Симона ощутила приятное волнение. Она уже успела соскучиться. Если они не были, в ссоре, она в присутствии Ника всегда чувствовала себя счастливой.
"Будь осторожна, - шептал ей внутренний голос. - С Шарлем ты тоже чувствовала себя счастливой".
- Спасибо, Рэндалл. - Воин развернулся, он явно спешил, но Симона вдруг поняла, что не знает, куда идти. - Э-э-э… Рэндалл?
- Да, миледи?
- Я не знаю, где находится кабинет. - Она почувствовала, что краснеет. - Не будете ли вы так любезны…
На лице воина мелькнула недовольная мина, но он тут же поклонился:
- Это честь для меня, миледи.
- Подождите минуточку. - Она любезно улыбнулась и подбежала к туалетному столику. Схватила зеркальце, поправила волосы, ущипнула себя за щеки, одернула платье, осмотрела подол…
- Сестрица, - позвал Дидье, - я думаю, добрый сэр Рэндалл спешит.
Симона обернулась и успела заметить на лице воина нетерпеливое выражение.
- Я вас задерживаю, Рэндалл?
- Нет-нет, миледи. Это не важно. - Он переступил с ноги на ногу и бросил взгляд на шкатулку.
Она сделала шаг к гостю.
- Вы были столь любезны, что решили мне помочь, но я не хочу вас задерживать, если ваш господин дал вам какое-нибудь поручение.
- Ничего важного. - Рэндалл откашлялся. - Я должен подготовить своих людей к походу, потом избавиться от этой шкатулки и тогда уж явиться к лорду Николасу. Через час. - Рэндалл моргнул. - Я не думал, что вы не знаете дороги. - И поспешил добавить: - Но это не важно.
- Я вас задерживаю. - Симона улыбнулась и протянула руки к шкатулке: - Разрешите вам помочь.
Рэндалл с выражением муки на лице отодвинул шкатулку подальше.
- Миледи, лорд Николас бросит меня в темницу, если узнает, что вам пришлось делать то, что он поручил мне.
Симона нахмурилась.
- Не говорите глупостей, Рэндалл. Вы любезно согласились помочь мне, кстати, по просьбе лорда Николаса. Вы не виноваты, что у вас не хватило времени. Я отлично справлюсь с… - она указала на шкатулку, - с этим. Лорду Николасу не обязательно знать о нашем уговоре. - Симона обольстительно улыбнулась. - Считайте это платой за вашу услугу.
За спиной у Симоны раздался голос Дидье:
- Плохая мысль, плохая.
Симона не стала обращать внимания на слова брата. Рэндалл явно не знал, что делать.
- Не знаю, миледи, - запинаясь, пробасил он.
Дидье пропел:
- Не делай этого, Рэндалл.
Симона улыбнулась воину своей самой неотразимой улыбкой.
- Я позабочусь о шкатулке, а вы можете заняться своими неотложными делами. Уверена, после возвращения лорда у вас масса дел, вы ведь командир его отряда.
Рэндалл выпятил грудь:
- Да уж, сегодня хватает беготни. - Он со вздохом посмотрел на шкатулку у себя под мышкой. - Ну ладно.
Симона хлопнула в ладоши и просияла. Дидье недовольно ворчал у нее за спиной.
- Но вы должны ее сжечь, миледи, - предупредил Рэндалл, передавая Симоне изысканно украшенную шкатулку. - Чтобы не осталось ни одной щепочки.
- Ну конечно-конечно, - пообещала Симона, забирая у него шкатулку, которая оказалась на удивление легкой. Симона невольно задумалась о ее содержимом, упрятанным под крышкой с маленьким замочком.
Рэндалл как будто прочел ее мысли и сунул в ладонь хозяйки крохотный ключик.
- И это тоже, - добавил он, потом моргнул и спросил: - А вы не будете ее открывать?
- Я не посмею, - заверила его Симона. Она поклялась и действительно не станет этого делать.
Она быстро оглядела комнату в поисках места, куда можно было бы спрятать шкатулку до своего возвращения, зашла за ширму и сунула ящичек под вчерашнее платье.
- Вот и все, - улыбнулась она Рэндаллу. - И забудьте об этом.
