- Так пожелай! Найди клевер с четырьмя лепестками, фею-крестную - мне все равно что, но пожелай! Дай взятку, если нужно, но ускорь этот процесс, - сказала она намеренно холодным тоном.
Димитри взял стакан из ее дрожавшей руки и поставил его вместе со своим на стол. Потом он завладел ее руками и принялся ритмично поглаживать кожу большими пальцами. Ей оставалось только смотреть на него и чувствовать, как на нее накатываются жаркие волны, превращая тело в раскаленную печь.
- Я сделаю это, - согласился он.
- Хорошо, - прошептала Оливия.
- За плату, - глухо добавил Димитри.
Ее тело обмякло. Да. Если это секс, мелькнула у нее безумная мысль, она согласится. В последний раз перед тем, как навсегда заглушить свою потребность в Димитри и снова принести обет безбрачия.
Какой ужас! - подумала Оливия, потрясенная проявлением непростительной слабости.
Она в отчаянии пыталась обуздать свою непокорную, чувственную природу и остаться равнодушной.
- Я не стану платить! - хрипло возразила она.
- Мне кажется, что станешь, - возразил Димитри с мягкой уверенностью.
Он торжествовал. Сила ее возбуждения превзошла его ожидания. Но их потребности всегда совпадали. У него нет сомнений, что Пол не дает ей полного удовлетворения. Ему захотелось немедленно стереть любовников Оливии из ее памяти и тела.
Она обязательно заплатит цену, которую он потребует. Димитри прикоснулся к дрожащим губам Оливии, и возбуждение, словно острый нож, пронзило его, когда у нее вырвался тихий вздох. О да! Его боль утихнет, когда он увидит это великолепное тело в своей постели и напомнит Оливии, какой великолепный секс был у них. Он будет удерживать ее до тех пор, пока она не потеряет способность мыслить. И когда она окажется в полной зависимости от него, он бросит ее так быстро, что она не успеет опомниться.
Но… проклятье! Он хочет ее. Сейчас! Поэтому в данный момент быстрое отступление, возможно, явится мудрым шагом.
- Подожди здесь. Я посмотрю, что можно придумать, - прошептал Димитри. И не смог устоять. Он коснулся ее губ поцелуем, который должен был быть мимолетным и равнодушным.
Однако секунды спустя они уже сплелись в тесном объятии. Необузданность их страсти поразила даже его. Внутренний голос советовал ему немедленно спастись бегством, чтобы Оливия не увидела его отчаяния.
- Очень приятно, но мне нужно позвонить, - преодолевая пульсирующую боль, выдавил Димитри. Кровь жарко бежала в его жилах, разжижая мозги. Он запустил руку в волосы и попытался успокоиться - умственно, физически и эмоционально. - Я узнаю, что можно сделать, чтобы дело пошло быстрее.
Каким-то образом ему удалось найти свою каюту, хотя у него было такое ощущение, что он пьян. Но ведь он пристрастился к ней, как к наркотику, и чем больше он обладал ею, тем сильнее становилось его желание. Однако на этот раз диктовать условия будет он, и эмоциональной зависимости у него не возникнет. Это самый безопасный способ общения с женой-проституткой.
Недаром же он родился за Коринфским каналом, отделяющим Пелопоннесский полуостров от материковой Греции! Уроженцы тамошних мест славятся изощренной хитростью и смекалкой. Они способны молниеносно оценить ситуацию и извлечь из нее выгоду; неудивительно, что многие греческие политики - его земляки.
Димитри направился в гостиную. Его мозг работал, как электронно-вычислительная машина, энергия била ключом. Мысль, которая пришла ему в голову, была восхитительно проста. Он разделается с Оливией и решит проблему с Элени единым махом.
Димитри хотелось кричать от радости, и он поймал себя на том, что глупо ухмыляется. Он зло подшутит над Оливией. Она будет умолять его забыть о разводе. И когда он отвергнет ее, она на себе испытает унижение и боль, которую причинила ему. Димитри решил сделать все, чтобы Оливия поняла - он обращается с ней как с маленькой бессердечной потаскушкой, какой она и является на самом деле.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
После того как Димитри спустился в каюту, Оливия некоторое время просидела в шезлонге, потому что ноги отказывались повиноваться ей.
