Неожиданно для него самого в носу засвербело, глаза заволокло влагой. Артур упал навзничь на кровать и разразился слезами. Плакал он самозабвенно, не стесняясь ни громких рыданий, ни шумных всхлипов. Да и кого было стесняться в пустоте и гулкости старого коттеджа?.. Наконец слезы иссякли, веки налились тяжестью, глаза - как песком запорошило. Но, как ни странно, в душе он ощутил некую пустоту: ни горечи, ни страха, ни обиды, ни сожаления. Наоборот, его обуяло некое предчувствие неизбежного открытия. Наверное, впервые он осознал, что какая-то важная глава его жизни завершена. А может, не глава, а целая книга? Или всего лишь черновик? Ему захотелось еще раз прочесть все, что написала Маргарет. Он понял - что-то очень важное ускользнуло от его внимания.
Как безумный, он вскочил с кровати и метнулся к камину. Поленья, превратившись в угли, полыхали жаром. От тетради осталась лишь почерневшая пружина.
Он тяжело опустился в кресло. Гулкими ударами сердце билось о грудную клетку. И тут на Артура нашло озарение - он совершенно не знал собственной жены. Они занимались любовью, спали-ели вместе, но она так и осталась для него незнакомкой.
Артур потер грудь ладонью. Если бы он не был так привязан к своей суетливой и такой предсказуемой жизни. Если бы его мать не была столь привержена традициям. Если бы он, как и положено взрослому мужчине, смог признаться родителям, что женился по любви, а не глядя на родословную своей невесты. Если бы, если… Все могло бы быть по-другому. Ведь можно же было устроить свою жизнь так, чтобы каждому нашлось удобное место за столом и пирог со сладкой начинкой.
Он облизнул пересохшие губы, будто хотел почувствовать давно забытый вкус. Только однажды, когда он учился в колледже, он ел пирог с лесными ягодами, которым угостил его сосед по парте. Пирог был таким вкусным, что Артур не заметил, как капля джема упала прямо на исписанную страницу тетради. Его одноклассник ахнул, но тут же рассмеялся. Это был всего лишь черновик.
Если б у человека была возможность сначала проживать свой черновик, а уж потом жить набело… - невесело подумал Артур, смежил глаза, и помимо воли на него нахлынули воспоминания.
Маргарет стоит на лужайке перед коттеджем. Зачарованно он смотрит, как солнце очерчивает золотым ободком весь ее силуэт. Потягиваясь, она поднимает руки к небу, волоски на ее руках вспыхивают искорками. Он подходит к ней сзади, утыкается в шею, вдыхает ее дурманящий запах… Она поворачивается к нему, обнимает за плечи и целует, целует, целует… Его руки обхватывают ее бедра, под легким платьишком ничего нет. Она тянет его в сторону, в тень коттеджа, снова отворачивается от него, опираясь ладонями о стену, раздвигает ноги. Ее ягодицы в ожидании подрагивают, но он не спешит - Маргарет, его жена, она так красива! Ветерок играет ее волосами, теребит волан на горловине платья. Он прижимается лицом к ее ягодицам, вдыхая свежий запах ее тела. Не страсть, а нежность окутывает его. Сантиметр за сантиметром он начинает покрывать поцелуями ее бедра, ягодицы, поднимается вверх по позвоночнику, касается губами мочки ее уха. Маргарет стонет, приподнимаясь на цыпочки, еще шире раздвигает ноги. И вот тогда он наконец входит в нее. И когда, опустошенный, отстраняется, она подносит ему кружку с вкуснейшей, обжигающей горло чистой водой.
Артур почувствовал, как заломило зубы… Он открыл глаза. Угли в камине уже слегка тлели. Он наклонился, подбросил в камин свежие поленья, снова уселся в кресло. Глядя, как вновь занимается пламя, снова мыслями ушел в прошлое.
Жаркий июнь. Земля за день нагревалась настолько, что не успевала остыть даже за ночь. Они с Маргарет целыми днями валялись на пляже. Однажды они решили совершить небольшую экскурсию по берегу озера. Босиком они шли по самой кромке воды, пока их внимание не привлек остов корабля, зарывшегося всем корпусом в песчаный берег.
