- Нелегко, конечно, избавиться от предвзятого отношения, тем более что все подтверждало его. И все-таки я начал сомневаться. Что-то там у вас с Генри не сходится… Стал бы он оставлять половину состояния первой попавшейся красотке, побывавшей недолго у него секретарем? Вряд ли. Он не был дураком. У него должен был быть повод… Говоришь, ваши отношения были платоническими? Что ты заходила к нему в комнату поиграть в шахматы? Что он не злился, когда ты сказала, что выходишь замуж за меня?..
- Это все правда, - отбивалась она. - Не забывай: завещание он составил после моего отъезда.
- Он мог надеяться заманить тебя обратно. Если он действительно втюрился, то мог подумать, что, раз между нами все кончено, он сможет заполучить тебя…
- Но это неприлично! - воскликнула она. - Я была замужем за его сыном.
- Он мог не видеть в этом проблемы. Может, каким-то образом узнал, что брак не состоялся и его можно аннулировать… И в последней, отчаянной попытке вернуть тебя приехал в Лондон и из ревности рассказал свою версию того, что побудило меня жениться на тебе?
- Он этого не делал.
- Говори правду, Джо.
- Это и есть правда.
- Мне не удалось выяснить подробности, но я знаю, что кто-то приходил в ту квартиру на следующую ночь после моего отъезда.
- Это был не Генри.
- Так кто же это был? Если хочешь, чтоб я тебе верил, пора начать отвечать на вопросы.
Ее оборона дала трещину. Почти не контролируя себя, она проговорила:
- Это был Пери.
- Пери!
Всего на мгновение Куинн стал похож на человека, получившего нокдаун. Потом его лицо снова превратилось в непроницаемую маску.
- Так это был Пери. Мне давно следовало догадаться. Это единственное вразумительное объяснение… Почему ты отказывалась говорить раньше?
- Я… я боялась внести еще больший разлад в семью.
Наступило молчание. Казалось, Куинн обдумывает ее слова. Затем он осторожно сказал:
- Тут одна вещь мне кажется странной. Если ты была такой невинной, какой стараешься казаться, почему так легко поверила всему, что говорил тебе Пери? Это вообще…
- Я и не верила, - с отчаянием перебила она, - но он показал мне письмо, которое ты написал ему после своего первого посещения Солтмарша. Явно твоей рукой написанное… - Куинн хотел перебить, но она не дала: - Я могу повторить его…
Даже сейчас, через пять лет, эти слова огнем жгли ей душу.
- Там было: "Не беспокойся, я вернусь через недельку. Теперь, когда я понял, что она замышляет и как втюрился Генри, я пресеку ее штучки, даже если придется самому на ней жениться. Кто-то должен проучить ее…" Ты не станешь отрицать, что писал это?
- Нет, не стану, - спокойно ответил он. - Тогда я действительно так думал.
- Меня это поразило в самое сердце. Я не знала, что делать.
- Но твоих сомнений хватило, как я понимаю, ненадолго: ты ведь ушла из квартиры вскоре после этого?
- Пери помог. Он отвез меня в ближайший отель и заказал мне номер.
- А на следующее утро ты переговорила с семейными адвокатами?
- Да. Пери подсказал, что брак можно аннулировать, и дал адрес.
- Похоже, он оказал тебе неоценимую помощь.
Она не поддалась на его иронию.
- Да, он был очень добр. Он даже предложил остаться со мной, до тех пор пока я не приду в себя и не начну соображать как следует.
- Остался?
- Я не позволила. Хотя бы потому, что мне нужно было побыть одной.
- Продолжай, - угрюмо произнес Куинн. - И смотри не пропусти чего.
Она была слишком утомлена, чтобы притворяться, и рассказала всю правду.
- Он спросил, сколько времени ты будешь отсутствовать, и, когда я ответила, что пару дней, сказал, что, во избежание лишних хлопот, мне надо исчезнуть до твоего возвращения. Сказал, что поможет найти однокомнатную квартирку и какую-нибудь работу…
Губы Куинна опять побелели.
- Ты хочешь сказать, что он знал, где ты?
Она покачала головой.
- Нет, я не хотела его впутывать, решила, что лучше обрубить сразу. Хотя меня мучило, что после того, как он столько…
- Он когда-нибудь говорил, в честь чего это он взял на себя столько забот?
- Он сказал, что чувствует себя виноватым, потому что не показал мне письмо еще до того, как мы поженились. Но он ничего не знал о свадьбе, а потом стало поздно. Он приехал в Лондон, как только узнал.
Куинн нахмурился.
- Одно непонятно: откуда Пери мог знать, что я уехал в Штаты, а ты осталась одна?
Элизабет опустила голову.
