Несколько секунд она просто стояла и смотрела перед собой. Прямо перед ней, у стены, стоял длинный стол с цветком в горшке. Рядом с ним лежали небрежно брошенные ключи Девлина – Джиллиан узнала их по серебряной цепочке в форме волчьей головы. Поставив на пол сумку, она отправилась на поиски мужчины, который, как ей почему-то казалось, нуждался в утешении.
Пентхаус Девлина был огромен. Джиллиан растерянно оглянулась и пошла вдоль стены, ступая по толстому ковру песочного цвета. Обогнув ее, она увидела напротив себя другую стену, всю стеклянную, из которой открывался захватывающий вид на сердце города.
Этот милый уголок, очевидно предназначенный для встречи гостей, был уставлен рядом диванов и кресел, но здесь никого не было.
Джиллиан прошла обратно и в рассеянности остановилась, заглядывая в два коридора, ведущие в разные части квартиры. Здесь стояла такая тишина, что, как она ни прислушивалась, не смогла уловить ни одного звука. Повернув наудачу, она обнаружила потрясающе обставленную кухню и ряд гостевых комнат с ванными, но Девлина не было и там.
Неосмотренными оставались лишь комнаты в другом коридоре. Сердце Джиллиан забилось чаще. Первая дверь оказалась открыта. Заглянув в нее, она увидела аккуратно заправленную постель, на ночном столике лежал телефон, который она видела у Девлина, а на спинке стула в углу комнаты висела рубашка – та самая, в которой он был на карнавале.
С гулко бьющимся сердцем она прошла дальше. На стене второй комнаты висел плоский телевизор.
На экране шел фильм с участием Шварценнеггера, но звук был выключен. При виде фигуры на кожаном диване сердце у нее ухнуло куда-то вниз.
Девлин Вольф спал, лежа на спине. Судя по отросшей щетине, к бритве он не прикасался, хотя влажные волосы свидетельствовали, что он недавно был в душе. Одежды на нем не было, за исключением белого полотенца, свободно обернутого вокруг бедер.
Эта картина странным образом успокоила Джиллиан и одновременно обеспокоила. Пользуясь случаем, она позволила себе рассмотреть спящего, любуясь прекрасно сложенным телом с широкими плечами, узкими бедрами и длинными, мускулистыми ногами.
Ступая по толстому, мягкому ковру, заглушающему шаги, Джиллиан подошла к нему. Впрочем, Девлин мог бы ее и не услышать, принимая во внимание количество пустых бутылок на кофейном столике. Судя по всему, он был мертвецки пьян. Рядом с диваном на полу лежали пустые коробки из-под пиццы.
Неужели он не выходил из дому уже несколько дней? Просто залез в свою берлогу и спрятался от всего мира, зная, что в компании уверены: он в горах?
Подвинув ногой гору пустых коробок, Джиллиан присела на столик, положила руку ему на колено и мягко позвала:
– Девлин! Просыпайся!
Глава 20
Девлин застонал. Он никак не мог понять, что от него нужно парню, принесшему пиццу, ведь деньги оставлены на виду в холле. И надо сказать, приличные деньги.
– Девлин, посмотри на меня!
Он понял, что совершил ошибку, как только открыл глаза. Свет резанул как нож. Девлин заморгал и прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд. Да, так и есть – не далее чем в двух футах от него сидела женщина, которая и являлась причиной его нынешнего состояния. А может, она – всего лишь сон? Как те, что снились ему эти последние дни? Некоторые причиняли боль и вызывали тоску по чему-то, чего он не мог осознать.
– Уходи, – хрипло произнес Девлин. – Ты не настоящая. – И он закрыл глаза.
Странно – он ясно чувствовал на колене прохладные пальцы. Чья-то ладонь потерла его колено, и по ногам побежали мурашки.
– Девлин, я пришла, чтобы увидеть тебя. Пожалуйста, сядь!
– Тебя никто не звал, – довольно грубо бросил он. – И если ты не настоящая, то пошла вон!
Девлин обхватил руками голову и простонал. Да, напиваться до потери сознания всегда чревато, хмуро подумал он. И как же он забыл о последствиях? Тем более глупо было напиваться из-за женщины. Даже если у этой женщины большие красивые глаза и сводящий его с ума рот…
Когда боль в голове улеглась, Девлин рискнул открыть глаза. Джиллиан никуда не исчезла. Ее взгляд был устремлен на него.
– Хочешь об этом поговорить?
