- Похоже, Тристан, ты слишком налегал на запасы из королевских подвалов. Во-первых, я не имел никакого желания ее завоевывать. И неужели ты мог подумать, что меня волнуют поклонники жены?..
- Ха! Отчего же ты так кривишься?
В этот момент Ник увидел, как Арман что-то настойчиво говорит Симоне. Та слегка повернула голову, глаза мужа и жены встретились, но Симона тут же отвела взгляд. Ник видел, как она устала, как встревожена. Рядом появилась Хейт, и обе дамы скрылись в толпе.
- Все это не важно, - заявил Ник. - Очень скоро я от нее избавлюсь. Как только Вильгельм отпустит меня из Лондона, я вернусь в Хартмур и заживу, как жил. - Он перестал искать взглядом жену и посмотрел на брата: - Не хотите ли вы с Хейт составить нам компанию?
- Нет. Утром мы уезжаем в Гринли. Хейт соскучилась по дочери и боится несчастий, которые могут случиться с ней в наше отсутствие, хотя Изабелла и осталась под надзором Минервы.
Ник пропустил мимо ушей замечание Тристана о двоюродной бабке Хейт. Его расстроила перспектива в одиночестве развлекать свою молодую жену.
Кстати, та совсем пропала из виду.
- Значит, ты толкнул меня в ловушку, а теперь бросаешь, чтобы я спасался в одиночку? Ну, спасибо тебе, Тристан, - пробормотал Ник. "Куда же она делась?"
Брат рассмеялся:
- Думаю, ты справишься. Ник?
Ник вздрогнул, когда Тристан хлопнул его по плечу.
- Что? В чем дело? Ты тут болтаешь, а моя невеста пропала!
Только тут Ник заметил, что вокруг них собралась большая толпа мужчин. Тристан ухмылялся:
- Не бойся. Скоро мы вас соединим.
Ника схватили и подкинули в воздух. В зале загремела непристойная песня. Множество рук вцепилось жениху в плечи и бока. Его выволокли с праздника и потащили по лабиринту коридоров.
- Отпустите меня! - дико вопил Ник, отчаянно вырывался, колотил кубком по чьим-то головам, но все было напрасно. Тупая сила увлекала его вперед. Невидимые руки стянули с него один сапог. Ник осыпал своих мучителей проклятиями, но никто его не слышал. С него стянули плащ, затем рубаху. Он почувствовал, как кто-то развязал ему пояс. Ник издал грозный крик. Тристан возник сбоку, держа на весу длинный меч брата. У дверей в покои Ника толпа остановилась.
- Думаю, меч тебе не понадобится, - смеясь, заявил Тристан. Толпа тут же добавила:
- Нет, сегодня у него другое оружие.
- А какие ножны ему достались!
Ник вспыхнул, но не смог сдержать самодовольной ухмылки. Воспоминание о жадных губах Симоны возникло в затуманенном элем мозгу. Поддерживая игру, он комично вырывался, чтобы скорее встать на ноги.
- Вы правы, друзья мои! - проорал он. - Отправляйте меня на битву. Я отлично вооружен.
Двери спальни открылись. Толпа пьяных мужчин хлынула в комнату, втолкнула туда Ника. Вслед ему полетели отнятая прежде одежда и сапог.
И вдруг все замолчали. Их помутневшим глазам открылась трогательная сцена. Симона сидела в середине широкой кровати, закутанная в пушистые белые покрывала. Виднелось только ее бледное лицо в обрамлении черных, как смоль, волос и белое плечо. Распахнутые зеленые глаза с ужасом смотрели на пьяных мужчин. Она глубже зарылась в свои меха.
У Ника тоже перехватило дыхание. Он повидал немало красивых женщин, что уж тут говорить, но зрелище укутанной в горностаи Симоны наполнило его незнакомым дотоле чувством собственника. Ее алые губы и горящие щеки разбудили в нем желание. Огонь в очаге бросал теплые блики на стены и создавал соблазнительный уют.
Тут раздался женский голос, пробудивший вторгшихся в спальню мужчин от этого сна наяву. Из тени появилась Хейт.
