Услышав эти слова, Софи вздрогнула от нахлынувшего на нее с новой силой желания. Ощущение твердой горячей плоти под ее неопытными пальцами было одновременно новым и знакомым. В своих мечтах Софи делала это много раз. Тело Эша отзывалось на каждое ее прикосновение. Осмелев, Софи прикоснулась губами к его твердому, мускулистому животу. Руки Эша зарылись в ее густые волосы. Эш и Софи познавали друг друга, желая продлить наслаждение.
Эш лег на спину, обхватил талию Софи и усадил ее на себя сверху. Софи вскрикнула, когда член Эша глубоко вошел в ее лоно. Легко придерживая ее за бедра, Эш показал ей, как двигаться. Сначала неумело, потом все более уверенно Софи продолжила движение. Эш обхватил ее груди, зажал между пальцев ее затвердевшие соски… Оба потеряли счет времени… Внезапно Софи вскрикнула и обмякла. Эш привлек ее к себе, лаская ее влажную от выступившего пота спину.
Они молча лежали рядом друг с другом. Эш легко поглаживал тело Софи. Он вспомнил, как после прошлой близости сразу же ушел. Теперь он не мог этого сделать. Они муж и жена. Он конечно же не любит Софи, но, с другой стороны, он не машина, он - живой человек и не может не испытывать желания и уважения к ней. Эта женщина, вступив в нежеланный брак, не замкнулась, начала активно помогать ему, она здесь рядом с ним не только ради исполнения долга, а потому, что хочет его. Или любит? Так почему же он остался? Ради долга? Ради Софи? Но конечно же не из-за любви. Он не любит Софи, не может себе этого позволить. Сдержанный всхлип Софи вывел его из задумчивости.
- Что не так? - резко спросил Эш. Они занимались любовью так страстно и пылко. Если он случайно обидел ее - это последнее, что он хотел.
- И ты еще спрашиваешь? - дрожащим голосом ответила Софи. - Ты же не со мной был сейчас, не так ли? С Насрин! Я виновата в том, что надела ее костюм. Я действительно не знаю, почему я это сделала! Я была не права. Я знаю, ты все еще любишь ее.
Неужели Софи так считает? Неужели она думает, что он мог так любить ее, думая о другой? Слова сами собой вырвались у него:
- Нет, я больше не люблю Насрин.
Эш был поражен тем, что сказал вслух. Он не позволял себе даже думать об этом. И тут он почувствовал, что слова рвутся из него, словно что-то прорвало плотину, которая долго сдерживала все его переживания. Теперь он понял, что не может больше держать этого в себе.
- Правда состоит в том, что я никогда не любил Насрин.
Вот он и произнес это вслух.
Софи потеряла дар речи. Она не могла поверить его словам, была смущена тем, что своей неосторожной репликой заставила его сказать это. Но подсознательно она поняла, что Эш говорит правду. Она видела, что он произнес их помимо своей воли, что он долго хранил в себе это мучительное признание. В первый раз он позволил себе заговорить о своей первой жене. В первый раз он позволил ей, Софи, понять, что было за молчанием, которым он окружил Насрин.
Начав говорить, Эш, к своему ужасу, понял, что не может остановиться. Слова, одно за другим, сами лились из его уст:
- Я должен был любить ее. Это был мой долг. - Его голос был полон боли и страданий. - Я думал, что обязан создать такой же брак, какой был у моих прадедушки и прабабушки. Ты знаешь, я вырос без родителей, на сказках о счастливой любви, которые рассказывала мне моя няня. И я поверил в то, что для счастья будет достаточно, чтобы я полюбил невесту, которую выбрали для меня. Я был наивным и самонадеянным. Я дал себе клятвы, которые был не в состоянии исполнить. Незадолго до свадьбы, познакомившись с Насрин, я начал подозревать, что совершил ошибку, связав себя этими клятвами. Насрин была красива, это так. И все. Она была ограниченна и невежественна, самовлюбленная и скупая. Она с презрением относилась к слугам. Она не заслуживала той любви, которую я хотел ей дать. - Слова лились и лились, несмотря на то что он дал себе слово никогда не говорить об этом. Но, начав этот рассказ, Эш почувствовал облегчение. Казалось, он всегда ждал этого момента, эту чудесную женщину, которая сейчас слушает его. Ведь только она могла понять его. - Мне не следовало жениться на ней.