– Говорить нечего. И если ты не уйдешь, я снова затащу тебя в постель.
Джиллиан от неожиданности заморгала, но спокойно произнесла:
– Ладно.
Сказать по правде, Девлин этого не ожидал.
– Я серьезно, – сказал он, гадая про себя, хватит ли у него сил встать, не говоря уже о том, чтобы заняться сексом.
– Я сделаю для тебя все, Девлин, – все так же спокойно продолжала Джиллиан. – И тебя не оставлю.
Девлин сел, борясь с приступом тошноты. Должно быть, выглядел он неважно, потому что на ее лице появилась жалость.
– Оденься, – предложила Джиллиан. – Я сварю кофе.
– Твое дело…
Девлину было так плохо, что играть роль гостеприимного хозяина у него не было сил. Тем более что Джиллиан вломилась в его дом без приглашения. Интересно как?
Она отсутствовала пятнадцать минут, а затем вернулась, неся поднос с двумя чашками и графином.
Заметив, что на Девлине по-прежнему ничего нет, Джиллиан помедлила в дверях:
– Тебе не холодно?
– Нет.
Какое там – холодно! При виде ее фигурки в облегающем платье? Девлин заставил себя встать, напомнив себе, что он все-таки мужчина. И то, что скрывалось под полотенцем, было готово это подтвердить.
Девлин понял, что и Джиллиан это заметила, – она с силой опустила поднос на столик, чуть не опрокинув его содержимое. Девлин подождал несколько секунд, прежде чем схватить с подноса чашку с дымящимся божественным ароматом. Прихлебывая кофе, он следил за Джиллиан поверх чашки.
– Значит, не ушла, – констатировал он.
– Как видишь. Я волновалась, – добавила она.
Девлин, обжигаясь, пил кофе большими глотками.
– Напрасно, – пожал он плечами. – Со мной полный порядок.
– Разве? Мне так совсем не кажется.
Девлин осушил чашку с кофе, поставил ее на столик и одним движением сдернул полотенце со своих бедер.
– Диван или кровать, выбирай.
В ее взгляде он прочитал жалость и сострадание.
Девлин резко выпрямился. Черт возьми, ему от нее ничего не нужно! Он не просил, чтобы она заботилась о нем!
– Мне что, просто тебя взять? – резко спросил он. – После того как ты совершенно ясно сказала, чтобы я не возвращался?
– Может быть, я немного поторопилась. Мне кажется, все дело в твоем прошлом. Поэтому я хочу сказать "прости меня". Прости меня за те слова. Я сказала их не подумав.
– Какой женщиной надо быть, чтобы вернуться, после того как я с тобой себя вел?! – грубо осведомился он, намеренно не щадя ее чувств.
Джиллиан смело взглянула ему в глаза.
– Может быть, женщиной, которая любит тебя? – просто сказала она.
По ее бледным щекам скатились слезы, и Девлин почувствовал себя так, словно его ударили под дых.
– Снимай платье! – так же грубо велел он, чтобы не чувствовать пронзившей его боли.
Конечно, она не потерпит такого обращения и уйдет…
Джиллиан не мигая несколько секунд смотрела на него. Но вот в ее глазах что-то промелькнуло. А затем она сняла туфли, стащила платье через голову и бросила его на близстоящий стул, оставшись в скромных трусиках и бюстгальтере.
Девлин ожидал, что она вспыхнет от стыда, как было уже не раз, но на этот раз Джиллиан казалась уверенной и спокойной. И это разъярило его еще больше. Почему она позволяет ему так себя унижать?!
– Снимай все! – решительно потребовал он. -
Я хочу видеть тебя обнаженной.
Джиллиан расстегнула застежку и сняла с себя бюстгальтер. Затем, все так же прямо глядя ему в глаза, она спустила вниз трусики и перешагнула через них.
Девлин не сдержал стона. Его ноги приросли к полу. Словно догадавшись об этом, Джиллиан сама подошла к нему. Раскрыв объятия, она обняла его и положила его голову себе на плечо.
– Любить тебя, Девлин, так легко, – прошептала она, ласково пропуская его волосы сквозь пальцы.
Внутри Девлина что-то дрогнуло – он не мог осмелиться заглянуть в себя, чтобы понять, что произошло. Однако Девлин знал: еще немного – и от близости теплого, мягкого тела Джиллиан, от ее нежности он не выдержит и сломается. Растает как снег на солнце…
Он вырвался из ее объятий и призвал на помощь гнев.
