- Иди туда, откуда пришел, викинг, и закрой дверь, пока я не схватила простуду.
Но викинг, захлопнув дверь изнутри, прислонился к косяку. Бренна взглянула вниз, желая убедиться, что волосы надежно прикрывают наготу, и с подозрением уставилась на нежданного гостя. Она никогда раньше не видела этого человека, но огромный рост напомнил ей о Гаррике, а смотреть на него было приятно: красивое открытое лицо, на котором светятся доброта и незлобивый юмор. Глаза смешливо прищурены, уголки губ подняты в улыбке.
Он, очевидно, не понял ее приказа, ведь Бренна говорила на родном языке. Конечно, она могла перейти на норвежский, но не хотела. Вместо этого она знаком велела незнакомцу уйти, но тот лишь покачал головой, а улыбка стала еще шире.
- Убирайся же, черт тебя возьми, - раздраженно завопила она.
- Не стоит расстраиваться, госпожа.
- Ты говоришь на моем языке? - Глаза Бренны расширились.
- Да, Гаррик научил меня, когда мы оба были маленькими, - объяснил он, развеселившись, увидев удивление на лице девушки.
- Кто ты? - наконец догадалась спросить Бренна.
- Перрин.
- Если ты пришел за Джейни, ее здесь нет, - понимающе кивнула Бренна.
- Вижу, - откликнулся Перрин, подходя еще ближе. - А ты и есть новая рабыня Гаррика! - Он скорее утверждал, чем спрашивал, не замечая бешеной ярости, моментально сверкнувшей в ее глазах. - Я много слышал о тебе.
- Как и я о тебе, - огрызнулась девушка. - И должна сказать, что не уважаю человека, отказавшегося признать собственного сына или бороться за то, чтобы навсегда увезти его мать отсюда.
Перрин ошеломленно отшатнулся, нахмурившись:
- Вижу, у Джейни слишком болтливый язык!
- Не стоит винить Джейни, - холодно бросила Бренна. - Она говорила о тебе только с любовью и гордостью и ни разу не упрекнула в трусости. Неужели тебе безразлично, когда другие мужчины тащат в постель мать твоего сына?
Глубокая боль исказила точеные черты Перрина.
- Не безразлично; Но пока я ничего не могу сделать. Джейни принадлежит Гаррику.
- И ты боишься попросить у него, - не скрывая презрения, бросила Бренна.
- Не этого я страшусь, девушка, а отказа, ведь тогда я не смогу попросить еще раз.
- Будь я на твоем месте, просто взяла бы, что хотела. Вы, викинги, кажется, только на это и способны!
К удивлению Бренны, Перрин неожиданно рассмеялся:
- Ты действительно так высокомерна и дерзка, как мне говорили. Вижу Гаррик еще не приручил тебя! Невзирая на гнев, Бренна невольно улыбнулась:
- Если хорошенько приглядишься, сразу заметишь, что именно Гаррик укрощен. Не такому, как он, со мной тягаться!
- Хотел бы я знать, согласится ли Гаррик с таким утверждением, - ответил Перрин, подходя к лохани. Но Бренна лукаво блеснула глазами.
- Тебе нравится то, что ты сейчас видишь, викинг? - поддразнила она, удивившись себе.
- Несомненно.
- Так вот, если намереваешься узреть больше, забудь об этом! Я сама выбираю любовников, не они - меня. И можешь быть уверен, тебе не быть в их числе!
- Храбрые слова, особенно для девушки, оказавшейся в моих руках! - Перрин громко, от души рассмеялся и опустил руку в воду.
- Осторожно, викинг, - холодно предупредила девушка. - Джейни никогда не простит, если мне придется ранить тебя.
- Ха! - хмыкнул он. - А ты, конечно, все ей расскажешь, правда?
- Обязательно.
Перрин невольно отступил:
- Тебе нечего бояться, девушка. Я не коснусь тебя.
- Я и не боюсь, Перрин, - улыбнулась Бренна. - И вообще ни одного мужчину.
- Даже Гаррика? - Перрин насмешливо поднял брови.
- Особенно его.
- На твоем месте, госпожа, - серьезно произнес Перрин, - я не стал бы относиться ко всему этому так легко. Не стоит недооценивать Гаррика.