- Очень вам благодарен, - поклонился Рэндалл и с облегчением подал ей руку. - А теперь позвольте мне лично проводить вас к лорду.
Симона чувствовала, что сделала доброе дело, ведь ей хотелось, чтобы слуги и воины Николаса полюбили ее.
Она обернулась и выразительно ткнула пальчиком сначала на Дидье, потом на пол: "Ты остаешься в этой комнате".
- Ладно уж, - вздохнул брат. - Только ты недолго.
Симона подмигнула ему и захлопнула дверь.
- Эх, сестрица, сестрица! Что ты наделала! - пробормотал Дидье, обращаясь к пустой комнате.
Глава 13
- Вы хотели меня видеть, милорд?
Ник пристегивал ножны, а в дверях стояла Симона, свеженькая, хорошенькая, в общем, такая, какой была утром.
- Хотел, - ответил Ник, наблюдая, как она грациозно опускается на стул с прямой спинкой. Но откуда этот беспокойный блеск в ее глазах?
Барону не хотелось уезжать от нее. Ему казалось, что она похожа на чистый лесной ручей, чья прохлада наполняла свежестью весь замок.
Должно быть, Ник слишком долго разглядывал жену. Симона вспыхнула и с тревогой спросила:
- Милорд?
- Простите. - Ник мотнул головой и присел на стол перед Симоной. - Как вы провели утро?
- Благодарю, прекрасно. Только вот… - Она покачала головой, прикусила нижнюю губу, потом неуверенно продолжила: - У моей матери… у нее была тайна.
Ник, стараясь не хмуриться, безразлично спросил:
- Тайна? Какая?
- Она только упомянула ее в последней записи. Я читала Дидье вслух, чтобы удержать его… чтобы занять делом. Но мне пришлось убрать дневник, я не успела прочитать дальше.
- Ты не хочешь читать ему то, что написала ваша мать?
- Нет! Не хочу. Она писала такие злые слова! - Губы Симоны скривились. - Я не могла себе представить, что мама может так думать, а тем более писать на бумаге.
Ник сложил руки на груди.
- Это напугало тебя?
- Да, если бы ты знал мою мать, ты бы понял. Даже когда она сердилась, она никогда… - Симона замолчала, собралась с духом и закончила: - Она написала, что желает отцу смерти.
Ник приподнял брови.
- Да, дело серьезное.
Симона кивнула, и в ее глазах Ник прочитал просьбу о помощи.
- Не могли бы вы прочитать эти записи сами, милорд, я не… - Она снова замолчала. - Я боюсь, что не смогу ясно оценить…
- Конечно, я прочитаю. - Ник добавил еще одну деталь к картине гибели семьи дю Рош. Возможно, между Порцией и Арманом была не только обычная супружеская вражда. У Порции могла быть какая-то тайна, Арман узнал о ней…
Вдруг эта тайна была такой грозной, что он решился на убийство жены?
Но какую роль играл в этой трагедии их сын? Очевидно, Дидье тоже представлял какую-то опасность… Тогда почему пощадили Симону? Из двух детей Симона должна представлять большую угрозу, ведь она была старше и понимала больше.
Ник припомнил холодную воду, которую Дидье принес на перышке. Тогда Николасу показалось, что он тонет…
Он тряхнул головой и вернулся к действительности.
- К несчастью, дневник должен подождать до моего возвращения.
- До возвращения? - удивилась Симона. - Куда ты едешь?
- В городок Обни. Тут полдня пути.
- Ах да, набег. - Симона опустила глаза. - Тебя долго не будет?
- Нет. Одну ночь. - Ник видел, что Симона разочарована. Он сам больше всего хотел бы остаться в Хартмуре с Симоной, хотел читать загадочные письмена из дневника Порции и следить, чтобы Дидье не набедокурил. Однако Ник слишком долго откладывал поездку в Обни. Этот мелкий набег валлийцев явно был знаком, что следует забыть предательство Ивлин, послужить на благо своим владениям и помочь старому другу.
