- Не надо… - начала было Нив, но он уже не слышал ее, требуя от секретаря, чтобы та связала его с Робом Стоу.
Нив слушала Джорджа и думала: почему она охладела к этому интервью?
Она мысленно вернулась назад, к вчерашним событиям. После инцидента с собакой остальная часть дня больше походила на вечеринку. Врач Роба, доктор Берри, веселый и жизнерадостный гигант, усадил Роба назад в коляску, после чего быстро и ловко принялся врачевать больную лодыжку Нив, предварительно заставив ее принять болеутоляющие таблетки. Порция приготовила свежий кофе. Они все уселись вокруг камина и принялись весело болтать.
Порция Кондрен закидала Нив вопросами о работе журналиста и вообще вела себя как взрослая леди. Нив стало ясно, что Роб относится к Порции с большой любовью. Она внимательно следила за шустрой юной особой, и ей даже показалось, что в темных глазах девочки мелькало кое-что, наводившее на определенные размышления. Неужели она… дочь Роба Стоу?
Вернулась Молли и присоединилась к веселой компании. Открыли бутылку шампанского, которое окончательно сблизило всех.
Но, безусловно, центром компании был Роб Стоу. Он источал энергию и юмор, сыпал остротами, был внимателен и добродушен. Но в какой-то момент лицо его внезапно осунулось, проступили морщины, и все заметили, что он устал. Доктор Берри дал понять присутствующим, что больному нужен отдых.
Нив тут же вынула из сумки мобильник и вызвала такси. Уже на пороге она еще раз попрощалась, и при виде уютной группы, по-семейному расположившейся у камина, у нее заныло сердце. Все это Нив вспоминала, слушая своего шефа.
- Как поживаешь, Роб?.. Отлично, рад слышать… Да, с ней тоже все в порядке. Она ковыляет здесь по офису с костылем, говорит, что это всего лишь растяжение… Да, цветы только что прибыли, она просит поблагодарить Оливера от всей души. Роб, мы хотели бы знать, не желаешь ли ты продолжить интервью. Нив считает, что ты этого не хочешь. Работать именно с ней. Но Брент может отсутствовать несколько месяцев, а я запланировал твое интервью в паре с другим - о девушке-жокее, которая сломала себе шею и в настоящий момент обездвижена. Девушка тоже полна решимости снова научиться ходить и… - Он в течение минуты слушал, а затем снова заговорил: - Так ты согласен?.. Замечательно!.. Да, о чем разговор! Непременно. - Он что-то записал в блокнот, попрощался, положил трубку и победно глянул на Нив. - В пятницу днем, в одиннадцать, если ты уже сможешь самостоятельно передвигаться. Поставим его в следующий выпуск, это интервью стоит того, Нив. Кстати, можешь взять отгул до пятницы. Я уверен, что ты отлично справишься. Знаешь, Нив, только пусть это останется между нами, ты справишься гораздо лучше Брента. Последнее время, по-моему, его перестало вдохновлять это направление нашей работы.
К пятнице Нив рассталась с костылем, но слегка прихрамывала, так как лодыжка все еще оставалась припухшей. Она надела мягкие замшевые туфли на плоской подошве, джинсы и длинный хлопчатобумажный бежевый джемпер. Потом подумала, вынула из глаз контактные линзы и надела очки, решив, что они придадут ей солидность.
К сожалению, неловкость, которую она испытывала, ничем нельзя было замаскировать.
Нив бросила взгляд на свой заваленный бумагами стол и решила просмотреть всю имеющуюся информацию о Робе Стоу в дополнение к той, которая уже имелась в архиве редакции, а также к скудным записям Брента.
Его взлет на вершину славы был стремительным, и информации оказалось более чем достаточно. Один из четверых детей в семье школьных учителей, он прекрасно учился и довольно рано обнаружил в себе способности к коммерции, что позволило ему купить первую компанию, правда, обремененную долгами, всего в двадцать три года. Вскоре товарный знак компании стал символом спортивной одежды Австралии. Благодаря чутью и умению молодого бизнесмена ориентироваться на биржевом рынке миллионы долларов потекли к нему в карман. Однако в центре внимания он оставался и по другим причинам, одной из которых была страсть к риску.
