- Ты знала, что я люблю тебя, потому что Винс сказал тебе об этом?
- О, Роналд, Винсент Николс достоин памятника: он оказал нам громадную услугу.
- Каким же это образом?
- Неужели ты думаешь, я отдалась бы тебе в ту ночь в отеле, если бы он не подтвердил то, о чем я интуитивно подозревала?
- Ага, так, значит, ты намеренно совратила меня той ночью?
- Вовсе нет, это ты заставил меня так поступить…
Последующие дни привнесли в жизнь Жаклин много нового и неожиданного. Было что-то необыкновенно захватывающее в их жизни в полупустом доме.
Роналд перевел все телефонные звонки на дом. Так что в случае необходимости с ними могли связаться. Но он и сам звонил в полицию и на фирму по крайней мере дважды в день.
Она видела недовольство Роналда, когда в полиции отвечали ему что-то вроде "следствие ведется, но нет никаких новых улик" или "мы будем информировать вас о любых фактах, которые станут нам известны".
Несколько раз она заставала его в глубокой задумчивости. Но он пытался скрыть от Жаклин свою тревогу, ограждая ее от излишних волнений. А она старалась убедить себя в том, что он поступает так, потому что любит ее.
В пятницу утром они замечательно провели время - прошлись по антикварным магазинам в Парамосе. И в одном из них купили оригинальную вещь - отреставрированный штурвал старинного парохода. Жаклин убедила Роналда, что из него получится великолепная деталь декоративного убранства гостиной.
- Ты видел, как я могу замечательно вести деловые переговоры? - спросила Жаклин, когда они сидели на кухне и ели сандвичи с ветчиной.
- Ты настоящая биснесвумен, - улыбнувшись, произнес Роналд.
- Я получаю огромное удовольствие, торгуясь в лавках или на базарах! - воскликнула она. - Роналд, обещай мне, что с сегодняшнего дня ты уже не будешь краснеть и выглядеть виноватым, когда я буду устанавливать свою цену на вещь, которая мне понравится.
- Ты великолепна, - рассмеялся Роналд, согласно кивая.
Естественно, за комплиментом должен был последовать поцелуй, и в следующую секунду она оказалась в его объятиях. Их прервал неожиданный телефонный звонок.
- Не обращай внимания, - прошептал Роналд, продолжая обнимать ее.
Она бы так и сделала, но звонок, казалось, не собирался замолкать. Скрежетнув зубами, Роналд протянул руку и снял трубку. Слушая, что ему говорят по телефону, он вдруг побледнел и кулаком ударил по столу. Однако его вид говорил скорее о растерянности, чем о гневе.
- Проблемы в офисе? - спросила Жаклин.
- Нет. Там все под контролем.
Жаклин, однако, не поверила его словам и продолжала допытываться:
- Может, тебе нужно поехать в Нью-Йорк?
Она внимательно смотрела на него.
- Моя компания - это моя проблема, Джекки, не забивай себе голову.
- Интересно, почему ты снова начал называть меня Джекки?
- Не понял.
- С того момента, когда мы вместе, ты называл меня Жаклин. Наверное, ты сам не заметил этого, но так было до последней минуты.
- Да, еще я называл тебя "дорогая", "любимая", "великолепная", но только не "крошка". Я ведь знаю, ты ненавидишь, когда к тебе так обращаются, верно? - Роналд притянул ее к себе. - Такой приятный запах. Что это у тебя за духи? - спросил он, не очень ловко пытаясь сменить тему разговора.
- Пытаешься отвлечь меня? - засмеялась Жаклин. - Не выйдет. Сейчас приготовлю ленч, а потом мы серьезно поговорим.
- Вот досада, а я собирался заняться с тобой совсем другим…
Он преувеличенно тяжело вздохнул и изобразил на своем лице покорность жестокой судьбе.
- Кто из нас учился театральному мастерству? - мягко улыбаясь, проговорила она. - Похоже, я ни в чем не могу отказать тебе.
Ранним утром Роналд осторожно положил трубку на стоящий у кровати аппарат. Хорошо, что он проснулся, едва тот зазвонил, и пронзительная трель не разбудила Жаклин. Перевернувшись на спину, он смотрел в потолок.