- К утру я вернусь. К тому времени Минерва должна быть уже в Хартмуре. - Симона без улыбки кивнула. Ник понимал, ей не хочется оставаться в замке, полном чужих людей. Барон встал на одно колено и пальцами приподнял ее подбородок. - Симона, мне самому не хочется уезжать так скоро, но тут уж ничего не поделаешь. Я сеньор Обни, там живет мой вассал. Я не могу пренебрегать долгом. Моя мать и леди Хейт составят тебе компанию, ты не будешь скучать.
Симона нахмурилась и вывернула подбородок из пальцев Ника.
- О Боже, милорд, я не ребенок, чтобы надуться потому, что один вечер мне придется провести в одиночестве. Папа часто оставлял меня одну. Я привыкла. Мне грустно потому, что я буду скучать по вас.
Ника потрясло это простое признание, но она не дала ему времени насладиться новым для него ощущением.
- Но если ты действительно считаешь меня безмозглой, пустой девчонкой, - она поднялась со стула - тогда, по здравом размышлении, я не стану по тебе скучать. Я даже рада, что ты уезжаешь. Счастливого пути!
Ник видел, что она едва сдерживает слезы, и снова ощутил укоры совести. У нее было нелегкое утро, а он ничем ей не помог. О Боже, познает ли он когда-нибудь женскую душу?
Он встал и притянул к себе Симону:
- Прости меня. Я вовсе не считаю тебя безмозглой. Простоя думал, что тебе будет одиноко. Ведь ты в Хартмуре всего второй день.
Недовольное личико Симоны разгладилось, она улыбнулась и неожиданно обняла Ника за шею.
- О, Николас, я знаю. - Она опустила руки раньше, чем он успел ответить на ее объятие. - Я вовсе не хочу, чтобы ты обо мне волновался. Мы прекрасно поладим с леди Женевьевой и леди Хейт. Мне так нравится Хартмур, и я верю, что буду здесь счастлива.
Ее слова тронули Ника, но он невольно задался вопросом, что бы она почувствовала, если бы узнала о женщине, которую барон предполагал видеть на ее месте. Он мельком подумал о шкатулке, которую отдал Рэндаллу, и порадовался, что все напоминания об Ивлин уничтожены. Пусть жена узнает об Ивлин как можно позже, когда уляжется его собственная обида и ее имя ничего не будет значить для него.
- Вот и хорошо, - ответил Ник. - Мне уже пора. Ты проводишь?
Следом за Ником Симона прошла во внутренний двор, где их ждали лошади и готовые к походу воины. Тристан держал поводья Великолепного. Леди Женевьева и леди Хейт тоже были здесь. Вокруг маленького отряда толпились гости. Дамы в нарядных платьях болтали, смеялись.
"Ник спал с кем-нибудь из них? Или со всеми?" Симону словно окатило холодной волной, она с усилием выбросила эту мысль из головы. Вместе с мужем она подошла к своей новой семье.
- Симона, дорогая, - позвала ее леди Женевьева, качая на руках маленькую Изабеллу. - Доброго дня.
- Доброго и вам дня, миледи, - ответила Симона и слегка поклонилась.
Ник высвободил руку, подошел к своему жеребцу и проверил подпруги.
Хейт коснулась локтя Симоны и негромко спросила:
- Как ваши дела, леди Симона?
Симона поняла, что вопрос не был простой данью вежливости.
- Думаю, могло быть и хуже, - прошептала она.
Хейт с пониманием кивнула:
- Конечно. Дидье мог бы поджечь большой зал.
Тяжело вздохнув, Симона кивнула и шепотом спросила леди Хейт:
- А эта Минерва, о которой говорил Николас, кто она? Когда приедет?
- Это моя прабабушка. Она очень могучая целительница, - стала рассказывать Хейт. - Я жду ее через день-два. Она помогала при родах моей сестре, а сегодня уже отправилась в дорогу. Она старая и путешествует не спеша.
Услышанное не успокоило Симону, а скорее разволновало. Кто знает, какие разрушения может устроить Дидье за пару дней?
- Вы правда думаете, что она может нам помочь? - с нотой отчаяния в голосе спросила Симона.
- Если кто-то и может, то это Минерва. - Хейт стиснула руку Симоны и ласково улыбнулась. - А пока будем стараться удержать его.
