- Пошли! - Димитри резко выпрямился и, схватив адвоката, выдернул его из шезлонга и протащил по палубе, прежде чем тот успел опомниться.
- Димитри! - вскрикнула Оливия, сердито опуская ноги, чтобы вскочить и устремиться за ним.
Она все испортила. Час за часом она репетировала свою речь, полную уничтожающего сарказма и презрения, беспристрастного анализа его порочного характера, и все без толку. Одним только взглядом Димитри лишил ее сил и способности сопротивляться. Оливия заскрежетала зубами и сжала пальцы в кулаки.
- Не волнуйся. Я сейчас вернусь, - бросил он через плечо, и ее охватила ярость от такого беспечного и беззаботного отношения к ее проблеме.
- Лимонаду, мадам?
Оливия сердито повернула голову и увидела стюарда в безупречно белой форменной одежде. Он держал в руках серебряный поднос с хрустальным кувшином и двумя стаканами.
Два стакана! Должно быть, Димитри заранее планировал избавиться от Пола…
- Мадам?
Врожденная вежливость заставила Оливию улыбнуться. Она кивнула.
- Да. Благодарю вас.
Оливия взглянула на сверкавшее под солнцем море. Там вдали тысячи островов и все красоты Греции. Тоска охватило ее сердце и душу. Если бы только он не изменял ей! Она отдала бы все, чтобы снова жить в этой чудесной стране.
Закрыв глаза, она представила себе мыс Олимпос - часть Пелопоннеса, большого полуострова к югу от Афин, который, кажется, плывет в синем, как сапфир, море. На Олимпосе белые и светло-голубые домики уютно гнездятся среди холмов под сенью олив и виноградных лоз.
В ослепительном свете солнца песчаные пляжи и древние руины приобретают удивительную четкость. Там нет мягких неясных полутонов. Во всем неудержимая страсть, смех и высшее напряжение чувств, и она со своим взрывным характером здесь чувствовала себя как дома. И местные жители так дружелюбны…
Оливия раздраженно нахмурила брови. Чрезмерно дружелюбны, особенно с Димитри! Но где же он, черт подери?
- Оливия. Прости, что оставил тебя одну.
Она повернула голову. Димитри направлялся к ней. В каждом его движении чувствовалась внутренняя энергия, от которой захватывало дух. Одну? Она мгновенно заподозрила неладное и повернулась к Димитри, опершись на леер. Ей нужна поддержка, очень нужна.
- Где Пол?
Димитри улыбнулся про себя, налил себе лимонаду и подошел к ней. Его походка показалась Оливии зловеще непринужденной. Он склонил голову к плечу и прислушался. Она последовала его примеру и вскоре услышала, как взревел двигатель. В этот момент сияющая улыбка появилась на лице Димитри, и он ответил на вопрос Оливии:
- На пути в Нью-Йорк.
- В Нью…Йорк? - ахнула она. Бросив взгляд на набережную, она увидела, как машина Димитри исчезла за углом.
- Ммм, - он отпил глоток, и Оливия, как завороженная, не могла отвести глаз от его влажных губ. Она непроизвольно провела кончиком языка по губам, и взгляд Димитри немедленно остановился на них, вызвав у нее чувственную дрожь. - Кажется, ему не терпелось уехать.
- Ну, еще бы! Сколько ты ему заплатил? - раздраженно спросила Оливия, с ненавистью глядя на него.
- Не очень много, - весело ответил Димитри. У его глаз собрались веселые морщинки, и у Оливии дрогнуло сердце, когда она вспомнила, как беззаботно они оба смеялись, думая, что такого счастья, как у них, нет больше ни у кого. - Я оплатил ему билет в первом классе, гостиницу и все расходы…
- Почему? - требовательно спросила она, чувствуя, как с каждой секундой возрастает ее ненависть.
Широко раскрыв глаза, Димитри посмотрел на нее с невинным видом.
- Пусть встретится с моим адвокатом.
- Понимаю. А не потому ли, что ты решил воспользоваться его отсутствием, чтобы заставить меня согласиться на какую-нибудь темную махинацию?
