- И что мы будем делать, когда вы в очередной раз не сможете удержать себя в руках, мисс Хобс? - Сказано это было холодно и с изрядной долей презрения.
Патриция вздрогнула, словно ее ударили, но быстро собралась с силами и парировала удар.
- И не только я, как мне кажется.
- Конечно. У каждого из нас свои причины. Но это все не важно, когда нас вновь охватит… это наваждение. Поэтому я и говорю, что нам нужен не ошейник, а ясное видение некоторых вещей.
- У меня есть идея получше. Почему бы тебе не нанять кого-нибудь другого оценивать твои многочисленные таланты, а заодно и приводить в порядок твои финансовые дела?
- Хорошо, - легко согласился Стив. - Если ты решила выбросить белый флаг или похоронить себя в какой-нибудь зачуханной фирме, то вперед!
Патриция рассердилась.
- Почему бы и нет? - с вызовом сказала она. - Или ты хочешь, чтобы я, как и Мэри, осталась покинутой и разочарованной? - Она внезапно замолчала и закусила губу.
- Не надо, Патриция, - мягко, но решительно прервал ее Стив. - Ты потом пожалеешь об этом.
Патриция закрыла глаза. Она была готова убить себя. Оттолкнув Стива, она побежала по пляжу к своему бунгало.
Патриция провела бессонную ночь. И на следующий день поднялась до восхода солнца. Единственное, что могло привести ее сейчас в чувство, - это плавание. Надев поверх купальника футболку и шорты, она отправилась на небольшой пляж. Этот пустынный живописный уголок Патриция обнаружила во время одной из прогулок.
Вода напоминала прозрачное стекло, в котором отражались лучи восходящего солнца. Ни малейшего дуновения ветерка, ни малейшей ряби на воде. Вдалеке виднелась белая яхта с обвисшими парусами. Прекрасный день, но не для тех, кто собрался идти под парусом.
Минут десять Патриция сидела неподвижно на маленьком уединенном пляже. Настолько уединенном, что, сняв шорты и футболку, Патриция решила снять и купальник. Это было естественное желание слиться с природой, с прекрасным утром. А может быть, ей хотелось смыть со своего тела и с души всю грязь и тяжесть, так мешавшие ей.
Поколебавшись, Патриция пододвинула полотенце и одежду как можно ближе к кромке воды. Она положила купальник под полотенце и побежала в море, широко раскинув руки. Забежав достаточно глубоко, Патриция подняла руки над головой, набрала полную грудь воздуха и нырнула.
Это было здорово! Прохладнее, но гораздо свободнее и необычнее, чем плавать в купальнике. Патриция чувствовала себя превосходно, невероятно естественно, казалось, все проблемы исчезли…
Патриция заплыла довольно далеко и, возвращаясь назад, к своему удивлению, обнаружила, что на пляже есть еще кто-то. Она присмотрелась. Так и есть: непрошеный гость - Стив Эрбоу.
Разумеется, Патриция перестала грести, чтобы не приближаться к берегу, но Стив заметил ее и пошел к ней.
- Уходи, Стив! - крикнула Патриция.
Он остановился.
- Почему?
- Потому что я хочу побыть одна! Я никого не хочу видеть!
- Хорошо-хорошо, я уйду.
- Надеюсь. Но почему я не заметила, как ты пришел?
- Я шел в обход. - Стив поднял руку и указал направление.
Черт! - мысленно выругалась Патриция, рубанув рукой по воде так сильно, что вокруг нее побежали волны.
- Могу я вас нижайше попросить, мистер Эрбоу? Я буду вам очень благодарна, если вы отправитесь по своим делам и дадите мне спокойно закончить купание.
- Есть только одна проблема, Патриция. - Стив задумчиво склонил голову набок.
- Какая? - недовольно осведомилась она.
- Я… как бы поточнее это сказать… я - гол как младенец в момент рождения. В такое утро так хочется единения, слияния с природой… - мечтательно заметил Стив. - При всем уважении к вашим нежным чувствам, я хочу, чтобы вы ушли первой.
Патриция едва не ушла под воду от неожиданности.
- Я не могу, Стив. Но я отвернусь и даже закрою глаза, пока ты будешь выходить.