Симона считала, что две женщины не смогут унять расшалившегося мальчишку, даже если одна из них действительно ведьма. Но тут Николас обернулся к жене и протянул ей руку. Симона со счастливой улыбкой поспешила к мужу, испытывая тайное удовольствие от завистливых женских взглядов, которыми ее одарили гостьи.
- До завтра, - улыбнулся Ник. Солнце позолотило его кожу, и Симоне захотелось поцеловать мужа прямо у всех на глазах.
- Счастливого пути, милорд. - Симона присела в изящном поклоне, но тут же почувствовала, как Ник коснулся ее руки, и сделала шаг навстречу, все еще рассчитывая на прощальный поцелуй. Однако Ник быстро обнял ее и коснулся щекой волос, потом отстранился и обратился к своей рыжеволосой невестке, которая никак не могла прервать страстный поцелуй с мужем.
- Леди Хейт, я надеюсь, что во время нашего краткого отсутствия вы лучше познакомитесь с леди Симоной. - Он выразительно посмотрел на жену, и Симона поняла, что он имел в виду.
- Не беспокойся, Ник, - ответила Хейт. - Мы…
Договорить она не успела. За подъемной решеткой что-то произошло. Раздался шум. Симона молилась, чтобы Дидье оказался ни при чем.
- Что там такое? - спросил Ник стражника, который бегом приближался к семье хозяина.
- Милорд, - обратился к нему молодой воин. - Там гость к леди Симоне.
- Ко мне? - удивилась Симона. - Кто это?
- Ваш отец, миледи.
Ник не сдержался - выругался себе под нос и швырнул на землю латные рукавицы. Симона в крайнем удивлении смотрела на мужа:
- Мой отец? Ник, ты пригласил его?
Ник фыркнул в ответ.
- Нет. - Про себя он подумал, что старый проныра решил выманить у него еще денег, иначе зачем бы Арман проделал всю эту дорогу из Лондона, когда должен был вернуться во Францию? Его появление в Хартмуре не может принести ничего, кроме неприятностей.
Ник услышал, как Арман просит разрешения войти, и крикнул стражнику:
- Не пускай его.
- Слушаюсь, милорд. - Стражник бегом пустился к воротам.
Симона ахнула. Ник бросил на нее нетерпеливый взгляд. Больше всего он хотел сейчас навсегда разделаться с Арманом и заняться своим делом - отправиться в Обни. Барон никогда не доверял тестю, а теперь еще начал подозревать, что тот причастен к смерти своих жены и сына.
- Прости, если это тебе неприятно, - обратился Ник к жене. - Но мне не по нраву твой отец. Он получил все, что хотел, и я не намерен терпеть его у себя в доме.
Симона побледнела, но промолчала, однако Женевьева прямо выказала свое недовольство.
- Николас! Это же ужасно! - воскликнула она. - Ты ведь не мог ждать, что отец Симоны покинет Англию, не попрощавшись с дочерью. Возможно, он никогда больше ее не увидит!
- Должен сказать, миледи, что именно на это я и рассчитываю. - Он посмотрел на Симону, которая, как и следовало ожидать, неотрывно смотрела на надвратную башню. Его жена так хотела, чтобы отец ее любил! Несмотря на всю его жестокость, она по-прежнему надеялась, что Арман изменит свои чувства к ней.
Подошел Тристан.
- Брат… - начал он, но Ник, бросив еще один взгляд на печальное лицо Симоны, выругался про себя и прервал лекцию Тристана в самом начале. Он не позволит, чтобы брат снова поучал его.
- Томас! - крикнул Ник вслед удаляющемуся стражнику. Тот замер, потом обернулся. - Впусти лорда дю Роша.
Симона улыбнулась и вытянула шею, чтобы скорее увидеть отца. Нику казалось, он слышит ее нелепые мысли - она ведь надеялась, что отец соскучился по ней, что он приехал в Хартмур повидать ее.
Ник знал, что не позволит обидеть свою жену. Разумеется, он не мог доверять дю Рошу, но верил, что в Хартмуре ей ничто не грозит.
- Симона, - позвал Ник, жена посмотрела на него сияющими глазами.
