14
Артур сел в свой "бентли". Он должен был спешить. Первым делом ему хотелось уведомить родителей о своем твердом решении купить дом в пригороде Лондона. Но все же сначала он должен был сообщить родителям о своей женитьбе. Пусть поздно, чем никогда. Какие бы возражения ни приготовила ему мать, он будет настаивать на своем выборе. И если она не захочет признать Маргарет в качестве жены своего сына… Артур включил зажигание, и "бентли" рванул с места. Хватит притворяться послушным сыном. Если родители считают вполне возможным участие его в семейном бизнесе, так пусть признают, что он имеет право сам выбрать себе жену. Леди Сэридан придется отставить в сторону свой снобизм и признать свою невестку!
Артур круто повернул руль вправо, и его "бентли" выскочил на шоссе. Не прошло и часа, как Артур открывал входную дверь родительского дома.
В большой светлой гостиной с массивной стариной мебелью и массой антикварных вещиц он нашел только отца. Отец был облачен в темный деловой костюм, белую рубашку, из-под воротничка которой был виден безупречно правильный узел галстука.
- Привет, пап, - сказал он и шагнул ему навстречу. Они обнялись с таким жаром, будто давно не виделись. - Ты один? Мама где? - спросил Артур, отстранившись и поглядывая по сторонам.
- Сегодня у леди Сэридан спа-салон, потом еще нечто обязательное и столь же важное, - ответил отец и, подойдя к большому красного дерева столу девятнадцатого века, выдвинул ящик и достал коробку с сигарами. Курил он редко и только филиппинский табак. - Как отдохнул? Очень было скучно? - осведомился он, выпустив первое кольцо дыма в потолок, с которого свисали хрустальные сосульки конусообразной люстры.
Артуру показалось, что отец чем-то встревожен.
- Может, и хорошо, что мамы нет дома, - сказал Артур чуть ли не радостно. Ему гораздо проще было видеть перед собой спокойные серые глаза отца, чем выдерживать гипнотический взгляд матери. - Пап, я хотел с тобой поговорить, - продолжил он после заминки. - Может, тебе будет неприятно то, что я скажу, но я должен.
- Какие-то проблемы с доставкой товара? - Голос отца прозвучал встревоженно.
Артур поспешил его успокоить:
- Дело касается не бизнеса. Дело в женщине.
- Я понял, что не избежать этого разговора, - ответил отец с металлом в голосе и опустился в кресло. - Но знай, решение буду принимать я.
- Почему только ты? Это моя жизнь, моя семья! - в запальчивости вскричал Артур.
- Ты вырос, мой мальчик.
Отец казался безупречно-спокойным, но отчего-то Артур не верил в его непробиваемость.
- Мне скоро тридцать. И я должен поступать как зрелый мужчина.
- И что может сделать этот взрослый мужчина, если я уже принял решение? Я не бросаю слов на ветер.
- Каждый сам должен отвечать за свою судьбу, - ответил Артур горячо и приблизился к отцу вплотную. - Что бы ты, пап, ни сказал, я буду настаивать…
- Я понимаю твои чувства, - со вздохом сказал отец, - но я ничего не могу поделать. Сведения просочились в прессу.
- Фотографии были опубликованы? Как скоро! - удивился Артур, вмиг успокоившись. Он наклонился и обнял отца за плечи. - Ну и к лучшему. Пусть все знают, как она хороша собой.
- И ты меня не осуждаешь? - Отец подозрительно покосился на него. - А если я скажу тебе, что я не буду делать вид, что ничего не произошло. Я должен буду открыть все твоей матери.
Артур выпрямился. Лицо его сияло решимостью.
- Я за тем и пришел, папа. Скрывать больше не имеет смысла. Пусть она не оканчивала Оксфорд и в ее родословной нет голубой крови, но она… - Он на секунду замолчал, будто искал единственно правильные слова. - Пап, ты же не станешь отрицать, что все доводы разума отступают, когда встречается она, единственная, та, которая дороже всего и всех на свете. Какое это счастье, когда мужчине и женщине просто хорошо рядом. Просто сидеть, смотреть друг другу в глаза, ощущать присутствие любимого человека… Разве кто-то в двадцать первом веке отменял любовь?
