Риго Кастелло проводил ее к машине на подземной стоянке. Она вспомнила, как он вел себя в тот день, когда Цезарио упал в обморок. Похоже, Риго тоже был в курсе. Казалось, все люди рядом с Цезарио знали о его болезни, и лишь она одна оставалась в неведении.
Обман, ложь, исключение из доверенного круга… Цезарио хотел, чтобы ее собаки составили ему компанию, но она сама была ему не нужна…
Глава 10
Стоило Джесс увидеть свою мать, как из ее глаз потекли слезы. Позволив долго сдерживаемому потоку хлынуть наружу, она уже не могла его остановить.
Шарон Мартин потребовалось какое-то время, чтобы уяснить смысл слов, прорывавшихся у Джесс между всхлипываниями. Когда дочь наконец вытерла глаза, ее веки были красными и опухшими. Но стоило Джесс только подумать о Цезарио, как у нее опять полились слезы.
- Ты единственная из нашей семьи, кто учился в университете, но, когда дело доходит до серьезной проблемы, ты становишься не умнее вот этих тесовых реечек! - сказала Шарон, хлопнув ладонью по кухонному столу.
Это подействовало. Джесс вернулась к реальности.
- Как ты можешь такое говорить?! - выдохнула она.
- Мужчина, которого ты любишь, умирает, а ты все стонешь: "Ах, он меня обманул!" О чем ты только думаешь?!
"Мужчина, которого ты любишь, умирает".
Но именно это и лишало Джесс способности мыслить здраво. Именно это разрывало ее на части, наполняя гневом и страхом, потому что она не знала, как справиться с угрозой, надвигавшейся на ее жизнь.
- Цезарио солгал, чтобы защитить тебя! И он, видимо, знал, что делал. Потому что ты сидишь сейчас здесь и пользы от тебя никакой! - сокрушалась Шарон. - Где твои мозги, Джесс? Он не хотел, чтобы ты осталась с ним только потому, что ты его жена. Он знал: на это ты не подписывалась. Возможно, он думал, у него будет больше времени, но твоя жалость ему не нужна. Вот поэтому он и предложил разъехаться! Чтобы ты была свободна и могла делать все, что захочешь.
Джесс растерянно моргнула:
- Все… что захочу?
- Неделю назад ты была с Цезарио в Италии, и вы были счастливы, верно?
- Да. Но…
- Никаких но! Цезарио не мог так измениться за несколько дней. Он просто не хочет превращать тебя в сиделку.
- Ты действительно думаешь… Он пытался меня защитить? Не отделаться от меня?
- Думаю, именно поэтому он тебе и лгал. Ну и конечно, он хотел выглядеть сильным перед тобой.
Джесс уставилась на носки своих туфель.
- Господи… я просто не представляю, как я могу его потерять… - едва выговорила она.
- Ну, тогда не сдавайся! Судя по всему, он уже сдался. Может, еще есть надежда. Скажи ему, что он должен согласиться на лечение - ради тебя и ради ребенка. Вдруг ему повезет?
Джесс ухватилась за эту мысль, как за спасательный круг:
- Я была глупа, слепа и думала только о себе…
- Детка, ты была в шоке! Но теперь у тебя есть время подумать. За все, что есть в жизни стоящего, приходится бороться.
- Я поеду обратно в Лондон…
- Завтра, - твердо сказала Шарон. - Ты устала, и тебе нужно выспаться. Теперь ты обязана думать не только о себе, но и о ребенке.
* * *
На следующее утро у Джесс было несколько плановых операций, и только после обеда нашлось время подумать.
Желание быть рядом с Цезарио, боязнь потерять его наполняли ее страхом перед будущим, но в то же время укрепляли в решении действовать.
Она подъехала к воротам, окидывая взглядом старое величавое здание, которое теперь было ее домом, и нахмурилась, заметив у входа два фургона.
Еще более неприятный сюрприз ожидал Джесс, когда она вошла внутрь. Весь холл был заставлен коробками. Сквозь открытую анфиладу дверей она увидела людей в офисе Цезарио. Они вынимали все из шкафов и паковали в коробки.
Джесс почувствовала тошноту. Он уезжал!
Через минуту появился Цезарио, как всегда элегантный в своем деловом сером костюме, и лишь отсутствие галстука вносило в облик неформальную ноту.
