- Как ты поздно! - воскликнула Маргарет Бейтс. - Я поставила в духовку твой ужин часа два назад, так что вряд ли он теперь съедобен.
- Не беспокойся. Днем я съела бутерброд в кафетерии, поэтому не очень голодна, - ответила Айрин, улыбаясь дочери, которая вяло помахала ей рукой. - Привет, дорогая. Надеюсь, ты сделала уроки, прежде чем уставиться в ящик?
- Сделала, - небрежно сказала Эмми, - еще до ужина.
- Конечно, мне следовало бы предупредить вас, что я задержусь. Но я не думала, что это займет так много времени, - виновато улыбнулась Айрин.
- Да, позвонить не мешало бы, - с укоризной заметила мать. - Дорис была с тобой?
- Да нет. - Айрин почувствовала легкое раздражение. - У нее сегодня важное свидание, поэтому я ее отпустила. - Не говоря уж о том, что Дорис еще не было восемнадцати и она только отвечала на телефонные звонки и кое-что печатала на машинке.
Миссис Бейтс покачала головой:
- Ну и глупо. Ты знаешь, как я отношусь к встречам с клиентами после рабочего дня. Твой отец - другое дело, он был мужчиной и мог постоять за себя.
- Я тоже могу за себя постоять, - поморщившись возразила Айрин, - Честное слово, мама, ты порою бываешь такой шовинисткой!
- Реалисткой, - поправила Эмми, отвлекаясь от мыльной оперы, которую смотрела, и с теплом глядя на мать. - Не спорь, мы ведь обе знаем, что твоя храбрость не спасет тебя от ножа. Смотри на вещи здраво. Тебе не справиться с настоящим разбойником.
- Я не имею дела с настоящими разбойниками, - произнесла Айрин, взглядом умоляя дочь попридержать язык. Эмми ведь знала, как тревожится бабушка! Неужели не могла придумать что-нибудь получше, чем предположить, что Айрин подвергается риску? - Ты слишком много смотришь телевизор, - добавила она. - Мои дела намного ординарнее.
- Пока. - Эмми, судя по всему, решила проигнорировать немую мольбу матери и оставить последнее слово за собой. - А кто был тот человек, с которым ты встречалась сегодня? Тоже ординарный?
Айрин подумала о двух тысячах фунтов, лежавших в сумочке, и тем не менее решительно заявила:
- Ординарнее не бывает! И, насколько тебе известно, я никогда не обсуждаю с тобой мою работу.
Только оказавшись в постели, Айрин позволила себе снова подумать о свалившемся на нее деле. Она до сих пор не была уверена в том, что приняла правильное решение, взявшись за него. Айрин плотнее закуталась в одеяло, словно пытаясь спастись от охватившего ее внезапно озноба.
Но ведь об исчезновении Аделейд Кларк она знала только со слов ее мужа. И то, что в этом исчезновении - если оно действительно имело место - было что-то подозрительное, не более чем предположение. Ее клиент не вызывал особого доверия, и, имея такого мужа, Аделейд вполне могла сбежать от него.
Возможно, она переехала, нашла другую работу и позаботилась о том, чтобы замести следы. Айрин и на миг не поверила в причастность Ли Роуленда к исчезновению женщины. Все это казалось надуманным и попахивало скорее местью, чем желанием установить истину.
Если же предположить, что Аделейд связывали с Ли Роулендом личные отношения, то что из этого следует? Нет такого закона, который запрещал бы мужчине иметь роман со своей служащей. Единственный неприятный аспект ситуации заключался в том, что он привел чужую женщину в дом, который делил с Синтией. Он должен был понимать, что подобный поступок вызовет пересуды. Или его это не волновало?
Роуленды были женаты всего три года, когда произошла трагедия. Айрин выяснила это сегодня вечером, просматривая старые газетные отчеты. Она также узнала, что их дочь едва не стала свидетелем рокового несчастного случая.