Сигара в руках отца дрогнула.
- Сын, ты меня понимаешь, как никто. Я благодарен тебе за такие хорошие слова. Мы с Валери больше не хотим скрывать своих отношений. Я не хотел бы причинять боль твоей матери, и Валери не настаивает на моем разводе с женой, но… Мне кажется, я обязан после стольких лет ее ожиданий предложить ей официальный брак.
- Что?! - Артура как кипятком обдало. - Пап, ты хочешь бросить маму? Кто она такая, твоя Валери? Почему ты хочешь оставить ради нее свою жену, с которой прожил столько лет?..
Он упал в кресло. Сэр Сэридан отложил сигару. Его лицо выражало удивление.
- Артур, а ты о чем только что толковал? Разве не о нас с Вэл?
- Вэл? Ах, Вэл Кэнсли? Владелица галереи на Портсмут-стрит? - Артур медленно покачал головой из стороны в сторону. - О боже! А я и не догадывался.
- Тогда о чем, вернее о ком ты сейчас с такой страстью говорил? - удивился сэр Сэридан. - Я думал, ты поспешил ко мне, чтобы я дал объяснение по поводу моего снимка с Вэл? Так ты ничего не знал?
- Пап, я хотел тебе сказать… - Артур схватился за виски и заскрежетал зубами, как от головной боли. - Что же станет с мамой, когда она узнает? Я даже боюсь представить…
- Я думаю, твоя мать догадывается о том, что у меня есть женщина. Но ты же знаешь, она настоящая леди. Разве пристало настоящей леди признавать, что ее столь благополучный брак дал трещину аж сто лет назад!
Сэр Сэридан с силой раздавил сигару в серебряной пепельнице.
Некоторое время они молчали, думая каждый о своем. Наконец отец поднялся с кресла.
- Мне нужно идти, - сказал он.
- Да-да… - Артур поднял голову. Отец выглядел как всегда подтянутым, спокойным. Если бы знать, что таится под этим видимым спокойствием! - Ты в офис? - осведомился Артур.
- На три с четвертью я вызвал бухгалтера с отчетом. Когда тебя ждать на работу?
- Дня через два-три. Как только разберусь с одним делом. - Артур порывисто поднялся, в два шага преодолел расстояние, разделявшее его с отцом. - Пап, задержись на минуту. Мне надо тебя о чем-то спросить. Посмотри на это. Что скажешь?
Он вынул из внутреннего кармана фотографию, протянул отцу. Тот водрузил на нос очки в золотой оправе, внимательно всмотрелся в снимок.
- Ты до сих пор ее любишь? - спросил он, возвращая сыну снимок.
Пряча в карман фотографию, Артур кивнул.
- Я хочу купить для нас с Маргарет дом в окрестностях Лондона.
- Чем тебя не устраивает наш загородный дом в Оксфордшире? Мне кажется, пора тебе подумать о наследниках. Если период своего гостевого брака ты решил завершить, может, будет разумным осесть в фамильном гнезде? Ты спрашивал мнение твоей жены? Согласна Маргарет стать хозяйкой дома в Оксфордшире? Твоей матери там не нравится. Договор аренды заканчивается в конце апреля. Так мне снять объявление о предоставлении в аренду нашего загородного дома?
Артур с удивлением смотрел в лицо отца, пытаясь разгадать секрет, каким образом тому удается скрывать свои эмоции.
- Так ты знал о том, что я женился на Маргарет Сэридан и ничего мне не сказал? Ни слова упрека, ни намека… А как же мама? Что ей известно?
- Твоя мать отстраняется от любой информации, что не соответствует ее представлению о правильности устройства этого мира. Она у нас большая умелица выстраивать воздушные замки. Правда, жить в этих иллюзорных замках может только она одна. - Сэр Сэридан положил руку на плечо сына. - Живи по своим правилам, Артур, - сказал он серьезно и вдруг подмигнул. - Мне нравится твоя жена. Есть в ней нечто особенное. Тысяча мужчин при виде нее будут стонать от восторга, но тысяча первому она может настолько запасть в душу, что никто и никогда не сможет вытеснить ее образ. Я надеюсь, ты тот самый тысяча первый?