- Вы свое дело сделали, а теперь - прочь! - Она стала наступать на толпу, размахивая руками и вытесняя их в коридор. Многие оглядывались, чтобы бросить еще один взгляд на волшебное видение.
Остался один Тристан, да и то ненадолго. Поставив меч у стены, он подошел к жене.
- Удачи тебе, брат, - усмехнулся он. - Надеюсь увидеть вас обоих в Хартмуре. - Он поклонился Симоне: - Доброй ночи, баронесса. - И закрыл дверь, оставив Ника наедине с женой.
Николас повернулся к кровати. Одетый только в кюлоты и один сапог, он чувствовал себя глупо. В комнате было тихо, лишь слышалось потрескивание дров в камине. Нику казалось, что взгляд Симоны обжигает кожу. Он откашлялся.
- Как вы себя чувствуете, леди Симона?
- Наверное, как и следует невесте, - настороженно ответила Симона. - С тех пор как я вас видела, вы растеряли половину одежды.
Ему показалось, что она язвит, но времени на обиды не было: его взгляд упал на ее обнаженное плечо, и в животе поднялась горячая волна.
- Вы тоже, - парировал он и не смог сдержать усмешки при виде румянца на ее щеках.
Ник медленно двинулся к постели, но эффектный прием записного соблазнителя был испорчен неожиданной хромотой - Ник забыл, что лишился одного сапога. Он тихонько выругался и сбросил с ноги второй. Приблизившись наконец к кровати, Ник заставил Симону поднять на него взгляд.
- Ну что же, миледи, настал ваш час. Вы вправе потребовать положенной вам награды. - И не сводя с нее глаз, он начал развязывать ленты на штанах.
- Награды? - прошептала Симона, облизнув пересохшие губы, ее глаза как будто самовольно метнулись к его пальцам.
- Конечно, награды. За прекрасно осуществленный план. - Злость вспыхнула в сердце Ника, но лишь на мгновение, разгоревшееся желание потушило ее.
Симона нахмурилась и отвела глаза. Кюлоты упали к ногам Ника, он слегка отвернул одеяло и залез в постель, его рука поймала руку Симоны.
- Нет, миледи, не убегайте, - притворно ласково проговорил он. Кожа под его ладонью была мягкой и шелковистой. Пальцы Ника сомкнулись вокруг тонкой косточки запястья. - Не вижу причины, почему бы нам обоим не извлечь пользы из вашей удачи.
Ник не ожидал удара. Удар пришелся по разбитой губе. Ник схватил Симону за обе руки, подмял под себя, вдавил в постель. Ее обнаженная грудь прижалась к его груди. Теперь Симона не была покорной и перепуганной, а смотрела с яростью и болью.
- Это за то, что ты меня унизил перед отцом и лордом Холбруком, - заявила она. - А если ты моя награда, то могу сказать, что не вижу в этом большой удачи.
- Не смей играть со мной, Симона, - с угрозой в голосе проговорил Ник, но кожей он чувствовал жар ее тела, и желание заглушало гнев. - Мы оба взрослые люди. Я уверен, ты нарочно устроила так, чтобы твой отец застал нас на балконе. И не повторяй, что ты решила выйти замуж за старого козла. Лучше признайся в обмане, чтобы мы смогли начать нашу совместную жизнь с честного разговора.
- Будь ты проклят, самовлюбленный осел! - прошипела она и оттолкнула Ника. Он отпустил ее, потому что был потрясен: второй раз за день его назвали самовлюбленным. Симона воспользовалась случаем и спрыгнула с кровати, волоча за собой одеяло.
- Ну, скажи на милость, - обернулась она к нему, - зачем мне стремиться к браку с таким, как ты?! - И она окинула его оценивающим взглядом. - Ни одна женщина не пожелает стать женой такого распутника, который при каждой нашей встрече оказывается пьян и который вдень своей свадьбы развлекался даже не с одной, а с двумя шлюхами! В этой самой комнате! - Симона топнула ногой. - На этой самой кровати!
- Это были не проститутки, - ответил Ник, несколько удивленный ее осведомленностью о его личных делах. Возбуждение отступило.
Симона насмешливо приподняла бровь. Ник пробормотал:
- Ну… Я им не платил. - Он тоже встал, обернув бедра меховым покрывалом. - А как ты узнала?