Джесс почувствовала, как у нее гулко забилось сердце.
- Извини… Все вышло не так, как я планировал. Я хотел уехать до твоего прихода, - признался он.
- Ну, это бы тебя не спасло, - сказала Джесс. - Я бы поехала в Лондон и разбила лагерь у твоих дверей.
Цезарио удивленно поднял брови:
- Не понял?..
- Я хочу быть с тобой. Мне нужно быть с тобой. И это твоя вина. Ты сам меня в это втянул.
- Давай поговорим в гостиной, - вздохнул Цезарио, опуская глаза.
- Ничто не может изменить моего решения, - предупредила Джесс, когда он закрыл за ними дверь.
- Ты слишком эмоционально ко всему относишься, а это неверный подход.
- Может, неверный для тебя, но не для меня!
- Ты смотришь на меня, как на своих собак, - глазами полными сочувствия и желания помочь. Но мне это не нужно. Я просто не могу так жить.
- А я не могу оставить тебя одного с твоими проблемами. Так что, похоже, мы оказались в тупике, - заявила Джесс, чувствуя, как в Цезарио начинает закипать раздражение. Она вела себя не так, как он предполагал. - Значит, мы должны решить основной вопрос.
Его черная бровь поднялась.
- Это какой же?
- Тебе нужно пройти лечение, от которого ты отказался.
- Нет! - Его ответ был мгновенным.
Но Джесс была к этому готова.
- Хватит думать о себе! Подумай о ребенке, которого ты решил привести в этот мир. Если есть хоть малейший шанс на жизнь, ты должен его использовать!
- Слова-то сильные…
- Чувства тоже сильные! - Она выдержала его взгляд, зная, что сейчас идет борьба за них обоих.
Когда опухоль была только обнаружена, Цезарио принял решение - по ее мнению, неверное.
- А что насчет последствий? Что, если операция окажется неудачной?
Джесс расправила плечи:
- Ну, тогда и будем думать! Мы справимся. Тебе повезло больше, чем многим. Ты можешь позволить себе самое лучшее и передовое, что существует сейчас в медицине.
- Я не могу пойти на риск остаться инвалидом.
- Жизнь - это ценная вещь, Цезарио. Очень ценная, - убежденно начала Джесс, отчаянно желая, чтобы он ее понял. - Нашему ребенку нужен живой отец, пускай и инвалид. Это лучше, чем если бы у него вообще не было отца.
- Боже мой, зачем мне советы женщины, которая нянчится с трехногой гончей, глухим терьером и с другими несчастными созданиями? Я знаком с твоими либеральными взглядами. Но я не глупое животное, мои потребности более высокие и…
- И ты высоко ценишь свою гордость и желание быть независимым, - закончила за него Джесс. - Но почему ты решил, будто результат операции непременно должен соответствовать самому плохому сценарию? Откуда такой пессимизм? Что случилось с надеждой? У нас скоро будет ребенок. Подумай, как важен для него отец…
Цезарио сжал губы:
- Со мной не стоит это обсуждать. У меня самого был ужасный отец.
- У меня тоже был ужасный отец. Он дал моей матери деньги на аборт, решив этим снять с себя всю ответственность. Зато Роберт Мартин стал для меня прекрасным отцом. И пусть у него нет образования и он не так богат и умен, как мой родной отец, но я его очень люблю. Он всегда находился со мной рядом и всегда был готов меня поддержать. То, что в твоем сердце, значит больше того, что снаружи.
- Тебе повезло…
Джесс горько усмехнулась:
- К сожалению, я этого не ценила, пока адвокат Уильяма Данн-Монтгомери не прислал мне письмо, где советовал держаться подальше от семьи своего влиятельного клиента.
Цезарио удивленно нахмурился:
- Когда это случилось?
- Мне было девятнадцать… Я тогда как раз вышла из больницы и в эмоциональном плане была далеко не в лучшей форме. Мне захотелось побольше узнать о своих корнях. Конечно, я была очень наивна… Уильяма Данн-Монтгомери неприятно удивил мой звонок. Он сразу дал мне понять, что не хочет иметь со мной ничего общего. - Она поморщилась. - Зато я поняла, как мне повезло с Робертом, который всегда относился ко мне как к любимой дочери.