- Правда похож на чудо-рыбу?
Маргарет вдруг села на песок и вытянула вперед ноги. Лицо ее, обращенное к нему, было неизъяснимо прекрасным: широко распахнутые глаза, отражающие синеву яркого неба, чуть облупленный загорелый нос, опухшие и яркие от его поцелуев губы.
Воспоминания, воспоминания…
Он сел с ней рядом, провел пальцем по ее губам. По воде мимо них с тихим шелестом проскользнула лодка, скромная волна нежно коснулась ее ног. Он нагнулся и взял в свою ладонь ее ступню, ощущая шероховатость пятки. Плавная линия икры, тонкая лодыжка, ровные, один к одному пальчики…
Многое в его суетной жизни забылось, но то ощущение покоя запомнилось - так запоминается солнечный день в череде дождливых или оттепель посреди суровой зимы.
- Хорошо нам вместе, правда? - Маргарет положила голову ему на колени, и тень от ее ресниц опустилась на ее щеки. Она лежала в такой расслабленной позе, что он испугался.
- Эй… ты жива? - Он дотронулся до ее плеча.
Ее ресницы задрожали, и невольно вздох облегчения вырвался из его груди. Она нехотя пошевелила пальцами, согнула руку в локте. Медленно, очень медленно ее рука потянулась вверх, коснулась указательным пальцем небольшой выемки рядом с его ухом. Тут и произошло самое удивительное. То не было обычным чувственным желанием, нет, это было гораздо сильнее: полное ощущение гармонии, озарение - вот она, единственная в мире женщина. Как Ева для Адама, она создана для него, только для него одного…
Боже, как давно это было! И как он мог забыть то их последнее жаркое лето?..
Артур схватил бутылку и сделал большой глоток. От горечи крепкого виски глаза наполнились влагой. Или от сожаления о былом счастье?..
7
В то лето их отношения с Маргарет достигли апогея. Более счастливыми, казалось, просто невозможно быть. Но и Ева с Адамом лишились своего рая. Счастье не может быть вечным, и ему показалось естественным то, что случилось впоследствии.
Однажды в его офисе раздался телефонный звонок.
- Артур, как насчет того, чтобы отвлечься от трудов праведных?.. - Сильный, с легкой хрипотцой голос был ему явно знаком. - Эй, приятель, ты не забыл ли своего старого кореша?
- Боже мой, Гилберт! Ты ли? Откуда?! - воскликнул он, узнав голос своего старого друга.
Да, это был его товарищ по Оксфорду Гилберт Колридж, отпрыск знатной франко-шведско-английской фамилии. Его многочисленные родственники занимали высокие посты чуть ли не во всех правительствах Европы, что довольно неплохо сказывалось на деятельности адвокатской фирмы, которую возглавлял отец Гилберта. Сам же его университетский товарищ оказался талантлив в иной сфере. Благодаря неординарному мышлению он уже был обладателем нескольких патентов, отчисления от которых, вероятно, были настолько неплохими, что позволили ему обзавестись яхтой.
- Как дела у тебя, Гилберт? Какие ныне открытия ты сделал? - поинтересовался Артур, чувствуя некоторый укол зависти. Его сокурсник явно был баловнем судьбы.
- Все подробности при встрече. Сейчас я к тебе с предложением. Как ты насчет поездки в Грецию? Я купил замечательную яхту. Поплаваем по Средиземному морю, погреемся на южном солнышке.
- Ты меня застал врасплох… Когда отчаливаешь?
- Завтра я вылетаю в Афины. Если ты готов - я буду рад. Есть одно место.
- Но… - Он подумал о Маргарет. Она давно поговаривала о путешествии, но у него все не было времени. - Ты не суеверен? Берешь на корабль женщин?
- Извини, дорогой. Яхта совсем небольшая. Да и, честно говоря, соберется очень тесный круг. Только моя кузина с бойфрендом, мой друг, ну еще мои коллеги. Поездка больше деловая. Все люди очень состоятельные. Я думал, тебе было бы интересно найти потенциальных покупателей в Амстердаме. Сомерсет присматривает кое-что для интерьера. Он большой любитель старины.
