Бернард все же схватил и развернул ее. Элина спиной уперлась в край стола, а он уже бесцеремонно прижимал ее к своей широкой груди.
- Ума не приложу, что такого я сделал или сказал, - произнес он нарочито спокойно. - Я не позволю обращаться со мной, как с тряпкой.
Элина сквозь слезы глядела на него. Он тоже недоуменно уставился на нее. Вблизи его глаза были прекрасны, и, помимо воли, она восхитилась их красотой. Почему его внешняя респектабельность так разительно отличалась от его порочной души? Если бы истинная сущность Бернарда была написана у него на лице, ей легче было бы дать ему отпор с первого же раза.
Сильный приступ боли ослабил ее злость. Она обмякла в его руках, но совсем иначе, чем это было прошлой ночью, когда, сгорая от нетерпения, молила его о ласке. Сейчас его объятия были ей неприятны.
- Отпусти меня, - простонала она.
Бернард разжал руки.
- Теперь ответь, что все это значит, Элина?
Она отвернулась, поразившись, что внезапно образовавшаяся пустота внутри не отняла у нее способность мыслить.
- Я знаю, почему ты здесь, Бернард. Делаешь вид, будто проявляешь заботу обо мне, а на самом деле ты просто используешь меня!
- Ты никак не можешь забыть о Сильвии. Не знаю, как убедить тебя, что мне она не нужна?
- И я тебе не нужна, - задумчиво проговорила Элина. - Разница лишь в том, что Сильвия, несмотря на молодость, оказалась умнее меня и поняла твой замысел раньше. Она точно знала, как расстроить твои планы.
- Ты отдаешь отчет своим словам, Элина? - Бернард задал вопрос угрожающим тоном, но она не обратила на это никакого внимания.
- Ты лжец. Каждое свое слово, каждое свое движение ты заранее просчитываешь в уме. Ты используешь слова для тех же целей, что и деньги. Они для тебя средство заполучить то, чего ты хочешь.
- Каким же образом ты пришла к такому заключению?
- Мне пришлось кое-что переосмыслить. - Она вытерла слезы и шмыгнула носом. - Ты скрывал все с тех пор, как встретил меня, и продолжаешь делать это сейчас. Тебя не волнует, как я себя чувствую и выгляжу со своей беременностью. Должно быть, ты страшился узнать, что тебя ограбили во второй раз. Разве не так? Ты же помчался не за мной. Ты помчался за ребенком. Уходи, Бернард, и учти: я не позволю тебе и на милю приблизиться к ребенку или ко мне.
С удивительным спокойствием он просунул палец под ремешок наручных часов и подтянул циферблат к центру запястья.
- И ты считаешь себя вправе принять подобное решение?
Его холодность не вызвала в ней волнения. Он никогда еще не казался ей таким далеким, таким чужим, высокомерным. Она вспомнила, что такое выражение всегда появлялось на его лице при встрече с ней. Что ж, и в этом Бернард верен себе.
Стараясь вести себя точно так же, как и он, Элина сухо сказала:
- Да, у меня достаточно оснований для этого.
И тут же повернулась к нему спиной, стараясь скрыть внезапно подступившие слезы. От ее недавнего спокойствия не осталось и следа. Снова сердце наполнилось нестерпимой болью.
Бернард еще минуту постоял, не делая попыток спорить с ней, прикоснуться или просить прощения. Его шаги нарушили воцарившуюся тишину.
Он поднялся в спальню. Она слышала, как он ходит наверху. Потом он спустился вниз и открыл входную дверь. Порыв апрельского ветра ударил ее по ногам.
- Надеюсь, ты изменишь свою точку зрения, - холодно сказал он. - Понимаю, что для этого потребуется какое-то время. Но учти, терпение мое на исходе. И я это дело так не оставлю.
Он зашагал по дорожке, ведущей к воротам. Элина услышала металлический скрежет петель.
Пустота залила ее сердце, пусто и холодно стало в комнате, в доме, везде.
