Рис, который слышал большую часть перебранки и последующий разговор, остался доволен поведением Джинджер и Бена. Но он еще не согрелся и не просох, и ему до смерти хотелось принять горячую ванну и сытно поесть. Он вошел в зал через заднюю дверь и стоял на пороге.
Джинджер лишь взглянула на Риса и тут же кинулась к нему.
- Боже что с тобой случилось, дорогой? Не дожидаясь ответа, она обратилась к ближайшей от нее женщине.
- Лиззи, скажи Руфусу, пусть накипятит воды для ванны и пришлет какой-нибудь горячей еды, - потом, обратившись к Бену, она приказала:
- Принеси бутылку лучшего коньяка в комнату Риса.
Рис наблюдал, как она всеми помыкает, и на его губах играла улыбка. Да, он правильно выбрал себе помощницу! Тем более, что это давало и другие преимущества… Но вдруг в памяти всплыла стройная, хорошо сложенная фигурка женщины с золотистыми волосами. Задумавшись, он послушно пошел за Джинджер на второй этаж и позволил ей стянуть с себя в спальне набухшую одежду.
Джинджер обратила внимание на его рассеянность, когда он раздевался. Рис не объяснил, отчего он промок насквозь, а лишь сказал, что ему пришлось неожиданно искупаться в реке Анкомпарг.
После того как черный гигант вылил два огромных ведра воды в бронзовую ванну, стоявшую в углу спальни, Рис влез в дымящуюся воду и положил голову на край ванны.
Джинджер некоторое время смотрела на его удивительно красивый профиль, потом нерешительно спросила:
- Можно я помассирую тебе шею, дорогой? Ты какой-то… напряженный.
Она не решалась его расспрашивать. Рис Дэвис был человеком с таинственным прошлым, которое он старательно скрывал. Пока что ей удалось узнать только самые элементарные подробности длинного пути, который привел его из угольных шахт Уэльса к серебряным рудникам Старлайта.
Сначала она думала, что он вряд ли ответит на ее предложение, но Рис рассеянно кивнул в ее сторону и сказал:
- Иди сюда, Джинджер, моя любовь, мне нужна теплая, мягкая рука женщины.
Она стала на колени у края ванны, не заботясь о своем новом шикарном атласном наряде и начала растирать ему мышцы шеи и плеч, руки Риса лежали на краях большой, сделанной по заказу ванны.
- Ты затвердел, как крахмал, и закоченел от холода, - пробормотала Джинджер, продолжая массировать. Она не могла удержаться, чтобы не поерошить кудряшки над его лбом и не пройтись пальцами, будто расческой, по его густым намокшим волосам, одновременно массируя голову и любуясь стройным мускулистым телом, наполовину погруженным в воду.
Небольшие капельки воды попадали на густую каштановую поросль на груди Риса, потом, набухая, стекали вниз и скрывались под поднимающимся от горячей воды паром. Кончиками пальцев Джинджер провела по оставшемуся на груди следу и перегнулась через его плечо, надавив пышной грудью на его щеку. Почувствовав щекотание бакенбардов на своей нежной коже, она застонала от возбуждения и провела губами по виску любовника. Кончиком разгоряченного языка она лизнула его ухо и игриво укусила мочку. Джинджер посмотрела на нижнюю часть его тела и шаловливо причмокнула: так… так, ты все еще твердый, будто накрахмаленный… Но теперь уже не от холода!
Рис чувствовал удивительный прилив сил и энергии, хотя накануне утром побывал в ледяной воде горной реки, после обеда предавался плотским забавам со своей любовницей, а вечером играл в азартные игры.
- Мне надо отсыпаться до воскресенья, - уныло пробормотал он, идя по улице. Он проворочался всю ночь, ему снились то кошмары, связанные с прошлым, то совершенно другие сны, связанные с будущим, которое было многообещающим.
Помывшись, побрившись, одевшись в новый элегантный синий костюм, который только что доставили от портного. Рис отправился по делам, которые он не смел обсуждать ни с Джинджер, ни с кем-нибудь другим в заведении "Голая правда".