– А я не хочу, чтобы ты меня любила! – заявил Девлин, ощущая пульсирующую боль в висках.
Его кулак просвистел в воздухе. Пустые бутылки попадали со столика и покатились.
Джиллиан обняла себя руками. В ее глазах застыло выражение сочувствия и боли.
Девлин схватил ее за запястье и потянул к себе, ожидая, что вот-вот – и она влепит ему пощечину и сбежит.
Он снова ошибся. Вместо того чтобы бежать от него, Джиллиан опустилась на диван и простерла к нему руки:
– Все хорошо, Девлин, я здесь.
Теперь болью была охвачена не только его голова, болело все тело. Смотреть на покорную Джиллиан он не мог. С хриплым восклицанием он набросился на нее…
Когда Девлин пришел в себя, его охватил страх.
Что он наделал?!
Движимый раскаянием и чувством вины, Девлин стал осыпать лицо Джиллиан поцелуями, молча прося у нее прощения и надеясь – сейчас она расплачется и оттолкнет его от себя.
Вместо этого он почувствовал, как Джиллиан отвечает на его поцелуи и притягивает его ближе к себе. Ее сердце билось совсем рядом, он чувствовал ее дыхание, как свое собственное.
Девлин зажмурился от пронзившего его стыда. В том, что с ним когда-то случилось, вины Джиллиан нет! Он встал и поднял ее на руки.
Несколько ярдов до его спальни показались ему бесконечно длинными. Удерживая Джиллиан одной рукой, он сдернул покрывало с огромной кровати и нежно уложил ее на черные шелковые простыни.
– Прости меня, Джиллиан, – покаялся он, ложась рядом. – Мне очень жаль…
Джиллиан взяла его за подбородок и заставила встретиться с ней взглядом. В ее больших глазах он прочитал тревогу и понимание.
Может быть, момент был выбран неподходящий, но Джиллиан надо было знать.
– Пожалуйста, Девлин… Скажи, почему ты тогда уехал? Почему сбежал от Джеми?
Девлин замер.
– Я узнал в нем себя, – тихо произнес он.
– Не понимаю… – нахмурилась она.
И тут же распахнула глаза, пораженная одной мыслью. "Неужели?.."
Не глядя на Джиллиан, Девлин пояснил ровным и спокойным голосом, словно говорил о погоде:
– Когда я был в возрасте Джеми, моя мать меня била. – Джиллиан все еще пыталась это осознать, а Девлин уже продолжал: – Напившись, она давала волю рукам. Как старший, я должен был защищать Ларкина и Анелизу. Впрочем, может быть, она бы их и не трогала… А вот мое присутствие всегда приводило ее в ярость. – Он неожиданно встал с постели и зашагал по спальне. – Она кричала на меня. Уже взрослым я как-то спросил у отца, знал ли он об этом? Папа сказал – нет, ведь он часто работал вне дома.
Джиллиан наконец обрела способность говорить.
– О боже, Девлин, – прошептала она, но Девлин ее как будто не слышал.
– Иногда она тыкала в меня зажженной сигаретой – я очень этого боялся. – Возможно, даже не осознавая, что он делает, Девлин потер несколько крошечных, почти незаметных на его бедре шрамов. – Я никогда не плакал. Не хотел своим плачем напугать брата и сестру.
Джиллиан сотрясала дрожь. Она и представить себе не могла, что в благополучной во всех взглядах семье Вольф могло происходить что-нибудь подобное!
Лицо Девлина было замкнуто, глаза смотрели куда-то вдаль. Джиллиан хотелось сказать – он может не рассказывать, если ему больно об этом вспоминать.
– Это было еще до того, как мы переехали в "Вольф маунтин". Отец с дядей Виком всегда были близки – в Шарлоттесвилле даже их дома рядом. Когда мне становилось совсем невмоготу, я убегал к тете Лауре. Она, как могла, утешала меня. А я не понимал, почему она даже не пыталась вмешаться. Может быть, она боялась. Не знаю.
– А Анелиза и Ларкин?
– Ночью они иногда прокрадывались ко мне в спальню, и мы, тесно прижавшись друг к другу, спали вместе. И они, и я чувствовали себя такими беспомощными…
У Джиллиан в горле встал ком.
– Вот что ты имел в виду в тот день, когда я нашла тебя в пещере, – медленно произнесла она. – Ты сказал, будто был рад, что она умерла.
Впервые за все это время Девлин встретился с ней взглядом. Глаза у него горели мрачным огнем.
