Мэгги еще девочкой была влюблена в Люка Ричмонда, впрочем, безо всякой надежды на взаимность. Люк привык относиться к ней как к малышке, не замечая, как она постепенно превращается в красивую молодую девушку. К тому же Люк женат и у него маленькая дочь…
Упрямое сердце Мэгги не хочет подчиняться доводам рассудка, и вопреки всему она продолжает мечтать о Люке. Но счастье редко само плывет в руки, гораздо чаще за него надо бороться…
Роман Эмили Роуз "Волшебная сказка" (Панорама, 2010) ранее издавался, как роман Элис Детли "Самый серьезный шаг" (Панорама, 1997).
Эмили Роуз
Волшебная сказка
1
- Ну вот! - Миссис Ричмонд положила телефонную трубку на место и улыбнулась Мэгги. - На Рождество приезжает Люк!
Поначалу Мэгги решила, что этот звонок предназначается ей. Ее мать была в отъезде, ожидая рождения первого ребенка сестры Мэгги - Клэр. Она и подумала, что звонит мама. Ей даже в голову не могло прийти, что Люк надумает приехать домой.
Но разве не этого она желала, не на это ли втайне надеялась с той самой поры, как узнала о смерти Джоан? Что Люк вернется наконец домой и внесет успокоение в ее мятущуюся душу?
Люк! Ее сердце забилось чаще.
- Правда? - спросила она, затаив дыхание и с трудом сдерживаясь, чтобы не завопить от радости. - Но это же просто замечательно!
Миссис Ричмонд вновь улыбнулась:
- Мне тоже так кажется.
- И надолго?
- Он не сказал точно. Но, по всей видимости, прежде чем вернуться обратно в Штаты, Люк собирается несколько месяцев провести в Лондоне. Он хочет сам проследить за работой своего филиала.
- В Лондоне? - По спине Мэгги от возбуждения пробежал холодок. Если Люк останется работать в Лондоне, до него будет не больше пары часов на автомобиле.
- Разумеется, он привезет с собой Лори, - продолжила его мать. - Так что нам нужно достать детскую кроватку.
- Но у меня нет для них рождественских подарков! - с беспокойством воскликнула Мэгги. - Когда он прибывает?
- Завтра днем.
- Так скоро?
Однако чему она удивляется: Люк всегда был человеком действия.
- Гм, - кашлянула миссис Ричмонд. - Ты же знаешь Люка, если уж он что-нибудь задумал, то медлить не будет. Самолет из Нью-Йорка прилетает в Хитроу в полдень, а там его уже будет ждать машина. Он приедет прямо сюда.
- Люк не показался вам слишком… расстроенным? - осторожно спросила Мэгги.
- Нет. Как ни странно, не показался. Он разговаривал вполне нормально.
Значит, Люк не разыгрывает из себя убитого горем вдовца, по крайней мере, внешне. Но он и прежде умел превосходно прятать чувства. Никогда нельзя было догадаться, что на самом деле скрывается за этими умными серыми глазами и холодной загадочной улыбкой. Однажды Мэгги подслушала, как одна из бесчисленных его подружек с горечью выговаривала ему:
- Ты просто-напросто машина, Люк Ричмонд, - красивая, но бесчувственная машина!
В ответ на это охваченная ревностью Мэгги услышала его низкий, рокочущий смех, неразборчивые слова, и затем наступило молчание, во время которого - она была уверена - "бесчувственная машина" поцелуем привела жаждущую этого жертву в полное повиновение.
- Должно быть, Люк чувствует себя ужасно, - задумчиво произнесла Мэгги. - Но держится, как всегда, превосходно, правда? А сколько ему пришлось пережить - смерть молодой жены… да еще маленький ребенок, оставшийся у него на руках.
Миссис Ричмонд прищурила все еще очень красивые серые глаза и слегка нахмурилась.
- Думаю, это нельзя выразить словами. Я очень надеялась, что он разделит свое горе с нами, а Люк предпочел остаться с Лори в Нью-Йорке. Но это не меняет того факта, что их брак всегда казался мне весьма необдуманным шагом, - ответила она с присущей ей прямотой.