- Он слышал телефонный разговор между твоим дядей и Генри… Когда Вильям узнал, что конкуренты решили всадить ему нож в спину, он попытался связаться с тобой в Солтмарше. Генри сказал ему, что ты женишься и будешь ночевать в Лондоне, перед тем как отправиться в свадебное путешествие. Вильям не решался тебя беспокоить, но Генри был уверен, что, стоит тебе узнать, как обстоят дела, ты из-под земли достанешь билет на первый же рейс…
Да, он тогда успел. Когда Вильям позвонил и вкратце описал положение, Куинн тут же связался с аэропортом, и ему удалось получить одно место на самолет, улетающий менее чем через час.
- Не знаю, успею ли вовремя, - сказал он ей тогда, - но я должен сделать все возможное. Ты меня понимаешь?
Она поняла.
- Если не дам о себе знать, значит, я вылетел. - Он крепко поцеловал ее. - Вернусь завтра или послезавтра.
Не прошло и двух часов после его отъезда, как явился Пери, и все ее надежды на будущее рухнули…
- Ты выглядишь совершенно измученной. - Голос Куинна оборвал ее мысли. - Пора в постель.
Она была непритворно рада почистить зубы и заползти под одеяло.
Куинн погасил лампы, оставив только камин, и тоже направился в ванную. Элизабет слышала, как льется вода. Покинув ванную, он не подошел к ней, а снова сел у огня.
В комнате царил уютный полумрак, но усталость не давала заснуть. Ходики на лестнице важно заурчали и пробили десять. Элизабет лежала, уставившись в потолок и разглядывая живописных русалок. Она ждала.
Куинн был всего в нескольких метрах от нее, но она как будто для него не существовала. Ее снова охватило чувство острого одиночества.
Так что же изменилось? Обстоятельства остались теми же. Значит, изменилась она.
Спасая свое достоинство, она бежала от Куинна, и не один раз… Но достоинство не согревает постели. И что такое достоинство в сравнении со счастьем, путь даже быстротечным?
Жизнь рядом с ним вряд ли станет ничем не омраченным счастьем, но лучше так, чем прозябать без него…
Жизнь - ценный дар. Только сейчас, едва не лишившись этого дара, она поняла, насколько ценный.
Она повернула голову. В свете угасающего пламени лицо Куинна казалось холодным и неприступным. Но когда он ляжет рядом с ней и она расскажет ему, как в ней все изменилось, неужели эта ледяная скорлупа не растает?
Элизабет вздохнула. Только бы он лег в постель…
Словно она произнесла это вслух: Куинн встал, сбросил халат и улегся рядом, старательно избегая прикосновения к ней. Легко и ровно дыша, он тоже уставился в потолок.
Она еще колебалась, когда он повернулся на бок, к ней спиной.
Наконец она набралась смелости:
- Куинн?..
Он сделал вид, что не слышит. Тогда она прижалась к его широкой спине и гладкой ногой потерлась о его ногу.
Тело у него напряглось, но он не шелохнулся и не заговорил.
Элизабет решила не отступать. Она обняла его и погладила плоский живот.
Неожиданно он схватил ее за руку и, отшвырнув от себя, грубо выкрикнул:
- Ты что, черт тебя побери, пытаешься меня спровоцировать?
- Я хочу, чтобы ты поговорил со мной, - отпрянув, пролепетала она.
Опершись на локоть, он пригрозил:
- Осторожно, а то я займусь чем угодно, только не разговорами.
Он испытывал к ней желание. Это было уже кое-что.
- Что ж, я готова чуть-чуть пообщаться невербально.
- Гульнуть в последний раз, перед тем как снова меня бросить?
- А ты хочешь, чтобы я осталась?
- Да, я хочу, чтобы ты осталась.
- Значит, я останусь.
- Да? И когда же ты приняла это решение? Если не ошибаюсь, ничего не изменилось.
- Я изменилась. Смерть была так близка, что я поняла, как драгоценна жизнь. И еще поняла, что, какими бы ни были наши отношения, я предпочитаю жить с тобой, а не без тебя.
В полумраке она увидела, как лицо у него свело, будто от боли.
- И надолго это?
- Сегодня утром ты предлагал остаться вместе, пока не утихнет жар…
- И ты готова пойти на это?
- Да.
Ответ был твердым, но она чувствовала, что он ей не верит.
Элизабет приподняла лицо для поцелуя, но он безнадежно махнул рукой.
- Не надо ничего доказывать. Спи, у тебя совершенно измученный вид.
Элизабет отодвинулась на край кровати и долго лежала неподвижно, прислушиваясь к тихому и ровному дыханию Куинна. Ходики отбили час ночи, когда она погрузилась в тяжелый сон.
Элизабет с трудом очнулась от собственного крика.