И, повернувшись, он зашагал к двери, оставив Бренну удивляться столь неожиданному уходу.
Гаррик сидел в одиночестве за длинным столом, доедая жаркое, и грустно размышляя о своей невеселой судьбе. У его ног лежал пес, шумно постукивая хвостом по каменному полу и терпеливо ожидая подачки. Чаще всего Гаррик наслаждался этими спокойными минутами, но сейчас почти жалел, что не остался у родителей, вместо того чтобы торчать сейчас в холодном пустом доме. Ему не хватало семейного тепла, дружеской беседы и хорошей компании. А сегодня даже Ярмиллы не было: она оставалась в его доме, лишь когда он подолгу отсутствовал, а в остальное время жила со своим сыном.
Теперь, когда рабов было значительно меньше, Ярмилла приходила только дважды в неделю, чтобы отдавать им приказания.
Гаррик рассеянно подцепил ножом кусок оленины и бросил овчарке. Скоро слуги окончат работу и уйдут к себе на ночлег, а он останется совсем один в большом доме, и только Дог отправится за ним в спальню.
Три года назад Гаррик думал, что все будет по-иному. Как же он ошибался, надеясь на собственную семью и домашний очаг… сыновей, которые будут подрастать, оживляя тишину веселыми голосами, любящую жену, чтобы согревать его постель. Никогда еще на свет не рождалось большего глупца! Ни одна женщина не украсит его дом, не разделит судьбу. Ни одной Гаррик не сможет доверять настолько, чтобы подарить ей любовь, не откроет доверчиво душу.
Пес поднял голову, когда из кухни донесся пронзительный смешок Джейни. Через минуту в холл, удовлетворенно улыбаясь, вошел Перрин и уселся рядом с хозяином.
- Готов поклясться, когда ты приезжаешь, то проводишь гораздо больше времени с этой девчонкой, чем со мной, - добродушно проворчал Гаррик, обрадованный тем, что его одиночество наконец-то нарушено.
- Признаю, что нахожу ее компанию приятнее твоей. Последнее время ты вечно хмуришься, а она… всегда такая милая!
- Тьфу! Мне давно следовало бы догадаться, что она - единственная причина твоих наездов, - объявил Гаррик, притворяясь оскорбленным. - В таком случае убирайся! Я освобождаю ее от работы: пусть ублажает тебя!
- Ты ранишь меня в самое сердце, Гаррик! - воскликнул Перрин, поднося руку к груди. - Печальное зрелище, когда мужчина предпочитает общество женщины дружеской беседе!
- Верно, - серьезно отозвался Гаррик. - Тогда почему же тебя так долго не было? - улыбнувшись, спросил он. - На праздник не явился и с тех пор, как мы вернулись, - ни разу не приехал.
- Собирал урожай с тех немногих полей, которыми владею. В отличие от тебя, у меня не столько рабов, и без моей помощи им не управиться с жатвой.
- Мог бы и попросить помочь, Перрин! Мои поля были убраны месяц назад, а рабам совсем нечего делать, да и я бы поехал.
- Может, в следующем году… но с условием, что примешь плату.
- Неужели собираешься оценивать дружбу в деньгах? Нет, теперь ты ранишь меня!
- Я вспомню это, Гаррик, если вернешься с востока вовремя.
- А ты разве не поплывешь со мной? - удивился Гаррик.
- Еще не решил. Мать плохо перенесла без меня зиму.
- Но торговля прошла прекрасно, - настаивал Гаррик. - Может, мы слишком долго задержались у славян, и поэтому пришлось остаться. Обещаю, что этого больше не случится.
- Все в руках Одина, - покачал головой Перрин. - Посмотрим.
Но тут вошла Джейни с кружками эля, и мужчины замолчали. Гаррик заметил взгляды, которыми обменялись рабыня и Перрин, и почти позавидовал этой необременительной связи. Хотел бы он вот так брать девушек, ничего к ним не испытывая, кроме похоти.
После ухода Джейни Перрин, усмехнувшись, наклонился поближе к Гаррику:
- Я случайно увидел сегодня новую рабыню - зашел в маленький домик, но Джейни там не было, а вместо нее застал темноволосую красотку. Она как раз купалась.
Глаза Гаррика потемнели:
- И?