Ему предстояло узнать, кто же такая эта обворожительная девушка с неяркими золотистыми волосами и аквамариновыми глазами - захватывающая дух русалка, которую он выудил из воды. Кто такая эта Виктория? Несомненно, и она, и ее напыщенный спутник знали, кто он. Справедливо будет, если и он узнает, кто они такие. Логично было начать с наведения справок в местной газете. Приблизившись к издательству, Рис обратил внимание на то, что застекленный фасад здания покрыт слоем пыли и сажи. Толкнув полуоткрытую дверь и войдя, он убедился, что внутри помещение выглядело не лучше. Резкие запахи льняного масла, типографской краски и накопившейся с течением лет грязи бросились ему в нос.
Все помещение было буквально завалено кипами пожелтевших газет, раскрытыми книгами, стопками рукописей. Пол был засыпан клочками мятой бумаги. В углу, положив ноги на заваленный бумагами стол, сидел небольшой, заросший щетиной человек и что-то бешено строчил в блокноте. На носке одного башмака сверкала дырка. Репортер работал с таким увлечением, что, казалось, не заметил вошедшего. Но Рис не успел откашляться и обратиться к писаке, как тот небрежно махнул рукой в его сторону и заговорил, продолжая писать.
- Дэвис, снимите бумаги со стула и садитесь.
Подождите минуточку.
Посетитель поступил, как его попросили, а приземистый ирландец закончил тем временем свою писанину, изобразив карандашом заключительные завитушки и смачно причмокнув.
- Этот проклятый осел, владелец шахты в Сильвертоне, который тратил целое состояние на благоустройство городского парка, только что обрушился с критикой на расточительность городского совета, который якобы переплатил за полдюжины венецианских гондол, приобретенных для озера. "Почему надо было покупать шесть? - вопрошает он. - Купите пару и пусть размножаются. До лета их станет столько, сколько требуется!"
Приземистый человек встал и покачал головой.
- Бомонт - настоящий болван, но не только Сильвертон богат ими. Дураков хватает и в Старлайте.
- Вам известна моя фамилия? Полагаю, что вы и есть Майкл Меньон, - произнес Рис, пожимая протянутую руку, запачканную чернилами.
- Он самый, но зовите меня просто Майк. Я послал своего начинающего журналиста Виргила подготовить заметку о торжественном открытии вашего заведения. Сам я по делам уезжал из города. Жалею, что не присутствовал на торжестве. Но я заехал к вам, когда вернулся, мне хотелось полюбоваться на изображение прекрасной дамы, которое висит в вашем заведении. Женская красота получила возвышенное выражение, - добавил он со вздохом.
Рис улыбнулся.
- Мы получили картину из самого Денвера.
- Натурщица, должно быть, небесное создание… а, может быть, как раз наоборот, исчадие ада…
- Я приобрел картину на аукционе в магазине Лоринга. По-моему, это очень удачное приобретение для салу на.
- Объявление, которое вы поместили в моей газете, тоже оказалось вполне удачным. Вы человек в моем вкусе. Рис Дэвис. Думаю, нас роднит кельтское происхождение.
Рис рассмеялся.
- Я валлиец, а не ирландец, но меня воспитывала суровая старая дама, сестра Фрэнсис Роуз О'Хэнлон. В том приюте с нами воспитывался задира по фамилии Маньон - Эван Меньон. Есть ли у вас родственники в Нью-Йорке?
Худощавое лицо Майка осветилось проказливой улыбкой, а в карих глазах запрыгали заразительные смешинки. Он почесал затылок, обдумывая ответ.
- Это был здоровый, сильный парень?
- Вот именно.
- Тогда определенно он не является моим родственником, - ответил Меньон, показывая на свое худосочное тело, одетое в помятые брюки и пожелтевшую хлопчатобумажную рубашку, в буквальном смысле слова залитую чернилами. - Во мне пять футов и четыре дюйма. Я самый высокий представитель за всю историю этого рода Меньонов. Что заставило вас прийти в газету "Плейн Спикер" в такое прекрасное утро. Рис? - он жестом указал на видавший виды ящик с типографским шрифтом, который стоял у стены рядом с очень старым ручным печатным станком. - Могу ли я надеяться на то, что вы и дальше будете помещать у нас объявления? Мой наборщик придет на работу, как только протрезвеет. Знаете ли, работа - это проклятье пьющего класса.