- Патриция! Только не говори мне, что ты тоже купаешься голой.
- Да, ты прав. Но прежде, чем у тебя возникнут какие-либо домыслы на этот счет, должна тебя предупредить, что это всего-навсего прихоть. К тому же я не думала, что здесь есть еще кто-нибудь.
- Ну это я видел.
- Ты… - Патриция задохнулась от догадки. - Что ты имеешь в виду?
- Меня, вероятно, загораживала скала, - ничуть не смущаясь, объяснил Стив. - Мне же открывалось восхитительное зрелище: прекрасная молодая женщина сбрасывает одежду, потом купальник и после некоторых колебаний радостно бросается в воду. Но больше всего, - добавил после небольшой паузы, - меня изумляет родство наших душ.
Патриция некоторое время переваривала услышанное, и с удивлением вдруг обнаружила, что ее раздражение куда-то улетучивается.
- Да, утро, казалось, этого требовало, - начала она медленно. - Душа, по-моему, тоже этого просила, - добавила она с ноткой печали в голосе.
Стив незаметно для Патриции подплыл к ней и заглянул прямо в глаза.
- На пляже меня ждет термос с горячим кофе, правда, всего на одну чашку, зато есть еще две свежие булочки, немного масла и джем, - с улыбкой сообщил он.
- Если это приглашение выпить чашку кофе с булочками, то я не могу от него отказаться.
- Тогда выходи первой. - Стив улыбался, и в его глазах плясали золотистые искорки. - Я полюбуюсь морем.
- И мне придется отворачиваться, когда будешь выходить ты? - Патриция скорчила гримаску. - Давай лучше побежим на берег вместе. Встречаемся на пляже! - крикнула она, уже рассекая водную гладь упругим телом.
Едва добежав до пляжа, Патриция схватила свое полотенце и обмоталась им. Потом она подобрала шорты и футболку и, не оглядываясь, отправилась одеваться за большой камень.
Когда, одетая, Патриция появилась из-за камня, Стив уже разливал кофе. Он тоже успел надеть футболку и шорты.
- Тебе - первая чашка, - сказал он.
Они старались не встречаться взглядами, боясь увидеть в глазах другого необузданную страсть.
- Спасибо, - поблагодарила Патриция, принимая чашку с кофе, и, подумав, добавила: - Не только за кофе. Ты дал мне почувствовать себя русалкой, которая может петь. Снова. Может быть.
- Это что, плохо? - смутился Стив.
Патриция села на песок и стала мелкими глотками пить кофе, вдыхая густой аромат. Допив, она вернула чашку Стиву и принялась за предложенную ей булочку.
- Мне кажется, все началось, когда я стала моделью. Мне было двадцать, и я ничего не знала о жизни. Мои родители… - Внезапно она осеклась. - Впрочем, это не важно.
- Нет, важно, - возразил Стив. - Я знаю, многие винят своих родителей, но у некоторых для этого есть основания.
- Мама хотела, чтобы я стала актрисой, - Патриция испытующе взглянула на собеседника, - поэтому я посещала занятия по актерскому мастерству, пластике, пению, танцам и технике речи. Папа же считал, что для меня будет гораздо лучше, если я стану развивать мозги, а не шлифовать внешность, и тогда я чего-то достигну в жизни. Он говорил, что мама хочет воплотить во мне свои несбывшиеся мечты. Если бы ты видел мою маму, то не говорил бы, что я воображаю, - заметила она довольно сухо.
- Я так понимаю, они не ладили?
- Да.
- И ты часто оказывалась между двух огней.
- В общем да. И предложение стать моделью оказалось очень кстати. - Патриция вздохнула. - Все, что в меня вкладывали, должно было дать наконец хоть какие-нибудь плоды. Мама была в восторге, и даже папа, казалось, был доволен. К тому же это было увлекательно, хотя гораздо тяжелее, чем представляют себе многие. Часто мне было непонятно, что это - сон или явь.
- Итак, я был прав насчет охоты за мужчинами? Подожди, я сам угадаю. Приличный молодой человек?
Патриция тоскливо взглянула на него.
- Почти.