Глядя на негодующее выражение его лица, можно было вообразить, что в целом свете не найти более правдивого и достойного доверия человека, подумала Оливия.
- Какими недостойными подозрениями отравлен твой ум! - воскликнул Димитри. - Я думал, ты обрадуешься тому, что я немедленно приступил к делу. Вдвоем они смогут составить список моего движимого и недвижимого имущества и предложить сумму, приемлемую для обеих сторон…
- Мне просто нужен развод, - возразила Оливия, сделав нетерпеливый жест. - И больше ничего.
Димитри удивленно поднял брови.
- Ты хочешь сказать… тебе не нужны деньги? Недвижимость? Драгоценности?
- Вот именно.
- Ради бога! Не оскорбляй меня, думая, что я так глуп, чтобы поверить, будто ты не заинтересована получить часть моего богатства! - презрительно фыркнул Димитри. - Ни одна женщина не откажется воспользоваться случаем, чтобы разбогатеть. И ни один суд не позволит мне оставить тебя без денежного содержания. В конце концов, ты немало потрудилась и долго ждала, чтобы получить свою долю моего состояния.
Оливия рассвирепела.
- Что именно ты имеешь в виду?
- Ты сплела свою сеть, закинула ее и поймала меня, - в его низком голосе зазвучали металлические нотки. - И теперь явилась сюда, чтобы потребовать вознаграждение. Чтобы избавиться от тебя, я готов вступить в игру и расплатиться с тобой. Я знаю, что ты насладишься независимостью, которую это даст тебе…
- У меня она есть, с деньгами или без них! - возмущенно возразила оскорбленная Оливия. - И я в состоянии обеспечить себя. Для этого мне не нужен мужчина.
- Так вот какую линию поведения ты выбрала! Намереваешься своим бескорыстием произвести впечатление на суд, чтобы тебя щедро вознаградили за скромные требования? В то время как мы оба знаем, что тебе причитается кое-что за удовольствие, которое ты с почти профессиональным мастерством доставляла мне в спальне, на полу…
- Профессиональным мастерством?! Я не одна из твоих шлюх, чтобы мне платили за услуги! - вскричала она, не дав Димитри закончить перечисление всех мест, где они когда-то занимались любовью.
- Неужели? - его наглый взгляд свидетельствовал о том, что он думает иначе. - Вот к чему все это сводится, Оливия. Прикрывайся любыми словами, но выйти замуж за мужчину ради его денег - это разновидность проституции.
- Я согласна, - раздраженно сказала Оливия, с трудом переведя дыхание. - Но к твоему сведению, я вышла замуж ради…
- Секса, - тихо договорил за нее Димитри. - И не будем притворяться, будто было что-то еще, - он лукаво усмехнулся. - Помнишь…
- Я не хочу ничего вспоминать! - вспыхнула Оливия, ненавидя Димитри за то, что он губит каждый счастливый момент, который они провели вместе, низводя их отношения к одному основному инстинкту.
Он никогда не любил ее. Наконец он признался в этом. Секс. Вот к чему все сводилось. Теперь ей известно это, и правда причиняет боль, которую она не могла даже вообразить.
- Ничего?
Губы Димитри искривились в такой чувственной улыбке, что желание судорожной дрожью пробежало по телу Оливии, прежде чем ей удалось овладеть собой.
- Ничего! Ведь все это было ложью, не так ли? Твои признания в любви, цветы, небольшие знаки внимания, записки, которые ты повсюду оставлял для меня… Все это было методом соблазнения, отточенным до совершенства на… скольких женщинах? - с горечью вскричала Оливия. - О! Должно быть, они насчитывались сотнями! У тебя, вероятно, незаконнорожденные дети по всей Греции, в Нью-Йорке и бог знает где еще! Ты унизил меня своей изменой и ложью, и мне доставило огромное удовольствие исчезнуть с лица земли и не дать тебе возможности жениться еще на одной одураченной женщине для того, чтобы изменять ей, как мне!
О боже! - мелькнула у Оливии мысль. Где же ее холодное осуждение? Вся заранее подготовленная речь вылетела у нее из головы. Он просто-напросто разъярил ее, вот в чем беда.