Неудивительно, что у нее не вызывали интереса мужчины, приглашавшие ее на свидания. В течение нескольких последних лет она приняла несколько предложений поужинать в ресторане, надеясь, что в объятиях другого мужчины ей удастся забыть Димитри. Но она слишком быстро поняла, что эти свидания лишь усиливают власть, которую Димитри до сих пор имел над ней.
Встреча с ним была подобна прыжку в безжалостный водоворот ощущений и эмоций, который обострил все чувства и заставил трепетать каждую жилку в ее теле.
Потрясенная силой своего возбуждения, Оливия принялась расхаживать по палубе, испытывая глубокий стыд от мысли, что ее сексуальные потребности возобладали над презрением, которое вызывал у нее Димитри. Он на самом деле вообразил, что она нырнет к нему в постель при первой возможности - и наверное, это могло произойти, призналась она себе, подавив стон.
Услышав, что Димитри распахнул дверь каюты, она круто повернулась и задрожала, чувствуя лихорадочное биение сердца. Широко шагая, он направлялся к Оливии, не отводя от нее немигающего взгляда страстных темных глаз.
- Я могу предложить, чтобы мы сделали это по-быстрому, - он улыбнулся, вопросительно изогнув одну бровь.
Оливия судорожно вздохнула и подняла руку, чтобы отвесить ему пощечину, но Димитри, смеясь, поймал ее, и, глядя на веселые морщинки, собравшиеся у его глаз и ласковое выражение лица, она почувствовала, что у нее подгибаются ноги.
- Как ты смеешь? - прошептала Оливия.
- Извини. Слова в твоем языке иногда имеют слишком много значений. Я имел в виду быстрый развод, - развеселившись, пояснил он.
Оливия недоверчиво прищурилась. Димитри прекрасно понимал, что на самом деле он имел в виду совсем другое. Его знание английского языка было безупречным. Если бы она застеснялась, он бы моментально схватил ее и затащил в каюту. Что, интересно, подумала бы та блондинка? Как Димитри, не моргнув глазом, удается жонглировать двумя женщинами, находящимися на расстоянии всего нескольких футов друг от друга?
- Тогда сделай это, - холодно сказала Оливия, вырвав у него свою руку.
- И ты согласишься на то, что я хочу?
- За исключением чего-либо незаконного или аморального! - заявила Оливия.
- Как можно! - Димитри сделал вид, что он оскорблен. Она попыталась испепелить его взглядом, и он снова улыбнулся - Так как?
- Посмотрим. Я знаю, что кое-что я ни за что не стану делать для тебя, - Оливия испытующе посмотрела на него и не увидела ничего, кроме вкрадчивой вежливости.
- Не волнуйся. Это нечто такое, что находится в пределах твоих возможностей, - сказал Димитри, отнюдь не усыпив ее подозрений. - Я объясню тебе за обедом, - он жестом указал ей на каюту, но она не сдвинулась с места.
- Это предлог, чтобы завлечь меня сначала в твою каюту, а потом в постель? - поинтересовалась Оливия, пытаясь обуздать свои желания.
- А это завуалированное желание попасть туда? - бархатным голосом осведомился Димитри.
Оливия покраснела до корней волос.
- Конечно, нет!
- Гм-м… - судя по его тону, она не разубедила его.
- Ты мне отвратителен, Димитри! Неужели ты думаешь, что я хочу оказаться в твоей постели? - насмешливо спросила Оливия.
Он пожал плечами.
- Необязательно в постели. У меня очень большая палуба… Однако, - поспешно сказал он, заметив, что Оливия собирается разразиться яростными протестами, - похоже, мне придется ограничиться обедом и беседой. Ты голодная?
Оливия моргнула. Она не помнит, когда ела в последний раз: волнение помешало ей позавтракать - и поужинать предыдущим вечером. Голодать нет смысла. К тому же Димитри всегда любил поесть. У него прекрасный шеф-повар, который устраивает пышные пиршества.