- Все в порядке, любовь моя… Все в порядке, это просто дурной сон… - услышала она голос Куинна. Руки Куинна крепко обнимали ее, а она прижималась к нему, глотая воздух. Он тихо успокаивал ее, и паника понемногу утихала.
- Извини, - прошептала она, - надеюсь, я больше никого не потревожила.
- Не беспокойся, уверен, что никого.
- Я тонула в зыбучих песках… - Она вздрогнула.
- Не думай об этом. - Он положил ее голову себе на плечо и поцеловал в лоб. - Спи, я рядом, с тобой ничего не случится.
- Ты не отпустишь меня?
- Не отпущу.
Страх прошел. Закрыв глаза, она погрузилась в глубокий и спокойный сон.
Элизабет пошевелилась и проснулась. Она лежала одна на большой кровати. Куинна не было. Ее охватило разочарование.
Сквозь квадратные стекла эркера было видно, что туман исчез. Порывы ветра гнули ветви похожих на скелеты деревьев, солнце тусклым пятном просвечивало сквозь пелену облаков. Комната, несмотря на ясное утро, казалось унылой.
На комоде аккуратной стопкой лежала ее одежда, рядом с кроватью стояли сухие, начищенные туфли.
Она подумала, сколько может быть времени, и услышала бой часов. Она стала считать… Десять, одиннадцать, двенадцать… Двенадцать часов! Куда мог запропаститься Куинн? Скорее всего, он внизу, разговаривает с хозяйкой. Голос разума победил беспричинную тревогу.
Элизабет встала, натянула халат, сгребла одежду и направилась в ванную.
Минут через десять, приняв душ и одевшись, с распущенными по плечам волосами, она была готова отправиться на поиски, когда дверь открылась и вошел он, в своей оливковой куртке, со слегка растрепавшимися на ветру волосами. В руках он нес ее чемоданчик и черный пластиковый пакет.
Он подошел к ней. Надеясь на поцелуй, она улыбнулась и подняла к нему лицо.
- Доброе утро. Как себя чувствуешь? - Прохладное приветствие прозвучало как пощечина.
Сдержав обиду, она ответила:
- Как заново родившаяся… Я… я не знаю, как мне удалось так заспаться.
- Хозяйка хотела отнести завтрак наверх. - Он поставил чемоданчик на комод. - Но я подумал, что лучше тебя не беспокоить.
- Ты выглядишь так, будто уже переделал кучу дел. - Элизабет старательно изображала оживление.
- Я был на косе. По ней уже можно двигаться. Я там нашел вот это.
Открыв пакет, он вытащил из него ее сумку.
- Она, конечно, промокла и в песке, но отделения закрыты на молнию, так что все должно быть на месте. Надо будет только просушить.
- Спасибо. - Элизабет схватила сумку. К счастью, медальон Генри и ключ от Кентль-коттеджа не пропали. Банкноты размокли, но кредитки, глубоко засунутые в пластиковые кармашки бумажника, почти не пострадали.
- Еще годятся?
- Кажется, да.
- Тебе, конечно, стало легче на душе?
- Конечно, - согласилась она. - Главное, нашелся ключ от коттеджа. Было бы неудобно, если бы я его потеряла. Есть еще один, но он… - Она осеклась - что-то она много болтает. Это нервное.
Куинн взглянул на часы.
- Ланч уже ждет внизу. Вчера вечером ты почти не ела, так что сегодня, я думаю, наверстаешь.
- А ты?
- Я решил не тратить время на ланч, хотелось бы поскорее уехать.
У нее вдруг стало сухо во рту.
- Н-но ты не поедешь голодным?
- Я поздно завтракал.
- А куда ты едешь?
- В Лондон.
- Без меня?
- Мне надо там заняться кое-какими делами. Я подумал, что тебе будет лучше отдохнуть здесь.
- А когда ты вернешься? - И Элизабет испуганно добавила: - Ты ведь вернешься?
- Да. Завтра, в течение дня. У меня еще есть дела в доме… Кстати, со счетом все улажено до завтрашнего утра. А если тебе понадобятся деньги, пока твои не успели высохнуть… - он положил пачку банкнот рядом с ее чемоданчиком.
Вот, значит, как. Он не верил, что она действительно хочет остаться с ним, и давал ей шанс уйти.
Нет, больше чем шанс. Он почти подталкивал ее.
Зачем? Испытывал? Или уже сам не хотел, чтобы она осталась?
Может быть, события прошедшего дня изменили не только ее, но и его?
Но ночью, когда она очнулась от кошмара, он назвал ее "любовь моя". Конечно, это было неискренне, но одно воспоминание о ласковых словах согрело Элизабет и укрепило ее решимость.
Взяв банкноты, она протянула их Куинну:
- Спасибо, это не понадобится. Я поеду с тобой.
Он устремил на нее изучающий взгляд.
- Ты уверена?
- Вполне, - беззаботно ответила она.