15
Артур ждал звонка - Маргарет не позвонила. И это его радовало, значит, не исключено, что она передумала и не станет настаивать на расторжении их брака.
На следующий день он снова был в школе, у репетиционной комнаты. Детских голосов не было слышно. Он подергал дверь - заперта. Но Артур не отчаивался. У него был домашний адрес Маргарет.
Дверь подъезда была открыта. Перепрыгивая через ступеньки, он поднялся на второй этаж. Нажал на кнопку - переливчатая трель раздалась где-то в глубине квартиры. Еще, еще… Сердце Артура часто билось о грудную клетку. Он постучал - никакого движения за дверью.
Артур спустился во двор, сел в машину. С водительского места были хорошо различимы окна ее квартиры.
Сумерки сгущались, окна оставались темными. Незаметно для себя Артур заснул.
Снилось ему море - вода до самого горизонта, соленая влага на губах, ласкающее кожу тепло, жгущий ступню песок.
- Любимый, я жду…
Слегка подрагивающие пальцы касаются его спины. Он оборачивается, и… водяной вал всей своей мощью наваливается на него, давит, тянет в водоворот…
Артур проснулся от ощущения тяжести в плечах. Он взглянул на дом - на фоне темной стены желтыми заплатами выделялись окна.
Не помня себя, Артур ринулся к подъезду, в несколько секунд преодолел два лестничных проема, нажал на кнопку звонка.
Дверь чуть приоткрылась. В сумраке прихожей лицо Маргарет было едва различимо.
- Артур?.. Ой… а я думала… Зачем ты здесь?
- Очень хотел тебя увидеть.
Потянув на себя, он широко распахнул дверь и шагнул через порог. Маргарет резко отступила.
- Погоди! Оставайся там, где стоишь! - крикнула она. - Подожди немного. Я оденусь.
Только сейчас Артур обратил внимание, что на Маргарет была только легкая футболка, едва прикрывающая трусики.
- Не обращай внимания на беспорядок! - прокричала она, закрылась в ванной комнате и уже оттуда продолжила: - Последняя неделя - совсем сумасшедшая, готовим новую программу. Я ведь не только в колледже работаю, у нас с девчатами есть своя группа. В парках играем, на муниципальные мероприятия иногда приглашают. Завтра вот выступаем в пансионате для пожилых людей. Я и думала, это Сьюзи наконец-то концертное платье принесла, давно обещала. У нее сестра учится на модельера, у нас подрабатывает.
Маргарет появилась в проеме двери. На этот раз на ней были плотно облегающие темно-синие бриджи и полосатая тенниска, волосы стянуты на затылке в хвост.
- Проходи в комнату, - сказала она как бы между прочим.
Артур шагнул через еле заметный порожек, огляделся: на поблекших обоях репродукция картины Ренуара, на окнах - выцветшие шторы. В глубине комнаты - стол со стулом, кресло, тахта, накрытая пледом. Стандартная обстановка дешевой муниципальной квартиры.
Артур опустился на тахту, провел ладонью по шерстяному пледу. Звук тостера, выбрасывающего из своих недр поджаренные ломтики, заставил его улыбнуться - значит, будет ужин и, как он надеялся, с долгим разговором.
- Я голодная, а ты как? - спросила Маргарет, появляясь с чашками и тарелкой с бутербродами на подносе.
- С удовольствием составлю тебе компанию.
Артур разорвал два пакетика с растворимым какао, высыпал в чашки, залил кипятком.
Маргарет откусила кусок тоста с сыром, не спеша пожевала. Артур неотрывно следил за каждым ее движением. Он словно вернулся в прошлое, снова стал тем бездумно влюбленным парнишкой, который мог просто смотреть на Маргарет и ощущать себя неимоверно счастливым только от одного ее присутствия рядом.
- Скажи, Марго, почему ты устроилась на работу в муниципальный колледж? Мне казалось, ты могла бы рассчитывать на нечто большее, чем преподавание хорового пения, - начал он разговор.