- Подожди, я угадаю, когда это случилось. - Стив смотрел на нее в упор. - Как раз началась роскошная жизнь. Шампанское и розы, богатые мужчины, скачки, ты открыла для себя фешенебельные курорты и тому подобное.
- Да, - просто ответила Патриция, - но не фантазируй особенно. В моей жизни был всего-навсего один мужчина. - В ее глазах вспыхнула и погасла маленькая искорка.
- Он, должно быть, нанес непоправимый урон! - Стив Эрбоу ничего не хотел прощать.
- Единственное, что он сделал, - продолжала Патриция, - так это то, что влюбился в меня так же сильно, как и я в него. Мы были вместе целый год, - она нахмурилась, - и я обнаружила, что мы совершенно по-разному представляем себе наше будущее.
- Семья, шестеро детей. - Стив ухмыльнулся. - А он хотел иметь рядом вечно блистающую красавицу, легко идущую по жизни?
- Точно.
- Ты думаешь, я поверю, что можно одновременно быть изысканной моделью и домашней хозяйкой?
- Не понимаю, зачем я тебе все это рассказываю. - Патриция резко встала и вызывающе сверху вниз взглянула на Стива. - И почему в это так сложно поверить?
Стив скользнул взглядом по ногам Патриции, затем поднял глаза выше, на крутой изгиб бедер, еще выше - на груди, в волнении вздымавшиеся под тонким трикотажем футболки, и наконец, откровенно налюбовавшись молодым крепким телом, сказал:
- Возможно, я такой же, как он.
- Я… я тебя не понимаю! - огорченно воскликнула Патриция. - То ты бросаешься мне помогать, то… Иди к черту! - Она подхватила свое полотенце и решительно зашагала прочь.
Стив быстро догнал ее.
- Смотри под ноги, Патриция, - посоветовал он, - тропинка тут очень извилистая, и быстро идти по ней не рекомендуется.
Не успел он это произнести, как Патриция потеряла равновесие и упала. Практически мгновенно она села, но боль была настолько сильной, что Патриция не смогла сдержать слез.
- Патриция… - Стив опустился на колени возле нее.
- Очень похоже на ситуацию из дешевого романа: я повредила ногу, а ты поднимаешь меня на руки и прижимаешь к своей мужественной груди. Я… я сейчас закричу! - вырвалось у нее истерически.
Ни один мускул не дрогнул на лице Стива.
- Ты ушибла ногу? - В его голосе звучала неподдельная тревога.
- Не смей смеяться надо мной, Стив Эрбоу!
- Я? Ну что ты!
- Я же вижу это по твоим глазам!
Стив скупо и мимолетно улыбнулся, и сразу превратился в мистера Серьезность.
- Не лучше ли обследовать твои ушибы?
Патриция стиснула зубы и мотнула головой.
- Я просто хочу тебе помочь! - воскликнул Стив.
Не обращая внимания на протесты, Стив поднял Патрицию и поставил ее на ноги.
- Ну как?
Патриция прислушалась к своим ощущениям: лодыжка, которую она считала подвернутой, оказалась в порядке. Она улыбнулась.
- Все в порядке!
Стив усмехнулся.
- Жаль. Хотя, конечно, здорово, что ты не повредила лодыжку. Без сомнения, я хотел бы прижать тебя к своей мужественной груди, но пронести тебя по этой тропинке было бы довольно сложно. Нет, я достаточно силен для этого, - заверил он Патрицию, - но это было бы сложно осуществить технически.
- Совсем не смешно. - Патриция кусала губы, чтобы не рассмеяться, однако ей с трудом удавалось сдерживаться, настолько комичной оказалась ситуация. - Я хотела сказать… - Закончить Патриция не смогла, потому что уже давилась от хохота.
И снова они смеялись, как тогда на пляже, а потом начали целоваться. Сначала дружески. Стив чмокнул Патрицию в кончик носа и сказал, что одним из ее достоинств является великолепное чувство юмора. Патриция заметила, что с таким человеком, как Стив Эрбоу, без чувства юмора просто не выжить.
Смеясь, он крепко обнял ее. Игра переставала быть игрой.
