- Я пробовала примерить кремовое платье в свадебном салоне, но в нем я не была бы похожа на себя, - искренне призналась Либби. - Я люблю яркие цвета.
- Я это понимаю. - Рауль оглядел ее чудесные рыжие кудри и яркое платье, подчеркивающее полные груди и тонкую талию. Пышная многослойная юбка привлекала внимание к ее стройным ногам. - Ты очень красива. Ты была бы другой, не будь на тебе наряда всех цветов радуги. И я должен признать, что оранжевый и зеленый цвета начинают мне нравиться.
Уловив серьезные нотки в его забавном комментарии, изумленная Либби посмотрела ему в лицо и ощутила необычное чувство, растущее в ее душе. Глядя друг другу в глаза, они словно обменялись молчаливыми посланиями. Рауль отошел в сторону, прежде чем она смогла понять, что к чему, и изогнул губы в чувственной улыбке.
- Я совершил ошибку, надеясь, что ты наденешь традиционное свадебное платье, и поэтому приказал доставить сюда соответствующие ему цветы, - произнес он, беря с комода, стоящего позади него, букет белоснежных роз и передавая его Либби. - Надеюсь, они тебе понравятся.
Букет оказался очень простым и одновременно изысканным; бутоны только начинали раскрываться, испуская нежный аромат. Слезы жгли глаза Либби, она не смела взглянуть на Рауля, боясь, что он увидит ее плачущей. Она никак не ожидала получить цветы от жениха.
- Они прекрасны, - тихо проговорила она. - Спасибо.
Он снова улыбнулся и протянул ей руку:
- Ну, думаю, нам пора на свадьбу, мисс Мейнард.
Мобильный телефон Рауля зазвонил, как только они вышли из дома. Он нахмурился, предполагая, что это деловой звонок, и ему очень хотелось - впервые - проигнорировать его. Но вызов абонента не прекращался. Рауль достал телефон из кармана пиджака и увидел, что звонит его адвокат, Бернардо Орсини.
- Мне очень жаль, но я должен ответить, - извинился он перед Либби.
Тем временем они дошли до машины. Водитель Тито был готов отвезти их на свадебную церемонию.
- Бернардо, я внимательно слушаю, - сказал Рауль.
- Я только хотел сообщить вам, что все готово для объявления вас единственным владельцем "Кардуччи косметикс", как только Элизабет Мейнард станет вашей женой. - Адвокат тихо рассмеялся. - Я предполагаю, это и есть причина столь поспешной свадьбы? Поздравляю вас, Рауль, вы действовали молниеносно. Наверное, вы выждете какое-то время, прежде чем подать на развод? Очень надеюсь, что этот брак не будет для вас слишком обременительным.
Рауль посмотрел на Либби, которая наклонилась, чтобы поправить ремень безопасности Джино в его детском кресле, установленном на заднем сиденье автомобиля, и почувствовал трепет при виде округлых изгибов ее тела под шелковым платьем.
- Я уверен, что выдержу, - сухо заверил он адвоката.
Но как только он уселся в машину рядом с невестой и вдохнул нежный цветочный аромат ее духов, мужчина был шокирован. Он осознал, что в течение многих дней стремился жениться на Либби не для того, чтобы единолично руководить "Кардуччи косметикс", а исключительно из неодолимого желания постоянно быть рядом с этой женщиной.
День прошел словно в тумане, запечатлевая в мозгу Либби калейдоскоп образов, которые, по ее мнению, должны были остаться с ней навсегда. Прежде всего, ей запомнился богато украшенный зал в роскошном дворце с видом на озеро Браччано, где она и Рауль обменялись клятвами. Свидетелями на церемонии были Тито и Сильвана, которой каким-то образом удалось убедить Джино спокойно посидеть у нее на коленях, а также близкие друзья Рауля, Романо и Флавиана Винченти. Либби уже встречалась с этой семейной парой и двумя их пухлыми дочками. Она предположила, что Рауль рассказал им о своем желании усыновить Джино. Но, к ее удивлению, Винченти явно считали, что она и Рауль заключают брак по любви.