- Но у тебя не было выбора, - решилась сказать Софи.
- У меня был выбор построить все по-другому, когда я понял, что мои ожидания не оправдываются. Я мог и должен был устроить так, чтобы наш брак стал формальностью, направить его на практические цели, на нужды государства.
"Как и наш брак", - с горечью подумала Софи. Но эта боль была уже не такой сильной. Она сумела найти себя в общественной жизни. И очень хорошо, что она не любит Эша. Было бы гораздо тяжелее, если бы она страдала от неразделенной любви.
- Но я этого не сделал, - продолжал Эш. - Я позволил обиде и гневу взять верх над здравым смыслом. Насрин же была более практичной. В первую же брачную ночь она заявила мне, что наш брак - не более чем государственный альянс, что ее сердце и тело давно принадлежат другому мужчине.
- Она сказала тебе, что любит другого?! - непроизвольно прервала его Софи.
- Ты меня жалеешь? Не надо. На самом деле это было для меня облегчением. Я понял, что не надо притворяться, не надо заставлять себя любить ту, которую любить не могу. Но я не был готов к тому, что Насрин собиралась и впредь продол жать свои отношения с тем мужчиной. Это приводило к постоянным ссорам и стычкам между нами. Насрин намеревалась вести жизнь обеспеченной, знатной молодой женщины в Мумбаи. Собиралась продолжать встречаться со своим возлюбленным, со своими друзьями. Я же хотел, чтобы она проводила больше времени здесь, в Наилпуре, в качестве моей махарани. Чтобы она помогала мне в моих начинаниях по улучшению жизни моего народа. Ночью, когда она погибла, мы поссорились сильнее обычного. Я поехал в Мумбаи и привез Насрин в Наилпур, несмотря на ее протесты. Мне нужно было, чтобы она присутствовала на важной встрече вместе со мной. Я даже заставил ее надеть сари, которое я преподнес ей в качестве свадебного подарка. Это сари специально для нашей свадьбы вышили женщины одного из кочевых племен. - Эш перевел дыхание.
Софи молча ждала, когда он продолжит свой рассказ.
- Ей ничего этого было не нужно, - с болью продолжил Эш. - Она даже не хотела ребенка, потому что беременность помешает ее развлечениям. Сказала, что я должен ждать, когда она будет готова. Я был в ярости. Я запретил ей возвращаться в Мумбаи. Но пока я был занят переговорами, она сумела улизнуть. У нее была спортивная машина с открывающимся верхом. Она всегда говорила, что эта машина дает ей ощущение полной свободы. Когда я понял, что ее нет во дворце, было слишком поздно. Слишком поздно, чтобы спасти ее.
Инстинктивно Софи приблизилась к нему, положила руку ему на плечо. Ее прохладная рука лечила, снимала боль. Но Эш, переживавший прошлую трагедию заново, ощутил только горечь того, что не заслуживает сочувствия Софии. Он сам должен нести всю тяжесть ответственности.
София пыталась убедить себя, что ее нисколько не задело то, что Эш снял ее руку со своего плеча. То, что она сделала, было частью роли его супруги. Конечно, она больше не любит его, как любила в шестнадцать лет, но это не значит, что она не сочувствует ему. Ее прикосновение - прикосновение друга, не более того.
Прикосновение Софи возвратило Эша к реальности. Он начал жалеть, что сказал Софи слишком много, хотя поклялся все хранить в себе. Но остановиться он уже не смог. Не в силах взглянуть на Софи, он продолжил:
- Насрин ехала с открытым верхом машины, из-за этого и произошла трагедия. Шарф сари попал в колесо машины и задушил ее.
Слезы заволокли глаза Софи. Ей было жалко Эша и, как ни странно, Насрин. Никому не пожелаешь такой смерти. Все это действительно ужасно. Не удивительно, что весь этот кошмар наложил отпечаток на Эша. Но все-таки Софи считала, что Эш слишком строг к себе. Нельзя постоянно корить себя за то, что случилось.