Он ушел из ее жизни точно так же, как и вошел в нее, - спокойно, безжалостно. Элина ужаснулась, когда поняла, что все кончено.
9
С Маркусом Кларком Бернард был знаком еще со школьных времен. Оба играли в одной футбольной команде, оба получили дипломы в одном и том же университете. Обстоятельства надолго свели их вместе, а общие интересы сделали друзьями.
Через неделю после окончания юридического факультета Маркус женился, но и тогда Бернард остался его закадычным другом.
Как только Бернард вернулся от Элины, он сразу же навестил Маркуса. Он был полон решимости начать юридическую тяжбу с Элиной, чтобы добиться опеки над своим ребенком. Других юристов Бернард не признавал, к тому же Маркус Кларк слыл одним из наиболее сведущих и честных адвокатов в городе.
Бернард выяснил, что его шансы получить родительские права до рождения ребенка почти равны нулю, но и после рождения сделать это будет не так-то просто. В этом деле правосудие было на стороне Элины. И все же он решил действовать, как и обещал ей, если она не изменит своей точки зрения. Иными словами, он сознательно шел на подлость и решил проконсультироваться с Маркусом, каким образом можно побыстрее достичь цели.
Маркус пожевал кончик карандаша и прямо сказал Бернарду, что он думает по этому поводу.
- Ты убежден, что следует идти по такому пути, старик? Твои действия вряд ли улучшат ваши отношения. Сомневаюсь, что ты одержишь победу, если займешь жесткую позицию. Не лучше ли вам помириться, а?
- Пиши бумагу и прекрати играть роль миротворца, - фыркнул Бернард.
- А ты пытался поговорить с ней? Объяснить…
Бернард цветисто выругался.
- Очень ловко у тебя это получается, - заметил Маркус, когда ругательные обороты иссякли. - Повторить вопрос?
- А что я могу объяснить, когда она отказывается меня слушать? И не повторяй мне, что по закону она может жить, где захочет, не говори, что я должен ждать до тех пор, пока ребенок не появится на свет, и лишь в этом случае можно будет действовать по британским законам. У меня нет желания сидеть сложа руки и ждать, пока она снова куда-нибудь не улизнет.
- В конце концов она возненавидит тебя.
- Она меня уже ненавидит, Маркус. Черт возьми, мы оба ненавидим друг друга!
- Ну, ладно. Короче, вы стали людьми, которые не хотят нести общий мешок. Тогда ответь, почему ты упорно старался склонить ее к браку?
- Пиши бумагу, - мрачно буркнул Бернард, - и оставь свои разговоры для тех, кому они интересны.
- Ты похожа на беременную Жанну д'Арк. Столь же решительная и беспощадная, - сказал Нил, когда Элина появилась у брата в начале июля. - Быстренько садись, вытяни свои отекшие ноги и скажи, что у тебя все хорошо и ничего не изменилось.
- Господи, я думала, что ты на моей стороне, - нахмурилась Элина. - Этого я никак не ждала.
Нил, который курил трубку и во всем следовал английским привычкам, выпустил колечко дыма.
- Дело не в том, кто держит твою сторону, Элина. Дело в том, что все мы хотим, чтобы у тебя все было в порядке. К чему было устраивать бурю в стакане воды? Чего ты добилась? Если хочешь знать, мне весьма симпатичен твой Бернард.
- Вовсе он не мой, - парировала Элина. - Я не прикоснусь к нему, будь он даже самым выдающимся человеком на земле.
- Чего ты добиваешься своими громкими криками? Хочешь выставить его в невыгодном свете?
- Я в лицо сказала ему, что он лжец. Он и на самом деле таков.
- Ты уверена?
- Конечно, уверена! Он преследовал меня, старался убедить вернуться домой и выйти за него замуж…
Нил кивнул, разгоняя рукой клубы табачного дыма.
- Вижу, что тебе все труднее злиться на него, - заметил он.