– Да. А ты смотрела на меня, словно… словно я был каким-то монстром. Что это за ребенок такой, который желает смерти своей матери?
– Девлин, я…
Он оборвал ее взмахом руки:
– Да, я знаю, что ты хочешь мне сказать. Я тебя не стою. Тем более что я не из тех мужчин, для которых главное в жизни – семья.
– Ты не прав – ведь в том, что было, твоей вины нет, – возразила Джиллиан. – И ты сам это знаешь.
– Ты помнишь, что я говорил? Мы учились в колледже под вымышленными именами, потому что отец и дядя Вик опасались, как бы нас не похитили. Никто не знал, что моя фамилия Вольф, поэтому наш фамильный секрет оставался в тайне. Правда, в колледже я говорил с одним юристом…
– И что он сказал?
– Что я стал прекрасным молодым человеком и что мне нужно постараться забыть прошлое.
Джиллиан недоверчиво воззрилась на него.
– Но ведь это преступление! – в негодовании воскликнула она. – Фактически он посоветовал тебе забыть, что имело место физическое насилие над ребенком.
Девлин пожал плечами:
– Многие так и поступают – просто вычеркивают эти факты из своей жизни. Ведь жить как-то надо.
Джиллиан пристально посмотрела на него:
– Но ты так сделать не смог.
– Может быть, оттого, что она умерла? Я ведь столько раз желал ей смерти.
– Ты был ребенком, – мягко возразила Джиллиан. – Долг матери – защищать своих детей, а она издевалась над вами. Твои чувства легко понять.
– Я часто думал, почему мать так поступала, но понять это до конца, наверное, не сможет никто. Впрочем, кое в чем юрист, конечно, прав. Мне нужно было постараться обо всем забыть и жить дальше. – Взгляд Джиллиан невольно устремился на шрамы на его бедре. Девлин перехватил ее взгляд и слабо улыбнулся. – По счастью, шрамов почти не осталось. К тому же мне повезло с отцом и дядей. – Девлин помолчал. – В отличие от того мальчика… Как его звали? Джеми? Что его ждет в будущем? Бедность и прозябание.
Джиллиан неловко встала с постели, накинув на себя простыню. Девлин не шелохнулся, когда она подошла к нему.
– Но ведь это еще не все, правда? – тихо спросила она, глядя ему в глаза. – Почему ты не хочешь впустить меня в свою жизнь? Конечно, я могу ошибаться, но мне почему-то кажется – ты испытываешь ко мне какие-то чувства. Ты боишься любить?
Глаза Девлина потухли.
– Такой женщине, как ты, нужна семья. Я лишь могу разбить тебе сердце – у меня-то его нет. И я не хочу его иметь. Без сердца жить удобнее. К тому же я боюсь, что… Может быть, это глупо… Но что, если я такой же, как моя мать? Я не хочу, чтобы мой ребенок прошел через то же, что и я. Поэтому ты напрасно теряешь свое время, Джиллиан. Не люби меня. Я не могу ответить тебе взаимностью.
– Не можешь или не станешь?
– Разве это имеет значение?
– Очнись, Девлин! Ты только что занимался со мной любовью и не предохранялся. – Джиллиан прижалась к нему и стала гладить его спину. – Ты такой глупый, – шептала она. – С какой стати тебе становиться похожим на мать? Ты совсем другой! И как тебе это только в голову пришло?
– Я желал ей смерти…
– Ты был маленький, когда это случилось, и не мог иначе защитить себя и своих сестру и брата.
– Думаешь? – недоверчиво спросил Девлин.
– Уверена в этом! – Джиллиан подняла голову. – Но я не уверена в том, что сейчас все обойдется… Если я забеременела, хочу, чтобы у моего ребенка был отец. – Джиллиан сделала глубокий вдох и смело продолжила: – Женись на мне, Девлин Вольф!
Несколько секунд Девлин не шевелился. Темные глаза Джиллиан с любовью и страхом смотрели на него. И сердце у него перевернулось. Девлин почувствовал, как его затопила волна нежности и любви. То, в чем он так долго отказывал себе, от чего бежал, все-таки оказалось сильнее его.
Любить кого-то и знать, что тебя любят, так прекрасно!
Он поцеловал Джиллиан, а потом, оторвавшись от нее, прошептал:
– Обязательно, моя любимая. Обязательно.
The Мaid’s Daughter
© 2012 by Janice Maynard
"Идеал женщины"
© ЗАО "Издательство Центрполиграф", 2013
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО "Издательство Центрполиграф", 2013