- Спасибо за приглашение, - ответил Артур. - Очень заманчиво.
Он был рад совместить приятное с полезным. Что лучше можно придумать? Позагорать на палубе новенькой яхты, покупаться в теплом море, а иногда, когда корабль будет приставать к берегу, заходить в местные лавочки, посещать магазинчики местных умельцев. Он знал на своем опыте, что именно в таких местах можно найти очень интересные вещи для его бизнеса. Ну и, конечно, неплохо бы снова повидать своего приятеля Гилберта. Его всего-то не будет недели две, не больше. Тем более что Маргарет снова погрузилась в концертную деятельность, готовится к фестивалю.
В приподнятом настроении он тут же позвонил Маргарет. Ее мобильный телефон не отвечал, и ему пришлось оставить ей сообщение на автоответчике. Только поздним вечером они встретились.
Артур закрыл глаза, и снова воспоминания плавно вошли в его сознание.
Он застал Маргарет в постели. Простыня - снежным покровом, лучи закатного солнца заплутали в ее распущенных волосах, волной стекающих по подушке. Лицо такое же бледное, как наволочка. Тяжелые веки, удлиненные (не от слез ли?) ресницы.
Ему показалось, что ее что-то тревожит.
- Ты не больна? Что-то случилось? - спросил он.
- Поспеши ко мне, поспеши. Ты так нужен мне. Мне так не хватало тебя.
- Мы с тобой не виделись только неделю. Как твои репетиции?
- Потом, потом…
Не отводя напряженного взгляда, легким шевелением ладони она поманила его к себе, и, когда он приблизился к ней, она обхватила его шею руками, притянула к себе.
- Люби меня, люби, люби, - шептала она сухими губами. - Я скучала по тебе. Очень, очень… - В нетерпении ее пальцы дрожали, пытаясь расстегнуть его рубашку.
Он тут же скинул с себя одежду, она откинулась на спину. Обеими руками он обхватил ее за талию. Она казалась ему такой хрупкой - вот-вот переломится. Вдруг она выскользнула из его объятий. Одно движение ее руки - и уже он на спине. Он чувствовал ее губы на своих губах, плечах, груди… все ниже и ниже… И снова ее губы заскользили вверх.
В ту ночь она как обезумела. Стоило ему только войти в нее, как ее потрясал оргазм, еще, еще…
- Что с тобой? - спросил он, когда они, лишенные сил, лежали рядом на смятой, влажной простыне.
- Я так устала быть одна, - всхлипнув, ответила Маргарет. - Я боюсь, что нас что-то сможет разлучить… Мы все чаще расстаемся.
- Но какие сладкие наши встречи!
Она приподнялась на локте. Ее пронзительный взгляд ожег его.
- Ты не покинешь меня?
- А ты меня? Когда ты отправляешься на фестиваль? Он где будет проходить? Снова на Лазурном берегу?
- Ты не сможешь поехать со мной? - ответила она вопросом на вопрос. - Мне отчего-то не по себе. Я не уверена в своих силах. Может, сможешь выкроить время? Вспомним еще раз, как мы познакомились.
Она замерла в ожидании, а он подбирал ответ, чтобы ее не обидеть. С Маргарет они в любое время могут посетить Лазурный берег, а вот снова сблизиться с Гилбертом было бы очень заманчиво. Артур знал, что тот вхож в самые престижные круги не только Англии, но у него обширные связи в Монако и в Амстердаме. Все же он, Артур, не только муж, но и бизнесмен.
- Дорогая, как долго продлится фестиваль? - поинтересовался он таким тоном, будто размышлял, сможет ли выкроить время.
- Еще осталось два дня на репетиции. Мое выступление будет в конце недели. Может, все же сможешь поддержать меня? Я очень волнуюсь.
- Трусишка моя, все будет хорошо. - Он обнял ее и поцеловал. - У меня деловая встреча в Афинах, но я постараюсь прилететь на твое выступление.
