Если бы маркиз правдиво ответил на этот вопрос, то ему никогда бы больше не пришлось беспокоиться о том, как его искушает ее нежная, теплая кожа. У него просто не было бы такого шанса, если бы он прошептал хотя бы слово о том, что существует соглашение с Мельбурном в отношении нее.
– Я пытаюсь быть тебе другом, Элинор. Это не то, к чему я привык. Это новый опыт для меня, и когда я тебя поцеловал, это оказалось ошибкой.
– А во второй раз?
– Это была еще большая ошибка.
– Ошибка, – повторила девушка, положив руки на бедра. – Это звучит не слишком лестно.
Несмотря на свое разочарование и все растущее ощущение дискомфорта в паху, Валентин улыбнулся.
– Ты разочарована, что я все-таки не намереваюсь соблазнить тебя?
Девушка нахмурилась.
– Я…
– Будь благодарна мне за это. Помни о том, что если возникнет скандал, ты выйдешь замуж… как там ты описывала своего неизвестного потенциального супруга? – за ходячий пень. Ты флиртуешь со скандалом, даже когда просто прогуливаешься со мной на людях. Так что тебе нужно выбрать. Ты ищешь себе одно приключение, после которого ты вернешься к своей безопасной, обеспеченной жизни, или ты хочешь перевернуть вверх ногами все, что ты знаешь о жизни, и заплатить за последствия? – Он придвинулся к ней поближе, вдохнув лавандовый запах ее волос. – Потому что, если ты снова будешь дразнить меня, я начну действовать, и тогда ты будешь расплачиваться, а я – нет.
– Я знаю о последствиях.
– Знать о чем-то в теории и по опыту – это две разные вещи. Я совершенно уверен, что ты лжешь.
Элинор вспыхнула.
– Разве это не моя привилегия?
Когда она отвела глаза в сторону, маркиз перевел дыхание. Иисусе, она удивила его. Даже предположение о том, что она может захотеть того, чтобы он стал ее приключением, отлично демонстрировало, насколько по-настоящему наивной она была. В любом случае, грубость и угрозы с его стороны не смогут разубедить ее в симпатии к нему. Она поместила его в какую-то сказочную историю из роз и маргариток. И Валентин мог признаться себе, что было бы легче быть с ней холодным и жестоким, если бы он желал быть сторонним наблюдателем.
– Итак, расскажи мне, каких кандидатов для брака ты рассматриваешь, – предложил он.
– Зачем, чтобы бы смог высмеять их?
– Ты просила помочь. Я предлагаю помощь.
– Но только до тех пор, пока ты сможешь оставаться на периферии? Два поцелуя, но ничего больше, потому что ты можешь что-то почувствовать?
И он считал, что именно ему придется быть прямолинейным.
– Это моя привилегия, – натянуто ответил Валентин. Он сделал еще один вдох. – Давай, Элинор, лучше вернемся к тебе и твоему эксперименту. По крайней мере, я могу сообщить, имеет ли кто-то из твоих перспективных партнеров какие-нибудь сомнительные привычки, неизвестные остальным пэрам.
– Я подумаю о том, чтобы поставить тебя в известность. Однако, мне казалось, что сначала ты собираешься придумать для меня приключение.
Валентин заставил себя улыбнуться.
– Я все еще работаю над этой задачей.
Они подошли к столикам на улице у "Просперо", и маркиз усадил девушку на стул. Как он и ожидал, здесь уже присутствовало несколько знакомых из тех, кто прибыл сюда немного раньше времени и, которых, несомненно, больше привлекала идея лишь понаблюдать за гонками на лодках, чем непосредственное участие в них. Валентин сразу же услышал высказанные шепотом предположения о том, почему Деверилл сопровождает куда-то леди Элинор, и особенно – почему он делает это без компаньонки.
– Ты, в самом деле, уверена, что пребывание в моей компании не будет рассматриваться как скандал? – спросил Валентин, понизив голос и усаживаясь справа от нее.