Айрин вздохнула. Уже не в первый раз ей ужасно захотелось, чтобы отец был жив и она могла поделиться с ним своими сомнениями. Она была бы благодарна ему за любой совет. Его опыт дорогого стоил. Какая жалость, что им удалось поработать вместе всего несколько месяцев, прежде чем он умер от инфаркта! Инфаркта, вызванного, по глубокому убеждению матери, перенапряжением на работе.
Как бы мне сейчас пригодилась его мудрость, да и любая мужская поддержка, с грустью призналась себе Айрин. Но с тех пор как погиб Сэм, она как огня боялась серьезных привязанностей и, несмотря на то что после смерти мужа прошло уже больше десяти лет, крайне редко допускала мужчин в свою жизнь.
Поначалу оправданием служила Эмми, и действительно, после случившегося она уцепилась за маленькую дочку, как утопающий хватается за соломинку. Айрин испытывала тогда горечь и боль. Она столь многим пожертвовала ради Сэма Тревора и, какое бы опустошение ни ощущала после его гибели, не могла не осуждать его за предательство.
Конечно, родители Айрин оказались на высоте. Несмотря на то что им никогда не нравился Сэм, в трудную минуту они поддержали дочь. Дали Айрин и Эмми крышу над головой, когда пришлось продать домик Сэма, и помогали деньгами.
Айрин взбила подушку, пытаясь устроиться поудобнее, но мысли о предательстве мужа еще больше усилили тревогу, которую она испытывала на протяжении всего вечера. Слушая рассказ Джейнуса Кларка о неверности жены, она вспоминала о многом, что давно следовало бы забыть…
Айрин познакомилась с Сэмом, когда училась на втором курсе университета. В пасхальные каникулы она приехала в родной городок и работала в супермаркете - расставляла продукты на полках, чтобы заработать деньги на оплату учебы. Тогда-то он и обратил на нее внимание. Ее это так воодушевило, вспоминала Айрин. Все девушки были очарованы красивым молодым помощником менеджера, и, поскольку ничто человеческое не было ей чуждо, Айрин польстило это внимание..
Они стали встречаться. Поначалу все было легко и весело, но к Рождеству их отношения серьезно осложнились. Сэм хотел, чтобы она осталась в Хартфорде, вместо того чтобы продолжать учебу. Он без ума от нее, твердил Сэм, и не знает, что сотворит с собой, если сейчас она уедет.
Айрин поняла это так: если она вернется в университет, он не станет ее дожидаться. И поскольку считала, что влюблена в него, то плюнула на юридическое образование, вышла за Сэма замуж, переехала в принадлежавший ему крошечный домик и устроилась на постоянную работу в супермаркет.
Они были счастливы - во всяком случае, какое-то время. Даже родители, крайне разочарованные ее решением оставить учебу, преодолели свою гордость и помогли им купить машину. Появление на свет внучки они восприняли с радостью, хотя и считали, что Айрин и Сэму следовало бы скопить немного денег, прежде чем заводить ребенка.
А потом, за неделю до второго дня рождения Эмми, мир Айрин разлетелся на куски. Сэм сказал ей, что едет в Манчестер по делам. Но когда полицейские пришли сообщить ей ужасную новость, им пришлось признаться, что в машине помимо Сэма была женщина. Смерть обоих наступила мгновенно, когда "форд" врезался в фургон, стоявший на площадке для отдыха. Айрин оставалось только гадать, что заставило Сэма съехать с полосы движения.
На дознании выяснилось, что оба были пьяны, и за отсутствием доказательств обратному был вынесен вердикт о смерти в результате несчастного случая, вызванного алкогольным опьянением. Позже стало известно, что у Сэма с этой женщиной был длительный роман, начавшийся, когда Айрин еще была беременна.
Нельзя сказать, чтобы она сожалела обо всем, связанном с Сэмом. Дочь была постоянным источником радости для Айрин. Но когда Эмми исполнилось шесть лет, она поняла, что пора устраивать собственную жизнь. Айрин поступила в университет и завершила образование. Правда, приходилось каждый день ездить в другой город, а вечером возвращаться домой, чтобы поцеловать Эмми на ночь.