К своему стыду, он совершенно забыл о своем обещании. Общество Гилберта и его друзей действительно было интересным. Они вдоволь плавали, пили вино, много и интересно дискутировали. По вечерам играли в преферанс, а когда сходили на берег - посещали местные таверны. И все было бы идеально, если бы к концу первой недели отдыха к ним не присоединилась кузина Гилберта. Как Артур понял, именно из-за нее Гилберт пригласил его в вояж.
С Сесил они были знакомы еще со времен студенчества. Но тогда она нисколько не увлекла Артура ни своим тщедушным телом, ни пристрастием к тонким пахучим пахитоскам и восточным благовониям, ни разговорами об индуизме и Махатме Ганди.
Сесил больше не философствовала, а сигаретам предпочитала коктейли. Она была не высока ростом, но казалась еще меньше из-за крайней худобы и маленькой головки со стрижкой под мальчика. Сесил вообще не свойственна была женственность. Ее резкие, быстрые движения, слишком громкий голос и напористость, возможно, хороши были бы где-нибудь на спортивной площадке, но в непосредственном общении вызывали у Артура быструю усталость и желание скрыться от ее зорких глаз и цепких рук где-нибудь в тихом, спокойном уголке.
Он старался поддерживать с ней беседу, но не находил общих тем, кроме модных клубов и высокой моды. Когда она устроилась позагорать на палубе рядом с ним, он не отказал ей в просьбе натереть ее тело маслом для загара и даже спустился в ее каюту. Близость с Сесил не принесла ему большого удовольствия. После того единственного раза скучной близости он пытался избегать ее общества, но на ограниченной площади хоть и не маленькой, но все же яхты это было практически невозможно. Пришлось ему сойти в ближайшем порту и вернуться в Лондон.
Маргарет встретила его не улыбкой, но сумрачным, тяжелым взглядом и даже не позволила обнять себя.
- Что с тобой? - удивился он, когда Маргарет отстранилась от него.
Она пожала плечами и отошла к окну. Он чувствовал себя виноватым, но не хотел того показывать. И большая ли в том вина, что он провел время в обществе своих студенческих друзей?
- Ты сердишься? Ты обиделась, что я не смог приехать к тебе на фестиваль? - спросил он нарочито бодрым тоном. - Да брось дуться. Ты же знаешь…
- Знаю, ты же был жутко занят. - Она обдала его холодным взглядом.
- Как твои успехи? Интересным был фестиваль? - продолжая бодриться, спросил он. Больше всего ему хотелось заняться с ней любовью, а не перебрасываться фразами.
- А твоя встреча в Афинах затянулась, - вместо ответа сказала она, окидывая его долгим, изучающим взглядом.
- Не смог удержаться, чтобы не позагорать, поплавать. Я встретил своих университетских друзей.
- Тебе загар очень к лицу.
- Я весь шоколадный. - Он сбросил с себя тенниску в надежде закончить разговор и заняться любовью. - Не хочешь ли попробовать кусочек?
Маргарет вздохнула.
- Артур, я не могу продолжать играть в детские игры. Ты покинул меня, когда мне так нужна была твоя поддержка.
- Я тебя покинул? Поддержка? О чем это ты? Ты и без меня славно выступила. Не правда ли?
- Нет. Ты не захотел меня поддержать… А впрочем, не важно. Я не оказалась в одиночестве, когда мне было плохо. Мир не без добрых людей.
- Я не понимаю тебя.
- Зато я хорошо понимаю тебя. Тебе нужна только женщина для удовольствий, любовница. Такую женщину ты нашел на яхте? Только не отрицай, Артур, - остановила она его жестом. - Кто-то из сердобольных людей подбросил мне в почтовый ящик пару-тройку газет с твоим фото. Ты очень увлеченно оглаживал обнаженную шатенку. Что там было написано? Ах да: "Светская львица Сесил Ковел со своим новым бойфрендом". Поздравляю, дорогой. Прекрасный выбор. До тебя с этой Сесил был арабский шейх. Хотя последнее может быть и враньем.
- Вот видишь, ты достаточно умна, чтобы не доверять желтой прессе, - ухватился он за ее последнюю фразу, как утопающий за соломинку. - Для журналюг лгать - это профессия.