- Я могла бы съесть лошадь, - призналась она.
- Мне кажется, мы найдем что-нибудь более съедобное, чем наши непарнокопытные друзья, - сухо заметил Димитри.
Оливия с трудом удержалась от улыбки, вовремя вспомнив, что блондинка околачивается где-то поблизости и, возможно, присоединится к ним за обедом. Говорят, что в единении - сила, но ей совсем не хочется наблюдать, как Димитри пожимает под столом ножку одной из своих восторженных поклонниц.
Он вежливо протянул ей сандалии и направился вниз.
Оливия внезапно занервничала.
- Твоя блондинка… подруга присоединится к нам?
Димитри состроил недовольную гримасу.
- Нет, если я смогу воспрепятствовать этому, - он протянул Оливии руку, чтобы помочь ей спуститься, но она сделала вид, будто не заметила его жеста.
- Втроем не хочешь? - саркастически осведомилась она.
- Нет. А ты?
Сердитый взгляд был ему ответом.
- Я не горю желанием знакомиться с одной из твоих… восторженных "пупсиков", - сказала Оливия, едва не улыбнувшись, когда Димитри расхохотался над эпитетом, которым она наградила Элени. - Но мне кажется, что невежливо обедать отдельно от…
- Поверь, - сказал Димитри, когда они вошли в столовую, обшитую дубовыми панелями, - я хочу отделаться от "пупсика". Именно из-за нее мне нужна твоя помощь. Сейчас один из моих матросов потихоньку высаживает ее на берег.
Бессердечное животное, подумала Оливия, испытывая сочувствие - совсем небольшое - к отправленной на берег женщине. Димитри, вероятно, привык расталкивать своих любовниц по углам, чтобы они никогда не встречали друг друга. Как тактично!
Оливия терпеливо слушала его, попивая шампанское маленькими глотками и гадая, когда же он заговорит о сути дела. Из скрытого где-то музыкального центра неслись слишком негромкие звуки тоскливой греческой песни.
Стюард проворно поставил на стол тарелки с артишоками, баклажанами и фасолью и удалился, бесшумно закрыв за собой дверь. Оливия едва удержалась, чтобы не окликнуть его, потому что пребывание наедине с Димитри вызывало у нее все большие опасения.
Нежная мякоть рыбы таяла во рту, но Оливия приняла деловой вид и прервала лирически чувственные восхваления, которые Димитри адресовал кефали. Она глазом моргнуть не успеет, как он перейдет от еды к другим вещам…
- Днем я должна вернуться в гостиницу. У меня нет времени восторгаться гастрономическими достоинствами греческой кухни, - с упреком заметила Оливия. - Скажи, что ты хочешь получить за ускорение развода. Только не предлагай мне секс. Ты можешь получить его в каком-нибудь другом месте.
Димитри медленно откинулся на спинку стула, с довольным видом глядя на Оливию поверх края длинной узкой рюмки.
- Ты можешь помочь мне выйти из затруднительного положения, - небрежно сказал он. Оливия направила в рот несколько зерен фасоли и воздержалась от комментариев. Димитри вздохнул так, будто нес на плечах тяжелый груз. - Оно связано с моей матерью.
Оливия удивленно подняла на него глаза. Она думала, что его проблема заключается в блондинке.
- Продолжай.
Димитри постарался, чтобы в его голосе прозвучало беспокойство. Это было нелегко, потому что от восхищения своим гениальным планом у него лихорадочно билось сердце и он с трудом подавлял возбуждение, охватившее все его тело. Он старательно нахмурился и исторг из своей груди еще один вздох.
- Как только я стану свободным человеком, она захочет женить меня на подходящей женщине…
- Которая не похожа на меня, - сухо заметила Оливия.
- Я никогда не мог понять, почему вы не могли поладить друг с другом, - признался Димитри. - Дело в том, что все эти три года она не давала мне покоя, требуя, чтобы я нашел тебя, развелся и снова женился. Необходимо обеспечить наследников для империи Ангелаки.