- Мы никогда не думали, что Рауль снова женится после того кошмара, через который его заставила пройти Дана, - заметила Флавиана в конце церемонии, когда поцеловала Либби в щеку и поздравила молодоженов. - Должно быть, ты особенная, если сумела украсть его сердце.
- Ах… но… - Либби была лишена возможности ответить, ибо Рауль склонил темноволосую голову и припал к ее губам в долгом и невероятно страстном поцелуе, который ошеломил ее и заставил покраснеть. Когда он наконец отпустил девушку, она поняла, что их поцелуй был запечатлен фотографом.
- Истинная причина нашего брака должна быть известна только нам, - тихо объяснил Рауль, когда они покидали зал для торжеств. - Флавиана - неисправимый романтик, и я не считаю нужным разрушать ее иллюзии.
По-видимому, по той же причине Рауль был чрезвычайно обходителен в течение свадьбы. Торжество было организовано в очаровательном маленьком ресторане, затем гости совершили круиз по озеру, во время которого взрослые пили розовое шампанское, а дочери Винченти весело скакали по палубе, развлекая Джино.
"День выдался неожиданно прекрасным", - размышляла Либби, медленно выходя той же ночью из детской. Она постояла в дверях и несколько секунд прислушивалась к размеренному дыханию мальчика, радуясь тому, что у него больше нет ужасных хрипов в груди. Пять дней назад она и Рауль показали Джино опытному специалисту, который тщательно обследовал ребенка, отправил его на рентген и наконец заявил, что пневмония не привела к необратимому процессу в легких.
- У вас прекрасный сын, и я уверен, что он вырастет сильным и здоровым мальчиком, - успокоил их с улыбкой доктор, передавая ребенка Раулю.
"Как только завершится процесс усыновления, Джино будет расти в семье с обоими родителями", - думала Либби, идя по коридору к спальне. Именно в этом заключается истинная причина ее замужества. Однако теперь ей предстоит брачная ночь. Она дрожала и нервничала, но при этом предвкушала близость с Раулем.
Влечение между ними было почти осязаемым, и каждый раз, когда они оставались наедине, оба ощущали сильнейшее сексуальное напряжение; глаза Рауля темнели, а тело Либби беспокойно трепетало. Однако она боялась - не столько потери девственности, сколько раскрытия своего обмана.
Может быть, следует, предупреждая вопросы Рауля, рассказать ему правду? Она замедлила шаги и закусила нижнюю губу. Наверное, честность - лучшая тактика, поскольку она и Рауль поженились. Конечно, он поймет, почему Либби выдавала себя за мать Джино, не так ли?
Но что будет, если Рауль ее не поймет? Вдруг он так разозлится, что аннулирует их брак, отберет Джино и выгонит ее с виллы "Джульетта"? "Риск слишком велик", - решила Либби. Она не готова рисковать Джино, а потому все должно остаться в тайне. Сегодня вечером она должна играть роль чувственной соблазнительницы и убедить Рауля в своей опытности.
Либби открыла дверь в спальню. Прикроватные лампы были включены, белоснежные простыни откинуты, но в комнате никого не было. Мысленно благодаря Рауля за небольшую отсрочку, Либби вышла на балкон и с наслаждением вдохнула душистый ночной воздух. На иссиня-черном небе, словно алмазы, мерцали звезды; серебряный свет луны падал на темные воды озера.
- Для меня это самый красивый вид на земле. - Низкий голос Рауля нарушил тишину, и Либби замерла, когда он подошел к ней, обнял за талию и прижал к себе так, что она почувствовала жар его тела и равномерное биение сердца.
- Озеро особенно прекрасно в лунном свете, - согласилась она. Ее сердце колотилось так сильно, что собственный голос показался ей шепотом.
- Я имел в виду не озеро, дорогая!
Рауль отвел в сторону огненно-рыжие кудри Либби и прижался губами к ее тонкой белой шее. Он больше не хотел вспоминать о том, что эта женщина была любовницей Пьетро. Теперь она его жена, и он сумеет заставить ее забыть всех предыдущих любовников.