- Я был не прав, пытаясь построить отношения с Насрин, следуя своим мечтам, - открыто признал Эш. - Но я несу полную ответственность за ее смерть.
Сердце Софи разрывалось от сочувствия к Эшу. Его откровения шокировали Софи. Но еще больше ее шокировало то, как глубоко она сопереживает Эшу, воспринимая его боль как свою.
Эш, как бы вторя ее мыслям, продолжил:
- Все это произошло потому, что я был разочарован в своих ожиданиях. Но наш с тобой брак основан на деловом сотрудничестве. Я рад, что здесь не замешаны чувства. Эмоции опасны, особенно если мы следуем им в наших поступках.
София была полностью с ним согласна. Она прекрасно помнила, как эмоции руководили ей в те времена, когда она была влюблена в Эша.
- Я хочу сказать кое-что еще, - тихо добавил Эш. - Сегодняшняя ночь показала, что мы полностью подходим друг другу как сексуальные партнеры. Это, конечно, укрепит наш брак. И конечно, я очень ценю то, что ты делаешь для моего, для нашего народа. Ты интуитивно чувствуешь, как вести себя с детьми и женщинами, хотя воспитывалась в иной культуре. Я видел, как они открываются тебе. Ты мне очень помогаешь. Правда, я благодарен тебе, Софи.
София не ожидала этих слов, тем более они были приятны.
- Мне нравится то, чем я занимаюсь, - ответила она. Это была чистая правда. - Мне кажется, занимаясь улучшением образования детей, я делаю своеобразный взнос в будущее Наилпура. Возможно, я больше Сантина, чем думала раньше, но теперь я, кажется, понимаю, что имел в виду отец, говоря о наших обязанностях. Теперь я знаю, в чем заключаются мои обязанности здесь, в качестве твоей махарани. Образование детей жизненно необходимо твоей, нет, нашей стране. И все, что я смогу сделать, я сделаю. Конечно, многие принцессы на моем месте сделали бы больше, но я стараюсь…
- Нет, - перебил ее Эш, - я не думаю, что кто-нибудь другой был лучшей махарани, чем ты, София. И я не думаю, что нашел бы лучшую мать для наших будущих детей.
Эш с удивлением подумал, что нисколько не кривит душой.
- А я не могла бы найти для них более благородного отца, - ответила Софи.
"Благородный отец, - подумала Софи. - Но будет ли он любящим отцом?"
Ее отец был благороден, великодушен и уважаем. Но детям нужна любовь. На Эша тяжело повлиял брак с Насрин, Софи теперь прекрасно знала почему. Сумеет ли он преодолеть эту боль? Сумеет ли любить их детей по-настоящему? Или будет просто выполнять свой долг? Она на своем опыте знала, что значит отец, исполняющий свой долг. Ведь над ней всегда витали сплетни об отношениях ее матери с английским архитектором. Отец только играл роль любящего родителя.
Но это прошлое. Сейчас все будет по-другому, убеждала себя Софи. Эш гордится ей, он дал понять, что хочет развивать их отношения. Она тоже стремится к этому. Это тот фундамент, на котором они могут построить свою жизнь, и эта жизнь не будет омрачена недоговоренностью об их прошлом. Ни тени ее поклонников, ни тень Насрин не будут мешать им. Сегодняшний разговор, надеялась Софи, даст новый старт их отношениям. Сотрудничеству без любви. Она тоже этого хочет. Она не хочет любить Эша, она помнит, как это больно.
Глава 9
Смех Софи, звонкий, но мягкий, заполнил ее собственный внутренний двор. Софи сама переоборудовала его, и Эш любил приходить сюда, чтобы отдохнуть. Но сейчас он пришел по другой причине. Ему не терпелось показать Софи результаты экспертизы почв, которые он только что получил. С тех пор как он откровенно рассказал Софи о Насрин, все поменялось. Они с Софи стали ближе. Не как влюбленные, нет, но как партнеры, у которых есть общие цели. Это вполне естественно - супруги, обсуждающие общие цели. Особенно если эти цели касаются целого народа.