Однако по окончании университета, когда Айрин попыталась найти работу, выяснилось, что это практически невозможно. Никто не хотел брать тридцатилетнюю мать-одиночку, когда вокруг полно было ничем не обремененной дипломированной молодежи. После нескольких месяцев безуспешных поисков отец предложил ей временный выход! Его секретарша ушла на пенсию, и ему нужен помощник, сказал он, а знание законов, приобретенное Айрин, будет весьма кстати.
Поначалу она думала, что это лишь проявление доброты со стороны отца. Совсем не похоже было, чтобы ему требовался помощник, так как работы едва хватало на одного. Но постепенно Айрин пришла к выводу, что и от нее может быть польза. Она сосредоточилась на юридическом оформлении документов, чтобы отец смог направить свои таланты на расследование дел.
Мы были хорошей командой, думала Айрин, чувствуя, как к горлу подступает комок. Кроме того, работа увлекла ее и она с интересом вникала во все тонкости. Но затем с отцом случился инфаркт, и на некоторое время деятельность агентства прекратилась. Айрин уже опасалась, что придется искать себе новое занятие.
Но постепенно ей удалось завоевать доверие людей, и, поскольку несколько дел Айрин завершила успешно, все опять наладилось. Вот почему она не колебалась, когда Кларк попросил ее о встрече в неурочный час. Она не могла позволить себе дать отрицательный ответ.
И все же…
Лунный свет, проникший сквозь шторы, упал на ремешок сумки, которую она принесла в спальню. Айрин не рискнула оставлять конверт с деньгами там, где его могла бы обнаружить дочь. Или мама, со смущением добавила про себя Айрин. Она не была уверена в том, что мать одобрит ее. Откуда взялись эти деньги? Законно ли их происхождение? И зачем Джейнусу Кларку понадобилось, чтобы она выслеживала его жену?
2
Солнечный луч скользнул в щель между планками жалюзи, заставив мужчину поднять руку и прикрыть опущенные веки. Несмотря на то что стояло уже начало ноября, солнце все еще способно было возмутительно сиять и будить его ото сна.
- Проклятье! - пробормотал он, поворачиваясь на бок, чтобы спрятаться от него, и едва сдержал очередное ругательство, когда вытянутая рука коснулась теплого тела, ему явно не принадлежащего. Мужчина приподнял веки. Дьявольщина, он же в постели Триш! Который сейчас может быть час? Он едва помнил вчерашний вечер.
- Да ты ненасытный!
Сонный женский голос предупредил его о том, что неосознанное движение неправильно истолковано, и он резко убрал руку с округлой ягодицы. Всегда одно и то же! Он ненавидел себя после каждого очередного кутежа, и только по несчастливой случайности на линии главного удара оказалась Триш.
Не обращая внимания на пульсирующую боль в висках, мужчина скатился с постели. Встав на ноги, он покачнулся, но комната вскоре перестала вращаться. За исключением нестерпимого желания принять ванну, он мог считать, что находится в относительно хорошей форме.
- Не уходи.
Однако мольба Триш наткнулась на глухую стену.
- Спи дальше, - посоветовал он, гадая, не забыл ли надеть нижнее белье, уезжая накануне вечером из Хиллтопа. Ну и к черту его, - нетерпеливо подумал он, вдевая ногу в тесные джинсы, обнаруженные на полу.
- Но я не хочу спать, - надув губы, возразила Триш и повернулась к нему своей роскошной грудью. - Ли, куда тебе спешить? Возвращайся в постель. Еще нет и десяти.
Ли взялся за рубашку; мягкий бежевый шелк приятно заскользил по его оливковой коже. Он краем глаза взглянул на свое отражение в зеркале над туалетным столиком и поморщился при виде смотревшего на него беспутного лица. Господи, что он с собой делает?! Чего добивается? Столь безответственным поведением он только играет на руку ненавистному Полу Коппеллу.
- Я с тобой говорю, Ли. - Голос Триш звучал жестко, в глазах помимо мольбы промелькнула обида. - Я думала, что ты хочешь поговорить со мной о Торнадо. Не забывай, что ты не единственный конезаводчик в округе. Я могу найти и другую гайку для этого болта.