Он всегда был убежден, что истинная любовь делает жизнь человека совершенней и более предсказуемой. Но на деле вышло совсем иначе. Он запутался, и будущее не сулило ему благополучного исхода из создавшейся ситуации.
Ему всегда казалось, что у него никогда не будет секретов от любимой женщины. Потому что любимая и любящая женщина всегда сможет понять и простить его. Такое идиллическое представление о жизни, наверное, имело бы право на существование, если бы его избранницей оказался кто-нибудь другой, а не Жаклин Эдрис. Но поскольку этого не произошло, то все, что он говорит или скрывает, может оказаться разрушительным для их любви.
- Почему? - хрипло прошептал он. - Почему я выбрал ее? - Роналд с тоской посмотрел на спящую Жаклин. - Почему она выбрала меня?
Ночью она спросила его, куда они поедут потом. Он что-то говорил ей о том, что нельзя принимать решений, пока не поймали злоумышленника. И в конце концов она признала, что он прав. Затем Жаклин мирно заснула.
Роналд же спать не мог: его мучили призраки прошлого.
Он мог найти массу оправданий тому, что произошло в отеле в Лос-Анджелесе. В конце концов в страстном влечении, которое овладело им, не было ничего предосудительного. Как все могло бы быть замечательно, если бы не прошлое. Да, поведение его было скорее инстинктивным, нежели осознанным. Но что в этом плохого, если в итоге они полюбили друг друга?
Хотя он ни разу не солгал Жаклин, их отношения строились на лжи. Она не знала правды. И пока ее жизни угрожал неизвестный, он мог убеждать себя, что лжет "во спасение". Ибо узнав о том, что камнем лежало на его совести, Жаклин ни секунды не осталась бы с ним под одной крышей. И тогда их любви пришел бы конец.
И вот этот конец наступил - полиция поймала преступника.
17
Проснувшись и не обнаружив рядом Роналда, как это было каждое утро, с тех пор как они приехали сюда, Жаклин почувствовала тревогу. Быстро окинув взглядом спальню, она увидела Роналда, стоящего в дверях. Озабоченность на его лице подтвердила ее опасения.
- Роналд, что случилось?
- Они поймали его, Жаклин.
- Что?
- Полиция схватила парня, который угрожал тебе. На самом деле он преследовал не тебя, а твою подругу Кейт. Его зовут Эл Барни.
- Подожди. - Жаклин нахмурилась и тряхнула головой, пытаясь осмыслить неожиданную информацию. - Значит, это Кейт все время была его жертвой? Не я? Ничего не понимаю.
Роналд вздохнул и подошел к Жаклин.
- Предполагают, что он был влюблен в Кейт, просто помешался на ней. А когда в газетах появилось объявление о ее помолвке, он совсем потерял голову. И машину он взорвал только потому, что думал, что та принадлежит Кейт.
- Да, она иногда брала у меня машину. Теперь понятно и почему он поджег дом, ведь я пригласила ее пожить вместе со мной. Но почему он писал мне? Правда, в письме не было не только подписи, но и обращения. Должно быть, произошла ошибка. Кейт тоже актриса - мы работаем на соседних студиях.
- Все, что я знаю, я тебе рассказал. Если хочешь получить более подробную информацию, то свяжись с сержантом Россом в Лос-Анджелесе. - Роналд кивнул в сторону телефона. - Он звонил сюда рано утром. Но сначала оденься и собери вещи, а я пока выведу машину из гаража.
- Машину? Роналд, что происходит?
- Мы возвращаемся в Нью-Йорк.
- Прямо сейчас?
- Да, Жаклин, они поймали его. У тебя нет причин оставаться здесь. Но если ты хочешь провести тут еще несколько дней, пожалуйста, чувствуй себя как дома. Если же нет, то поторопись.
- Но что за спешка? - удивилась Жаклин. - Ведь с этим домом столько всего связано. Не так ли? А ты так стремишься покинуть его, словно хочешь перечеркнуть все, что с нами здесь произошло.
Его лицо ничего не выражало. Оно стало словно чужим. Жаклин пребывала в полной растерянности.
- Жаклин, мы выезжаем через тридцать минут, - заявил он.
- А если я откажусь?
- Тогда я еду один, и немедленно.
Сказав это, Роналд вышел из комнаты, решительным жестом захлопнув за собой дверь.
Жаклин потеряла счет времени. Она не знала, сколько часов бродила по дому и рыдала. Наконец она остановилась в одной из пустых спален и решила: "Все, хватит!"
- Так много и долго заливаться слезами невозможно, - сказала Жаклин вслух сама себе и вспомнила о том, что она актриса. А значит, должна быть способна посмотреть на себя со стороны.
Но лучше этого сейчас не делать - со стороны она наверняка представляла ужасное зрелище. Заплаканные красные глаза на бледном лице, растрепанные волосы.
Мысль о том, что Роналд ушел из ее жизни навсегда, казалась нелепой. Произошла какая-то ошибка. Он не оставил ей даже маленькой надежды на то, что когда-нибудь вернется. А ведь она была уверена, что они принадлежат друг другу.
В дверь постучали. Не сомневаясь, что это он, Жаклин закричала:
- Роналд! - и бросилась открывать. Она рыдала и смеялась одновременно. - Я знала, что ты вернешься!
Но, открыв дверь, потерянно замерла на пороге при виде незнакомого мужчины в темных очках.
- Вы мисс Эдрис?
Через его правое плечо она увидела маленький грузовик со сверкающей надписью: "Дорожные происшествия".
И у нее подкосились ноги от ужасного предчувствия.
- С ним произошел несчастный случай?
- О нет, нет. Ничего не произошло.
- С Роналдом все в порядке?
- Да, да, не беспокойтесь. Мистер Редферн просто попросил доставить вам свою машину. - Он протянул ей ключи от "кадиллака".
Жаклин взглянула на ключи и только сейчас увидела прицепленный к грузовику автомобиль Роналда.
- Он попросил вас сделать именно это?
- Совершенно верно. Мистер Редферн сказал, что машина может вам понадобиться. Я обычно не оказываю услуги подобного рода. Но не смог отказать такому обаятельному парню.
Жаклин молча уставилась на машину, не зная, как расценить поступок Роналда.
- Завезти в гараж? - услышала она голос мужчины в темных очках.
- Я бы хотела, чтобы она врезалась носом в этот самый гараж, но это удовольствие я оставлю для себя… - Жаклин осеклась и, мило улыбнувшись, проворковала: - Извините, я пошутила, я совсем другое имела в виду. Это замечательно, что Роналд оставил мне машину. Он поехал в Нью-Йорк?
- Да. На другой машине. Вы, должно быть, счастливы, имея такой красивый дом и такую великолепную машину.
- Да, - сказала Жаклин, - я вообще самая счастливая и удачливая женщина на свете. Вопреки всему!
Она зажала ключи в руке. Теперь она знала точно, что никто не назовет ее плохой актрисой.
Жаклин мчалась на бешеной скорости. Гнев и ярость заставляли ее непрерывно давить на педаль газа. Как он мог с ней так поступить? Она заслуживала лучшего.
Она рывком открыла дверь в кабинет Роналда. Он поднял голову и ужаснулся: лицо Жаклин пылало, глаза сверкали от негодования.
- Вот, возьми! - крикнула она, собираясь швырнуть на стол ключи от "кадиллака", но сдержалась. - А теперь я требую объяснений. - Ее гнев был таким же сильным, как его любовь к ней. - Я не та женщина, которую можно бросить, ничего не объяснив ей, Роналд.
- Ради бога, тише. Ты же не хочешь, чтобы все сотрудники услышали нас?
- Мне наплевать на это.
- Черт возьми, Жаклин, успокойся!
- Я не успокоюсь. Я не хочу успокаиваться.
Роналд поспешно встал из-за стола и, подойдя к Жаклин, схватил ее за руки. Она стала судорожно вырываться.
- Отпусти меня! Отпусти, негодяй!
- Не раньше, чем ты успокоишься.
- Успокоишься? - словно эхо, повторила она. - Всего несколько дней назад я молилась на тебя. Как последняя идиотка верила, когда ты говорил, что у нас будут дети, что мы умрем в один день, прожив жизнь в счастье и согласии…
Голос Жаклин оборвался. Его близость, его запах, его руки, лежащие сейчас у нее на плечах, - все было против нее. Она поняла, что совершила ошибку. Ей не следовало приходить. Не следовало вновь видеть его.
- Все хорошо, дорогая. Все будет хорошо, - твердил Роналд.
Она покачала головой, не поднимая ее. Все было плохо. Она надеялась на чудо, но Роналд сейчас был так же далек от нее, как Саймон от Джины. Но она не могла, как Джина, всю оставшуюся жизнь оплакивать потерянную любовь. Если она выживет, вернее, если ей удастся сохранить часть своего прежнего "я", ей необходимо верить, что ошибся Роналд, а не она.
Она попыталась вырваться из его рук, но он не отпустил ее.
- Жаклин, я могу тебе все объяснить.
- Нет! - закричала она. - Когда я мчалась сюда, то думала, что мне нужны твои объяснения. Но сейчас поняла, что предпочитаю ничего не знать.
- Послушай меня, Жаклин…
- Нет, нет, я не буду слушать тебя. Ты всегда оказываешься прав. И тебе удастся убедить меня в своей правоте и на этот раз. Догадываюсь, у тебя есть причины поступить так, как ты поступил, но зачем ты сказал, что любишь меня, а через несколько дней уехал навсегда? Мне не нужны твои объяснения, Роналд, иначе у меня не будет причин ненавидеть тебя. А я хочу тебя ненавидеть. - В ее глазах стояли слезы, но она не обращала на них внимания и продолжала говорить: - Я хочу ненавидеть тебя за то, что ты заставил меня полюбить тебя. За то, что обманул меня, пообещав свою любовь. В моей жизни больше не будет никого.
- Жаклин, милая…
Она покачала головой, не давая ему продолжить.
- Я не имею в виду мою девственность, Роналд. В наши дни мужчины предпочитают не быть первыми. Их больше прельщают женщины многоопытные, но с холодным сердцем. Но я не могу дать даже этого. Ведь ты не оставил мне сердца, ты просто вырвал его из моей груди.
Роналд был сокрушен, раздавлен, убит.
- Прощай, Роналд!
- Жаклин, подожди! Не уходи! - В его голосе было столько мольбы, что она остановилась. - Я могу дать тебе повод ненавидеть меня… Я виновен в смерти Саймона. Он погиб из-за меня.
18
Признание Роналд а поразило ее. Жаклин уцепилась за ручку двери, чтобы устоять на ногах. Еще несколько минут понадобилось на то, чтобы к ней вернулась способность мыслить. Он лжет, но с какой целью?
- Саймон погиб, потому что врезался в столб, когда пьяный человек перебегал дорогу перед его автомобилем. И я знаю, что это правда. Я точно знаю, что он погиб не из-за тебя.
- В тот вечер не он вел машину. А я. До этого мы были в баре и…
- Но разве не ты сказал, что Саймон был за рулем?
- Черт побери, нет!
- Ты говоришь, что ты вел машину, но почему…
- Так получилось… Была моя очередь… Это моя безответственность погубила Саймона. В происшедшем виноват только я.
- Ничего не понимаю.
Жаклин тряхнула головой, пытаясь привести мысли в порядок, но тщетно. Тогда она шагнула к Роналду, но он отступил от нее.
- Подожди, Рональд. Я ничего не понимаю. То ты говоришь, что должен был вести машину, то говоришь, что был пьян. Но это как-то не вяжется с тем представлением, которое сложилось о тебе. Ты очень серьезный и ответственный человек.
- Жаклин, ты путаешь меня со своим братом.
- Я не могу ни с кем тебя спутать, - вздохнула она. - Ни один другой мужчина не имеет на меня такого влияния… И никогда не будет иметь.
Роналд сдерживал себя, он не мог позволить себе выказать никаких чувств до тех пор, пока не будет уверен, что она поняла то, что он хотел ей сказать.
- Что ты помнишь о Саймоне? - спросил Роналд, садясь в кресло у окна.
Немного подумав, Жаклин тихо опустилась в соседнее кресло.
- Мне трудно вспомнить его, - прошептала она. - Я знаю, что он был таким же симпатичным, как и ты. И вас даже называли близнецами. И еще я знаю, что он нравился многим девчонкам, но был без ума только от Джины. - Она слабо улыбнулась. - Когда Саймон не мог пойти на свидание, потому что должен был сидеть со мной, он говорил, что, когда они с Джиной поженятся и нарожают кучу детей, мне придется сидеть с ними.
- Он обожал тебя, - тихо произнес Роналд.
- Да, знаю. Он был всегда таким добрым, веселым и…
- … Серьезным.
- Да. Вы с Саймоном были очень похожи.
- Нет! Мы не были похожи! А теперь, что ты помнишь обо мне, Жаклин?
Она напряглась.
- Помню, как ты помогал мне делать уроки, как это делал прежде Саймон. Как отвозил меня на тренировки, когда мама и отец были заняты…
- Жаклин, не то.
Она снова задумалась.
- Ну, помню, как ты украшал дом к Рождеству. Хотя нет, не помню, это мне рассказывали. И еще как отец взял меня на футбольный матч, когда играли вы с Саймоном.
- Все ясно, Жаклин. Ты была слишком маленькой, чтобы разобраться в характерах взрослых. Поэтому просто поверь мне: это Саймон был ответственным человеком, а не я. Мы были очень разными. Но он понимал меня лучше, чем кто-либо другой. Именно он убедил моего отца, причем с трудом, послать меня в университет на архитектурный факультет.
- Но отец так гордится тобой. Трудно даже представить, что он не хотел, чтобы ты занимался архитектурой.
- Но это именно так. Прошло много времени с тех пор, когда мы с Саймоном студентами подрабатывали на стройках. Затем, после окончания учебы, мы получили лицензию на право строительства. Позже стало ясно, что мы можем открыть свое дело.
Жаклин знала, что Билл Редферн был хорошим строителем и недолюбливал архитекторов с этими их всяческими выкрутасами, как говаривал он порой.
- У нас были очень натянутые отношения с отцом в то время. Но каким-то образом Саймону удалось убедить отца отправить меня в университет, чтобы иметь в фирме своего архитектора. И отец согласился оплатить мое обучение.
- А что бы ты сделал, если бы он не согласился?
- Ушел бы из дому.
- И что? Учился бы днем и работал по ночам?
- Сомневаюсь, - улыбнулся Роналд. - Мне тогда явно не хватило бы силы отказывать себе во всем. Трудиться в поте лица ради достижения какой-то цели я не был готов. Днем у меня были лекции, а вечером - постоянные вечеринки, девушки… И так продолжалось довольно долго.
- Я не верю тебе, - медленно проговорила Жаклин, но интуитивно почувствовала, что Роналд говорит правду.
Он пожал плечами.
- Твое дело…
- Неужели? А каким же чудом ты из нерадивого студента и любителя ночной жизни превратился в блестящего архитектора и серьезного человека?
- Никакого чуда, - раздраженно ответил он. - Всему виной трагедия. Трагедия, которой могло бы не быть, если бы я не был таким эгоистом и любителем повеселиться…
По давней традиции их семьи встречали Пасху вместе. Родители собирались у кого-нибудь дома, играли в карты или во что-то другое, в то время как Саймон, Роналд и Джина проводили время в молодежных компаниях. Жаклин, в силу ее возраста, естественно, приходилось оставаться с родителями. День гибели Саймона поначалу ничем не отличался от остальных.
- Не знаю, что произошло с Джиной, но в тот день к вечеру она почувствовала себя неважно. И Саймону не удалось уговорить ее отправиться с нами в бар. У нас был уговор: куда бы мы ни ехали втроем, машину вели по очереди. В тот вечер как раз была очередь Джины, но, так как Саймон вел машину накануне, то за руль должен был сесть я.