– Мельбурн доверяет тебе. Я доверяю тебе, – ответила девушка, хотя ее взгляд, которым она окинула обедающих за соседними столиками, не был настолько беззаботным, как она пыталась это показать.
– Отлично. – Маркиз сделал знак лакею. – Два стакана мадеры, – сделал заказ Валентин, когда тот подбежал к столику, – и самое лучшее ваше блюдо.
Лакей поклонился.
– Сию минуту, милорд.
– Не торопитесь. Мы никуда не спешим.
Элинор наблюдала за тем, как Деверилл обращался к лакею. Ее братья так же вели себя; даже если человек, с которым они разговаривали, не имел понятия, кто они такие, все равно их называли "милордами" и немедленно кланялись. Словно вокруг них была аура благородства, которую все остальные безошибочно распознавали.
Без какого-либо усилия со своей стороны, Деверилл завладел вниманием обслуживающего персонала кафе. Главный официант лично приблизился, чтобы налить им мадеры, а затем провел почти пять минут, рассуждая о восхитительном качестве их жареного фазана, известного по всей Англии и даже на континенте.
Было глупо с ее стороны сердиться на него. Деверилл был честен, как она и требовала. Это была одна из самых главных черт, которые восхищали девушку в Валентине. Она досаждала ему своими вопросами, и, Бог свидетель, маркиз даже согласился ответить на некоторые из них. И если он отказался от дальнейшей близости, то сделал это, конечно же, для ее собственной пользы, нравилось ей это или нет.
– Да, это подойдет, – наконец произнес Валентин, когда официант, казалось, готов был заплакать, рассуждая о сложной технике маринования. – Оставьте нас, пока оно не будет готово.
Официант поклонился.
– Слушаюсь, милорд.
Элинор хихикнула.
– Для распущенного повесы, у тебя превосходно получается привлекать внимание.
Маркиз фыркнул, очевидно, готовый, так же как и она, забыть их спор.
– Мой бумажник привлекает внимание. Я мог быть и трупом, и это никого бы не заботило.
– Я не согласна, но что я знаю об этом? Он едва взглянул на меня.
Валентин подвинул свой стул немного ближе к ее стулу.
– Официант – да, но все остальные посетители кафе точно знают, кто ты такая и кто сидит рядом с тобой. И все они хотят знать, почему это происходит.
Его вопрос прозвучал так… неприлично.
– Почему? Потому что ты предложил мне отправиться с тобой на ленч.
– Именно так. – Валентин коснулся своим стаканом с мадерой ее стакана и сделал глоток. – Черт! Это похоже на подкрашенную воду.
– Никто не заставлял тебя заказывать мадеру. Попроси виски. Разве не этот напиток ты предпочитаешь?
– Да, виски наносит максимальный ущерб за минимальное количество времени, – согласился он. – Но этим утром я пытаюсь оставаться трезвым. Во всяком случае, относительно трезвым.
Трезвым. Ради нее? "Прекрати, Элинор!" – упрекнула она себя. Более вероятно, что просто было ещё слишком рано для принятия внутрь крепких напитков, даже для маркиза Деверилла. Он согласился помочь ей с Кобб-Хардингом, но это вовсе не означало, что она внезапно начнет воспринимать его как героя. Лучше этого не делать. Правильнее придерживаться безопасных тем, особенно после того, как она выставила себя идиоткой и предложила Валентину снова ее поцеловать. А он категорически ей отказал.
– Есть какие-то новости, касающиеся Кобб-Хардинга? – спросила девушка, сделав большой глоток из своего стакана.
– Я обо всем позаботился. Или, вернее, я позабочусь, когда вернусь домой.
– Могу ли я поинтересоваться, как ты планируешь удержать его от шантажа?
Очаровательная улыбка снова появилась на его губах.
– Джентльмен никогда не распространяется об этом.
– Да, но…
– Знаю. Я не джентльмен. Хорошо, я просто шантажирую его.
Элинор на мгновение застыла.
