейчас остановит ее, она просто разрыдается. Рана была слишком глубока, и сердце мучительно ныло… Проклятая чувствительность!
- Анна!
Доминик решительно остановился перед ней, и она едва удержалась от искушения просто ткнуться в его грудь и разреветься на глазах у всей улицы. Непозволительная роскошь! Она даже не могла поднять глаз, чтобы не выдать себя.
- Вот, возьми… - Доминик вложил в ее ладонь продолговатый прохладный металлический предмет и сжал ее пальцы.
- Что это?
- Я пришел к Джи для того, чтобы узнать место твоей дислокации. Я собирался не просто потребовать для тебя отпуск, но и вызволить тебя из плена коварного Неймана, - попытался пошутить он. Но улыбка Доминика тотчас угасла, едва он взглянул в горестные глаза Анны. - Это ключ от моего бунгало. У меня есть кое-какая недвижимость недалеко от Санта-Барбары. Уединенное местечко на берегу Тихого океана, соседи очень спокойные, не проявляют любопытства и никогда не мозолят друг другу глаза. Мне кажется, что тебе сейчас просто нужно побыть в одиночестве, а места для этого лучше не придумаешь.
- О, Доминик…
- Для этого ведь и нужны друзья.
- Спасибо…
- Ты уверена, что сумеешь доехать, или мне отвезти тебя?
- О, я справлюсь.
- Я понимаю, что ты не хочешь сейчас говорить на эту тему, но я должен предупредить тебя насчет Неймена. Ведь это он - я знаю точно - причина твоего состояния. Анна, ты должна быть осторожна с ним. Он очень сложный человек и производит впечатление разочаровавшегося в жизни и в людях типа. Он, конечно, очень привлекателен, и женщины вьются вокруг него, но… Он не для тебя. Ты слишком чувствительная, нежная и хрупкая… Несколько лет назад он едва не женился, но что-то произошло. Никто не знает что именно, но с тех пор он очень изменился, стал недоверчивым и даже жестоким…
- О Боже…
- Прости?
- Ничего, вступило в ногу.
- Тебе нужно сесть.
- О да!
Игры… Он все время твердил ей про эти проклятые игры. Он решил, что я охотница за мужчинами и пытаюсь завлечь или Доминика, или его - кого получится. Выбрать приемлемый вариант и стратегию поведения… Издеваясь, он давал мне советы! Идиотка, строила дурацкие предположения, а все оказалось так просто. И его соблазнение не было проявлением чувств, это был всего лишь урок. Он считал, что все имеет свою цену и даже предложил мне назвать свои условия. Но у меня не могло быть никаких условий, все мои надежды были связаны с ним и с той лавиной чувств, которые обуревали меня при его прикосновениях. Я полюбила его, но мои чувства ничего не меняют. Для Алекса я всего лишь игрушка…
- Я поеду, - тихо проговорила Анна, - мне действительно нужно побыть одной, ты все правильно понял, Доминик.
Дома она принялась лихорадочно собираться. Ее отъезд скорее напоминал паническое бегство. Она выехала после полудня уже в пятницу, проигнорировав совет Доминика начать путешествие в субботу утром. Несколько раз она попадала в ужасные пробки. Многие горожане стремились уехать на время уикенда из города, а живущие в пригороде возвращались домой после рабочего дня.
16
Место, где находилось бунгало Доминика, оказалось именно таким, каким он его описывал. Домик был со всеми удобствами, а табличка "Частная собственность" служила предостережением непрошеным гостям.
Океан принес ей облегчение. Анна могла по нескольку часов неподвижно наблюдать за набегающими на берег волнами, погружаясь в эмоциональную спячку. Все, что угодно, только бы не предаваться отчаянию, подобно этим тяжелым волнам накатывающему на нее, лишь она представляла себе лицо Алекса. На четвертый день ее пребывания погода испортилась и начался шторм. Но она все равно упрямо вышла из дома. Ветер рвал одежду, и она уселась на песок, спрятавшись от мощных порывов за небольшой дюной. Земля под ногами заметно вздрагивала, когда валы воды налетали на берег и рассыпались солеными брызгами. Некоторые брызги долетали до ее ног, но Анна не замечала этого, погруженная в процесс созерцания. В какой-то момент она слилась с движением этих волн, с их шумом, и в яростной битве, ведомой пенистыми бурунами с берегом, она нашла выход своей ярости и горю. Анна заплакала. И точно такие же соленые капли, как вкус брызг океана, закапали на песок. А потом она почувствовала облегчение и покой в душе. На все воля провидения, и если так получилось, значит, во всем, что с ней произошло, есть какой-то смысл…