Элине захотелось чуть ли не придушить брата. Его позиция удивила ее и перевернула наизнанку все ее мысли. Недавно она получила мерзкое письмо, которое встряхнуло ее и вывело из апатии, в которой она пребывала с тех пор, как Бернард Дэниел уехал.
Ее вид, ее состояние беспокоили и Лесли.
- Ты плохо выглядишь, - сокрушалась она. - А не пойти ли тебе в клинику на консультацию?
Элина однажды заходила туда, но очереди к врачам были такими длинными, что она не выдержала и ушла. Иногда она чувствовала тянущие боли внизу живота, но объясняла их естественным давлением плода. Находиться в обществе счастливых будущих мамаш было невыносимо, особенно когда они толковали о своих заботливых мужьях. Ей было неприятно любое напоминание, что она одна. Она ни на минуту не забывала об этом, а одиночество терзало, как незаживающая рана.
- А что мне делать с этим? - чуть не закричала она, потрясая письмом перед носом Нила. - Что ты думаешь?
- Думаю, тебе следует либо вернуться домой, в Штаты, прекратить сражение и урегулировать ваши разногласия, либо идти до конца и поломать все. В твоем положении, однако, второе исключается.
Нил, прожив долгое время в Англии, поднаторел в британском искусстве лавирования, скрывал свою бульдожью хватку под покровом академической мантии.
- Это письмо доказывает, что Бернард Дэниел, как я и думала, вконец испорченный человек, - процедила Элина. - Как может нормальный человек пытаться изолировать мать от своего дитя?
- Мне ясно, что ты любишь его, - заявил ей Нил, поворачиваясь к Лесли. - Господи, Элина, зачем тебе заниматься самоедством, не лучше ли просто вернуться домой и договориться с этим парнем? Знаешь, он не произвел на меня впечатление упрямого человека, с которым невозможно иметь дела.
Положа руку на сердце, она и сама чувствовала, что относится к Бернарду несправедливо. Она готова была уступить, пойти навстречу - не ради собственного благополучия, а ради их ребенка. Но его последняя попытка подчинить ее своей воле вынудила Элину указать ему на дверь. Да и сейчас ей легче было умереть, чем принять его условия.
- Ну да. Мне следовало бы взять у него деньги и при удобном случае скрыться с ними, так? - капризно произнесла она. - Бернард намеревался выкупить у банка мою закладную, но я подумала, что будет проще, если он станет моим заимодавцем. Я настаивала на заключении официального контракта и уже решила, где мне поселиться.
- То есть перебраться через реку вброд, - заключил Нил. - Иными словами, быть должницей и остаться без дома. Ведь твоя собственность и на десять процентов не покрывает тех затрат, которые он сделал на строительство дома для тебя.
- И это человек, который клялся и божился, что никогда не откажется от своих отцовских обязательств!
- Ну, ты преувеличиваешь. Все, что он просит…
Нил осекся, забыв, что играет роль трезвомыслящего профессора, и уткнулся в чашку с чаем.
Лесли постаралась разрядить обстановку.
- Все, что он хочет, - это быть в твоих глазах достойным человеком, Элина, и подписать контракт, закрепляющий его официальные права и обязательства выплачивать деньги на содержание ребенка.
- Он просто меня шантажирует.
- Ерунда, он пытается сохранить свою честность и принципиальность, - оторвался от чашки Нил. - Должен признаться, что восхищаюсь им.
Элина впилась в брата негодующим взглядом.
- Следовательно, ты не собираешься помочь мне, так?
Нил снова взялся за свою проклятую трубку.
- Если ты имеешь в виду, что мне следует вмешаться в ваши распри, то отвечу: не собираюсь. Я не намерен тушить пожар, вспыхнувший между мужчиной и женщиной, которые по неизвестным мне причинам решили вести войну друг с другом. По-моему, моя дорогая сестричка, все разногласия могут быть быстро улажены, если ты поумеришь свою гордыню и задашь Бернарду всего один вопрос.