– Чем? – осторожно спросила девушка. Господи Боже, что Деверилл сделал с Кобб-Хардингом? Зная маркиза, она не могла даже предположить, какую из своих многочисленных возможностей тот использовал.
– К несчастью, мне пришлось прибегнуть к самому скучному из всех методов. Деньги.
– Деньги?
Его глаза танцевали. Валентин сделал еще один глоток мадеры.
– Ты сомневаешься. Мне нужно объяснить?
– Пожалуйста, сделай это.
– Кобб-Хардинг – игрок. И при этом не слишком умелый. Я просто скупил все его векселя. И как только я вернусь в Корбетт-Хаус, я отправлю ему письмо, в котором извещу его об этом факте и потребую, чтобы он или заплатил мне, или покинул стран, но в любом случае держал свой чертов рот закрытым относительно некой сделанной им подлой попытки украсть добродетель у женщины.
– "Подлой"? – повторила Элинор, расслышав ярость в его голосе. – Это совсем не похоже на те слова, которые ты обычно используешь.
– Я просто деликатен и не собираюсь использовать в своем письме именно эту фразу.
– Что, если он просто выплатит тебе деньги по векселям?
Валентин рассмеялся, но в его смехе не было юмора.
– Он не сможет этого сделать. Если только он не найдет насле… Нет, Кобб-Хардинг будет не в состоянии.
Элинор долго изучала выражение лица маркиза.
– Ты собирался сказать, что он сможет расплатиться с долгами, только если найдет другую наследницу, которая выйдет за него, не так ли? – Валентин собирался ответить, но девушка покачала головой. – Меня не задевают его мотивы; я ожидаю примерно того же, в большей или меньшей степени, от каждого мужчины, который приближается ко мне. Ради Бога, я же знала, что он не любит меня. – Девушка нахмурилась.
– Тогда я прошу прощения, что не был более откровенным, но ты не права.
– Ты должен всегда быть откровенным со мной, Валентин. Но, умоляю тебя объяснить, в чем именно я не права?
– В том, что каждый мужчина приближается к тебе только из-за твоих денег, – маркиз коротко улыбнулся. – Я имею в виду, что будет не слишком естественно для меня протестовать против твоего цинизма, но ты – привлекательная молодая леди, Элинор. Иногда чувства мужчин не способны уйти далеко от мыслей о сексе.
Девушка ощутила, как ее щеки краснеют.
– Я же просила тебя быть откровенным, не так ли?
– Да, ты это сделала. И я замолчу, если сказанное беспокоит тебя.
– Нет, не беспокоит, – это было больше похоже на привилегию. Тем не менее, тщеславная часть Элинор, та часть, которую безумно влекло к этому мужчине, не могла оставить произнесенное в покое. – Ты всегда так разговариваешь со своими друзьями женского пола?
Он нахмурил брови.
– У меня нет друзей женского пола.
– Но ты, несомненно, знаешь множество женщин.
На его лице снова появилась пресыщенная улыбка.
– Да, но я с ними не разговариваю.
О Боже! Теперь она снова сконфужена, и, к тому же, они совершенно отклонились от темы.
– Понимаю, – неопределенно отозвалась Элинор, – но я собиралась обратиться к тебе с еще одной просьбой, когда ты отвлек меня.
К удивлению девушки, его улыбка стала шире, осветив глаза так, что у нее перехватило дыхание.
– Я отвлек тебя?
И вот он опять это делает. Сконцентрируйся, Элинор. Маркиз был прав: он мог бы соблазнить ее за секунду и до тех пор, пока это не погубило бы ее. И она была бы благодарна ему за совершенное.
– Только на мгновение. Что я намеревалась сказать, так это то, что я не хочу, чтобы Стивен вынужден был похитить другую несчастную девушку и заставить ее выйти за него замуж, чтобы оплатить свой долг тебе.
Валентин вздохнул.
– Я подозревал, что у тебя могут найтись какие-то возражения по поводу выбора, который я ему предложу. Очень хорошо. Я вставлю в наше соглашение условие, что я даю ему один месяц для улаживания дел, и если он попытается жениться за это время, то я удостоверюсь чтобы те, кто несет ответственность за девушку, узнали о сумме его долга и его склонности к закулисным интригам.