Либби ощутила, как пульсирует кровь в ушах, когда Рауль спустил бретели ее платья с плеч и обнажил грудь. Она глотнула воздух, а он нежно обхватил ладонями ее груди и осторожно потянул пальцами соски, которые тут же напряглись.
- Пожалуйста… - пробормотала Либби, испытывая неописуемый восторг и поворачиваясь к нему лицом.
- Ты такая страстная, дорогая. Твое рвение меня заводит, - хрипло проговорил Рауль, опустил голову и стал посасывать ее грудь. У Либби подкосились ноги, она вцепилась в его плечи, пытаясь сохранить равновесие. - Я подарю тебе наслаждение, не сомневайся. Я никогда не хотел ни одну женщину так сильно, как хочу тебя. Мы не можем игнорировать то, что между нами происходит.
Рауль подхватил ее на руки и быстро понес к кровати. С опаляющим желанием во взгляде он положил Либби на кровать и быстро снял с нее платье и туфли. Его рука слегка задержалась на ее животе, и Либби затаила дыхание, когда он ловко снял с нее трусики. Впервые она предстала перед мужчиной обнаженной и вдруг почувствовала себя крайне уязвимой. Она инстинктивно прикрылась, а Рауль тихо рассмеялся.
- Теперь я вижу, что ты рыжая от природы, - пробормотал он. - Не прячься от меня. Разведи ноги, дорогая. Я хочу смотреть на тебя, когда буду ласкать. Тебе нравится оральный секс?
Он посмотрел на зардевшиеся щеки Либби и был весьма озадачен ее шокированным взглядом.
- Я… я не знаю, - в панике пролепетала она.
- В самом деле? Ты никогда не… - Рауль не мог скрыть удивление, но не стал отрицать и чувство удовлетворения. Значит, ему предстоит научить Либби тому, чем она никогда не занималась ни с одним из предыдущих любовников. - О, дорогая моя, мы должны это исправить.
Либби вздрогнула, словно ужаленная, когда Рауль прикоснулся к ней. Он нахмурился, и она заставила себя расслабиться, чтобы он ни о чем не догадался. Ему не надо знать, что она ложится в постель с мужчиной в первый раз. С учащенно бьющимся сердцем Либби слегка раздвинула ноги и прикусила губу. Рауль принялся ласкать ее, и она простонала, потому что не была готова испытать такой изысканный восторг.
Либби едва не задохнулась, когда он прикоснулся к самому сокровенному местечку. Мужские ласки ошеломили ее. Она схватила Рауля за волосы и попыталась отстранить его от себя, но наслаждение сломило остатки ее сопротивления. Она выгнулась, побуждая Рауля продолжать, и всхлипнула.
- Знаю, что ты изголодалась, как и я! - прорычал Рауль и начал раздеваться.
Он хотел, чтобы его раздела Либби, но возбуждение было настолько сильным, что ему вряд ли удалось бы выдержать ее прикосновения.
С пересохшим ртом Либби наблюдала за раздевающимся Раулем и восхищалась его мужской красотой. Ее сердце болезненно екнуло, когда он опустился на нее. В панике она уперлась руками в грудь Рауля, желая оттолкнуть его, а он тихо рассмеялся, схватил ее за запястья и завел их ей за голову.
- Я прошу прощения, если ты сочтешь классическую позицию скучной, - пробормотал он хрипло, - но я больше не могу сдерживаться. У нас вся ночь впереди. Мы успеем поэкспериментировать.
Его слова показались Либби угрозой. Как только она попыталась выскользнуть из-под него, Рауль опустил голову и стал посасывать ее грудь.
- Мне нравится твое нетерпение, - простонал он, расценивая ее движения как мольбу.
У Либби перехватило дыхание, когда он снова стал ласкать ее бедра. Затем Рауль вошел в Либби. Она едва слышно вздохнула от облегчения. Все в порядке. Никакой боли. Возникло странное ощущение напряженности, но оно не было неприятным. Либби расслабилась, уверяя себя, что Рауль не догадается о ее неопытности. Он оторвался от ее груди и посмотрел в глаза, нависнув над ней.
- Сейчас, дорогая, - пообещал мужчина, схватил ее за бедра и с силой продвинулся вперед.