- Извини, что я этим воспользовался…
- Не стоит вспоминать об этом. То, что у меня был такой отец, как Роберт Мартин, обогатило мою жизнь. И все, о чем я тебя прошу, - это дать нашему ребенку такую же привилегию.
Сейчас глаза Цезарио казались совсем черными, без единой золотой искорки.
- Я долго думал над этим, но… я уже принял решение.
Джесс медленно выдохнула сквозь зубы. То неимоверное напряжение, которое поддерживало ее все это время, вдруг куда-то исчезло, оставив почти без сил.
- Решение - это то, что можно изменить, - с отчаянием бросила она.
- Это решение было принято шесть месяцев назад. Операция, вероятно, уже невозможна.
Такой вариант как-то не приходил ей в голову. До сих пор она была сосредоточена на том, чтобы заставить Цезарио настроиться на лечение. Как это будет жестоко, если ему придется умереть только потому, что они встретились слишком поздно…
Цезарио смотрел на ее растерянное лицо:
- Похоже, теперь ты и ребенок будете диктовать мне свои условия…
- Я не хочу, чтобы ты воспринимал это таким образом.
- Ладно… Завтра у меня прием у врача.
Ее глаза расширились.
- Я пойду с тобой! Не хочу больше оставаться в стороне.
- Мы договорились - это будет брак по расчету. Я не собирался навешивать на тебя свои проблемы со здоровьем.
- Я сама решила в этом участвовать! - решительно заявила Джесс.
- Еще пожалеешь… - буркнул Цезарио. - Во всяком случае, в любое время ты можешь уйти.
- И не надейся! И знай: я не потому вышла за тебя замуж, что хотела жить в доме, который принадлежал семье Данн-Монтгомери. И не только потому, чтобы спасти своего отца. Я тоже хотела иметь ребенка. Так что у нас с тобой была общая цель.
Он опустил глаза, его стиснутые пальцы расслабились.
- Я знаю. Тем не менее я использовал неприятную ситуацию с твоим отцом, чтобы заставить тебя выйти за меня замуж.
- Ну, тогда ты смотрел на все несколько по-другому, - напомнила Джесс. - И пожалуйста, скажи, чтобы отнесли коробки обратно…
Цезарио вышел в холл.
Джесс вздохнула с облегчением, когда первую коробку снова внесли в его кабинет.
Через пару минут Цезарио вернулся. Она инстинктивно взяла его за руку.
- Пойдем наверх, там спокойнее. - Он потянул ее к лестнице. - Мне нужно тебе кое-что сказать, моя дорогая. Я хотел это сделать еще в Италии, но потом…
- Ну, говори! - подтолкнула его Джесс, когда они вошли в спальню. - Мы больше не должны иметь друг от друга секретов.
Цезарио виновато улыбнулся:
- Я специально тебя шантажировал, чтобы заставить выйти за меня замуж. Я хотел тебя, и мне было все равно, каким способом этого добиться. Нет, конечно, с моей стороны было бессовестно втянуть тебя в эту историю…
Джесс подняла голову, ее серые глаза мягко смотрели на него.
- Ты был удивлен моим сопротивлением. Ты шантажировал меня, но и меня тянуло к тебе. Но без давления со стороны я бы ни на что не решилась. Не важно, что случится в будущем… Я все равно счастлива, пока мы вместе.
- Но у меня такое чувство, будто я загнал тебя в угол. Ты слишком добра, чтобы оставить без присмотра умирающее существо, - невесело усмехнулся Цезарио.
- Откуда такой пессимизм? И дело тут не в доброте. Если бы я не хотела быть с тобой, меня бы здесь не было, потому что я не умею притворяться…
Он коснулся пальцем ее щеки:
- Да, притворяться ты не умеешь. Это то, что я больше всего в тебе люблю. Как говорят, что видишь, то и имеешь. Но, похоже, я слишком этим пользуюсь…
Джесс напряглась, как если бы вдруг оказалась на краю пропасти:
- Ты сказал… что любишь?..
- Разве ты не догадалась? Я думал, это очевидно.
- Наверное, я не всегда все быстро схватываю… А когда ты это понял?
- В Италии. В тот день, когда мне пришлось уехать всего лишь на пару часов и я понял, что не могу без тебя… Со мной такого никогда не случалось.
- Даже… с Элис? - услышала Джесс свой голос и моргнула, уже жалея, что задала этот вопрос.