– Это звучит не слишком… честно, – пробормотала Элинор, осознав, что настоящим возражением с ее стороны на предложение Валентина было то, что какой-то мужчина будет принимать решения за эту неизвестную девушку.
– Шантаж никогда не бывает иным, моя дорогая.
– Но сколько же все это стоило тебе? – Элинор также хотела знать, что он ожидает в ответ, но если бы она задала этот вопрос, то маркиз бы ответил. А она не была уверена, что готова к этому ответу.
– Не больше, чем я готов был потратить, – ответил он. – В действительности, я готов был потратить немного больше, только чтобы содрать шкуру с Кобб-Хардинга.
Прибыл их фазан, его принесли к столу два официанта, ведомые главным официантом. Это было похоже на парад. Валентин отогнал лакеев прочь, когда те захотели остаться, чтобы понаблюдать за тем, как их клиенты будут смаковать первые кусочки птицы, и Элинор захихикала, глядя на него.
– Ты пробудил в них безумие. Теперь самое меньшее, что ты можешь сделать – это сообщить им о том, что мы оценили их усилия.
– Я сообщу им, когда буду расплачиваться по счету – если фазан будет съедобен.
Он откусил кусочек, пожевал и проглотил его с такой сосредоточенностью, что Элинор снова рассмеялась. Господи, она знала, что он остроумен, но до сих пор не подозревала, что он может быть также и забавным.
– Ну, что? – поторопила она его.
– Бедная птица рассталась с жизнью по хорошей причине, – заявил маркиз, знаком предлагая ей приступить к еде. – Я вознагражу их за отлично исполненную лесть и прекрасно приготовленный винный соус.
Элинор откусила кусочек сама, закрыв глаза от нежного, сочного вкуса.
– Замечательно.
– Я рад, что тебе понравилось.
Их глаза встретились. Те вещи, которые она представила, глядя в эти бездонные зеленые глаза, заставили ее дыхание участиться, а пульс – ускориться. Тем не менее, он не произнес вслух ничего из того, о чем она думала, и первым отвел взгляд в сторону.
– Итак, Элинор, – сменил Валентин тему разговора, когда они оба вернулись к еде, – ты собиралась рассказать мне о перспективных мужьях из твоего списка.
– Нет, я не собиралась этого делать.
– Но, я настаиваю. В любом случае ты можешь или рассказать мне, или я просто вытяну это из тебя.
Вероятно, это он и сделает.
– Я не слишком много думала об этом, – солгала девушка. Если она признается в том, что потратила два безуспешных часа плюс бесконечные ночи, пытаясь определить хоть кого-нибудь из тех, кого она хотела бы внести в свой список, то ее признание прозвучит как невыносимо снобистское, но именно такой она и не хотела казаться.
– Кобб-Хардинг был в списке?
Этот вопрос и его откровенное любопытство удивили ее.
– Да. Я имею в виду, если бы при более близком знакомстве он бы мне понравился, то я рассматривала бы его как кандидата.
– Странно, не так ли, что если бы он вел себя как положено, то смог бы добиться того, что планировал захватить силой, – тихо размышлял Валентин.
Элинор никогда не думала об этом, но ее встревожил тот факт, что Деверилл, скорее всего, прав.
– Я предпочитаю думать, что распознала бы его настоящий характер скорее раньше, чем позже, – медленно ответила она, подавив дрожь.
– Ну, я полагаю, что мы можем благополучно заявить, что сейчас он вычеркнут из списка, – маркиз наклонился к ней. – Так скажи мне, у тебя же должно быть еще имя или два на примете.
– Лорд Дэннис Кранстон кажется весьма приятным, – выпалила девушка, только для того, что он не заподозрил, что она не нашла никого, кто бы заинтриговал ее – никого, кроме него самого.
– Сын Нерритона? Ну же, Элинор. Ты можешь найти кого-нибудь получше, чем этот тип с кашей вместо мозгов.