Роб Стоу гонял по горным рекам на потрепанном надувном плоту в спортивной одежде своей - уже бывшей - компании, которую продолжал рекламировать. Он объездил Австралию вдоль и поперек на мотоцикле. В реках, кишащих крокодилами, ловил рыбу удочками, которые изготавливала его другая компания. Принимал участие в Национальном чемпионате по лошадиному ралли - гонках на выживание, проезжая по 160 километров в день в седле, которое было изготовлено еще одной из его компаний.
У него был не только талант к торговле и коммерции, но и выдающиеся способности в продвижении товаров на рынки.
Другой отличительной чертой его характера была любовь к благотворительной деятельности. Он ежегодно выделял крупные суммы на проведение различных художественных и спортивных мероприятий и конкурсов.
Казалось, не будет конца такой жизни, насыщенной, бурной, полной волнующих опасностей, но обычная автомобильная авария два года назад превратила Роба Стоу в инвалида.
Нив перекопала груды информации: его общественная жизнь была освещена всесторонне, личная оставалась за семью печатями. Был ли он когда-либо женат? Сведений об этом нигде не нашлось. Были ли у него романы? Пожалуй, известно только то, что он жил с Молли Кондрен и, вполне вероятно, с их общей дочерью.
Девушка взглянула на часы и решила, что пора ехать. По пути в Вуллахру Нив мучилась сомнениями. Любя свою профессию и уже завоевав себе репутацию журналистки, умеющей собирать нужные сведения и освещать внутреннюю суть, а не внешнюю сторону жизни людей, выискивать такие черты их характера, о которых сами они даже не подозревали, она детально исследовала исходный материал и на основе этого отбирала правильные вопросы. Сейчас она понимала, что пришла на первое интервью с Робом Стоу совершенно неподготовленной. Но и на втором вряд ли что-либо изменится, тем более что она уже очарована этим человеком.
Странно: почему от его взглядов ей становится не по себе?
Задав себе этот вопрос, она поняла, что боится ответа на него.
Дверь открыла домоправительница. Она сообщила Нив, что извещена о ее визите, но мистер Стоу очень занят и просит ее подождать.
Нив ответила, что с удовольствием подождет. Она разделась и прошла в уже знакомую комнату с лилово-розовой кушеткой. Через двадцать минут появилась домоправительница и пригласила ее в кабинет, заставленный книжными шкафами и оборудованный различной оргтехникой, среди которой выделялся компьютер.
Роб в голубом вязаном джемпере и джинсах сидел за письменным столом. Он сразу же извинился перед Нив за то, что ей пришлось ждать, и поинтересовался, зажила ли нога.
- Почти, вот только пришлось надеть такие простые туфли, но они очень удобны.
Нив нарочно заговорила о туфлях, чтобы разрядить атмосферу напряженности, вызванную и ее волнением, и его высокомерным видом. Да, в прошлый раз, подумала она, Роб казался более открытым и доступным.
Но, может быть, она чересчур чувствительна? Может быть, он действительно был очень занят и не мог сразу принять ее?
- Ну, туфли ерунда, - сказал Роб, - главное, чтобы нога поправилась, а все остальное элегантно и очень идет вам - и очки, и волосы, стянутые в узел, - серьезная журналистка именно так должна одеваться, - и он насмешливо приподнял брови. - Садитесь, Нив, давайте побыстрее начнем. Дела донимают, особенно в связи с кризисом на азиатских фондовых биржах.
- Мы бы могли начать именно с этих событий, если вы не против. - Нив мгновенно перехватила инициативу в свои руки.
Он удивленно поднял брови.
- Что вы имеете в виду? Она вынула из сумки блокнот, ручку и магнитофон.
- Я хочу знать, что вы думаете о причинах кризиса и о его последующем влиянии на события в мире бизнеса, и вашего в частности?
- Вы серьезно? - Роб нахмурился, не зная что отвечать и нужно ли.
- Вполне. Ведь пока это то, чем вы можете теперь заниматься большую часть своей жизни.
- Нив, - произнес он нетерпеливо, - мое желание - только дать надежду людям, попавшим в экстремальную ситуацию. Я не эксперт по финансовым кризисам.
- Я и не требую этого от вас, но ваше личное мнение, мнение крупного бизнесмена, что-нибудь да значит для людей.
- Моя деловая и общественная жизнь не является тайной, равно как и взгляды на различные экономические и политические стороны жизни общества.
Но Нив не так легко было выбить из седла.
- Не все взгляды, мистер Стоу. Существует очень много пробелов.
В комнате наступило напряженное молчание.
- Послушайте, - сказал он мягко, но с едва скрытым раздражением, - бог знает зачем я только в это ввязался. Но вы напрасно думаете, что вам повезет там, где другим не повезло. Я не могу предоставить никаких сенсационных фактов для вашей статьи.
- Неужели вы думаете, что я охочусь за пикантными подробностями вашей личной жизни? - Нив оставалась невозмутимой. - Хотя не буду отрицать, это было бы настоящей сенсацией и вызвало бы большой интерес у многих читателей…
- Не говоря уже о вас самой?
- Ваши подозрения необоснованны и не заслуживают моего внимания, мистер Стоу, - ответила она спокойно. - Но если вы намерены ограничиться только рассказом о ваших страданиях и о том, как вы с ними справились, - это ваше право. Если вы, человек, которым восхищаются большинство австралийцев, хотите держать свою личную жизнь в секрете, я ничего не имею против. Но чтобы эта статья получила широкий отклик читателей, необходимо сделать ее интересной для всех: и инвалидов, и здоровых.
ГЛАВА ВТОРАЯ
- Вот как? Теперь вы пустили в ход лесть?
Домоправительница просунула голову в открытую дверь.
- Мистер Стоу, - голос ее звучал растерянно, - к вам пришли на ланч гости.
- Я никого не приглашал, к тому же еще не время для ланча… - недоуменно произнес Роб.
- Их пригласила мисс Кондрен и, видимо, забыла предупредить нас перед отъездом в Таунсвилл.
- И вы сказали, что я дома? - нехотя улыбнулся Роб. - Что ж, Нив, вы должны принять участие в ланче, вдруг вас что-то заинтересует в моем поведении в быту и вы обнаружите во мне какую-то новую грань?
- Большое спасибо, но мне не хочется, - ответила Нив.
- Почему?
Она подняла на него глаза.
- Я полагаю, это и так ясно.
- Мне не ясно, - возразил он. - Я перед вами виноват и хочу хоть немного загладить свою вину. Одеты вы достойно, вам не придется краснеть.
Нив смотрела на него, не отрывая взгляда. На его губах появилась легкая улыбка.
- Кстати, хочу вам признаться, я никогда не видел более красивых глаз…
- По-моему, несколько минут назад вы обвиняли меня, что я это пускаю в ход лесть, а сейчас сами взялись за то же оружие, лишь бы я присоединилась к вам. Ну, мистер Стоу, кто из нас льстец?
- Да, я такой, - согласился он, невинно улыбаясь. - Подвержен внезапной смене настроения, и все из-за долгого пребывания в инвалидной коляске. Кстати, можете использовать этот факт, - усмехнулся он.
- Дело в том, мистер Стоу, что я здесь только затем, чтобы выполнить свою работу, и…
- Работу, цель которой в том, чтобы получше узнать меня, если верить вашему собственному заверению, Нив, - перебил он ее, усмехнувшись. - Я же понимаю, чего вы боитесь. Вы прилизали ваши чудесные волосы и надели очки - вдруг начну приставать к вам, хотя, заметьте, Нив, только на словах, - сказал он с иронией, - но вы подумали о том, что, может, я тоже вас боюсь? Так что давайте не будем лукавить друг с другом. Пойдемте, посидите с нами, понаблюдаете за мной в другой обстановке. Глядишь, и найдете во мне что-то новенькое, какую-то новую грань моего характера. И давайте, наконец, закончим интервью и поставим на этом точку.
Нив раскраснелась и решительно встала.
- Вот и хорошо. Вижу, мы поняли друг друга, - сказал он отрывисто и направил коляску в обход стола. - Только после вас, мисс Вильяме.
Круглый обеденный стол был накрыт в застекленной оранжерее, примыкавшей к заднему фасаду дома. Стены внутри были увиты виноградом, повсюду стояли кадки с лимонными деревьями. Сквозь стеклянные стены оранжереи просматривались сад и бассейн.
Стол был сервирован белым столовым розенталевским фарфором и фужерами для вина и воды из массивного зеленоватого стекла.
Компания подобралась живая и веселая. Супружеская пара Фэншо: он - владелец художественной галереи, она - художница. Антония Симпсон, богатая дама чуть больше тридцати, яркая блондинка, жеманная, изысканно одетая и в общем привлекательная.
Гости, видимо действительно хорошие друзья Роба, отнеслись к Нив с интересом и теплотой, приняв как равную.
- Значит, вы интервьюируете Роба? - поинтересовалась Тони.
- Пытаюсь, - ответила Нив, изобразив подобие улыбки.
- Но… - Тони помедлила немного. - Я считала, что Роб… покончил с этим.
- Я и сам раньше так думал. Но меня убедил Мэйтленд, редактор газеты, что этим интервью я мог бы помочь тем людям, которые хотят снова научиться ходить. - Роб замолчал и поморщился. - Во всяком случае, некоторые так считают.
- Именно так, - тихо сказала Нив.
- Хотя если честно, я не уверен, что это интервью кому-нибудь сгодится, - счел нужным сказать Роб.
- И напрасно! Твое интервью поможет больным обрести уверенность в себе, но держитесь, Нив, он может вас проглотить, - вмешалась в разговор миссис Фэншо.
- Ну, - протянул Роб, - я сомневаюсь, что это кому-нибудь по силам. Она умеет за себя постоять. Язык как жало. И когда это я плохо обращался с людьми, что-то не припомню? - с обидой в голосе спросил он.
- Все время, - хором возразили ему друзья и захохотали.
Он с жалобной комической миной обратился к Нив.
- Может быть, вы умеете себя защищать, мисс Вильяме? Заодно и меня возьметесь опекать?
- Ну что я могу сказать? - начала она. - Думаю, все началось в детстве, когда я была единственной девочкой в окружении пяти братьев… они научили меня скакать на лошади, стрелять играть в регби - одним словом, делать все то, что обычно девочкам недоступно. И защищать себя, то есть отбиваться чем могу, в том числе и языком!
- Какая потрясающая женщина! - Антония улыбнулась Нив. - Думаю, все со мной согласятся. Роб, ты должен дать интервью, не делай из себя отшельника.
- Благодарю вас за поддержку, Тони, - спокойно произнесла Нив и повернулась к Банни. - Мне очень стыдно, но я только сейчас догадалась, что вы та самая Альбина Фэншо, которая была номинирована на премию Арчибальда в прошлом году. Так?
Банни расцвела в улыбке. Все заговорили о портретной живописи вообще и премии Арчибальда в частности.
Ланч закончился к двум часам. Гости распрощались, и Роб пригласил Нив выпить кофе в кабинете. Он что-то записал в тетради и произнес:
- Итак, продолжим?
- Вы уверены, что не желаете отдохнуть? - спросила она.
- Вполне, - сухо бросил он. - А что, простите за любопытство, заставило вас подумать об этом? Разве я выгляжу больным? Изможденным? Вялым? Я ведь пользуюсь всеми новейшими достижениями медицины. Я перепробовал все: физиотерапию, трудотерапию… плюс парочка титановых стержней в спине… - Он устало махнул рукой.
Она удивленно моргнула и стала быстро делать пометки в блокноте. Затем включила магнитофон.