- Послушай, тебе не нужно беспокоиться о моих отношениях с Элис. Мне нравится Элис, я ее уважаю, но как пара мы друг другу совсем не подходим. Когда мы были вместе, я был слишком молод и не хотел останавливаться на какой-то одной женщине. Но она все равно оставалась со мной. - Цезарио поморщился, сообщив нелестную для себя правду. - Поверь, здесь нечем гордиться. Я никогда не любил Элис так, как любит ее Стефано, и никогда бы на ней не женился. Мои чувства не были достаточно глубокими…
- Извини, я опять заговорила об Элис, - виновато улыбнулась Джесс. Все ее страхи наконец рассеялись. - Просто, когда я случайно услышала ваш разговор в гостиной, меня как-то стала беспокоить ваша дружба.
Цезарио нахмурился:
- Какой разговор?
Когда Джесс объяснила, у него вырвался вздох облегчения.
- Ах, это! Элис и Стефано знали о моей болезни с самого начала. Элис считает, я поступил нечестно, не сказав тебе. Но те недели, что мы провели с тобой в Италии, были самыми счастливыми в моей жизни… и я не хотел их ничем омрачать.
Джесс проглотила слезы. Ей не хотелось, чтобы Цезарио ее неверно понял. Он тоже был самым лучшим подарком, который преподнесла ей жизнь.
- И я тоже влюбилась в тебя в Италии, - сказала она.
- Но все же первым был я, - улыбнулся Цезарио, поднимая пальцем ее подбородок и заглядывая в изумительные серебристые глаза. - Возможно, я влюбился еще тогда, когда увидел тебя в подвенечном платье. Это было так, как если бы моя мечта стала явью. Подумать только, что все случилось с парнем, который никогда не считал себя романтичным!
Джесс улыбнулась:
- Я так тебя люблю…
- Я никогда не перестану хотеть тебя, ненаглядная моя. - Темные глаза Цезарио смотрели на нее с обожанием. - Но я хочу, чтобы ты была счастлива, а не печальна.
- Что бы ни случилось, с тобой я всегда буду счастлива, - сказала Джесс. - Начиная с этой минуты каждый день, который мы проведем вместе, будет днем, которого у нас могло бы не быть, - если бы вчера тебе удалось от меня отделаться…
Цезарио вздохнул:
- Но это нечестно - заставлять тебя проходить через такое…
Джесс провела кончиками пальцев по его щеке:
- Что бы ты чувствовал, если бы такое случилось со мной? Мог бы ты отойти в сторону?
- Исключено! Ты что, шутишь?
- Ну тогда и от меня этого не жди. Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой, что бы ни случилось.
В порыве признательности Цезарио прижался к ее мягким губам. Она стянула с его плеч пиджак и расстегнула рубашку. Его сильное тело было уже готово для нее.
Мужчина, которого любила Джесс, отвечал ей с такой же страстью, и сейчас этого было достаточно.
Она будет наслаждаться каждым моментом их счастья, стараясь взять от него как можно больше.
Эпилог
Названный в честь деда Цезарио, Рио ударил по мячу, и за глухим звуком удара последовал звон разбитого стекла.
- Мама!
Джесс, сидевшая в тени лоджии, поднялась из плетеного кресла и поспешила к террасе. Слава богу, с ее сыном и собаками было все в порядке. Она проверила его одежду - не попали ли туда мелкие осколки, и улыбнулась Томмазио. Возвращая мяч, тот уже вооружился совком и щеткой. Разве могут пятилетние дети хоть на минуту оставить в покое свой футбольный мяч? Особенно такие живые и подвижные, как Рио.
Мальчик унаследовал от отца блестящие темные глаза, а от матери - роскошные темные кудри. Рожденный в положенный срок, Рио стал радостью для своих родителей с первого же дня. Материнство полностью оправдало надежды Джесс, хотя и оказалось более утомительным, чем она предполагала. Рио отличался живым и веселым характером, но спал он плохо, и после череды беспокойных ночей Джесс была рада воспользоваться помощью няни.