Надкушенный бутерброд замер недалеко от ее губ.
- Если бы мне три года назад сказали, что я осяду в пригороде Лондона и удовлетворюсь местом преподавателя хора муниципальной школы, я бы просто рассмеялась. А сейчас я вполне довольна. - Она опустила чашку на журнальный столик. - Наверное, я потеряла веру в свои силы. Не смогла выступить на фестивале и… Мир не без добрых людей. Теперь у меня хоть есть карточка социального страхования. А то попала в больницу и… - Она махнула рукой. - Давай не будем о грустном.
- Ты болела? Когда? Ну что за упрямство! Почему ты не поставила меня в известность? Неужели я бы тебе не помог? - говорил он в запальчивости, а перед его мысленным взором возникла картина забинтованной головы женщины, укравшей у Маргарет машину.
- Ты забыл? Ты в это время находился в Афинах. Загорал со своей шатенкой. У меня случился приступ, и я не смогла выйти на сцену. И вообще, я не хочу больше говорить о прошлом.
Она с вызовом посмотрела на него. Он выдержал ее жесткий взгляд, примирительно улыбнулся.
- Расскажи мне о вашем оркестре. Сколько вас? Что исполняете? - чтобы поддержать ее, спросил он.
Ее лицо потеплело.
- Чаще всего мы играем ретро, то, что прошло проверку временем и нравится людям. Из репертуара Фрэнка Синатры, "Битлз". Песня, как хорошее вино, с возрастом тоже преображается. Если в мелодии изначально есть то, что берет за душу. Если концерт удачный - такая радость охватывает, что не сравнится ни с чем. Иногда мне кажется, что все люди, сидящие в зале, сколько бы там их ни было - пять человек, десять, сотня, - все они становятся чем-то единым. Общие мысли, одинаковые чувства…
Артур, не поднимая глаз от чашки, слушал: голос Маргарет был теплым, глубоким, окутывающим и чувственным. Совсем иной, нежели у Эдит, невольно отметил он про себя.
Маргарет продолжала говорить, а он, убаюканный ее речью, продолжал любоваться ею. Тонкая прядь волос, выскользнув из-под тугой резинки, скользнула ей на шею. Ему нестерпимо захотелось коснуться ее кожи, вдохнуть ее запах, стянуть с нее тенниску, трусики…
Он представил себе, как его руки скользят по ее плечам, обвивают талию, а губы нащупывают ее упругие напряженные соски. Она закрывает глаза и откидывается назад, раздвигает ноги. Он входит в ее влажное лоно, медленно, в самую глубину этой жаркой тьмы…
- Артур!
Он как будто очнулся от сна.
- Почему ты мне не отвечаешь?
- Что? Я задумался. - Его язык с трудом поворачивается в высохшем рту. - Мне кажется, тебя должны все любить.
Маргарет улыбнулась.
- Ты, наверное, привыкла к тому, что тобой восхищаются? - Помимо воли его голос прозвучал строго.
- Я устала, Артур, - сказала Маргарет, вставая. - Тебе пора возвращаться домой. Уже поздно. Спокойной ночи.
- Можно, я останусь?
Она посмотрела на него так пристально, что ему на секунду показалось, что он тонет в ее взгляде.
- Артур, ты не понял. Я настаиваю на расторжении нашего брака. Я хочу вновь выйти замуж. - Выбросив вперед руку, словно защищаясь, она остановила его. - Прошу, больше ничего не говори.
В ее позе, в ее словах он заметил некоторую неуверенность. Или все же усталость?..
Артур протянул руку и дотронулся до ее волос. Ему так хотелось окунуть ладони в ее волосы, приникнуть губами к ее прохладному гладкому лбу… Маргарет отстранилась, подняла на него глаза и тут же опустила.
- Я приняла решение. Если ты еще хоть немного меня любишь - отпусти.
Развернувшись, она быстрым шагом подошла к окну. Молчание застыло между ними, как стена. Артур знал, от того, что он сейчас скажет, будет зависеть все его будущее.
- Женщина, которая была в твоей машине, попала в аварию, - дрожащим от волнения голосом начал он. - Меня вызывали на опознание. Машина разбита вдребезги, но воришка жива.