- Я доверяю своим глазам. Твое фото с обнаженной красоткой было вполне убедительным. Или ты будешь отрицать, что знаком с Сесил Ковел?
Артур опустил глаза. Ему противно было лгать, и он сказал правду:
- Ты права, я знаком с Сесил. Честно скажу, я раскаиваюсь в этом. Поверь, я сам себя казню, что поддался соблазну. Она совсем не интересна мне.
- Ты это узнал, будучи с ней в постели?
- Не заставляй меня оправдываться, Марго! - вскричал он в гневе. - Я уже сказал тебе, это была моя ошибка. Кто не совершает ошибок? Или ты совсем безгрешна?
Вот тогда она и сказала ему те слова, что отпечатались в его сердце:
- Артур, мне кажется, ты считаешь главной ошибкой наш брак. Когда я согласилась выйти за тебя замуж, я надеялась, что у нас будет настоящая семья, с общим домом, с детьми, с ответственностью, наконец. А ты меня скрываешь даже от своих друзей. Оказывается, никто не знает, что мы женаты. Ты меня стесняешься?
- Нет, совсем нет. Ты ошибаешься, - растерялся он. - Кто тебе такую глупость сказал? Наверняка это Оскар оклеветал меня!
- Это не клевета, это правда, согласись.
Он почувствовал, что краснеет. Дурацкая физиологическая реакция, но он ничего не мог поделать, а только молчал, чувствуя, как кровь прилила к его щекам.
- Артур, я рада, что я была не одна. Я не смогла выйти на сцену, у меня случился нервный срыв. Один человек отвез меня в тихое место, был рядом, когда мне было плохо.
- Я сожалею, - пролепетал он.
- Сожалеешь? О чем? О том, что женился на мне? О, конечно! - Она всплеснула руками. - Ты бы предпочел, чтобы никакой ответственности. Просто быть любовниками, не больше. Только для меня любовников найти - не проблема, а вот семейную жизнь построить - это искусство.
- Любовников найти?.. У тебя кто-то был? - Он уставился на нее во все глаза, будто хотел найти доказательства ее вины.
- И что с того? - Она повела плечами. - У тебя была светская львица, у меня… ах, не важно.
- Кто он? - процедил Артур сквозь зубы.
- Ты его знаешь. Это Оскар. Вы с ним играли в теннис. Кстати, ты всегда ему проигрывал.
Артур хотел казаться равнодушным, но все в нем кипело от возмущения. С трудом справившись с собой, он как можно более равнодушным тоном произнес:
- Оскар? Этот скучный педант? Что ты в нем нашла?
Некоторое время она молчала, будто искала точный ответ.
- Что я в нем нашла, ты спрашиваешь? - Она подняла голову. Глаза ее несли в себе такую печаль, что он смутился. - Я нашла в нем понимание. Оскар оказался рядом, когда мне нужна была помощь. Все вышло случайно. Оскар позвонил, искал тебя. А когда он узнал, что я выступаю на фестивале, попросил разрешения сопровождать меня.
Все, что дальше она говорила, Артур не помнил. В его душе горел пожар. Маргарет изменила ему. Его жена была ему неверна. И с кем? С Оскаром, которому он всегда втайне завидовал. Он поступил в Оксфорд исключительно благодаря своим способностям и был одним из блестящих его выпускников. Он был первым не только в учебе, но и в спорте. Сколько ни тренировался Артур, сколько ни штудировал науки, все равно уступал ему пальму первенства. В конце концов Оскар добился и его Маргарет…
С тех пор обида утихла. Ведь Артур и сам не был идеалом. Сесил же смогла его соблазнить, может, и с Маргарет произошло нечто похожее? Он ведь сам признавал, что Оскар, с кем изменила ему его жена, - настоящий супермен.
Артур корил себя, что, поддавшись ревности, ушел от Маргарет. Он вообще стал сомневаться, изменяла ли Маргарет ему. Может, своими словами она провоцировала его? Почему он был настолько глуп, что не выяснил все до конца?
Кто бы знал, как он сожалел о той размолвке! О том, что не стал искать Маргарет, когда она исчезла, не просил ее вернуться к нему и начать все сначала. Сколько же он совершил глупостей!