Его стон удовольствия был заглушен ее выкриком. Либби испытала резкую боль.
Рауля словно парализовало. В это невозможно поверить! Его сердце билось так часто, будто он пробежал марафон. Чуть отстранившись от Либби, он с непониманием уставился на нее и увидел, как она прижимает к губам костяшки пальцев. Ее глаза были широко раскрыты. "Как она может быть девственницей? - подумал Рауль. - Это немыслимо!"
Он изо всех сил сдерживался. Кровь бурлила в его жилах. Рауль стиснул зубы, но не сумел себя перебороть. Он снова и снова брал Либби и в конце концов громко застонал, ощущая всепоглощающее удовлетворение.
ГЛАВА 8
Либби лежала, застыв от шока. Ее тело бесконтрольно дрожало, она чувствовала себя ужасно плохо. В отчаянии толкнув Рауля в грудь, она выскочила из кровати и бросилась в ванную комнату. Скатившись с нее, Рауль глотнул воздух и выругался на родном языке.
Он уставился на пятно крови на простыне.
Либби заперла дверь ванной комнаты и наклонилась над унитазом. Ее стошнило.
О боже, что же она наделала? Теперь Рауль знает, что Джино - не ее сын.
Она не ожидала, что будет так больно. Прислонившись к стене, ослабевшая Либби сползла на пол и закрыла лицо руками. В тот момент, когда она и Рауль стали едины, ей захотелось, чтобы он любил ее так же сильно, как она любит его.
Эти слова снова и снова прокручивались в ее голове. Она влюбилась в него. Либби не могла сказать, когда именно это случилось, но, похоже, такой финал был неизбежен.
Она вздрогнула, услышав стук в дверь, и осталась сидеть на холодном мраморном полу, обхватив колени руками и притянув их к груди. То была поза инстинктивной защиты.
- Либби! Открой эту чертову дверь, иначе я ее выломаю.
После того как она ничего не ответила, Рауль забарабанил в дверь так, что та едва не слетела с петель. Понимая, что не сможет вечно сидеть в ванной комнате, Либби прерывисто вздохнула, заставила себя подняться и обернула полотенцем свое дрожащее тело. Наконец она открыла.
Рауль предстал перед ней в брюках, но с обнаженным торсом. Либби вдруг захотелось прикоснуться к темным волоскам на его груди и послушать биение его сердца.
Рауль смотрел на нее так, будто хотел задушить.
- Кто мать Джино? - взревел он.
Либби прикусила губу и почувствовала вкус крови:
- Элизабет Мейнард.
- Не ври мне! - Слова вылетали из его горла, словно пули из ружья, глаза горели. - Я видел твой паспорт. Ты Элизабет Мейнард, невинная Элизабет Мейнард. Или, по крайней мере, была таковой пять минут назад! - свирепо прорычал Рауль. - Ты глупая девчонка. Почему ты не сказала мне, что у тебя это в первый раз? Я бы… - Он умолк и запустил пальцы в волосы, сожалея, что слишком поздно обо всем узнал.
В мыслях Рауль снова и снова слышал ее крик боли. Он выругался, виня себя за то, что вовремя не остановился. Он с горечью признался себе, что не смог контролировать свое тело. Такого никогда не случалось с ним раньше. Рауль гордился тем, что является искусным любовником и всегда думает в первую очередь об удовольствии партнерши. "Но ведь мне не приходилось иметь дело с девственницами", - мрачно подумал он. Ему стало стыдно, и он решил похоронить свой стыд под потоком гнева, который намеревался обрушить на Либби.
- Я был бы осторожнее. - Рауль заскрежетал зубами и уставился на ее белое как мел лицо, на котором резко выделялись золотистые веснушки.
Глаза Либби казались слишком большими для ее личика. Увидев, как дрожит ее нижняя губа, Рауль испытал непривычную боль в груди. Он стиснул зубы, поборов желание обнять женщину.
- Кто ты? - резко спросил он.
- Я Элизабет Мейнард. - Либби сделала глубокий вдох. - Такое же имя было у моей матери. Это мама встретила твоего отца на круизном лайнере, и у них случился роман. Джино мой сводный брат, - спокойно прибавила она.
- Любовницей Пьетро была твоя мать?! - Рауль снова выругался, не в состоянии контролировать бушующие эмоции. - Тогда где она, черт побери? Почему ты притворялась, что Джино твой сын?
Либби еще не полностью оправилась от горя. Воспоминание о матери пронзило ее сердце.
- Она умерла, - с трудом выговорила она; к ее горлу подступил ком.
Рауль посмотрел на бледное лицо Либби, и, несмотря на бушевавшую в душе ярость, его сердце дрогнуло, когда он увидел слезы в ее глазах.
- Мне очень жаль, - выдавил он. - Вы были очень близки?
- Мы были больше похожи на сестер, - прошептала Либби. - Я постоянно скучаю по ней. Мое детство прошло рядом с мамой. Я понятия не имею, кто мой отец, потому что она не любила о нем говорить. Мне известно только, что он разбил ее сердце. Он был женат, но мама не знала об этом. Когда она рассказала ему, что беременна, он предложил заплатить за аборт. - Она прерывисто вздохнула. - Мама не могла поверить, что забеременела от Пьетро. И когда оказалось, что он не желает иметь с ней никаких дел, она решила, что история повторяется и ее снова бросил любовник. Но она обожала Джино и решила обеспечить ему счастливое детство. Именно поэтому мы перебрались в Корнуолл; мама подумала, что там для малыша более благоприятные условия в сравнении с грязным районом Лондона, где мы жили. Потом, в один из дней, мама вдруг рухнула на пол и умерла от тромба в легких, - хрипло объясняла Либби. - Она не оставила завещания. Я не являюсь официальным опекуном Джино. Я боялась, что его заберут представители социальной службы. - Она бросила взгляд на Рауля, но выражение его лица было непроницаемым. - Поэтому я притворилась, будто он мой ребенок. Я люблю его, - прошептала Либби прерывающимся голосом. - Джино единственный человек, который связывает меня с мамой, и он мой кровный родственник. Я знаю, что должна была сказать тебе правду…
- Ради бога! Нашла время для признаний, - с горечью бросил Рауль. - Ты лгала мне все это время…
- Я должна была так поступить. - Либби с отчаянием уставилась на него, желая, чтобы он ее понял. - Пьетро оговорил в своем завещании, что хочет, чтобы Джино и его мать жили на вилле "Джульетта". Я боялась, что, узнав о том, что я не прихожусь ему матерью, ты будешь бороться за опеку над ребенком и заберешь его у меня, а я этого не вынесу.
Ее голос дрожал, она едва сдерживала слезы, которые жгли ей горло. Она хотела, чтобы Рауль перестал смотреть на нее с холодной яростью.
- Ты сказал, что Джино нуждается в нас обоих, - напомнила ему Либби. - Это так и есть. Лиз - моя мама - умерла, когда ему было всего несколько месяцев, и он считает матерью меня.
- Но ты не его мать, - жестко отрезал Рауль. Он не мог спокойно смотреть на Либби теперь, когда понял, что она такая же расчетливая лгунья, как Дана.
Рауль резко отстранился от Либби, пересек комнату и вышел на балкон. Он не знал, что говорить и что думать. Когда стало известно, что у его отца имеется ребенок, Рауль испытал самый сильный удар в своей жизни. Однако, обнаружив, что женщина, которую он считал матерью Джино, является девственницей, он был настолько поражен, что никак не мог поверить в реальность произошедшего.
Постепенно в его мозгу выкристаллизовалась одна мысль, и ярость чуть не задушила Рауля. Ему вообще не нужно было на ней жениться. Либби - не мать Джино, а это означает, что она никогда не обладала правом контролировать пятьдесят процентов акций компании "Кардуччи косметикс". Тех самых акций, которые Пьетро предоставил в ее доверительное управление до совершеннолетия своего родного сына. Если бы Рауль знал, что мать Джино умерла, контроль над акциями мальчика автоматически перешел бы к нему и ему не пришлось бы заключать брак с Либби.