- Поскольку выпивка - часть моего бизнеса, то я надеюсь, ваш служащий проводит свое свободное время в заведении "Голая правда". Но на сей раз я пришел не по поводу объявления, а за информацией.
Проницательные глаза Меньона оценивающе осмотрели Риса.
- И что же вас интересует?
- Не что, а кто, - Рис помолчал, собираясь с мыслями о том, как описать свое приключение в холодной воде.
- Я имею в виду женщину… даму. Настоящую леди.
Майк усмехнулся.
- Здесь, на Западе, кто из них не величает себя настоящей леди, молодой человек?
- Нет, это особая дама. Я столкнулся с ней вчера, к северу от города. Она читает вашу газету и знает, как меня зовут, поэтому она живет где-то поблизости. Примерно вот такого роста, - он показал на уровень своего плеча, - стройная, с золотистыми волосами и глазами цвета морской пены. Зовут ее Виктория.
- Вы говорите так поэтически, видимо, здесь пахнет любовью. Забудьте о ней. Виктория Элизабет Лафтон уже помолвлена. Чарльзу Эверетту осталось жениться на ней.
- Он высокий, крепкий, с темными волосами и самодовольной физиономией? - мрачно вопросил Рис.
- Да, и ярый республиканец, - торжественно провозгласил Майк. - А его будущий тесть еще похлеще, Ему принадлежит крупнейший банк в Старлайте. Много лет назад он женился на денежном мешке, жена его с востока Америки. Она из клана Лоджей, обитающих в Массачусетсе. Поскольку вы воспитывались в приюте Нью-Йорка, вы можете не знать, что это значит…
- Сестра Фрэнсис Роуз посоветовала мне прочитать кое-какие книжонки. Поэтому я в курсе, Майк, - огрызнулся Рис. - Мне известно, кто такие Лодаси. Значит, ее отец - владелец банка Стоддард Лафтон. Я познакомился с ним месяц назад - в самый первый день моего появления в этом городе. Он предлагал мне работу, - Рис ухмыльнулся. - Майк, на следующей неделе я пришлю вам новое объявление.
Небрежно насвистывая, он повернулся, намереваясь уйти.
Виктория Элизабет Лафтон… Ей идеально подходило такое имя. Он так сосредоточился на мыслях о ней, что чуть не столкнулся с приземистой, полной женщиной, которая входила в это время в помещение редакций. Поддержав хорошо одетую матрону с розовощеким круглым лицом. Рис подчеркнуто извинился, церемонно сняв шляпу:
- Прошу прощения, мадам. Я не ушиб вас?
- Ну что вы, сэр! Вы до меня даже не дотронулись, а я из тех людей, которые могут выдержать довольно сильный натиск, Майк может это подтвердить, - добавила она, поворачиваясь к низкорослому ирландцу и приветствуя его.
- Разве вы не стыдитесь появляться в общественном месте с такими людьми, как я, Лаура Эверетт? - лукаво спросил даму Майк, увлекая ее в свой промозглый кабинет.
- Майк, довольно пустопорожней болтовни. Я принесла объявление о ежемесячной встрече членов моего садового клуба, - она протянула ему лист бумаги и опять посмотрела на Риса.
- А кто этот симпатичный проказник?
- Вы поразитесь, - шепнул ей редактор. - Он даже еще более низкого пошиба, чем я.
- Я не склонна верить изобретенным людьми химерам, - ответила она, а ее танцующие голубые глаза оценивали дорого одетого незнакомца.
- Я Рис Дэвис, мадам. Боюсь, что Майк прав.
Я владелец салуна.
- А вы думаете, я борюсь за воздержание? - заметила она с улыбкой, от которой несколько приподнялись уголки ее рта. К удивлению Риса, дама протянула, ему руку в безукоризненно чистой перчатке и представилась:
- Я Лаура Эверетт. Вдова Джекоба, - с гордостью добавила она.