- Я… изменил тебе? - Димитри нахмурился, как будто не понимая, о чем она говорит. Затем его лицо посуровело. - Понимаю. Ты поняла, что утверждение, будто в нашем браке нет любви, ставит тебя в довольно шаткое с юридической точки зрения положение. Ты намереваешься заявить в суде, что бросила меня, так как я оказался неверным мужем.
- Не считай меня дурочкой! - взорвалась Оливия. - Если ты собираешься притвориться, что невинен как младенец, то ты еще отвратительнее, чем мне казалось!
Димитри пронзил ее испепеляющим взглядом.
- Значит, ради достижения своих целей ты намереваешься запятнать мою репутацию?
- Запятнать! - негодующе ахнула она, тряхнув головой так, что последние шпильки вылетели из шиньона. - Я не смогла бы больше запятнать ее, даже если бы выбросила на помойку и набила дохлыми крысами!
Димитри отличался тем, что, даже сильно рассердившись, находил вспышки гнева Оливии забавными, и их короткие, бурные ссоры всегда заканчивались смехом, вызванным каким-нибудь чрезмерным преувеличением с ее стороны. А после смеха наступало примирение…
- У тебя всегда наготове красочное сравнение, - проворчал он, стараясь не вспоминать их страстные примирения. Он снова помрачнел. - Но я предупреждаю тебя. Не выдвигай против меня ложных обвинений.
- Не буду, - мрачно согласилась Оливия, и Димитри кивнул с видом победителя. Она не сказала, что ей все известно. Доказательство его измены, возможно, потребуется в суде, чтобы обеспечить ей получение развода. - У меня нет желания обсуждать твою грязную жизнь. Она не интересует меня, - холодно сказала Оливия. - Сейчас у меня одна цель - избавиться от тебя. Как можно скорее. Понимаешь?
- От ярости твои глаза стали почти фиолетовыми, - задумчиво пробормотал Димитри. - И ты так разгорячилась, что я могу представить…
- Не пытайся заигрывать со мной! - воскликнула Оливия, разъяренная его вкрадчивым бормотанием.
Димитри с невинным видом изогнул бровь, и она почувствовала, как по ее телу вновь пробежала сладкая дрожь.
- Я не могу не…
- Нет. Потому что ты не считаешь женщин полноценными людьми, - презрительно сказала Оливия, глядя Димитри в лицо. - Ты рассматриваешь их как свои будущие победы, и ты ловишь их на крючок и ожидаешь, что они безропотно подчинятся тебе и будут стоять на задних лапках. - Она нетерпеливо отбросила прядь волос, упавшую ей на лицо. - Послушай. Простые слова. Простое решение. Я хочу получить развод. Ты даешь его - и поскорее.
- Но необходимо многое обсудить! - запротестовал Димитри. - Твой адвокат говорит о равном разделе, который…
- Он не имеет права! - вскричала Оливия, трясясь от негодования.
- Неужели? - насмешливо протянул Димитри. - Прости, Оливия, но я не верю, что он взял на себя смелость решить, какого возмещения ты заслуживаешь. На суде ты будешь разыгрывать из себя кроткую, подавленную и обманутую жену, одновременно настоятельно требуя, чтобы мои юристы позволили тебе заграбастать столько, сколько ты сможешь ухватить своими жадными ручонками.
Димитри цинично ухмыльнулся, и ей захотелось избить его - и Пола. Димитри не поверил ей и думает, что она здесь для того, чтобы получить изрядную сумму денег. Пол укрепил его в этом мнении. Проклиная про себя адвоката, Оливия решила, что Димитри не повредит немного поволноваться из-за возможного крушения его империи. Поделом ему! Когда придет время, он узнает правду о себе.
- Я просто хочу избавиться от тебя, - повторила она.
- Давай начистоту, Оливия, и тогда мы сможем заключить сделку. Я знаю, ты не уверена, что не уйдешь отсюда с пустыми руками после всех тех усилий, которые ты приложила, чтобы свести меня с ума от вожделения.
Оливия рассвирепела.