- Да, милорд.
- Тебе отлично известно, что я не планировал принимать лорда дю Роша у себя в Хартмуре, тем более мне не нравится, что он будет здесь в мое отсутствие. Ты можешь попрощаться с ним, но учти - я настаиваю, чтобы к завтрашнему утру его здесь не было.
Симона кивнула:
- Конечно, милорд. Как прикажете.
Ник увидел, что француз уже въезжает в ворота, и добавил:
- И он не должен получать в моем доме никаких подарков. Ни от кого. Мне неизвестно, зачем он явился, но зная его, я могу утверждать, что он приехал только ради выгоды.
Женевьева пораженно вскрикнула:
- Кто это?
Симона с улыбкой объяснила:
- Арман - мой отец, леди Женевьева. Я думала, он сразу уедет во Францию, но… - Она весело пожала плечами.
Побледневшая Женевьева спросила:
- Арман дю Рош - ваш отец?
Симона посмотрела на Николаса, в ее глазах мелькнула тревога.
- Мама, в чем дело? - Ник взял Женевьеву за локоть. - Ты пугаешь Симону. Я же тебе говорил, что ее отец лорд дю Рош.
- Нет-нет! - Женевьева переводила взгляд с Симоны на Ника, потом на Тристана и Хейт. - Ты не называл его имени.
- Леди Женевьева, вам нехорошо? - с беспокойством спросила Симона, приближаясь к вдовствующей баронессе.
Но Женевьева не ответила. С побелевшими губами она вглядывалась в облако пыли, которым был отмечен въезд Армана во двор замка. Вот он заметил группу своих новых родственников, соскочил с коня, бросил поводья слуге, затем, хромая и прижимая искалеченную руку к телу, направился к ним.
Симона с тревогой заглянула в лицо мужа. Тот покачал головой, не понимая сути происходящего.
- Это невозможно, - прошептала Женевьева, не сводя глаз с приближающейся фигуры.
Арман заговорил:
- Симона, неужели ты настолько возгордилась, что оставила меня на милость этих грубых животных? - Здоровой рукой он отряхивал пыль с плаща. - Клянусь, они были готовы держать меня у ворот, как нищего бродягу. - Арман выпрямился и остановился шагах в десяти от Ника и его семьи. Внезапно его глаза сузились, а потом почти вылезли из орбит.
- Женевьева, - прохрипел он.
Ник вышел вперед, переводя взгляд с матери на тестя:
- Не хотите ли вы сказать, что знакомы?
Женевьева словно не слышала Ника. Она сделала шаг назад, потом еще и еще…
- Это невозможно, - повторила она, и по ее щекам покатились слезы. Следующие слова она произнесла едва слышно: - Ты… ты же мертв.
Ник услышал, как вскрикнула Симона, шагнул к матери и крепко взял ее за руку.
- Мама, ты все перепутала. Погибла мать Симоны, а не ее отец.
Арман стряхнул с себя оцепенение и медленно приблизился к Нику и его матери. На губах француза играла злобная улыбка.
- Какое счастливое воссоединение, леди д’Аржан. Скажу честно, не проходило ни единого дня с момента нашего расставания, чтобы я не думал о вашем местонахождении.
Ник нахмурился:
- Теперь ее зовут леди Фицтодд, дю Рош. Моя мать - вдовствующая баронесса Крейн. Извольте разговаривать с ней почтительно.
Ник пришел в бешенство, когда увидел, что упреки ничуть не подействовали на гостя, Арман взял руки Женевьевы, поднес их к губам и поцеловал кончики ее пальцев.
- Не могу выразить, как я счастлив снова вас видеть.
Женевьева издала хриплый, невразумительный звук, вырвала свои руки из рук Армана и вытерла их о юбку.
- Нет, нет! - Она попятилась и упала Нику на грудь.
- Мама! - воскликнул он и заглянул Женевьеве в глаза. Выражение ужаса на ее лице ошеломило Ника. - Черт возьми, в чем дело?
Женевьева молчала. По ее щеке прокатилась слеза. Потом баронесса взглянула на Симону и, лишившись чувств, упала на руки сына.