Пораженная, Мэгги смотрела на нее, открыв рот.
- Неужели вы действительно так считаете? Что кто-нибудь может не желать брака с такой женщиной, как Джоан Дарси? Со всемирно известной рок-звездой, которой в подметки не годятся все эти топ-модели?! - добавила она, не в состоянии скрыть уныния, прозвучавшего в ее голосе при воспоминании о поражавшей воображение жене Люка.
- Мы что, за это должны быть ей благодарны? - осведомилась миссис Ричмонд, все еще переживающая то, что единственный сын не пригласил ее на свадьбу.
И тут в голову Мэгги пришла ужасная мысль.
- Миссис Ричмонд, - медленно произнесла она. - Вы ведь не сказали ему, правда?
- О чем?
Мэгги покраснела.
- Вы прекрасно знаете.
- О том, что ты, дурочка, бросила школу, не сдав экзамены, и этим лишила себя всяких шансов продолжить столь многообещающую карьеру в математике? Ты не хочешь, чтобы я рассказывала ему именно об этом, детка?
Мэгги покраснела еще сильнее.
- Э-э… да, - ответила она после минутного замешательства. - Вы же знаете, каким он может быть?
- Еще бы мне не знать. Но, хорошо зная своего сына, я не сомневаюсь в том, что он все равно догадается обо всем, хочешь ты этого или нет.
Мэгги решительно подняла подбородок, откинув на спину волну золотисто-каштановых волос.
- Значит, мы должны позаботиться о том, чтобы он не догадался. А сейчас, может быть, мне пойти и приготовить для него комнату?
Миссис Ричмонд с признательностью улыбнулась ей.
- Приготовишь, дорогая? Думаю, мы поместим его в голубую комнату, ты согласна?
Опять эта ужасная голубая комната. Мэгги стиснула зубы, вспомнив, как утром, полтора года назад, она увидела полураздетую красавицу Джоан Дарси, выскользнувшую из голубой комнаты, в которой тогда спал Люк. Волосы несравненной рок-звезды были растрепаны, а на лице написано довольное выражение сытой кошки. Хотя Мэгги и была невинна, но для того, чтобы понять, чем они с Люком там занимались, не надо было быть семи пядей во лбу.
- А почему бы не поместить Люка в его старой комнате? - быстро предложила она. - Если он будет жить в своей прежней комнате, окруженный наградами, которые выиграл в школе и колледже, это может помочь ему легче переносить горе.
- Какая прекрасная идея! - с энтузиазмом воскликнула миссис Ричмонд, и они улыбнулись, как люди, хорошо понимающие друг друга.
Миссис Ричмонд была для Мэгги кем-то вроде близкой родственницы. Ее мать и мать Люка вместе учились в школе, были лучшими подругами, потом подружками невесты друг у друга на свадьбах и, наконец, крестными матерями своих первенцев - Люка и Клэр. Поэтому, когда отец Клэр и Мэгги сбежал в Индию, как он выразился, "в поисках самого себя", оставив жену с двумя детьми без единого пенни, Барбара Ричмонд предложила лучшей подруге помощь. Мать Мэгги стала считаться домоправительницей у богатых Ричмондов, а после смерти отца Люка обеих женщин связывали скорее приятельские отношения, чем отношения хозяйки и прислуги.
Поэтому Мэгги выросла вместе с Люком. Для девочки Люк, который был на десять лет старше, являлся непререкаемым авторитетом. Он научил ее всему. Именно Люк показывал ей, как надо запускать воздушных змеев; обучая ее шахматной игре, он первым обратил внимание на выдающиеся математические способности Мэгги.
Люк в ее глазах был героем, и она обожала его с той поры, как помнила себя.
Часы, оставшиеся до возвращения молодого вдовца домой, пролетели незаметно. И Мэгги с миссис Ричмонд суетились, как хлопотливые наседки.
- Вам не кажется, что эта лавровая гирлянда висит немного высоко? - спрашивала Мэгги, перевешиваясь через дубовые перила лестницы с риском упасть, и поправляла благоухающие зеленые дуги.