- Леди Хейт решила, что мне следует знать.
Ник зарычал, возмущенный болтливостью невестки.
- Это было до того, как мы обвенчались. Как видишь, сейчас ты здесь единственная женщина.
- Значит, теперь, когда мы поженились, ты не будешь позволять себе таких странностей? - с вызовом поинтересовалась Симона.
- Да ведь у тебя странностей не меньше. - Ник едва не засмеялся, когда увидел, как сузились глаза Симоны. - Да, до меня, разумеется, доходили всякие слухи. - Он начал обходить кровать, заставляя Симону отступить. - Так это правда? Ты сумасшедшая?
Симона отпрыгнула, но недостаточно быстро. Ник притянул ее к себе, провел пальцем по линии ключицы. Его жена восхитительна! Гнев утих.
- Скажите, леди Симона, - зашептал он, - мне не придется вас связывать?
- Я не сумасшедшая, - ответила она, и Ник заметил, как от его прикосновения по ее коже побежали мурашки.
- Тогда давай все забудем, - сказал он и выпустил из пальцев покрывало, которое упало к его ногам. Ник мягко обнял стоящую перед ним Симону и коснулся губами ее плеча. - Тем проклятым вечером меня привело на балкон желание, и, несмотря на все твои протесты, я верю, что ты тоже желаешь меня. - Он лизнул ее теплую кожу и почувствовал, как Симона задрожала. - Ну же! Можешь все отрицать. Говорить, что не желаешь меня. Может быть, ты даже жалеешь, что я стал твоей добычей, но тут уж ничего не изменишь. Давай попробуем доставить друг другу хотя бы немного удовольствия. - Губы Ника переместились на шею Симоны. - Я все равно считаю тебя очень-очень красивой.
Он услышал, как она вздохнула, почувствовал, что ее тело прильнуло к его телу, но только на мгновение. По спине Ника пробежала холодная волна. Симона окаменела. Ник с удивлением заглянул ей в лицо:
- Симона?
Глава 6
- Он очень-очень волосатый, правда, сестрица?
Сердце Симоны таяло, Ник целовал ее, и ей чудилось, что она плавает в глубоком и теплом озере. Голос Дидье показался ведром холодной воды, вылитой на нее из вредности.
Симона обшарила взглядом все темные углы комнаты. Спина Ника мешала, и пришлось слегка отклониться, но Дидье Симона так и не обнаружила.
Николас теснее прижал ее к себе, поднял голову и заглянул Симоне в лицо. Ее удивила тревога, плескавшаяся в лазурного цвета глазах.
- Ты что-нибудь слышала? - спросил он.
Симона захлопала глазами.
- Ммм… мне показалось, что слышала.
На лицо барона вернулась ленивая улыбка.
- Думаю, это нервы. Я ничего не слышал. - Он снова обнял ее, и так крепко, что Симона почувствовала жар его тела даже сквозь меховое покрывало. Он тихонько подтолкнул ее в сторону кровати, присел на край и поставил Симону между коленей. - Не бойся.
Сердце Симоны трепетало, как пойманная птица. Мысли о Дидье мешались с острым ощущением близости обнаженного Ника. Тот вел себя довольно дерзко, а Симона все равно жаждала его поцелуев, прикосновений.
Но разве можно, чтобы некое юное привидение стало свидетелем их соития?
Николас коснулся меха, укрывающего ее грудь. Комнату наполняла теплая тишина, и Симона решила, что Дидье из вежливости удалился. Она подняла руки, положила их на мощные блестящие плечи Ника и радостно вздохнула - столько удовольствия доставило ей это прикосновение. Барон понемногу сдвигал покрывало вниз.
- Послушай, у него везде волосы. - Удивленное заявление донеслось откуда-то сверху.
Симона вскрикнула, отстранилась от Николаса и плотнее завернулась в покрывало. Ее взгляд метнулся к потолку - Дидье пристроился на одной из перекладин полога: положив подбородок на сложенные руки, лежал на животе и с любопытством смотрел вниз.