- Неужели это так просто? - раздраженно прошипела Элина. Если бы не Лесли, которая гладила ее по спине, словно кошку, отказывающуюся от свежей сметаны, она бы устроила большой скандал и гордо удалилась. - И что же это за вопрос, мой дорогой братец?
- Ты знаешь, что Сильвия была беременна. Ты также знаешь, что она сделала аборт.
- Ну и?..
- А ты уверена, что именно Бернард должен был стать отцом будущего ребенка?
Элина вздрогнула. В глубине души затеплилась искра надежды, но реальность вновь вытеснила предположения.
- Я была там, когда она заявила о своей беременности. Я слышала, как она сказала: "У нас будет ребенок".
- Ты знаешь, сколько времени она отсутствовала. Разве Сильвия, так гнусно обошедшаяся с теми, кто ее любил, не могла солгать и в другом? Почему бы не предположить, что ребенок был результатом ее связи с любовником? Может, Бернард выяснил, что ребенок не от него?
Действительно, как она об этом не подумала! Такой поворот дал новую пищу для размышлений.
- Если бы ребенок был от Бернарда, - вступила в разговор Лесли, - то это означает, что она уже была беременна, когда отправилась вместе с тобой на Карибы. Это было в конце ноября. Когда она снова объявилась в Пальмерстауне, прошло по крайней мере четырнадцать недель. Ты видела ее, Элина. По твоему мнению, у нее были видимые признаки беременности?
- Она выглядела точно так же, как и на острове, худая, как тростинка.
- Все это вызывает сомнения, - сказал Нил, попыхивая своей трубкой.
- Да, - согласилась Элина, - похоже на правду.
Нил пожал плечами.
- Тогда хватит дискутировать, заказывай билет и мчись домой, Элина.
Она очень располнела, хотя не ощущала своего веса. Стюард оглядел ее понимающим взглядом, отложил билет в сторону и, как только самолет набрал заданную высоту, перевел ее в более просторный салон, где были удобные и широкие кресла. Там она могла спокойно вытянуть отекшие ноги - свидетельство восьмимесячной беременности.
Стюард принес дополнительные подушки, второе одеяло и поднос с ланчем. В то время, когда другие пассажиры принялись смотреть фильм, она постаралась уснуть. Каждый раз, когда Элина закрывала глаза, в голову лезли тревожные мысли: что, если телеграмма Нила о ее возвращении домой вызвала гнев у Бернарда? Что сказать ему, если после горячих поцелуев он подтвердит то, о чем она только догадывалась: ребенок Сильвии был не от него, и решение Сильвии прервать беременность не имеет к нему никакого отношения?
Как и раньше, он надавит на нее, чтобы решить свою проблему. Разница между прошлым и настоящим состояла в том, что теперь Элина была готова идти на любые уступки. Она не особенно удивилась, когда в аэропорту ее никто не встретил. Она привыкла к разочарованиям.
Через час Элина была уже в дороге, сидя за рулем машины, которую заранее арендовала. Путь предстоял долгий. Она ехала до самых сумерек. На ночь остановилась в мотеле. Она порадовалась, что решила переночевать не в машине, а в нормальных условиях, поскольку опять почувствовала тяжесть внизу живота.
Однажды подобный симптом исчез сам собой. Если же он повторится, то следует принять меры. До родов оставалось около четырех недель. За это время ей следует урегулировать все дела с Бернардом и подыскать место для жилья. До тех пор, пока…
Она нетерпеливо тряхнула головой. Слишком мало времени оставалось до этого "пока". Неужели отношения между ней и Бернардом, начавшиеся в спальне, должны окончиться в зале судебных заседаний? Ну не знаменательно ли это!
На следующий день, когда она миновала перевал и поехала по долине, стало заметно жарче. Над серой лентой дороги волнами прокатывался горячий воздух. С одной стороны тянулись сады. Зрелые персики, как золотые шары, усыпали ветви деревьев. Склоны холмов были покрыты виноградниками.
Несмотря на опущенные стекла, в машине было жарко. Стоял типичный для этих мест августовский день: сонный, почти безветренный и безоблачный. Пыль щекотала горло. Элина чувствовала, что одежда пропиталась потом и прилипла к телу.