- Интересная ситуация… Как там воришка? Не сильно пострадала?
- Она едва не погибла. Голова в бинтах, говорить не может. Руки переломаны. Сначала полиция решила, что это ты была за рулем, потом узнали - твоя машина в розыске. Мне позвонили, спросили, знаю ли я, где ты находишься…
- Ты не знал.
- Я испугался за тебя, что с тобой приключилось такое несчастье, а как увидел, что она - не ты… Трудно описать словами, что я испытал. И радость, и сострадание. Я обрадовался, что не тебя так покалечило, и женщину стало жаль. Увидел, как она страдает, и что-то щелкнуло у меня внутри… Ничего не могу с собой поделать - я все время думаю только о тебе… - Его голос задрожал. - Больше всего на свете я хочу, чтобы ты была счастлива. Я хочу купить тебе новую машину. Какая тебе нравится? "Пежо"? "Рено"? "Фольксваген"?
Маргарет оторвала взгляд от темного окна и всем корпусом развернулась к Артуру.
- Спасибо за предложение, только мне ничего не надо от тебя. Я сама о себе позабочусь. К тому же пешком ходить очень полезно.
- Пешком? Сама о себе? - Артур снова окинул взглядом комнату, в поисках доказательств присутствия другого мужчины. Ни окурка в пепельнице, как и самой пепельницы, ни забытого галстука, ничего, что бы говорило, что кто-то, кроме Маргарет, здесь бывает. Правда, он не видел спальни, но почему-то был уверен, что и там нет ни мужской пижамы, ни тапочек. Может, вся ее история с новым замужеством - простая проверка? Мол, если он отступится - значит, не настолько уверен в своих чувствах?
Артур вплотную приблизился к Маргарет. Ее тонкий профиль виднелся на фоне темного окна. Конечно, его жена изменилась. Но в чем перемены, он пока не мог определить, а просто смотрел на нее и не мог насмотреться, как измученный жаждой странник, найдя родник, все пьет и пьет, хотя зубы уже ломит от холода.
- Неужели тот, за кого ты хочешь замуж, не может для тебя купить средство передвижения? - продолжал допытываться Артур. Ему хотелось узнать побольше о мужчине, присутствовавшем на сделанных детективом фотографиях. Ему хотелось узнать от самой Маргарет, насколько тот значим для нее, но Артур не решался задать прямой вопрос. - Мне кажется, этот твой Билл плохо о тебе заботится. Ты достойна самого лучшего, - заявил Артур, и его глаза ярко пылали, выдавая его волнение.
- Не хочешь ли ты сказать, что ты лучше него? - ответила она сухим, как наждак, голосом.
- Нет, не скажу. Я незнаком с мистером Смарком, чтобы делать какие-то выводы. Я хочу просто сказать, что ты мне дорога, как никто. И, если для тебя это так важно, ты для меня единственная.
Маргарет рассмеялась. Ее смех был похож на рыдания.
- Ой, не поверю. За два года, что мы были в разлуке, у тебя не было других женщин? Такой видный мужчина, молодой, богатый. У тебя есть все шансы перебирать женщин, как карты в колоде. Дама пик, дама бубен, шестерки… Кто тебе больше по нраву: светские львицы с приданым в виде фамильных замков или простолюдинки? Предположу, что ты спокойно можешь пожертвовать всеми картами, кроме козырных. Зачем брать с собой в круиз по Средиземноморью свою простолюдинку-жену, когда можно прекрасно отдохнуть в объятиях какой-нибудь красотки из вашего круга золотой молодежи?
- Но я… Что мне сказать…
Она остановила его жестом.
- Не строй из себя пай-мальчика, Артур. Сколько женщин грело тебя в твоей постели? Одна, две?.. Десятки или сотни?
- Я не отрицаю, что не вел жизнь монаха, - ответил он, глядя на ее побелевшие пальцы, вцепившиеся в край подоконника. Она ревнует? Он ей не безразличен! Значит, у него есть шанс. Только нужно быть с ней предельно честным, малейшая нотка фальши, и ему не вернуть ее доверия.