Николас разочарованно выдохнул:
- Симона, так больше продолжаться не может. Я понимаю твою…
- Лорд Николас, прошу вас, только одну минуту… - взмолилась Симона. - Мне надо ненадолго остаться одной.
Хмурое лицо Ника ясно показывало его раздражение. Симона отчаянно пыталась придумать правдоподобное объяснение. Ее взгляд натолкнулся на ночную вазу в темном углу комнаты. Она указала на нее глазами.
- Ну пожалуйста…
Николас выразительно вздохнул:
- Симона, мы уже женаты. Нет никакой необходимости…
Женаты они или нет, но он ошибается, если надеется когда-нибудь увидеть, как она пользуется этим предметом.
- Ну ладно, я подожду за дверью. - Он поднялся, обошел кровать и подхватил с пола кюлоты. Симона отвела глаза, когда он с несчастным видом принялся их натягивать.
- Благодарю, - проговорила она ему в спину, и дверь захлопнулась.
Симона тут же подняла глаза. Дидье сидел на пологе и болтал ногами.
- Дидье дю Рош, немедленно спускайся оттуда!
Дидье исчез и тут же возник снова. Теперь он сидел в центре развороченной кровати. Вид у него был удивленный и словно бы зачарованный.
- Сестрица, может, барон - наполовину зверь? - взволнованно зашептал он. - Ты знаешь, такое бывает: полузверь, получеловек. А его стержень длиной с мою…
- Прекрати! - Симона замотала головой и спрятала лицо в ладонях. Когда она снова открыла глаза, Дидье смотрел на нее обиженно. - Тебе нельзя здесь находиться. Это нелегкая для меня ночь, а тут еще ты подсматриваешь.
- Куда же мне идти? - требовательно спросил брат. - К тому же ты расстроена. Я должен остаться и защитить тебя, если барон и правда окажется наполовину зверем. А вдруг он захочет тебя съесть?
Симона вздохнула:
- Ты, конечно, очень предусмотрительный мальчик, Дидье, но меня не нужно охранять от лорда Николаса. Время, которое мы проводим наедине, как муж и жена, особенное время. Мы должны быть только вдвоем.
- Обещаю, что больше, не произнесу ни слова, - пообещал мальчик.
- Симона! - раздался из-за двери приглушенный голос Николаса. - Ты еще не готова?
- Еще секундочку, милорд! - Симона обернулась к брату, отчаянно стараясь убедить его: - Малыш, тебе нельзя здесь находиться. Пожалуйста, пойми!
- Я понимаю, что моему обществу ты предпочитаешь общество барона. - Дидье надул губы. - Почему мне нельзя остаться?
- Тебе нельзя на это смотреть!
- Тогда я не буду смотреть. Я отвернусь.
- Нет, Дидье. Ты должен уйти.
- Симона! - позвал Ник. - Я иду!
Симона стиснула кулачки.
- Ну, пожалуйста, cheri!
Входная дверь скрипнула. Дидье улегся на спину и заложил руки за голову. Симона обернулась к Нику, который, хмурясь, вошел в комнату, настороженно огляделся, запер дверь на замок и спросил:
- Ты с кем-то разговаривала?
Симона с усилием улыбнулась.
- Нет, милорд… сама с собой. - Она поморщилась: разговаривать с собой - это ли не признак душевного нездоровья?
В комнате стало значительно холоднее. Симона бросила быстрый взгляд на Дидье. Брат вперил в барона гневный взгляд.
Несколько мгновений Ник внимательно смотрел на Симону. Она видела, как он передернул плечами.
- Становится прохладно, леди Симона. - И он нагнулся, чтобы подкинуть дров. - Давайте ляжем и согреемся. Я устал гоняться за вами по комнате.
Симона посмотрела на Дидье, который с усмешкой похлопал по матрацу рядом с собой и прошептал:
- Иди-иди, делай, что тебе муж говорит.
"Убирайся!" - беззвучно произнесла Симона, но Дидье скорчил рожицу и помотал головой.
Николас разогнулся и потер руки. Огонь ярко пылал в очаге. Ник слегка удивился, что Симона все еще стоит у кровати. Он приблизился и стал развязывать ленты на кюлотах.