- А-а-а, значит, ты был в невменяемом состоянии, да?
- Как я уже сказал, ты очаровала меня. И тебе это хорошо известно, - они встретились взглядом, и Оливия поняла, что ей вновь грозит опасность подпасть под его обаяние, как в тот день, когда она впервые вошла в его офис. - Я чувствую, что в долгу перед тобой. Ты преподала мне урок.
- Какой? - неуверенно спросила она.
- Я плохо разбираюсь в женщинах, когда у меня горит в паху, проворчал Димитри.
Воцарилось молчание. Оливия пыталась не потерять головы. Димитри завораживал ее, но ненависть, которую она испытывала к нему, была по-прежнему сильна. Ей показалось, что атмосфера вокруг них сгустилась, и она начала задыхаться. К ее крайнему раздражению, Димитри явно не испытывал никаких затруднений с дыханием, потому что он как ни в чем не бывало нарушил тягостное молчание и непринужденно заговорил:
- Скажи, что ты будешь делать, когда снова станешь свободной женщиной?
- Начну новую жизнь, - не задумываясь ответила Оливия, всем своим видом показывая, что он не посмеет помешать ей добиться своей цели.
- С Полом? - поинтересовался Димитри.
- Почему тебя это интересует? - спросила Оливия.
Потому что я возненавижу любого мужчину, который будет заглядывать в эти страстные синие глаза и чувствовать под собой твое горячее гибкое тело, подумал он. Димитри заставил себя пожать плечами, что дало ему время подавить ярость, от которой у него перехватило дыхание.
- Мне бы не хотелось, чтобы твои надежды не оправдались.
- Этого не произойдет, - уверенно возразила Оливия и с удивлением увидела, что в глазах Димитри вспыхнул гнев.
- Значит, он возбуждает тебя?
- Я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь, - заявила она и отвернулась. Димитри схватил ее за руку.
- Его очень интересуют мои деньги, то есть какую часть моего состояния тебе удастся отсудить, - промурлыкал он. - Скажи мне, Оливия. Мне нужно знать… что заставило тебя выйти за меня замуж? Ты думала, что мы немного повеселимся, а потом ты потребуешь независимости и богатства, когда, по твоему мнению, у тебя появится возможность на законных основаниях расторгнуть наш брак? Если это так, то я восхищен твоей целеустремленностью, упорством и терпением, с которыми ты так долго вела свою игру.
Как он может так думать о ней? Эти высказывания показывают его циничное отношение к женщинам, и к ней в особенности. Предположение, что она вышла за него замуж ради выгодного развода, просто чудовищно. Какой подонок! Оливия, страдая от невыносимого оскорбления, с презрением посмотрела на Димитри и брезгливо, один за другим отлепила его пальцы от своей руки.
- Ты совсем не знаешь меня, - резко возразила она.
- Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять: Пол - не тот мужчина, который может удовлетворить тебя, - насмешливо сказал он.
- По крайней мере он не бабник, - возразила Оливия.
Димитри ухмыльнулся.
- Согласен. Силенок у него маловато, - он с удовлетворением заметил, что у Оливии насмешливо дрогнули губы, и Димитри понял, что он оказался прав. - Возможно, ему предстоит еще побороться.
Она встревоженно подняла на него глаза.
- О чем ты говоришь?
Димитри неприятно хохотнул.
- Не волнуйся, я не буду драться с ним на дуэли из-за тебя! Мне не нужна шлюха в роли жены…
- Я не шлюха! - закричала Оливия, покраснев от негодования.
- Это как посмотреть. Да и, пожалуй, я мог бы оспорить развод. Усложнить для тебя всю процедуру.
- Такой шаг был бы низким и недостойным с твоей стороны, - брезгливо заметила Оливия.
- Зато это было бы в моих интересах, - задумчиво продолжал Димитри. - Что я получу в случае расторжения брака - половину собственного состояния?
- Свободу, - с волнением сказала Оливия.
- Она у меня и так есть, - возразил он. - Я делаю все, что хочу.
Он всегда так поступал.
- Ты сможешь снова жениться.