Подъезжая к повороту, она не снизила скорость. За поворотом начинались до боли знакомые места. Даже машина, как живое существо, помимо воли Элины, рвалась туда.
Она не замечала никаких признаков жизни. Все было по-старому. Плоды на фруктовых деревьях еще не собраны, листья кленов мерно покачивались в раскаленном воздухе. Все было привычным до тех пор, пока она, проехав еще с десяток миль, не увидела дом, который Бернард построил для нее.
Он не был слишком высоким, зато выглядел очень нарядно и, как воздушный замок, парил над озером. Заглушив двигатель, Элина продолжала сидеть, держась за руль. Она смотрела сквозь переднее стекло на этот архитектурный изыск с нескрываемым восхищением. Да, Бернард умел проектировать и строить дома. Солнечные лучи играли на белых стенах и голубой крыше. Высокие окна были обрамлены изящными карнизами, полукруглая парадная лестница вела к широкой двустворчатой двери. У Элины разыгралось любопытство, захотелось поскорее осмотреть дом.
Захлопнув дверцу машины, она поднялась по лестнице к двери и прижала нос к стеклу. Это ее не удовлетворило. Она подергала ручку, дверь оказалась незапертой, и Элина, как Алиса, вошла в "страну чудес", сделав первый шаг по паркетному полу. Оглядела высокие потолки и деревянные панели на стенах. Дальше была кухня с мраморными столешницами и стойкой для завтраков, затем шла большая столовая, вполне пригодная для королевских приемов, и великолепно оборудованная детская. Она на цыпочках прошла по холлу, миновала просторные комнаты, наполненные светом и солнечными зайчиками.
Двери в конце дома открывались во внутренний дворик, с выложенными кирпичом дорожками. Одна из них вела прямо к озеру. С другой стороны находилась открытая оранжерея, ждущая специалиста по цветоводству. Элина опустилась на колени, погрузила руку в рыхлую землю и подумала, что здесь вырастут прекрасные цветы.
Совсем близко от дома начинался берег озера, а дальше расстилалось само озеро, вода которого была похожа на голубое стекло. Элина ступила на усеянную камнями узкую полоску берега и, с удовольствием сняв сандалии, опустила горящие ступни в прохладную воду.
Как же здорово очутиться в родных местах!
Вскоре она услышала глухой рокот двигателя, доносившийся с дороги. А вдруг это возвращается Бернард? О, она не могла появиться перед ним, похожая на огромную тыкву, да еще в пыльном дорожном костюме.
Элина засеменила вдоль берега, обходя стороной внутренний дворик. Она постарается скрыться отсюда на время. Глаза ее ослепли от яркого солнца, она никак не могла дотянуться до сандалий, упавших с раскаленных камней. Она наклонилась, чтобы достать их, но, к несчастью, нога подвернулась.
Потеряв равновесие, Элина упала, ударившись боком о большой валун. От всепроникающей боли она зажмурилась. Откатившись на песок, она растерла лодыжку и попробовала встать на поврежденную ногу.
Вроде бы ни одна кость не было сломана. Но что-то было не в порядке, что-то кололо там, где в своем коконе малыш дожидался появления на свет. Это болезненное, тянущее ощущение было более сильным, чем когда-либо. Инстинкт подсказывал ей не двигаться, дождаться, когда боль утихнет.
- Помогите! - крикнула она. Горло у нее сжалось, а страх сдавил сердце.
Ее слабый крик тут же растворился в горячем воздухе. Солнце палило нещадно. Боль сконцентрировалась в спине. Она слышала шум автомобиля на шоссе. Он доносился оттуда, где сливались две дороги. Затем шум смолк. Машина, кажется, ушла в направлении города.
Забыв все, что она вычитала в книжках, Элина напряглась, не имея возможности контролировать ни тело, ни разум. Ей не требовались никакие инструкции, чтобы понять, - начались преждевременные роды.