Ли передернуло от подобной вульгарности. Несмотря на деньги, унаследованные от мужа, Триш никогда не стать леди. Ей слишком нравится шокировать окружающих.
Однако, с горечью подумал Ли, мне ли осуждать Триш? Он ведь лег с ней в постель, не так ли? Не побрезговал ее гостеприимством и ее выпивкой? Именно изрядное количество дорогого спиртного, которое она влила в него вчера вечером, виной тому, что он так ужасно чувствует себя сегодня. Нет, снова одернул он себя, она не виновата в том, что так раскалывается голова. Было бы лицемерием все сваливать на нее.
- Я должен идти, - упорствовал Ли, засовывая полы рубашки в джинсы и оглядываясь. Проклятье! - он помнил, что был в носках, когда пришел сюда. Куда же они запропастились? В голове загудел колокол, когда он нагнулся, чтобы посмотреть под кроватью.
- Ты не слушаешь меня, Ли. - Триш переключилась на плаксивый тон. - Знаешь же, что я ненавижу, когда ты смотришь на меня будто на пустое место. Почему бы тебе не остаться, не принять душ, а потом мы бы…
- Нет, - категорически заявил Ли, найдя наконец носки. Подпрыгивая то на одной, то на другой ноге, он надел их, а затем ботинки. - Я обещал Маккорду появиться. Какая-то женщина должна прийти сегодня на собеседование.
- Какая женщина?
В который раз выражение лица Триш резко изменилось, и, словно поняв, что он не передумает, созерцая ее обнаженное тело, она сбросила ноги с кровати и потянулась за атласным халатом. Посмотрев на нее, Ли вынужден был признать, что выглядит она для своего возраста просто великолепно.
- Я спросила, какая женщина? - повторила Триш, хватая Ли за руку, прежде чем он успел натянуть пиджак, и затравленно глядя на него. - Ли, почему ты так подло поступаешь со мной? Ты был таким нетерпеливым, таким страстным вчера вечером.
Ли едва удержал стон. Торнадо, жеребец Холкомбов, был именно тем, что ему требовалось для улучшения породы собственных лошадей. И вчера вечером он пришел сюда с намерением пойти на что угодно, лишь бы Триш назвала свою цену. Но сегодня утром он иначе смотрел на сложившуюся ситуацию. Его былая дружба с Чарлзом Холкомбом оказалась запятнанной вульгарной интрижкой. Господи, да Триш ему почти в матери годится! Кроме того, неужели он действительно собирается снова связать себя с кем-нибудь?
Атмосфера в комнате вдруг показалась ему удушливой: в ней смешались запахи приторных духов Триш, пота и секса. Ему не терпелось вырваться отсюда. Хотелось сесть на лошадь - все равно какую - и мчаться до тех пор, пока он не придет в норму. Но Ли понимал, что требуется нечто большее, чем прогулка верхом, чтобы поднять ему настроение. Пока он не вернет Кристи, нормальная жизнь для него заказана.
Высвободив руку, он надел пиджак.
- Ты ее не знаешь, - небрежно бросил он. - Она хочет устроиться на работу. - Ли ощупал карманы в поисках бумажника. - Мне нужно идти, дорогая. Я позвоню тебе днем.
- Только попробуй не сделать этого!
Голос Триш звучал угрожающе, но Ли понимал ее состояние. Несмотря на то что порой она бывала грубой и резкой, ее легко было обидеть, как и любого другого. Возможно, поэтому я и не порываю с ней отношений, тоскливо подумал Ли. Даже если совсем недавно и чувствовал, что слишком глубоко увяз в них.
- Позвоню. Я обещаю, - заверил он Триш, стремясь избежать сцены. Он чмокнул ее в губы - только для того чтобы показать, что не испытывает неприятных чувств, - а затем, раздраженно проведя рукой по спутанным волосам, вышел из комнаты.
Джип стоял там, где Ли его оставил, - на посыпанной гравием площадке перед домом. Солнце уже растопило иней, оставленный холодной ночью. Для ноября дни стояли на удивление ясные. Ах, если бы и мое настроение было под стать, мрачно подумал Ли. Выберется ли он когда-нибудь из этой ямы?..