- Ты… не искал меня? - в голосе Оливии прозвучало удивление и некоторое разочарование.
Димитри нахмурился. Ему не хотелось вспоминать то время. Она ясно дала понять, что не любит его. Что могли принести розыски кроме душевной боли и непрерывных ссор?
Он вырвал ее из своего сердца и скрыл кровоточившую рану. По мере того как проходило время, он чувствовал, что гнев и горькое разочарование постепенно стихают. Вскоре Димитри понял, что статус женатого мужчины служит спасением от поползновений девиц, добивающихся его взаимности, и их матерей, что дало ему возможность погрузиться в непрерывную работу.
- Я не видел в этом никакого смысла, - резко сказал он.
Оливия поморщилась. Поделом ей за тщеславие! И все-таки его равнодушие обидно. Он даже не сделал попытки найти ее, чтобы спасти их брак. Это говорит о глубине его чувств - и о самом браке, подтверждая то, чего она опасалась. Ей остается только быстро удалиться и попытаться забыть, что когда-то он был частью ее жизни. Сейчас последнее кажется невероятным. Но, говорят, что время - лучший целитель.
- Я ненавижу тебя, Димитри. Чем скорее мне удастся уехать, тем лучше, - заявила Оливия, чувствуя, что ей не доставляет удовольствия произносить эти слова. - Назови свою цену. Что я должна сделать?
Напряженное выражение на лице Димитри сменилось победоносной улыбкой.
- Сыграть роль, которую ты играла прежде.
Игры, подумала Оливия с замиранием сердца. Нет, на самом деле с ликованием. У нее задрожала нижняя губа. Господи, помоги! Димитри хочет, чтобы она развлекла его какой-то сексуальной игрой, и ее это приятно волнует! Ей с трудом удалось бросить на него надменный взгляд.
- Секретаря?
Его улыбка была откровенно похотливой. Все-таки хочешь попробовать у меня на столе?
- Не обольщайся, - пробормотала она, хотя нетерпение тела подталкивало ее именно к этому. - И я не буду расхаживать с записной книжкой в руках и садиться так, чтобы юбка задралась у меня на коленях и ты смог бы переживать свои буйные фантазии.
- Мысль о том, что я буду диктовать тебе, пожирая взглядом твои ноги, определенно представляет весьма значительный интерес, - согласился Димитри, - но это не то, что я имею в виду.
- Что же тогда? - зловеще спросила Оливия.
- К несчастью, мама нашла подходящую женщину, которая должна стать моей будущей женой. Это молодая гречанка - наследница огромного состояния.
Оливия была потрясена. И поэтому Димитри нужна ее помощь?
- Это… это не та блондинка, которую ты засунул куда-то в шкаф, пока мы были на палубе?
- Да, это Элени, - подтвердил он, подавив улыбку. - Разве ты не помнишь ее? Она дочь Никоса Калоироу, делового партнера моего покойного отца…
- Помню! - удивленно воскликнула Оливия. - И Никоса я помню. Аристократ до мозга костей, но просто душка!
Димитри усмехнулся.
- Он тоже прекрасно отзывался о тебе.
Хмурое выражение исчезло с лица Оливии.
- Неужели ты хочешь сказать, что женщина, которую я только что видела, - малышка Элени? Она… - Оливия вспомнила девочку-подростка с длинным носом и таким же подбородком, которая постоянно вертелась возле Димитри, как будто он был божьим даром всему женскому полу. - Сейчас она выглядит совсем по-другому! - вырвалось у нее. - Исчезла плоская грудь и тяжелые бедра. Элени выглядит потрясающе.
- Заслуга хорошего хирурга и любящего отца. Но… - он умолк и покачал головой.
- Не говори, что она не сексапильна, - недоверчиво сказала Оливия. Женщина была неотразима и вполне во вкусе Димитри. К тому же он целовал ее…
- О, фигура у нее потрясающая, - ответил он, и Оливия почувствовала, как все ее тело напряглось от мучительной ревности. - Но по опыту общения с тобой я знаю, что этого мало, - он одарил ее ослепительной улыбкой, на которую она ответила взглядом невыносимого презрения.
- Если она так хороша, что мешает тебе жениться на ней и завести любовниц? - сухо спросила Оливия. В конце концов, поступал же он так прежде.
Димитри возвел глаза к потолку.
- Все! Она постоянно хихикает, она глупа, и закончится тем, что я придушу ее. Я не хочу, чтобы мои дети унаследовали сюсюканье матери и ее куриные мозги. Мои дети должны быть находчивыми и смышлеными, чтобы управлять делом Ангелаки - и водить за нос охотников за богатыми невестами. Теперь ты видишь, в каком затруднительном положении я оказался.
Он снова сверкнул белоснежными зубами. Оливия была озадачена, но не улыбками Димитри и не озорством, проглядывавшим в его глазах.
Она вспомнила, как он рассказывал о том, как ему удавалось перехитрить могущественных соперников, нанеся им внезапный удар. Сейчас, так же как тогда, в его глазах пляшут чертики, и он буквально ликует. Подозрения Оливии усилились.
- Где же твое искусство убеждать? Разве ты не можешь использовать свои прославленные дипломатические способности? - с ехидством осведомилась она.
- Я использую их… используя тебя, Оливия, - вкрадчиво пояснил Димитри. - Давай оставим предрассудки в стороне. Тебе кое-что нужно, и мне тоже. Мы можем оказать услугу друг другу. Я хочу вежливо избавиться от Элени, не оскорбив моего друга и партнера и не создав разлада, который может плохо отразиться на бизнесе. Семейная честь - очень важная вещь для грека. Ни в коем случае не должно создаться впечатление, будто я нанес Элени оскорбление, иначе мой партнер прервет со мной отношения, что может повлечь за собой массовые увольнения и испортить жизнь многим людям.
- Какое я имею к этому отношение? - глядя на Димитри исподлобья, спросила Оливия.
Он широко улыбнулся, и его глаза вспыхнули.
- Ты уже знаешь, что тебе придется остаться здесь, пока будет происходить развод. В течение этого времени ты можешь принести пользу.
- А-а-а, мне нужно предостеречь ее! - у Оливии заблестели глаза. - Я расскажу, каким ужасным мужем ты был. Как ты отдал меня на заклание своей матери с ее ядовитым, как у змеи, языком, а сам разъезжал по всему свету, проверяя прочность пружин в кроватях других женщин…
- Спасибо, не надо. Мне кажется, что я предпочту что-нибудь менее губительное для моей репутации, - рассмеялся Димитри.
Оливия бросила на него скептический взгляд.
- Хорошая репутация! Гм-м. И что же это?
Димитри сделал глубокий вдох.
- Я хочу, чтобы ты притворилась, будто мы помирились и между нами вновь вспыхнула любовь, - тихо сказал он.
Она в ужасе посмотрела на него.
- Ты шутишь!
- Я совершенно серьезен.
- Но… но я никогда не слышала ничего более нелепого!
- Ты ошибаешься, Оливия. Люди поверят этому. Мы разыграем прекрасный спектакль…
- Нет! - она побледнела, представив, какой спектакль он имеет в виду.
- Когда мы останемся наедине, ты сможешь швырять в меня какие-нибудь вещи, - предложил Димитри, обольстительно улыбнувшись.
- Меня стошнит на людях, - пробормотала Оливия.
Он хихикнул.
- Я дам тебе лекарство, чтобы этого не произошло. Дело стоит того. Самый быстрый развод в истории Греции!
- Звучит заманчиво, - согласилась она. - Но притворяться, что я люблю тебя…
- Странно, не так ли? - весело откликнулся Димитри. - Но подумай о конечном результате! Если я готов терпеть тебя, мне не понятно, почему ты не можешь потерпеть меня.
Оливия нахмурилась, уязвленная его словами. Неужели жить с ней было так ужасно?
- Потому что тебе нравится заставлять меня притворяться, а я возненавижу каждый момент нашего общения.
Сказав это, Оливия почувствовала, что она не совсем честна по отношению к самой себе и что ее возражение прозвучало довольно неубедительно.