Звук струящейся воды успокаивал, но вид Софии, разговаривающей с Парвин, заставил его сердце биться чаще. Несмотря на то что их брак был скоропалительным, Эш уже понял, что София - отличный партнер. Жена, о которой можно только мечтать. Обстановка во дворце совершенно изменилась. То, что у них были общие цели, то, что они уважают друг друга, отразилось и на тех, кто постоянно был рядом с ними - советниками, помощниками, слугами. Эш принял правильное решение. Решение, основанное на логике, не на эмоциях. И то, что они проводили ночи вместе, означало только, что их влечет друг к другу физически, что они подходят друг другу не только как деловые, но и как сексуальные партнеры. Тогда почему же он так волнуется при виде Софи? Почему не может успокоиться, пока не услышит ее смех, не увидит ее улыбку? Нет, он просто волнуется за Софи, потому что она много работает в последнее время. Она с таким энтузиазмом окунулась в новую для себя роль, что почти все свое время отдавала работе.
Как только Софи увидела Эша, сердце ее забилось сильнее. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Это просто реакция ее тела на то удовольствие, которое она получает, находясь в постели со своим мужем. Каждый раз, когда Софи видит Эша, ее сердце начинает биться чаще. Уже можно было бы привыкнуть - вот уже несколько недель они работают вместе. Конечно, она никогда не показывает Эшу, как он волнует ее.
Горничная принесла поднос с чаем. Софи отпустила ее. Ей хотелось самой поухаживать за Эшем. Улыбнувшись, Софи сказала:
- Как только я услышала, что ты возвратился, я заказала нам чай. Как прошла встреча?
- Даже лучше, чем я мог ожидать, - ответил Эш, взяв чашку из рук Софи.
Их руки соприкоснулись, и по коже Софи пробежали мурашки. Ночи, которые они проводили вместе, были восхитительны. Софи счастливо улыбнулась в предвкушении следующей.
- Результаты анализов почвы показали, что мы можем выращивать намного больше сельскохозяйственных культур, чем сейчас, - продолжал Эш. - Если все пойдет хорошо, то через несколько лет мы не только обеспечим себя продовольствием, но сможем экспортировать его.
- Эш, это замечательно! - искренне обрадовалась Софи. - Ты так много работал над этим проектом!
- Не больше, чем ты над своими, Софи.
Пришло время сказать, решила Софи. В их отношениях нет места эмоциям, но все-таки Софи не смогла удержать дрожь в голосе.
- Мне кажется, мы успешно продвигаемся во всех направлениях. Хотя я еще не уверена, пока доктор Кумар не подтвердит, но я не могу молчать.
Эш медленно поставил чашку на стол.
- Я думаю, что я беременна, Эш.
Вот уже несколько дней Софи предполагала, что беременна. Она знала, что Эш будет рад. Это одна из причин, по которой он женился на ней. Но то счастье, которое озарило его лицо, та радость, которая светилась в его глазах, изумили Софи. Эш взял ее руки в свои и молча прижал их к своим губам.
- Я немедленно пошлю за доктором Кумар, - после продолжительного молчания сказал Эш. Новость, которую сообщила Софи, была столь желанна, что на мгновение лишила его дара речи. Потом лавина разнообразных чувств нахлынула на него - радость, гордость за них с Софи, волнение о ней с малышом, желание защищать обоих. Конечно, он так разволновался только потому, что этот ребенок, наследник, очень важен для него. От этого еще не родившегося наследника зависит будущее страны.
- Эш, еще очень маленький срок. - Софи уже была не рада, что поделилась своими предположениями.
- Тогда ты тем более должна быть осторожней и не переутомляться. Было бы хорошо, если бы ты немного отдохнула, поехала в Мумбаи, хотя в сезон дождей…
Эш нервно ходил по двору, обеспокоенный и взволнованный. Софи улыбнулась. Интересно, все будущие отцы ведут себя так смешно?