- Мне кажется, вы забыли еще обо одной терапии - силе воле. Он пожал плечами.
- Вы не давали себе клятву в том, что обязательно научитесь ходить? - настаивала она.
- Ну, меня, конечно, совсем не радовала перспектива провести всю жизнь в инвалидной коляске. Да и кого это может обрадовать?
- Так вы не считаете, что крепость духа помогла вашему восстановлению?
- Как вам сказать, мне бы, конечно, хотелось так считать, но львиную долю пользы и реальную помощь принесла медицинская наука, - сказал он без всякого выражения.
- Итак… Не было бессонных ночей и ужаса, что жизнь съежилась до размеров комнаты и инвалидного кресла, что вы лишены обычных радостей, из которых состоит человеческая жизнь и о которых не задумываешься, когда здоров? Ничего этого не было?
Он поднял руку и произнес с раздражением:
- Ну, конечно, все это было. И все же я не нашел никакого волшебного заклинания. Нельзя сказать себе - Я буду снова ходить - и начать ходить. Нет, одного этого недостаточно.
- Но вы же говорили себе эти слова, не так ли? - прервала она его тихим голосом.
- Да. Я говорил их, выкрикивал, плакал, как сопливый мальчишка. Но знаете, что помогло мне пройти через все это кроме медицины? Люди, которые помогли мне не сдаться. Люди, которые на себе испытали припадки моей ярости и отчаяния, но сохранили надежду на мое выздоровление.
- Врачи?
- Некоторые из них - врачи. Но были и другие: Билл и Банни, Тони, Джуди, мой шофер Джефф, который ухаживал за мной как сиделка, и, конечно, самые главные - Молли и Порция.
Нив внимательно на него посмотрела.
- Мисс Кондрен в прошлый раз упомянула, что вы блестяще справились со своими проблемами.
- У мисс Кондрен слишком короткая память. Она быстро забывает все плохое, - сказал он с иронией.
- Она также говорила, что вы многих вдохновили своими успехами. Вы не могли бы мне объяснить, что она имела в виду?
Роб Стоу вздохнул.
- Каждую неделю я проводил некоторое время с инвалидами. Вот и все.
- Все? Отчего вы раньше не сказали мне об этом? - Нив в недоумении уставилась на него. - Ведь это очень важно для людей в вашем положении.
Он взял со стола ручку, повертел и положил обратно, потом отпил глоток кофе и медленно, произнес:
- Как бы лучше выразиться… Да, я надеюсь, это сможет помочь. Но боль, которую испытываешь, и усилия, которые прилагаешь, чтобы справиться с ней, - все это не то, о чем можно легко поведать остальному миру. Мне бы хотелось думать о себе как о самом терпеливом и храбром из всех, попавших в беду такого рода, но я не всегда был таким, не надо из меня делать героя.
- Вы не против, если я процитирую вас дословно? - сказала она после короткой паузы. - И как вы смотрите на то, если я… - в ее глазах заплясали озорные огоньки, - напишу, что временами вы делали жизнь окружающих невыносимой?
Его лицо оставалось некоторое время непроницаемым. Затем в глазах блеснула усмешка.
- Приведите пример… Она на мгновение задумалась, а потом решительно произнесла:
- Роб Стоу, известный бизнесмен и миллионер - без сомнения, крепкий орешек и к тому же высокомерен - это я испытала на себе. Нетрудно поверить, что если посторонние люди от него страдают, то близкие и родные тем более.
- Спасибо, - сказал он с насмешливой улыбкой.
- Это правда, мистер Стоу, чистая правда. - Нив проигнорировала его иронию.
- Неужели я настолько высокомерен? Нив, вы шутите? Конечно, шутите, я вижу это по вашему лицу.
- Видите? - Она посмотрела на него невинными глазами.
- Да. В ваших глазах пляшут чертики… - И прежде, чем она смогла ответить, он поинтересовался: - Как же вы тогда намереваетесь использовать мой имидж, если собираетесь окончательно развенчать меня?