Каждый год вся их семья наслаждалась длинным летним отдыхом в Колина-Верде. Родители Джесс даже начали посещать вечерние курсы итальянского языка в Лондоне и в Пизе. Братья по-прежнему работали в Холстон-Холле. Зато Роберт всех удивил, устроившись в садоводческий центр на место заместителя директора. С Люком Данн-Монтгомери Джесс поддерживала тесную связь, и в прошлом году ее брат по отцу отдыхал вместе с ними на роскошной вилле Цезарио в Марокко. О своем родном отце Джесс по-прежнему ничего не слышала, но это ее не беспокоило.
Элис и Стефано, приезжая в Италию, регулярно их навещали, и Элис со временем стала ее лучшей подругой. Пары вместе ездили на отдых и проводили семейные праздники.
Вскоре после рождения сына Джесс выкупила часть ветеринарной практики и, став полноправным партнером своего шефа, продолжала работать неполный рабочий день. В тот же год ее приют для собак получил статус благотворительного заведения. Постоянные служащие с помощью добровольцев трудились на совесть, и многие животные нашли себе новых хозяев.
Сейчас гончая Дози спала в тени раскидистого вяза рядом с Джонсоном - трехцветным колли. Лабрадор Харлей и волкодав Хагс умерли в прошлом году от старости, но на их место пришла другая пара - слепой датский дог Бикс и терьер Оуин, служивший поводырем своему большому другу. Уид и Мэджик вместе с двумя маленькими девчушками резвились на террасе.
Гризелла, очаровательная трехлетняя дочка с серебристыми глазами матери, подбежала к Джесс, чтобы показать ей рисунок. Аллегра, круглощекая полуторагодовалая крошка в черных кудряшках, ходила за своей старшей сестрой как хвостик.
Джесс с улыбкой посадила обеих себе на колени. Но ее лицо по-настоящему расцвело, когда в дверях появился Цезарио. Он бросил новый футбольный мяч Рио, который издал радостный вопль и, захлебываясь от слов, начал рассказывать, что случилось с окном.
- Папа не стал слушать в машине музыку, которую я хотела, - пожаловалась Гризелла. - У нас всю дорогу был футбол.
Сидя около увитой виноградом лоджии, Джесс не сводила глаз с мужчины, которого любила всем сердцем.
Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы найти возможность провести с семьей лето в Колина-Верде. Теперь Джесс редко вспоминала то время, когда боялась за жизнь Цезарио. Она интуитивно чувствовала, что не стоит держать это в голове. И тем не менее она еще больше ценила свое счастье, сознавая, как легко могла его потерять.
Согласившись на лечение, Цезарио получил все лучшее, что могла предложить ему современная нейрохирургия. С помощью компьютерной томографии врачи определили положение опухоли и разрушили ее точно сфокусированными в этой области гамма-лучами, не повредив здоровые ткани. После операции Цезарио провел в больнице только три дня, избежав осложнений и каких-либо отсроченных проблем. Опухоль исчезла и больше не появлялась.
- Мы не слишком балуем Гризеллу? - заметил Цезарио, когда их няня Иззи показалась в дверях, чтобы позвать детей обедать. - Похоже, из нее может вырасти заправская командирша.
- И от кого она только этого набралась? - хитро прищурившись, удивленно спросила Джесс. Она уже давно заметила, с какой легкостью их старшей дочери удавалось командовать своим папочкой, лишь изобразив на своей рожице кислую мину. - А может, она просто не в восторге от всех этих футбольных передач?
На лице Цезарио появилась понимающая улыбка.
- Она набралась этого от своей мамочки, очень красивой, очень любимой…
- И очень беременной мамочки, - закончила Джесс.
Ей оставалось всего лишь несколько недель до родов, и она уже знала - это будет мальчик, которого они назовут Роберто. Их дети приносили Цезарио и Джесс столько радости…
Цезарио мягко положил руку на ее большой живот.
- Очень красивая, очень беременная мамочка, - прошептал он, спиной прижимая Джесс к себе, - которая стала для меня самым большим счастьем в жизни.
Джесс отклонилась назад, ощущая поддержку сильного тела мужа и наслаждаясь редким моментом спокойствия.
- Мы оба нашли друг друга. И как только распробовала тебя в Италии, я поняла: ты всегда будешь для меня единственным мужчиной на свете.
Цезарио медленно повернул Джесс к себе, заглядывая в ее серебристые глаза, которые по-прежнему считал неотразимыми.
- Любовь всей моей жизни, - выдохнул он, с нежностью целуя ее.