- Эш, я не хочу ехать в Мумбаи, - терпеливо втолковывала ему Софи. - Если мне надо будет отдохнуть, я прекрасно могу это сделать и здесь. Это наш дом, дом нашего будущего ребенка. Зачем же отсюда уезжать? А что касается моих обязанностей, того, что я переутомляюсь… Эш, я - молодая здоровая женщина. И беременность - это естественно…
- Я не хочу, чтобы ты… - нервно перебил Эш.
- Ты хочешь, чтобы я не подвергала ненужному риску твоего ребенка. Я это понимаю - это же и мой ребенок тоже. И я обещаю, что этого не будет. Но ты не можешь посадить меня под стеклянный колпак.
- Я просто хочу…
- Знаю, защитить своего ребенка.
"Защитить тебя!" - чуть не вырвалось у Эша.
Но это была одна из запретных мыслей. Да, он хочет защитить ребенка.
София, сама того не ожидая, была тронута, взволнована. Она вдруг почувствовала особенную теплоту к Эшу. Этого нельзя допустить, напомнила она себе. Лучший способ отвлечься - сосредоточиться на чем-нибудь, что не будет вызывать у нее тоску по тому несбыточному, чего она никогда не будет иметь. Чтобы не думать об этом, Софи сменила тему разговора:
- Ты подал замечательную идею, когда предложил отдать одежду Насрин в благотворительные организации. Я уже получила несколько благодарственных писем.
Эшу не хотелось говорить ни о Насрин, ни о ее одежде, ни даже о благотворительности. Он хотел говорить о них, об их ребенке, об их будущем. Но Софи теперь нужно потакать, баловать ее, решил он, хотя не удержался, заметив:
- Ты поступила великодушно, создав стипендию имени Насрин. Хотя, по правде сказать, стипендия должна была носить твое имя. Насрин и в голову не пришло бы заниматься этим.
- Мне показалось это правильным решением, - ответила Софи.
Ей хотелось, чтобы в душе Эша царил покой. Конечно же все это она делала не ради Насрин, а ради Эша. Тем более сейчас, когда она носила их ребенка. Это вполне естественно, думала Софи, что как будущая мать она хочет, чтобы между ребенком и его отцом не стояли тени прошлого. И еще естественно то, что Эш стал ей ближе - ведь она носит их общего ребенка. Конечно, только поэтому. Сама, будучи ребенком, она прекрасно помнила, что значит чувствовать холодность собственного отца. Софи не хотела такой участи для своего ребенка. Только ради ребенка она хотела быть ближе к Эшу. Она помнит, что их брак - это, прежде всего, деловое партнерство. Было бы глупо надеяться на то, что все изменится. Да и хочет ли она этих изменений? К своему удивлению, Софи не смогла ответить на этот вопрос. Это тревожный знак, подумала она.
Софи лежала на кушетке в больнице Наилпура в ожидании процедуры УЗИ. Это было новое отделение, женская консультация, которую Софи помогала открывать. Гель, которым врач намазывал ее живот, был прохладным, и Софи невольно вздрогнула. Эш с тревогой посмотрел на нее. Софи была приятно удивлена, когда он настоял на своем присутствии на процедуре. Конечно, он это делал ради ребенка, не ради нее, убеждала себя Софи. Нежный любящий муж взял бы свою жену за руку, сел бы рядом во время процедуры. Эш, напротив, стоял в стороне и смотрел не на нее, а на врача, которая с волнением воскликнула:
- Ваше высочество! У махарани двойня - мальчики!
Эш наклонился, чтобы получше рассмотреть изображения на мониторе. Софи не смогла найти логического объяснения тому, что запах его кожи наполнил ее желанием прижаться к нему, взять его за руку. Ей хотелось, чтобы он смотрел на нее с той смесью изумления и гордости, с которой он сейчас смотрел на монитор. Это должен быть особенный момент для них обоих, но вместо этого она чувствовала, что сама она не имеет никакого значения - она только сосуд, предназначенный для того, чтобы выносить и родить наследников Наилпура. Сердце Софи громко стучало. Она была рада, что беременна, но в то же время она чувствовала себя одинокой, в то время как ей хотелось бы, чтобы Эш ей восхищался, о ней заботился и… любил ее.