Пристально глядя в глаза Стиву, Патриция понимала, что не сможет долго сопротивляться. Чувствовать своими бедрами силу его ног, ощущать своей грудью мощь его груди, каждой клеточкой своего тела впитывать силу его мускулов… Этому невозможно сопротивляться! Как невозможно сопротивляться и его жарким поцелуям. Патриция и не сопротивлялась, она просто отвечала на них.
Под футболкой и шортами на Патриции не было ничего. Какой смысл надевать мокрый купальник? Поэтому ничто не мешало быстрым и ловким пальцам Стива ласкать ее груди. Соски Патриции напряглись, и каждое прикосновение к ним Стива вызывало у нее дрожь наслаждения.
Однако физическое влечение охватило не только Патрицию. Поскольку Стив был без рубашки, она смогла касаться губами гладкой кожи его плеч, нежно щекотать кончиками пальцев его поросшую жесткими волосками грудь. Дыхание Стива стало прерывистым, он еще крепче прижал к себе Патрицию, а она обвила руками его шею.
- Сними футболку, - прошептал он, на минуту отрываясь от ее губ и делая короткую передышку.
Патриция кусала губы, сдерживая сладострастные возгласы. Она обеими руками взялась за низ футболки и резким движением сняла ее. Это означало полную капитуляцию.
Стив полюбовался нежной кожей, покрытой тончайшим налетом соли, совершенной формой ее грудей с бархатистыми сосками и страстно поцеловал Патрицию. Потом он обхватил ее за талию, прижимая к себе, но не настолько сильно, чтобы Патриция не могла запрокинуть голову. Когда она сделала это, губы Стива, словно языки пламени, пробежали по ее шее к груди, и он поочередно нежно сжал зубами каждый ее сосок, доставив неимоверное удовольствие, которого Патриция еще никогда не испытывала.
Патриция издала протяжный стон, радостный и страстный одновременно, и еще плотнее прижалась к Стиву. Она хотела слиться с ним в единое целое, но что-то останавливало ее, и с ее губ слетело:
- Не надо…
- Только, когда ты захочешь, - прошептал Стив.
Время остановилось для нее. Когда Патриция очнулась, Стив уже нес ее на руках, направляясь по узкой тропинке к морю.
Что я наделала?!
Патриция снова и снова вспоминала то, что произошло между ней и Стивом. Без сомнения, они оба были охвачены безумной, сумасшедшей страстью, которая и бросила их в объятия друг к другу.
Какое-то время они провели в воде, потом выбрались на берег и, ни слова не говоря, отправились в обратный путь по извилистой тропинке. Солнце поднялось уже довольно высоко, припекало. Патриция почувствовала, что одежда на ней практически высохла.
Стив несколько раз подавал ей руку, чтобы помочь перебраться через валуны, и в глазах его читалось сочувствие и сострадание, когда Патриция постанывала от боли: ушибленная лодыжка давала себя знать. Стив несколько раз участливо спрашивал, может ли она идти, и выказывал готовность донести ее до бунгало на руках. Ни один из них даже не пытался завести разговор о том, что между ними произошло. Видимо, ни у нее, ни у Стива не нашлось для этого подходящих слов.
Они уже почти дошли до бунгало, когда увидели бегущего им навстречу Джона.
- Почему вы не взяли меня с собой? - с обидой спросил мальчик.
- Ты еще спал, старина, - ответил Стив.
Джон насупился.
- Мог бы меня разбудить! Если ты разбудил Патрицию, то почему ты не мог разбудить и меня?
- Я не будил Патрицию. Она не знала, что я иду на пляж, мы встретились там совершенно случайно.
- Это правда, Патриция?
- Да, Джон. Это просто случайное совпадение.
С невероятными последствиями, мысленно закончила она. Очевидно, что между мной и Стивом все-таки существует некая связь.
- Ну ладно, - произнес Джон, - на этот раз я вас прощаю. Стив, не забудь, что сегодня нужно заниматься школьным садом, и ты обещал прийти помочь.
- Я помню, - пробормотал Стив, хотя было видно, что он забыл об этом.
- А ты, Патриция, не хочешь присоединиться? - обратился к ней Джон. - Ведь приглашают мам и пап!
Патрицию ошеломили слова Джона. Взглянув на Стива, она увидела в его глазах то же изумление. Первым пришел в себя Стив, он очень спокойно сказал сыну:
- У Патриции по горло своих дел, дружище, поэтому мы не будем затруднять ее. К тому же она ушибла ногу.
- Бедняжка. - Джон обнял Патрицию за талию. - Я провожу тебя до бунгало. Как ты считаешь, мазь, которой ты мазала меня от ветрянки, поможет тебе? Там осталось еще немножко.
- Спасибо за заботу, Джон! - Растроганная Патриция погладила мальчика по голове. - Я лучше сделаю компресс. А вы отправляйтесь по своим делам. Увидимся вечером!
9
К счастью, дел в этот день оказалось много.
Вечеринку, которую Лиз обещала гостям ресторана в качестве компенсации за неприятное зрелище, увиденное ими накануне, решено было устроить на пляже. Дэвид выкопал яму для костра, над ней установили вертел. По пляжу расставили легкие пластмассовые столы и раскладные стулья. Патриция крутилась как белка в колесе, помогая Лиз и Дэвиду, ей даже некогда было пообедать.
- Я надену саронг, - заявила Лиз, - и ты тоже надень, Патриция, пусть гости чувствуют себя, как на острове в Тихом океане!
- Согласна. Только у меня нет саронга.
- У меня два, один я дам тебе. Официантки, нанятые нам помогать, тоже с удовольствием оденутся так. Дэвиду подберем что-нибудь в том же стиле. - Лиз была полна энтузиазма.
- Я поддержу компанию, - Патриция улыбнулась, - а как быть со Стивом?
- Стив пусть надевает, что хочет. Ему бесполезно советовать, что надевать или делать. - Пожав плечами, Лиз продолжила: - Но у меня есть кое-что для Джона. Я думаю, вечеринка пройдет отлично. Сегодня полнолуние. Приободрись, детка!
- Я, по-моему, и так в порядке, - промямлила Патриция.
- Хм, в саронге и при полной луне ты сразишь Стива Эрбоу наповал!
- Зачем?
- Детка, - Лиз погладила Патрицию по щеке, - пусть знает, что если ты ему нравишься, то он должен вести себя подобающим образом. Стив подвержен смене настроений. Но это дело поправимое. Надо только привыкнуть и знать, на какие кнопки нажимать. Ну вот, помяни черта, и он тут как тут! Стив и Джон вернулись. Утром мистер Эрбоу сказал, что я могу распоряжаться сегодня всем по своему усмотрению и он будет выполнять мои распоряжения с радостью. Но это все равно что просить тигра побыть миленьким котеночком! Я думала, они хоть вернутся попозже. - Лиз заторопилась по своим делам.
Патриция наблюдала за Лиз с улыбкой на губах, но в глубине глаз пряталось беспокойство. Вести себя подобающим образом - это как? И как должна она вести себя лунным вечером с мужчиной, который только утром… Нет, она не станет об этом думать! Патриция сделала неловкое движение, и тут же почувствовала боль в ушибленной ноге.
При других обстоятельствах она даже не обратила бы на это внимания. Но сейчас… Кто может заставить ее делать то, что она не хочет делать? У нее появился прекрасный предлог не участвовать в сегодняшней вечеринке, и она собиралась им воспользоваться.
Лиз появилась в офисе около четырех часов.
- Вот саронг, Патриция. И пообещай мне, что украсишь волосы цветами! Кстати, Джон сказал мне, что ты ушибла ногу. У меня есть прекрасное лекарство! - И она протянула Патриции тюбик с мазью. - И, раз уж у тебя травма, будешь развлекать гостей беседой и восхищать всех своей красотой. А сейчас отправляйся домой, намажь лодыжку мазью и отдохни. Мы ждем тебя к шести.
И Лиз побежала по своим делам, как всегда, энергичная и уверенная в себе.
Патриция принялась разглядывать саронг. Чудесная шелковая ткань бледно-зеленого цвета с ярко-розовыми цветами в другой раз, возможно, порадовала бы ее, но сейчас Патриции стало до слез жалко себя. Ничегошеньки в ее жизни не изменилось. Ее даже никто не спросил. Ей просто велели поступать так-то и так-то.