- М-милорд, - заикаясь, начала Симона, натягивая меховое покрывало выше и тщетно пытаясь заставить барона не раздеваться. - Милорд, может быть, нам сначала поговорить, лучше узнать друг друга? - Она натянуто улыбнулась. - Расскажите мне о вашем доме.
Ник покончил с завязками и протянул руки к жене.
- Симона, не будем играть в игры, - мягко проговорил он. - Не секрет, что мы не слишком привязаны друг к другу. Бессмысленно пытаться разбудить подобные чувства прямо сейчас. Удовлетворимся физическим влечением, а когда-нибудь и дружба появится.
Пробуждающаяся страсть, которую Симона чувствовала к Николасу, сейчас исчезла без следа, ведь за спиной все время хихикал Дидье. Симона чувствовала, как от холода горят уши.
- Пожалуйста, не снимай их, - закричала Симона, когда Николас протянул руку к поясу штанов.
- Почему это? - с нарастающим раздражением воскликнул Ник, но тут же взял себя в руки. - Симона, я понимаю твой страх, но доверься мне, я постараюсь быть с тобой ласковым и осторожным.
Дидье так хохотал, что свалился с кровати. Симону тошнило.
- Николас, ты не понимаешь… - зашептала она, - мы не можем быть вместе в такое время.
Николас сощурил глаза, потом на его лице отразилось понимание.
- Так у тебя месячные?
Симона закрыла горящее лицо руками. Дидье снова взобрался на кровать.
- Что такое месячные? - шепотом спросил он.
- Нет, - глухо отозвалась Симона, уронила руки и тяжко вздохнула. Ничего она не добилась.
- Так в чем же дело? Почему я не могу получить свою жену в нашу первую брачную ночь?
- О, это я должен услышать! - пробормотал Дидье.
Симона набрала в легкие воздух.
- Ну хорошо. Если ты настаиваешь…
- Настаиваю.
- Чуть больше года назад умерли моя мать и мой младший брат. У нас дома, во Франции. Произошел несчастный случай.
Николас кивнул:
- Я слышал об этом и сочувствую твоему горю, но…
Симона зажмурила глаза.
- Мы не можем в эту ночь быть вместе потому, что мы не одни.
- Что?
- Mon Dieu! Боже мой! - воскликнул Дидье. - Неужели ты собираешься ему рассказать?
Стараясь не обращать внимания на брата, Симона расправила плечи и посмотрела Николасу прямо в глаза. Барон с подозрением оглядел комнату. Симона вздернула подбородок.
- За каждым нашим шагом следит дух моего брата, Дидье. Даже сейчас, пока мы разговариваем, он сидит на постели. - Она сделала жест в сторону кровати. Дидье наблюдал за объяснением без восторга.
- Дидье… это твой брат? - спросил Николас.
- Да.
- Твой умерший брат? Симона кивнула.
Глаза Ника блуждали по смятым меховым одеялам. Дидье довольно дерзко помахал ему рукой:
- Бонжур, лорд Николас!
Теперь барон впился взглядом в Симону:
- Я ничего не вижу.
- Да, я знаю, - согласилась Симона. - Я одна его вижу, но ты должен мне поверить. Я…
- Ты действительно сумасшедшая, - произнес Николас, медленно отступая к двери.
- Нет! - Симона с протянутыми руками шагнула к мужу. - Я понимаю, ты думаешь, что слухи оказались правдой, но, клянусь тебе, я не сумасшедшая.
- Неудивительно, что жених бросил тебя, - пробормотал Николас, собирая свои разбросанные вещи и одеваясь. - Твоего отца следует высечь за этот обман.
- Николас! - взмолилась Симона. - Выслушай меня! Тебе не кажется странным, что в комнате так холодно, хотя окна плотно закрыты, а в очаге пылают дрова?
- Просто туг сквозняк, - бросил Ник, натягивая рубаху.
Дидье хихикнул:
- Сквозняк-сквозняк! Сквозняк в голове!
Симона сверкнула глазами на брата, потом снова обратилась к мужу, ибо знала: ей надо убедить его, иначе их всех троих - ее, Армана и Дидье - вышвырнут из Лондона. Этот упрямец может поверить лишь одному человеку.
- Леди Хейт! - воскликнула она.