- Ты права, - соглашалась миссис Барбара. - Но я думаю, что ему понравится. Он слишком долго не был здесь - дадим ему возможность вновь справить настоящее английское Рождество.
Неожиданно с улицы послышался визг шин автомобиля, тормозившего на покрытой гравием дорожке. Сбежав вниз по ступенькам, Мэгги выглянула в окно на лестничной площадке.
- Он приехал! - сказала она голосом громким от возбуждения. - Он дома!
Сверкающий темный автомобиль замер перед крыльцом большого старинного особняка, и Мэгги, сердце которой билось как сумасшедшее, поняла: во всем, что касается Люка, она совершенно безнадежна. Некоторые вещи, с грустью подумала она, просто никогда не меняются.
- На чем он приехал? - спросила неравнодушная к автомобилям миссис Ричмонд, поправляя перед зеркалом прическу.
- Кажется, это "бентли", большой темно-зеленый "бентли". Очень солидный.
Раньше он всегда приезжал на элегантном черном "порше", так хорошо соответствующем его имиджу преуспевающего финансиста. Но теперь ведь Люк стал семейным человеком…
- Я открою ему, - предложила она.
В тот момент, когда Мэгги достигла тяжелой дубовой двери, раздался требовательный звук старомодного колокольчика. За ним последовал настойчивый громкий стук, и она поспешила открыть дверь высокому мужчине, стоящему в вихре снежинок, словно грозный разбойник с большой дороги.
Нет, совсем не таким представлялось ей возвращение Люка домой. Мельком взглянув на нее, он прошел мимо, слишком занятый тем, чтобы защитить от густо валившего снега завернутого в одеяло ребенка, которого он прижимал к обтянутому черным свитером плечу. В этот момент малышка негодующе запищала.
- Черт возьми! Из одной снежной бури прилетели прямо в другую! - воскликнул он, улыбаясь своей обычной, отстраненной и несколько загадочной улыбкой, несмотря на это, способной тронуть самое черствое сердце. - Здравствуй, мама.
- Здравствуй, дорогой. - Барбара Ричмонд подставила ему щеку для поцелуя.
И только тогда серые глаза Люка переключились на Мэгги.
- Привет, Мэгги, - медленно протянул он своим глубоким, таким знакомым ей голосом, однако девушке показалось, что сейчас он звучал жестче, циничнее, а улыбка стала сдержаннее.
- Здравствуй, Люк, - прошептала она.
Разлука только усилила впечатление, которое он всегда на нее производил. Люк был высок, строен и атлетически сложен, с глазами цвета штормового моря и черными, как безлунное ночное небо волосами. Угловатые, высоко поднятые скулы и выступающий квадратный подбородок делали его похожим на средневекового рыцаря, случайно угодившего не в то столетие.
Из свертка, который он по-прежнему прижимал к плечу, опять послышался писк, и на губах Люка неожиданно для нее появилась обезоруживающая и самая нежная улыбка из всех, которые когда-либо видела Мэгги.
- А это Лори, - ласково сказал он, откидывая верх одеяла, из-под которого появилось пухлое личико восьмимесячного младенца. - Маленькая мисс Лори Ричмонд. Поздоровайся с бабушкой и Мэгги, дорогая.
- Здравствуй, Лори, - просияв, проворковала миссис Ричмонд, и два широко раскрытых серых глаза взглянули на нее с интересом.
Ребенок был абсолютной копией своего отца, отметила Мэгги, взглянув в дымчато-серые глаза невероятно похожие на глаза Люка, и на копну темных волос, уже закручивающихся в непослушные завитки.
- О, она такая замечательная, - непроизвольно вырвалось у Мэгги, и Люк бросил на нее тот быстрый, одобрительный, предназначавшийся только ей взгляд, от которого у нее встрепенулось сердце.
- Правда? - тихо спросил Люк, глядя на полное любопытства личико младенца.
- Может быть, мы перенесем ее в гостиную, - предложила миссис Ричмонд. - Там гораздо теплей.
- А я приготовлю чай, - сказала Мэгги и, заметив удивленный взгляд Люка, пожала плечами. - Мамы нет - у Клэр вот-вот родится ребенок.
- А Мэгги заменила ее, - быстро вставила миссис Ричмонд. - Готовит и занимается домашним хозяйством до возвращения матери. Разве это не мило с ее стороны?
- Да, если, конечно, ее кулинарное мастерство выросло, - ответил он с нарочитым ужасом, - с той поры как она приготовила мне на день рождения торт…
Мэгги хорошо помнила это покрытое шоколадом изделие, больше всего походившее на коровью лепешку.
- Конечно, выросло! - с возмущением воскликнула она.
Люк вовсе не выглядел убежденным.
- Но мне все-таки не хочется рисковать рождественским ужином, - протянул он. - Как ты думаешь, удастся нам заказать столик в каком-нибудь ресторане, Мэгги?
- Могу попробовать.
- Отлично. И еще, Мэгги!
- Да, Люк?
- Вся эта работа по дому, надеюсь, не мешает твоим занятиям?
- Разумеется, нет! - быстро ответила Мэгги и заторопилась на кухню, не давая ему возможности по глазам догадаться о том, что она солгала.
Торопливо сервируя поднос, Мэгги думала о том, что Люк всегда был по отношению к ней тираном. Неужели он не понимает, что она уже не ребенок, которым можно командовать? В конце концов, ей восемнадцать! Она уже может голосовать. И выйти замуж…
Ставя на поднос молочник, Мэгги пыталась мысленно в который раз разобраться в причине, по которой она столь внезапно бросила школу. Частично это было вызвано тем, что все ее одноклассники были моложе ее - результат перелома ноги, заставившего Мэгги провести в больнице большую часть учебного года. Вернувшись в школу, она почувствовала себя неуютно. В довершение ко всему у нее долго оставалась легкая хромота, окончательно прошедшая только недавно. Ее походку даже передразнивали новые соученики.
Собственно говоря, хромота причиняла ей боль главным образом потому, что изменила к ней отношение окружающих. И только Люк не обращал внимания на этот физический недостаток…
Мэгги внесла поднос в комнату, по которой сразу распространился запах яблочного пирога. Барбара качала Лори на коленке возле сияющей разноцветными огнями рождественской елки. Люк тут же встал и помог ей с подносом. Он окинул Мэгги оценивающим взглядом, в его глазах зажегся непонятный огонек, и она почувствовала, что краснеет.
- У тебя нет проблем с кровообращением, Мэгги? - тихо, чтобы не услышала мать, спросил он.
Этот тон был ей хорошо знаком, он всегда разговаривал с ней так, но взгляд его был каким-то необычным, неодобрительным, что ли? Мэгги непонимающе взглянула на Люка.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только то, что твои джинсы так тебе тесны, что я не удивлюсь, если они мешают доступу крови к ногам.
Мэгги разозлилась. Джинсы были совсем новые, и пришлось долго экономить, чтобы купить их. Ей нравилось, как они облегают ее маленькие, высоко поднятые ягодицы, как выгодно подчеркивают прямые линии стройных ног. Может быть, конечно, они и были немного тесны, но такова уж мода - носить джинсы так, чтобы казалось, что они вот-вот лопнут. А что касается темно-зеленого свитера, цвет которого так хорошо подчеркивал искорки в ее золотисто-карих глазах, и который она заправляла в джинсы, - уж с ним-то было все в порядке.
Конечно, Люк не видел ее почти два года, а за это время тело девушки значительно развилось. Если раньше ее грудь была почти плоской, то теперь она превратилась в два пышных и тяжелых холмика, отчего талия казалась гораздо тоньше, чем это было на самом деле.
К несчастью, сексапильные формы ее фигуры заставляли почти каждого парня в округе приветствовать Мэгги громким одобрительным свистом всякий раз, когда она проходила по улицам. Разумеется, ей это не нравилось, но что она могла поделать? Уйти в монастырь?
Кроме того, за то время, пока они с Люком не виделись, она отрастила волосы. Удобная короткая стрижка ушла в прошлое. Теперь волосы были ей почти по пояс - прямые и блестящие, глубокого каштанового с золотистым отливом цвета и густые. Шелковыми прядями они струились по ее груди.
Мэгги взглянула в насмешливые серые глаза.
- Значит, тебе не нравится, как я одета? - с вызовом спросила она.
- Этого я не говорил, - уклончиво ответил он.
- Сейчас все так одеваются, - высокомерно заметила она. - Ты вообще понимаешь хоть что-нибудь в моде, Люк?
- Достаточно для того, - сухо ответил он, - чтобы понимать, что женщины, которые так по рабски следуют ей, рискуют потерять свою индивидуальность и, в конце концов, начинают чем-то напоминать стадо овец.
Миссис Ричмонд, которая до этого была полностью увлечена внучкой, услышав конец разговора, подняла голову и нахмурилась:
- Как ты сказал, Люк, овец? О чем ты говоришь? Мэгги совсем не похожа на овцу! Разлей лучше чай, дорогой.
- Разумеется, - с готовностью ответил Люк, но, когда он протягивал Мэгги чашку, она заметила в его глазах язвительный огонек и с трудом сдержалась, чтобы не показать своей обиды и недоумения - этот новый Люк казался ей совсем не таким, как прежде.
Но почему бы ему и не стать другим, с грустью подумала Мэгги, отхлебывая чай. Почему бы ему не стать холодным и агрессивным? Всего лишь за один год с небольшим Люк женился и потерял жену, оставшись с малолетней дочерью на руках.
Похороны жены состоялись спустя месяц после рождения ребенка, а горе иногда делает с людьми странные вещи.
Откинувшись в кресле с чашкой в руках, высокий и темноволосый, Люк выглядел каким-то отстраненным и чужим - элегантным, хорошо одетым незнакомцем. Трудно было поверить, что это тот же самый Люк, который когда-то учил ее ездить верхом, советовал какие книги читать, рассказывал о местах, которые ему довелось посетить. Люк, которого она обожала и боготворила сколько себя помнила.
Когда он отправился на учебу в Кембридж, Мэгги было всего восемь лет, но она прекрасно помнила, как горько плакала в первую ночь после его отъезда. Тогда ей казалось, что в его отсутствие вся жизнь пойдет по-другому. И оказалась совершенно права - прежнее уже никогда не вернулось. Она никогда не могла подавить в себе чувство болезненной ревности, когда он приезжал домой на каникулы, потому что за него всегда цеплялась какая-нибудь жизнерадостная, улыбающаяся девушка. Правда, Мэгги прилагала все усилия к тому, чтобы Люк не замечал ее чувств. И сейчас, украдкой разглядывая его вытянутые длинные, стройные ноги, Мэгги дивилась, как только ей могло прийти в голову, что такой великолепный мужчина, как Люк Ричмонд, может проявить к ней хоть малейший интерес.
Он допил свой чай и, поставив чашку, легко встал на ноги.
- Может быть, я подержу Лори, пока ты выпьешь чай, мама? - спросил Люк.
Услышав его голос, ребенок обернулся, заагукал, бросил на ковер пушистого розового медвежонка и, выкарабкавшись из рук бабушки, переполз в любящие объятия отца, суровое лицо которого опять расплылось в счастливой улыбке.
Мэгги встала, чтобы подобрать игрушку, и, выпрямившись, опять наткнулась на устремленный на нее взгляд Люка, в котором читалось беспокойство. Миссис Ричмонд посмотрела на них с выражением, очень похожим на удивление, и, слегка покачав головой, тоже поднялась на ноги.
- Мне нужно позвонить Гарри в деревню и убедиться, что он доставит шампанское к утру Рождества. Ты ведь не забыл, дорогой, что к нам нагрянет целая орда гостей? - спросила она сына.
Люк скорчил гримасу, а Лори заулыбалась.
- Мне будет позволено забыть об этом? - пробормотал он.
- Разумеется, нет, - твердо ответила Барбара Ричмонд, выплывая из комнаты. - Ведь это семейная традиция!
Люк поднял Лори повыше на руках, так что теперь она с веселым интересом могла смотреть через его плечо, и указал на привезенный им багаж.
- Тебе не трудно распаковать для меня вон ту сумку, Мэгги?