- Удивляюсь, почему ты избегаешь ее, ведь твоя постель достаточно широка!
- Должно быть, ты не разговаривал с ней, иначе сразу бы понял, в чем дело, - проворчал Гаррик. - Настоящая роза, только шипы слишком острые!
- Ошибаешься, друг, разговаривал, и довольно долго, - ухмыльнулся Перрин. - Она дерзко соблазняла меня, лишь за тем, чтобы осыпать угрозами, если осмелюсь к ней прикоснуться.
- А ты коснулся? - нахмурился Гаррик.
- Нет, но любой мужчина на моем месте поступил бы иначе. Надеюсь, ты не станешь возражать, если кто-то захочет девчонку?
- С чего бы? Может, хоть это проучит ее! - буркнул Гаррик.
- Ты еще не сдержал обещания, данного на празднике? Я слышал, ты пообещал укротить новую рабыню.
- Хоть бы ты не напоминал мне об этой пьяной клятве! - поморщился Гаррик. Правда, он отчетливо помнил, что вовсе не был так уж пьян, скорее, раздражен постоянными издевками брата, утверждавшего, что ему никогда не покорить такую ведьму, как Бренна. Тогда, положив руки на тушу кабана, предназначенного в жертву богу плодородия Фрею, и выпив вина из священной чаши, он обещал перед всеми, что укротит упрямицу.
Плохо же Гаррик знал, за какое трудное дело взялся! Пока что все его попытки ни к чему не приводили. Ничто не могло смирить Бренну, наоборот, она словно все время втайне торжествовала, и это глубоко задевало Гаррика. Однако он понимал, что бессмысленно уродовать ее нежную кожу плетью, кроме того, Гаррик не мог заставить себя пойти на такое. И, несмотря на то, что Бренна не склонилась перед его волей, однако все же служила ему, хотя и отказалась работать в доме.
- Так она по-прежнему ничего не делает? - спросил Перрин.
- Нет, она ухаживает за лошадьми.
- И ты это позволяешь?!
- На другое она не соглашалась, - нехотя выдавил Гаррик, еще сильнее хмурясь. Перрин весело расхохотался:
- Так девушка была права! Это ты укрощен, не она!
- Бренна так сказала?
Перрин взглянул в потемневшее от ярости лицо друга, мгновенно став серьезным.
- Брось, Гаррик! Я не хотел бы, чтобы девушка пострадала из-за моих неосторожных слов!
- Ничего я ей не сделаю, но, клянусь Тором, завтра утром она уже не будет так довольна собой!
Его словно окутало черное облако. Перрин вздохнул про себя, горько сожалея о поспешных словах и надеясь, что не станет причиной страданий девушки.
Глава 17
Гаррик, кипя гневом, медленно, словно нехотя, направлялся в домик рабынь. Бесшумно открыв дверь, он переступил порог. Мягкие красноватые отблески угасающего пламени легли на фигурку спящей девушки, и Гаррик, словно зачарованный, шагнул ближе.
Бренна крепко спала на подстилке у очага, свернувшись клубочком под старым шерстяным одеялом. Шелковистые волосы разметались по полу, расцвеченные огненными зайчиками, словно рубинами. Длинные темные ресницы полукружьями лежали на щеках, чуть приоткрытые розовые губы влажны, словно лепестки цветка.
Она выглядела такой прекрасной и невинной, что кровь Гаррика забурлила. То, что наяву она превращалась в дьяволицу, было мгновенно забыто. Гаррик наклонился и осторожно снял одеяло. Холодный воздух коснулся обнаженной кожи, и девушка, капризно нахмурясь, подтянула ноги к груди, чтобы вернуть утерянное тепло. Широкая ночная сорочка, без сомнения, одолженная толстушкой Модьей, скрывала женственные изгибы и выпуклости.
Гаррик ясно представил красную кожу, длинные ноги и изящные руки, упругие бедра и розовые холмики грудей, впалый живот… А тонкая талия и округлые ягодицы, словно молившие о ласке, и бархатная шейка, зовущая к поцелуям…
Гаррик поспешно прогнал тревожащие мысли, пока дело не зашло слишком далеко и он не превратился в буйного жеребца, не заботящегося о приличиях и уединении. Молниеносным движением он прикрыл ладонью рот Бренны, чтобы заглушить встревоженный крик. Та мгновенно открыла глаза, но, прежде чем успела понять, кто ее похититель, Гаррик подхватил девушку, прижал к груди и вынес извивающееся обозленное создание в ночь.
Только добравшись до конюшни, Гаррик положил Бренну на сено. Она рассерженно смотрела на него, не обращая внимания на то, что волосы окутали плечи черным плащом. Но тут наконец лунный свет упал на лицо Гаррика, и девушка, узнав его, сразу же успокоилась.
- Ах, это ты, - выдохнула она тоном, ясно дававшим понять, что он не стоит ее волнений.
- А кого еще ты ждала?
- Одного из твоих приятелей. Того, которого зовут Байярд, и, клянусь, он не прочь отплатить за то, что я с ним сделала. Твой братец тоже рад бы унизить меня!
- Ты их боишься?
- Нет, но не настолько глупа, чтобы не принимать их всерьез!
- Вижу. Это только меня ты всерьез не принимаешь, верно? - проворчал Гаррик.
Бренна подняла на него удивленные глаза:
- Но к чему мне бояться тебя, викинг? Ты, конечно, не был слишком добр ко мне, но, по правде говоря, все не так уж и плохо.
Гаррик шагнул ближе, снова разгораясь гневом:
- Прикажешь нести тебя до дома или сама пойдешь?
- Не пойду. Не люблю, когда меня будят ради того, чтобы ублажать мужчину!
- Речь идет не о моем наслаждении, госпожа.
- Да? О чем же?
- А ты пойдешь?
Прежде чем она, сгорая от любопытства, успела согласиться, Гаррик взял ее за локоть и грубо подтолкнул к двери. Бренна зашагала вперед и споткнулась лишь тогда, когда острые камни впились в босые ноги.
- Почему ты остановилась? - с очевидным нетерпением спросил Гаррик.
- Хочешь, чтобы я изранила ноги? Кажется, тебе все-таки придется меня нести, - лукаво улыбнулась девушка.
Несколько мгновений Гаррик колебался, мрачно глядя на нее, прежде чем рывком притянул к себе и подхватил на руки. Бренна тут же крепко обвила руками его шею, на что Гаррик что-то неодобрительно проворчал и в несколько шагов добрался до черного хода и лестницы, ведущей на второй этаж. Перепрыгивая через две ступеньки, он поднялся наверх так легко, что, казалось, Бренна весила для него не больше перышка.
Только ступив в коридор, Гаррик разжал руки и позволил девушке соскользнуть на пол, но Бренна намеренно не разжимала рук чуть дольше, чем необходимо, прежде чем встать на ноги. Гаррик с совершенно бесстрастным лицом снова подтолкнул ее вперед.
Бренна не была в доме с того дня, как Гаррик лишил ее невинности, и теперь сразу же заметила разительные перемены. Резные золотые подсвечники были прикреплены к стенам, а между ними висели небольшие яркие гобелены с позолоченными бордюрами. На полу коридора лежал узкий ковер, черный с серебром и с вышитыми по краям золотистыми спиралями. Куда подевалась гнетущая унылая атмосфера, царившая в доме всего две недели назад?!
Бренна замялась, увидев, что они подходят к покоям Гаррика, но тот втолкнул ее внутрь и закрыл дверь. Девушка круто развернулась, подбоченившись, яростно сверкая глазами:.
- Так ты обманул меня, викинг? С какой целью ты привел меня сюда, позволь спросить?
- Об этом мы и поведем разговор. Беседа будет долгой, и, зная твою нелюбовь к сквознякам, я выбрал эту комнату, потому что она самая теплая в доме.
- Как предусмотрительно с твоей стороны, - саркастически пробормотала она.
Но спальня и в самом деле оказалась уютной. В очаге полыхал огонь. Бренна заметила, что и здесь все изменилось. Два одинаковых ковра с сине-золотым узором закрывали холодный пол. Стены украшали два огромных гобелена. Один изображал крестьян, трудившихся в поле под ослепительно голубым небом, другой - влюбленных на ярко-желтом фоне. В углу стоял диван без спинки, на ножках в виде львиных лап, покрытый дорогой синей с белым парчой.
Бренна с удивлением взирала на богатую обстановку, прежде чем решилась спросить:
- Ну а теперь, может, скажешь, зачем я здесь? И почему ты пришел за мной, как вор, тайно?
Гаррик пожал плечами и подошел к маленькому столу, где рядом с тарелкой сыра лежал мех с вином.
- Не знал, в каком ты настроении, поэтому не хотел рисковать очередным скандалом. Кроме того, боялся, что ты невзначай разбудишь женщин. Нет смысла лишать их отдыха лишь потому, что нам необходимо кое-что уладить.
Бренна негодующе застыла:
- По-моему, мы все уладили. Что тебе еще нужно?
- Мы ни о чем не договорились, госпожа.
- Но я же работаю на конюшне! - почти вскрикнула Бренна. - И содержу себя! Чего же еще ты хочешь от меня?!
Гаррик подошел к стоявшему у стены большому сундуку, вынул оттуда серую шелковую мантию, красиво отделанную белым мехом, и, подойдя к Бренне, остановился так близко, что та была вынуждена откинуть голову, чтобы взглянуть на него.
- Да, ты работала, с радостью, но не так, как хотел я. Тогда я разрешил тебе помогать в конюшне, потому что не видел иного выхода. Рабы не должны трудиться с удовольствием, госпожа, как это делала ты. - Гаррик помедлил, перед тем как добавить:
- Но больше этого не будет.
- Да?
Губы викинга скривились в ледяной усмешке:
- Мы начнем заново. Ты будешь выполнять домашнюю работу наравне с остальными женщинами и первым делом возьмешь это, - заявил он, вручая Бренне мантию. - На рукаве, подмышкой, немного разорвано. Зашей!
Девушка вне себя уставилась на Гаррика.
- Господи милостивый! - раздраженно вскричала она.
- Ни твой, ни мой Бог не смогут помочь тебе! Придется иметь дело со мной!
- Я не стану заниматься шитьем, Гаррик! - разъяренно процедила она - швыряя мантию на пол. - И ты это отлично знаешь!
Гаррик снова пожал плечами и, ничуть не расстроившись, вернулся к столу.
- Тогда останешься в этой комнате, пока не передумаешь, - бросил он через плечо.
- Нет, викинг, только пока не заснешь.
- Тогда, по-видимому, тебя снова нужно охранять. Дог! - позвал он, и белая овчарка спрыгнула с кровати. Бренна даже не заметила ее - белая шкура собаки сливалась с мехом горностая.
- Оставайся у двери и следи, чтобы девушка не ушла, - приказал Гаррик.
Животное, казалось, понимало каждое слово и теперь, повернув голову, невозмутимо оглядело Бренну, прежде чем снова подойти к двери и лечь. Бренна окинула убийственным взглядом сначала пса, потом его хозяина.
- Я пыталась подавить свою ненависть к тебе, викинг, поскольку не ты виновен в моей разбитой жизни, но, вижу, это чрезвычайно трудно!
- Можешь ненавидеть сколько хочешь, госпожа! - цинично усмехнулся Гаррик. - Это ничего не изменит. Мои чувства к тебе немногим отличаются от твоих, поскольку до сих пор ты вела себя как злобная, невоспитанная женщина, от которой нечего ждать, кроме бед и скандалов! Ты словно заноза, колючка в ступне, от которой не знаешь как избавиться! Но по крайней мере мы знаем, чего ожидать друг от друга.
Он сделал большой глоток вина и, начал раздеваться.
- И что теперь?
- Мы очутились в тупике, и поскольку никто не хочет уступить, больше никаких споров сегодня не будет. В постель, госпожа!
- Я уже выспалась, - сухо объявила Бренна.
- И что?
- Ты можешь заставить меня оставаться в этой комнате, но спать в одной постели с тобой я не собираюсь! - взорвалась она.
- Вот как? - Гаррик поднял брови. - А я думал, что после той игры, что ты вела в последний раз, с готовностью проделаешь все с самого начала.
- Значит, ошибался! - огрызнулась Бренна, покраснев от стыда.
- Ладно, неважно. Поскольку я не против того, чтобы спать рядом с тобой, ляжешь здесь. Но не бойся, госпожа. Я не воспользуюсь твоим положением, раз уж тебе здесь не нравится. А теперь ложись. Если не желаешь спать, подумай хорошенько о своем упрямстве!