- И невестка Чарльза Эверетта, - криво ухмыльнулся Майк.
- Пожалуйста, не настраивайте против меня моего деверя, мистер Дэвис, - проговорила она.
- Я никогда не позволю себе так недостойно поступить с дамой, - ответил Рис, церемонно приподнимая ее руку в знак теплого приветствия.
Лаура Эверетт от души рассмеялась, и ее полное тело заколыхалось от смеха, затряслись седые завитушки волос, заколебался подол шелкового платья в полоску…
- Вы мне уже нравитесь, мистер Дэвис. Насколько я понимаю, вы уже встречались с моим деверем Чарльзом?
- Боюсь, надежды вашего деверя стать лихим наездником превосходят его возможности. Фаэтон Чарльза перевернулся на мосту через реку Анкомпарг. Он потерял управление лошадьми, когда отправился на прогулку вместе с Викторией Лафтон.
Лаура ахнула.
- Так вот что произошло! Хедда ужасно перепугалась, когда Чарльз привез Тори домой промокшей насквозь и укутанной в одеяло. Думаю, это слегка подмочило ее репутацию, - с сожалением добавила она.
- Его репутацию это подорвало еще сильнее.
Проклятый осел мог угробить девушку. Она чуть не утонула, а сам он даже не промок! - покраснев, Рис быстро добавил:
- Простите, что я говорю все это, миссис Эверетт!
Она отмахнулась.
- Фи! Я могу легко догадаться, кто спас Тори, вытащив ее из реки. Она ведь завернулась в ваше одеяло, не правда ли, мистер Дэвис?
- Да, мадам, в мое. И я намерен получить его обратно, - подмигнул он. Притронувшись к краю шляпы, он вежливо простился с ней и с Меньоном, пожелал им всего хорошего и ушел.
Вокруг глаз Лауры собрались морщинки, она задумалась, поджав губы.
- Может быть, я смогу кое-чем помочь мистеру Дэвису, Майкл, - сказала она. - Расскажите мне все, что вы знаете об этом красивом шельмеце. Помимо того, что и так очевидно. Я уже поняла, что Тори поразила его.
Майк закатил глаза.
- Пресвятая Дева Мария, помилуй нас, - пробормотал он с сильным ирландским акцентом. - Владелец салуна из Уэльса и дочка банкира, посватанная за видного республиканца!.. Лаура Эверетт фыркнула.
- Я горжусь своей принадлежностью к республиканцам, так и знайте это, мошенник-демократ. Во всяком случае, я не олицетворяю собой сдержанность, иначе я бы никогда не подумала, что мистер Дэвис - подходящая пара для Тори.
- Вряд ли ее родители разделят вашу точку зрения, - отозвался Майк.
- Однако в нем есть что-то притягательное. Я слышала, что он геройски вышел из положения во время этой ужасной перестрелки в минувшем месяце. Вы знаете, Стоддард предложил ему занять место шерифа.
У Меньона отвалилась челюсть.
- Неужели? Вот, значит, что он имел в виду, когда сказал, что Лафтон предлагал ему работу. Наверное, когда парень выиграл в карты салун и взбудоражил весь город торжественным открытием своего заведения, то этот надутый гусак быстро прикусил язык.
- Думаю, вы правы. Но мне понравилось чувство юмора, которым обладает сей молодой человек. Вы написали ему эту ужасную рекламу? - она сделала паузу и смерила его строгим взглядом классной дамы. - Отвечайте честно, Майкл.
- Нет. Хотя этот материал мог бы сделать и я. Что же касается биографии Риса Дэвиса, то знаю я о нем немного. Он остается настоящей загадкой с тех пор, как приехал в Старлайт.
- Но он спас жизнь Тори, не так ли? - спросила она.
Майк поскреб подбородок.
- Не знаю почему, Лаура Эверетт, но моя ирландская интуиция подсказывает мне, что вы знаете об этой истории больше меня.
Она протянула пухлую небольшую руку и неожиданно сильно сжала кисть его худой руки, а затем подвела Майка к единственным двум стульям, не заваленным хламом.
- Я открою вам секрет, Майкл, а вы мне окажете любезность и кое-что разузнаете.
Глава 6
Тори раскрыла глаза, но тут же зажмурилась от яркого утреннего солнечного света. Она была не в силах пережить еще один день, похожий на вчерашний. Но как только глаза ее закрылись, мысленно она опять оказалась в ледяной воде реки - с ним, пережила весь ужасающий, захватывающий дух случай. Всю ночь она металась на кровати, сминая подушки и пытаясь выбросить Риса Дэвиса из головы.
Хедда Лафтон пришла в ярость, когда Чарльз привез Викторию домой, промокшую до нитки и завернутую в мерзкое одеяло азартного картежника. Ее дочь практически голой вытащили из реки и потом публично провезли по городу как какую-нибудь индианку, завернутую в одеяло. Такой возмутительный спектакль трудно даже себе представить! Закоченев от холода и онемев от унижения, Виктория выслушала яростную ругань матери, а потом с помощью Бесси приняла горячую, дымящуюся ванну.
По мере того, как она отогревалась, по венам Тори разливался справедливый гнев, горяча замерзшую кровь. Мама больше беспокоилась о ее репутации, чем о жизни. В груди девушки помимо гнева нарастала боль, но ни то, ни другое чувство не обращалось против ее прекрасной, совершенной матушки. Вместо этого Виктория сердилась на Чарльза… и на него. На своего жениха Тори не могла злиться долго, он был к ней таким внимательным во время возвращения в город. Чарльз был виноват в случившемся, но он так искренне сокрушался об этом. Он защищал ее перед матерью, целиком взяв на себя всю вину, как это сделал бы любой джентльмен.
А вот Рис Дэвис, пользующийся дурной славой, конечно, не был джентльменом! Он был причиной всего этого скандального положения, потому что сорвал с нее одежду и понес практически голую на руках. Ночью Тори пробуждалась сотню раз, и всякий раз видела его красивое насмешливое лицо, а воспоминания о том, что он был в такой скандальной близости от нее, причиняли Тори мучения.
Гневно отбросив одеяло, она села на кровати, стараясь заставить себя не думать о нем. Он принадлежит к отбросам общества, находится далеко за пределами социальных кругов, в которых она вращается.
- Я его больше, никогда в глаза не увижу. Из-за чего же мне тогда расстраиваться? - пробормотала она, соскользнув с кровати, и вздрогнула от боли, почувствовав резкий укол в ушибленном бедре. Тори обулась в шлепанцы с меховой оторочкой и надела плотный атласный халат, подпоясав его на узкой талии. Все ее тело ломило!
- Мне повезло, что я осталась в живых, - процедила она сквозь зубы, умываясь холодной водой и не обращая, внимания на боль.
Тори задержалась в коридоре рядом со столовой и посмотрелась в большое овальное зеркало. На нее глядела побледневшая девушка с безукоризненно уложенными золотистыми волосами. Огромные бирюзовые глаза, казалось, могли выдать самые сокровенные тайны… Она содрогнулась, потом решительно направилась в столовую. Но рука, взявшаяся за изящную ручку двери, застыла, когда она услышала доносившийся из комнаты разговор.
- Вся каша заварилась из-за этого гнусного типа, Дэвиса, - ядовито произнесла Хедда. - И не говори мне о его финансовых успехах. Он никогда не войдет в наш круг людей. Он всего-навсего низкий картежник.
Стоддард усмехнулся.
- Этому низкому картежнику принадлежат не только процветающий салун и дом развлечений в Старлайте, но и дюжина других объектов собственности, которые приносят ему доход.
- Да, он обманывает несчастных, отупевших от пьянства глупцов, которые посещают заведения со скверной репутацией, - презрительно фыркнула Хедда.
- Пусть так, но он становится человеком, с которым приходится считаться в кишащем ворами городе, где вдобавок орудует негодяй Меньон со своей демократической газетой. Он оттягивает значительную часть голосов.
- Но все равно им не собрать столько, сколько получит Чарльз, - пылко воскликнула Хедда. - Уверена, что он станет очередным сенатором нашего штата.