– Он привлекателен, – запротестовала девушка. – И ты сказал, что не будешь никого высмеивать.
– Я отчетливо помню, что ничего такого я не обещал. Кто еще?
– Хм. Я полагаю, милорд, что вы знакомы с поговоркой: "Один раз попался – по доверчивости, второй раз – по глупости"?
Деверилл засмеялся. Это был тот же веселый смех, который она слышала раньше, и он произвел тот же эффект на ее внутренности. По справедливости, никто не должен быть таким привлекательным и в то же время обладать таким черным сердцем. Хотя, у Элинор появилось все усиливающееся ощущение, что большая часть его цинизма – это просто защита, реакция на самовлюбленных, раболепных людей из его прошлого. Что же касается распутства, то Элинор могла только догадываться, но на самом деле очень мало знала о старом маркизе, его отце. Из того, что рассказывал Себастьян, Валентин дважды был почти исключен из Оксфорда из-за того, что у него в комнате обнаружили женщину. Замужнюю женщину, как она припоминала.
– Отлично, – никаких потенциальных супругов. Что тогда насчет твоего приключения? – спросил маркиз, все еще смеясь. – Над этим ты раздумывала немного больше? Есть какое-то определенное направление, на котором я должен сосредоточить свои усилия?
– Что я могу сделать, Валентин? Если я могу сделать что-то, хотя бы один раз, то, что это может быть?
Он устремил взгляд на дальний конец улицы, и его челюсти сжались.
– Я – не ты, – наконец произнес маркиз, снова переводя взгляд на девушку. – Я не могу принять решение за тебя.
– Но…
– Конечно, я могу сделать несколько предположений. Можно совершить поездку на воздушном шаре, спеть на оперной сцене, переплыть Тихий океан, встретиться с индейцами, отправиться в Индию или Китай, проехать с голой грудью через Гросвенор-Сквер, бросить торт в экипаж Принни, выстрелить из оружия в Парла…
– Ох, прекрати! – разрываясь между ужасом и смехом, Элинор проглотила остаток своей мадеры. – Ничего похожего на это. Хотя идея с воздушным шаром может оказаться интересной.
– Ничего из всех этих предположений?
– Большинство из них приведут к тому, что меня арестуют, а вдобавок к этому моя репутация будет разрушена, – заметила девушка.
– Думаю, что именно так, – потянувшись через угол стола, Валентин накрыл ее пальцы своими. – Подумай, чего ты хочешь, моя дорогая. Я найду способ выполнить это для тебя.
Должно быть, очень легко выбрать что-то дикое, порочное и свободное. Вероятно, так и было бы, если бы не один тревожный факт. Чуть раньше Элинор сказала маркизу правду – именно он был тем приключением, которого она желала.
Глава 11
Валентин снова отправил Элинор домой в наемном экипаже. Когда она прибыла к парадной двери, встречающая ее группа людей выглядела во многом похожей на ту, что приветствовала ее после фиаско у Бельмонта – за одним исключением.
– Тетушка Тремейн! – воскликнула девушка, пытаясь изгнать из памяти воспоминания о соблазняющих зеленых глазах. Она быстро спустилась из экипажа с помощью Стэнтона и поспешила к своей тете. – Я же должна была прийти к тебе на ленч! Мне так жаль!
– Не беспокойся, моя милая. Я просто беспокоилась за тебя, потому что ты не прислала записку.
– Ох, у меня отвратительные манеры, и еще более отвратительная память. – Элинор заметила неподвижное, мрачное выражение лица Себастьяна и сжала руки тети. – Ты уже поела? Может, я должна попросить Стэнтона принести немного сэндвичей? Или ты предпочитаешь чай? – сбивчиво бормотала она, ведя в дом свою полную тетушку в направлении утренней комнаты.
– Элинор.
Спина девушки напряглась от серьезного тона старшего брата.
– Да? – ответила она, оборачиваясь, чтобы взглянуть на него. Выражение глаз Себастьяна заставило Элинор задрожать.