Расстояние между домом Триш и Хиллтопом он преодолел за несколько минут. Дорога огибала владения Ли и, расширяясь, упиралась вдали в озеро, окруженное деревьями. Листья уже облетели, и видны были солнечные блики, игравшие на воде, к которой низко склонялись ветви ив.
У входа в конюшни стоял незнакомый автомобиль, и Ли догадался, что он принадлежит женщине, которую Джек Маккорд пригласил на собеседование. С тех пор как управляющий стал слишком стар, чтобы выполнять всю ту работу, с которой раньше справлялся, он все время нанимал себе помощников. Однако никто не задерживался у него надолго. Слишком уж нетерпим и чрезвычайно груб был Маккорд с подчиненными.
Ли совсем не улыбалось присутствовать на очередном собеседовании, но он обещал Маккорду и уже опаздывал на пятнадцать минут. Он поскреб отросшую за ночь щетину на подбородке и поморщился. Ему следовало воспользоваться предложением Триш принять душ. Проклятое похмелье!..
Он собрался было выйти из джипа, но задержался, увидев, что дверь в контору Маккорда открылась и из нее вышли двое. Одним был его управляющий в неизменной замшевой куртке и джинсах. Второй - женщина.
Ли колебался между желанием не вмешиваться и невольным любопытством, которое вызвала у него незнакомка. Уж слишком коротким было собеседование! То ли этот факт, то ли внешность женщины привлекли его внимание.
Насколько он мог видеть, она была моложе предыдущей соискательницы. Однако несмотря на тонкую фигуру в черных обтягивающих джинсах и твидовом пиджачке и гриву вьющихся белокурых волос, девчонкой ее не назовешь. Ей скорее тридцать, нежели двадцать. Но привлекательна, неохотно признал он. Ли не видел, какого цвета ее глаза, но они были большими и обрамленными густыми темными ресницами. Когда же она заговорила и полные чувственные губы задвигались, Ли с удивлением отметил, что лицо Джека Маккорда расплылось в улыбке.
Решив, что больше сидеть невозможно, Ли сунул в карман ключи и свесил ноги из машины. Если он должен показаться, то нужно поскорее покончить с этим, и неважно, что она о нем подумает.
Хлопнувшая дверца, как и предполагалось, привлекла их внимание. Но если Ли ожидал прочесть облегчение на лице управляющего, то глубоко заблуждался. Женщина тоже повернула голову на звук, и позже Ли гадал, почудилась ему или нет неприязнь, промелькнувшая на ее лице. Впрочем, когда Маккорд подвел ее, чтобы представить, женщина уже улыбалась с должной толикой почтительности.
- Это Айрин Тревор, - грубовато сказал старик, и Ли показалось, что тот побаивается, как бы его собеседница не вмешалась в разговор. - А это босс, мистер Роуленд. - Затем, снова повернувшись к Ли, пояснил: - Я как раз собирался показать ей конюшни.
Ли кивнул, на мгновение забыв о головной боли, и, распахнув пиджак, зацепил большие пальцы за карманы джинсов.
- Насколько я понимаю, собеседование прошло успешно? - Никогда прежде он не замечал в Маккорде подобного энтузиазма. - Вы интересуетесь лошадьми, мисс Тревор?
- Не особенно. Мне никогда не приходилось иметь с ними дела. - Она улыбнулась Маккорду. - Но меня заинтересовала эта работа. К тому же я в ладах с бухгалтерией.
- Звучит многообещающе, - заметил Ли, не понимая; почему ее слова задели болезненную струнку в его душе.
Вовсе не потому, что она ему понравилась, хотя нельзя отрицать, что была довольно близка к этому. Теперь он мог видеть, что глаза у нее серые, и их сочетание с белокурыми волосами казалось довольно необычным. Впрочем, она могла и покраситься, подумал он. Женщины в наше время меняют цвет волос столь же легко, как губную помаду.
- А где вы работаете сейчас?
- Я не… - начала было она, но умолкла, услышав нетерпеливое восклицание Маккорда: