- Я знаю, - он откашлялся, чтобы избавиться от предательской хрипоты. - Она сказала мне об этом несколько минут назад, и я попытался отшутиться, но, кажется, безуспешно. - Его глаза загорелись от предвкушаемого удовольствия. - Нам нужно хорошенько постараться, чтобы убедить ее в том, что, так как мы намерены воссоединиться, у нее нет никаких шансов.
Оливия нахмурилась и облизнула губы кончиком розового языка.
- Да. Или я никогда не получу развод, не так ли? - дрогнувшим голосом спросила она.
- Оливия! - хрипло прошептал Димитри, у которого внезапно пропал голос.
Его рука скользнула в шелковистые волосы Оливии. Она приподняла голову, и он ощутил, что его переполняют чувства. Сексуальные, конечно. Ничего более. Он закрыл свое сердце три года назад, и для нее оно никогда не откроется. Но Оливия наполняет жизненной силой все его тело, и он не отпустит ее, пока не иссякнет его страсть.
- Больше страсти, - глухо проговорил Димитри. - Что?
- Элени смотрит, - прошептал он и завладел ее губами страстным поцелуем, вызвавшим у нее чувственный стон. - Убеди ее!
- Хорошо, - простонала Оливия и жадно прижалась к Димитри, наслаждаясь радостью, которую доставляли его объятия.
На секунду она может обмануть себя, поверив, что Димитри любит ее. Это опасная игра, но она не может удержаться.
Оливия подняла стройную босую ногу и скользящим движением прижала ее к бедру Димитри. Он вздрогнул, и она почувствовала, что его сердце забилось быстрее.
- Так хорошо, правда? - прошептала она.
Он застонал, ненавидя и одновременно желая ее. Она обязана остаться с ним. Неуверенность терзает его, сводя с ума.
- Ты же знаешь. Ты знаешь, что сводишь меня с ума, - пробормотал он.
- Неужели? - удивилась она, томно улыбнувшись. Острые зубки прикусили ему нижнюю губу.
Димитри втащил ее в комнату, подальше от посторонних глаз, и, обхватив руками ее лицо, посмотрел в глаза.
- Я не хочу отпускать тебя, - вырвалось у него. - Останься со мной.
- Димитри… - потрясенно прошептала Оливия.
- Останься.
Он увидел, как глаза Оливии наполнились слезами. Ее лицо радостно засветилось, и у него сжалось сердце. Вот чего она добивалась, беспомощно подумал он. Она думает, что заполучила его навсегда. Но она нужна ему только на время, пока он не насытит свою страсть. Матерью его детей никогда не станет вымогательница-проститутка.
- Как… долго? - спросила она, глядя на него увлажнившимися глазами.
Димитри перевел дух и поцеловал ее, упиваясь свежестью ее рта, чудесным ощущением ее кожи, непередаваемым запахом женщины.
- Не знаю, - честно признался он.
- Я боюсь.
Он нахмурился, медленно проводя пальцем по ее соску.
- Чего?
- Что ты… - слабый стон сорвался с ее полуоткрытых губ. Она передвинула его палец на другую грудь и тяжело задышала, когда ее сосок напрягся под ритмичным движением его пальца, - что ты будешь делить меня с другой женщиной, - с трудом договорила она.
- Послушай меня.
Димитри посмотрел на ее закрытые глаза, густые длинные ресницы, отбрасывающие тень на красиво очерченные скулы. Она откинула голову назад; ее губы были влажными от его поцелуя. Он сделает все, даст любое обещание ради того, чтобы заставить Оливию остаться. Он думает о ней днем и ночью. Ему приходится делать усилие, чтобы заставить работать свой мозг, но, пока она владеет всеми его мыслями, он беспомощен.
Димитри сделал шаг назад.
- Оливия, - сказал он, - меня не будут интересовать другие женщины, если мы станем любовниками. Я не такой жеребец, - добавил он с улыбкой и почувствовал себя странно польщенным, когда она с сомнением взглянула на него. - Ты берешь у меня все, что я могу дать. Других женщин не будет. Обещаю тебе.
- Не будет… даже… легкого флирта… ни с одной из тех женщин, которые были у тебя с тех пор, как я ушла от тебя? - дрожащим голосом тихо спросила она.
Лицо Димитри посветлело.
- Конечно, нет! - он рассмеялся. - Они разочаровали меня. Боюсь, что я сравнивал их с тобой и находил, что им многого не хватает.
- Ни с одной… которая дорога тебе? - с тревогой на лице допытывалась Оливия.
Он притянул ее к себе.
- Нет. Ты будешь единственной. Клянусь памятью отца. Пожалуйста, останься, - затаив дыхание, он ждал ее ответа. Оливия молчала, и он не знал, принимает ли она решение или просто дразнит его. По правде говоря, ему было все равно, лишь бы только она осталась.
Оливия задумалась. Ей следует попытаться. Она должна забыть о прошлом и подумать об их будущем. Возможно, она рискует своим счастьем, но она никогда не простит себе, если не сделает эту попытку.
Когда она улыбнулась, в сердце Димитри вспыхнула надежда. Ее улыбка стала шире, отразившись в сияющих глазах.
- Я согласна, - тихо сказала она, повергнув его в безумную радость.
Спокойнее, сказал он себе. Но ладонь Оливии ласково скользила по его груди, а губы сомкнулись вокруг его соска. Неистовый восторг охватил его. Оливия будет принадлежать ему, и только ему! Ликуя, он поднял голову и жадно прижался к ее губам, развязывая пояс ее бикини. Но она удержала его руку.
- Не здесь. Не при Элени, которая маячит где-то позади нас. Уйдем куда-нибудь, - тихо сказала она. Лицо у нее раскраснелось, глаза горели. - В какое-нибудь романтическое место.
Димитри улыбнулся и покрыл ее лицо поцелуями.
- Я знаю такое место. Оденься и возьми с собой то, что нужно. Мы уплывем отсюда подальше от Элени и моей матери. Мы будем наслаждаться друг другом в одиночестве, - его жадные губы опустились на обнаженное плечо Оливии.
Его предложение показалось Оливии восхитительным. Возможно, это даст ей возможность показать Димитри, как сильно она любит его. Они, как когда-то, проведут вдвоем целый день!
- Мне бы очень хотелось этого, Димитри, - призналась Оливия. Обвив руками его шею, она с обожанием заглянула ему в глаза, и он судорожно вздохнул. Оливия прикоснулась к его губам указательным пальцем, и Димитри нежно прикусил его. Они будут разговаривать. Заниматься любовью. - Какое-нибудь уединенное местечко, - прошептала она, - где мы можем поплавать и… позагорать, - закрыв глаза, Оливия поцеловала его.
- Пойдем, - глухим от желания голосом сказал он. - Я не могу больше ждать.
- Я буду готова через десять минут, - прошептала Оливия, не в силах скрыть свою радость.
Они поднялись на борт его небольшой моторной лодки. Держа Димитри за талию, Оливия стояла рядом с ним, следя за тем, как он лавирует среди рыбацких суденышек.
- Куда мы направляемся? - спросила она, наслаждаясь ветром, дующим ей в лицо.
Он посмотрел на Оливию с такой любовью, что у нее дрогнуло сердце.
- Подожди. Увидишь.
Вскоре они прошли мимо Метана - острова вулканического происхождения - и направились к острову Порос. Миновав узкий пролив, отделяющий Порос от материка, они начали огибать побережье. И Оливия поняла, куда лежит их путь.
Она улыбнулась. Димитри подвел лодку к песчаному пляжу и вынес Оливию на берег, как невесту, пересекающую порог нового дома. Символично, подумала она. Сердце у нее сжалось от радости.
Осторожно опустив ее на песок, Димитри взял из лодки маленький рюкзак, который он захватил с собой. И протянул Оливии руку.
- Я чувствую запах цветущих лимонных деревьев, - тихо сказала она.
Димитри улыбнулся.
- Я решил, что это будет хорошее место для пикника.
- Великолепное, - Оливия вздохнула, когда они пошли по полю, пестревшему маками, среди которых проглядывали белые маргаритки. - Сказочно красиво! - удивительный запах лимонных деревьев опьянял Оливию, и ей трудно было выразить свою радость словами.
Они устроились на невысоком холме, откуда могли смотреть на лазурное море. Каменная стена, на которой нежились под солнцем крошечные ящерки, отдавала им свое тепло. Оливия склонила голову на плечо Димитри, и, обнявшись, они долго сидели в благоговейном молчании.
Вокруг царила такая тишина, что можно было подумать, будто они единственные люди на земле.
- Я так часто вспоминала это место, когда была в Англии! - тихо сказала Оливия.
Димитри поцеловал ее. Они целовались, обнимались и ласкали друг друга, и Оливии казалось, что Димитри, как и она, опьянен счастьем.
Булочки с оливками и зеленью, сыр, пончики с корицей и медовым сиропом утолили их голод. Димитри слизывал сладкий сироп с пальцев и губ Оливии и клал ей в рот вишни и дольки сладких апельсинов. Потягивая вино и беседуя, они не замечали течения времени.
- Ты сказала, что сейчас не работаешь. Надеюсь, что твой последний босс не был мужчиной, - пробормотал Димитри.
Оливия рассмеялась, и по ее лицу он понял, что она решила поддразнить его.
- Это был мужчина. Но ему был семьдесят один год. А потом он ушел в отставку, и его сменил сын. Мне не понравились его взгляды и замечания, которые он отпускал - как будто он рассчитывал на что-то, - поэтому я заявила, что ухожу. И тогда я решила, что это подходящий случай, чтобы встретиться с тобой и сказать, что мне нужен развод.
Димитри устремил взгляд на море. Сердце тяжело билось в его груди. В нем зародилось подозрение.
- Значит, сейчас у тебя нет работы.
- Верно. Поэтому я могу остаться.
Он умолк. Она заранее спланировала все это? Уволилась и отправилась в Грецию, чтобы снова поймать его в капкан?
Оливия принялась целовать его, и Димитри, закрыв глаза, повернул к ней голову.
- Замечательно, - отрывисто сказал он, переходя в наступление.
У Оливии кружилась голова от аромата цветов, вина и его настойчивых, требовательных губ. Он обвила руками его шею, маня его призывным взглядом.
- Давай поплаваем, - он поднял ее на ноги, прежде чем она успела сказать что-нибудь.
Раздевшись, они вошли в теплую воду. Оливия ощущала такую сонливость, что могла лишь лежать на воде, но Димитри рассекал воды залива с таким пылом, будто от этого зависела его жизнь. Весело глядя на него, Оливия ждала, пока он выйдет из воды.
Багровое зарево сменилось ранними сумерками, и оглушительный хор стрекочущих цикад разорвал тишину. Светлячки неутомимо носились в воздухе, когда Димитри и Оливия медленно шли к лодке.
В тот вечер Димитри даже не занимался с ней любовью. Секс уступил место более глубокому чувству - радости, вызванной тем, что они вместе. Вздохнув, Оливия откинула голову назад и посмотрела на бездонное темное небо с мириадами мерцающих звезд. Она хотела, чтобы это было ее судьбой, и всей душой жаждала, чтобы счастье осталось с ней навсегда.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Чувствуя, что наступило утро, Оливия потянулась к Димитри, но ее рука опустилась на кровать. Она открыла глаза. Димитри не было. Она прислушалась, не льется ли вода в ванной, но стояла тишина, только снизу, с террасы, приглушенно доносились чьи-то голоса.
Интересно! Она встала с кровати. Ее обнаженное тело еще гудело от любовных ласк.
Димитри завтракал с матерью. Он пил свой любимый sketo, кофе без сахара, и о чем-то серьезно разговаривал с Мариной. Оливия улыбнулась, догадываясь, что он сообщает матери о том, что их брак будет сохранен.
Зевая и спотыкаясь, она пошла в душ. Полюбовавшись золотистым загаром, Оливия надела трусики и открытое платье без рукавов. Задержавшись на мгновение, чтобы вставить в мочки ушей жемчужные "гвоздики", она поспешила на террасу.
- Оливия!
Димитри вскочил и, подойдя к ней, поцеловал в щеку.
- Привет, милый, - улыбнулась она. - Доброе утро, Марина, - Оливия наклонилась и поцеловала свекровь. - Как вы? - спросила она, опускаясь на предложенный Димитри стул.
- Очень хорошо, - неуверенно улыбнулась Марина, немало удивив Оливию. Потом она поняла причину ее смущения. Появился Никос. Поздоровавшись со всеми, он с нежностью посмотрел на Марину.
Димитри и Оливия весело переглянулись. Никос провел ночь в доме. В чьей постели? - спросили они взглядом друг друга.
- Никос, - спокойно сказал Димитри, - я хочу, чтобы вы первым узнали о том, что мы с Оливией снова вместе. Я надеюсь, что вы рады этому. Я знаю, как вы относитесь к святости брачных уз.
Никос был явно потрясен, но природная вежливость пришла ему на помощь.
- Конечно. Поздравляю, - несколько сухо произнес он.
- Мне кажется, что скоро вы займетесь приготовлениями к свадьбе Элени, - тактично продолжил Димитри. - Вокруг нее вьется так много мужчин, что ей трудно сделать выбор.
Никос гордо усмехнулся, уже не испытывая разочарования.
- Она завидная невеста.
Он перевел взгляд на Марину, и у Оливии мелькнула мысль, что он опередит дочь и первым поведет свою избранницу к алтарю. Успокоившись, она с аппетитом принялась за завтрак, состоявший из йогурта, фруктов и меда, в то время как Никос и Марина весело болтали.
- Я думаю, что они даже не заметили, как мы ушли, - хихикнула Оливия, когда они с Димитри незаметно встали из-за стола.
- Мама стала совсем другим человеком, - с нежностью сказал он. - Любовь все изменяет.
- Да, - согласилась Оливия, - это так.
Она ожидала, что он признается ей в любви. Или предложит найти какое-нибудь другое романтическое местечко, где он мог бы сказать ей, как сильна его привязанность к ней. Сердце ее трепетало в тщетной надежде, и Оливия закусила губу, чтобы скрыть свое разочарование.
Они подошли к холлу. Димитри молчал, погрузившись в какие-то мысли. В этот момент Оливия услышала, как зазвонил его мобильный телефон. Она по привычке замерла, с трепетом прислушиваясь к знакомому ненавистному звуку. Иной раз в прошлом этот звонок предвещал перемену планов, и ей не хотелось, чтобы такое произошло сейчас, когда им предстоит поговорить о совместном будущем.
- Одну минутку, - он посмотрел на дисплей, и на его лице появилось напряженное выражение. - Иди наверх. Я скоро приду. - Явно обеспокоенный, он небрежно провел рукой по лицу Оливии и, открыв дверь кабинета, быстро вошел внутрь.
Она разочарованно повернулась и почувствовала, как сережка упала ей на плечо и скатилась на пол. Вероятно, Димитри задел ее рукой рукой, и слабый замочек открылся. Опустившись на колени, Оливия начала искать сережку и неожиданно увидела Димитри в полураскрытую дверь. Очевидно, он решил, что она поднялась наверх.
Оливия оцепенела, увидев, как его лицо радостно оживилось, а в голосе зазвучала нежность. Бархатным голосом он что-то бормотал в трубку.
Прислонившись к книжному шкафу, он повернулся спиной к двери, но Оливия услышала тихо произнесенное имя.
- Атена.
На мгновение у нее перехватило дыхание. В быстром потоке греческих слов она безошибочно узнала это имя, произнесенное с нескрываемой нежностью, которая пронзила ее сердце, словно острый нож.
- Avrio, - сказал Димитри.
До завтра. Ее знания греческого языка хватило, чтобы понять это.
Нетвердо ступая, Оливия вошла в кабинет, намереваясь спросить Димитри, что происходит, и увидела поздравительную открытку. Не веря своим глазам, она смотрела на веселого слона, держащего три воздушных шарика. Слон любовался на торт с тремя свечками и цифрой три посередине. Но открытка могла предназначаться любому знакомому ребенку, попыталась убедить себя Оливия, не в силах унять лихорадочное биение сердца.
Или, со страхом подумала она, это открытка для ребенка Атены. Ребенка Димитри. Ведь прошло три года с тех пор, как Димитри заботливо усаживал Атену в свою машину.
На лбу той женщины блестели капли пота. Схватки заставляли ее судорожно глотать воздух, и Димитри целовал ее красивое лицо и, обнимая, что-то нежно бормотал.
Все его движения и взгляды свидетельствовали о любви к беременной любовнице.
Лицо Оливии исказила горькая гримаса. Она замерла от ужаса, потеряв способность двигаться и говорить. К тому времени они были женаты шесть месяцев. Значит, Димитри знал, что его любовница беременна, когда вел Оливию к алтарю. Когда он поклялся любить ее, как себя самого. Ложь. Все ложь. Все обман.
Она смотрела тогда на Димитри и Атену, и тысячи мыслей роились у нее в голове. Думал ли он об Атене и своем ребенке, росшем в ее чреве, когда они ходили вокруг алтаря, осыпаемые градом розовых лепестков, обсахаренным миндалем и рисом?
После того как Димитри уехал со своей любовницей, Оливия, едва держась на ногах, вышла из машины. Мужчина, которого она глубоко любила и уважала, оказался жалкой, ничтожной личностью. Она била кулаками по машине до тех пор, пока боль не привела ее в чувство. Но она не плакала. Ее гнев был слишком сильным, и слезы не могли унять его.
И вот сейчас ее охватил страх, что Атена все еще играет важную роль в жизни Димитри. Если это так, он снова солгал ей.
У Оливии закружилась голова. Она поморщилась, вспомнив, что едва не призналась Димитри в любви. Как унижена она была бы, когда он отверг бы ее!
Она тихо вышла, чувствуя, как ее душит ком, вставший в горле. Слезы жгли ей глаза, когда она, спотыкаясь, направилась в свою спальню.
- Оливия!
Она застонала про себя, услышав повелительный оклик Марины. Меньше всего ей хочется видеть мать Димитри. Не в состоянии разговаривать со свекровью, она отмахнулась от нее и пошла дальше.
- Ты пьяна? Что с тобой? - настойчиво спросила Марина.
- Это из-за Димитри! - с горечью бросила Оливия и, как слепая, пошла к лестнице.
- Постой! - Марина схватила ее за руку и резко повернула к себе.
- Нет! Оставьте меня в покое! - стремясь остаться в одиночестве, чтобы предаться горю, Оливия попыталась вырвать руку, но Марина вцепилась в нее с удивительной силой и решительностью.
- Я хочу знать, что он сделал, - резко сказала она. - Я настаиваю.
- Для того чтобы вы могли насладиться зрелищем моих страданий? - огрызнулась Оливия.
- Нет. Я хочу, чтобы он был так же счастлив, как я.
Оливия сдалась. Почему не рассказать ей? Какое это имеет теперь значение:
- Не здесь, - с трудом произнесла она.
Марина была потрясена.
- Пойдем в гостиную, - поспешно сказала она. - Я должна знать, что происходит.
Марина, сжав руку Оливии, словно в тиски, повела ее в залитую солнцем комнату. Оливия покорно шла за ней, зная, что ей нужно осторожно подбирать слова. Если Марина узнает, что теперь их брак действительно распался, Элени снова набросится на Димитри, и тогда пройдет целая вечность, прежде чем ей удастся получить развод…
И все же… Оливия побледнела. Они не могут больше притворяться. Теперь это невозможно Она не вынесет мучительной пытки - жить в его доме день за днем, обмениваться поцелуями и влюбленными взглядами. И еще тяжелее будет смотреть, как он уезжает из дома, и гадать, поехал ли он к Атене, которая ждет его с распростертыми объятиями.
Оливия тяжело вздохнула.
- Я… я думала, что мы с Димитри сможем забыть прошлое и начать сначала…
- Так он сказал за завтраком. Разве ты его не любишь?