- А если я не хочу?
- Ты хочешь иметь детей, - со свойственной ей прямотой сказала Оливия. - Даже ты не можешь иметь наследников без помощи женщины. И сколько бы внебрачных детей у тебя ни было, я знаю, что ты захочешь иметь хотя бы несколько законнорожденных. Тебе определенно выгодно развестись со мной, поэтому не притворяйся, что это не так.
Димитри улыбнулся.
- Ты хочешь сказать, что делаешь мне одолжение?
- В любом случае так дальше не может продолжаться! Мы и не женаты, и не разведены, - сердито сказала Оливия. - Я не хочу больше находиться в таком состоянии, Димитри. Я не хочу даже думать о тебе. У тебя есть влияние. Используй его, чтобы ускорить развод. Тогда ты сможешь заводить интрижки с чистой совестью не считая их аморальными, - саркастически добавила она.
Димитри улыбнулся. Последняя парфянская стрела явно позабавила его.
- Не думаю, что развод мгновенно сотрет меня из твоей памяти, - мягко сказал он.
Оливия вздрогнула. Действительно, Димитри оказал на нее слишком большое влияние, и забыть своего уже почти бывшего мужа ей будет трудно. Она попыталась убедить себя, что ее дрожь была вызвана чувством отвращения.
- Я всей душой надеюсь, что мне это удастся, - твердо сказала она. - Теперь о разводе…
- Да-а-а. С ним возникнут затруднения. Боюсь, что он займет некоторое время, - с притворным сожалением сообщил Димитри.
- Тогда пусти в ход связи!
Он пожал плечами с таким видом, будто у него нет никаких связей.
- После твоего звонка я навел кое-какие справки. Все суды перегружены, - Димитри протянул руку, чтобы отвести прядь волос от лица Оливии, и она почувствовала его теплое дыхание. Сердце у нее лихорадочно забилось. - Я надеюсь, ты понимаешь, что тебе придется остаться здесь, пока будет происходить судебное разбирательство.
- Но это нелепо! - вскричала Оливия. - Я улетаю завтра утром…
- Как хочешь. Но тогда развода не будет. Если у тебя проблемы на работе…
- Нет, - она нахмурилась. - Не в этом дело. Просто я не хочу оставаться с тобой.
Он с сожалением покачал головой.
- Тебе выбирать. Нужно встретиться с официальными лицами, подписать некоторые бумаги… ты не представляешь, как это сложно. Даже если ты останешься, пройдет три или четыре месяца, прежде чем наше дело попадет в список. Возможно, что придется ждать не менее года, пока…
- Не менее года?! Не может быть! - Оливия в страхе закрыла глаза.
- А в чем проблема? - ласково спросил Димитри. - Ты останешься здесь, мы будем вместе обсуждать каждую стадию процесса…
Это невозможно. Даже сейчас его вкрадчивый голос, окутывая ее со всех сторон, вызывает у нее панику и пробуждает к жизни все ее чувства. От взгляда черных глаз ее охватывает слабость, и каждая клеточка тела молит о чувственной разрядке - поцелуе, прикосновении, страстном объятии…
Оливия почувствовала, что погибает. Не все кончено между ними, уныло подумала она. Несмотря на ненависть и презрение, узы, которые связывают их, по-прежнему крепки.
- Я смог бы, пожалуй, - голос Димитри прозвучал в опасной близости от ее губ, - немного ускорить процедуру… если бы пожелал.
Она пришла в себя, открыла глаза и увидела, что он склонил голову, как будто готовясь к поцелую. При виде его затуманенных глаз и чувственных губ все ее благоразумие как ветром сдуло.
Оливия крепко стиснула зубы и напомнила себе, что Димитри будет невыносим, если она снова позволит ему дотронуться до нее. Он не достоин чистить ей обувь, не говоря уже о том, чтобы прикасаться к ее телу. Мужчина, нарушивший супружескую верность. Аморальный человек… Она пыталась найти подходящее сравнение, чтобы укрепиться в своем решении. Да, мелькнула у нее мрачная мысль, он так же способен сдержать себя, как олень-самец во время гона!