- Хочешь поесть на дорогу?
Она покачала головой.
- Я попрошу, чтобы мне дали с собой сэндвичей.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Первую часть путешествия они провели в молчании. Стараясь справиться с нервным возбуждением, Элизабет съела сэндвич, а когда Куинн отказался от своей доли, умяла и второй.
Собрав крошки в пластиковую обертку, она потянула за колечко банку газировки - пена вырвалась и потекла по пальцам. Бумажные носовые платочки, которые она обычно держала в сумке, побывав в воде, превратились в месиво, и их пришлось выбросить.
- Можно мне одолжить твой платок? - спросила она.
- Возьми, - отозвался Куинн.
Чуть покраснев, она пощупала ближайший карман и вытащила платок. Этот маленький интимный жест заставил ее впервые почувствовать себя женой.
Обтерев липкие пальцы, Элизабет протянула банку:
- Хочешь?
Куинн скорчил гримасу.
- Не понимаю, как ты можешь это пить.
- Я бы предпочла пиво, - призналась она, - но мне не хочется раздражать Ричарда пивным запахом.
- Ты собиралась увидеться с ним сегодня?
- Да, хотя от одной мысли делается тошно.
- Так не ходи. Я могу ему сам рассказать.
- Нет. - Нельзя быть такой малодушной. - Я должна сама.
- Тогда я пойду с тобой.
- Нет, лучше я одна.
- Если я что-нибудь понимаю в людях… Бомонт не умеет проигрывать…
Он даже не догадывается, до чего верно оценил его, поежилась Элизабет.
- Ну, знаешь, в такой ситуации всякий разозлится. Но я не хочу подставлять тебя.
- Ну, я-то… - Куинн тряхнул головой. - Ты моя жена, и я намерен присутствовать. Во сколько ты пойдешь?
- Хорошо бы поскорее покончить с этим.
Едва они въехали в город, Куинн свернул прямо на Ломбард-сквер.
Импозантный особняк георгианской эпохи, принадлежавший Бомонтам, стоял на углу. Остановив машину под табличкой "Только для проживающих", Куинн помог Элизабет выйти. Они остановились перед входом.
Дверь открыла горничная в белом переднике.
- Ах, мисс Кавендиш, - воскликнула она, увидев Элизабет, - боюсь, леди Бомонт нет дома! Думаю, она не…
- Мисс Кавендиш со мной, - спокойно перебил ее Куинн. - Моя фамилия - Дервилл.
- Ах, да, мистер Дервилл. Вас ждут. Прошу вас пройти сюда.
Она провела их через красивый холл и постучала в дверь кабинета.
- Мисс Кавендиш и мистер Дервилл.
Когда дверь за горничной закрылась, Ричард поднял глаза на вошедших.
- Дервилл. - Он холодно кивнул Куинну, потом встал из-за покрытого кожей письменного стола и подошел к Элизабет. - Дорогая, - проговорил он, целуя ее в щеку, - какой приятный сюрприз. Не думал, что увидимся раньше завтрашнего дня. Мамы, к сожалению, нет дома. Я еще ей не сообщил радостную новость. Я подумал, мы могли бы…
- Ричард, - Элизабет больше не могла сдерживаться, - я должна тебе кое-что сказать…
Бомонт бросил выразительный взгляд на Куинна.
- Может, подождем, пока останемся наедине?
Элизабет облизнула пересохшие губы.
- Это касается Куинна.
Она заметила, что Ричард еле заметно моргнул, когда она назвала другого мужчину по имени.
- Ну, тогда говори.
- Когда я сказала, что не знаю его, это была неправда. Мы познакомились более пяти лет назад.
Ричард нахмурился и слегка повысил голос:
- Почему же ты солгала?
- Извини. Встретить его снова… спустя столько лет… было таким потрясением для меня…
- Ты хочешь сказать, что встреча с ним очень сильно на тебя подействовала?
- Да.
- Из этого следует, что ваши отношения выходили за рамки платонических?
- Да.
- Теперь многое становится ясным. И кто их разорвал?
- Я, но…
Последние слова произвели на Ричарда явно успокаивающее впечатление. Он великодушно заявил:
- Дорогая моя Элизабет, я вовсе не надеялся, что у двадцатишестилетней привлекательной женщины не было личных отношений до меня. И поскольку эта связь имела место много лет назад…
- Это была не просто связь, - с отчаянием перебила она, - мы состояли в браке.
- В браке? - Казалось, в тихом кабинете грянул гром. - Но когда я делал тебе предложение, ты ничего не сказала.
Элизабет печально кивнула.
- Мне хотелось оставить прошлое позади, кроме того, я думала, этот брак аннулирован.
- Аннулирован? - Он тут же ухватился за это. - Значит, это не был…
- Он имел законную силу, - торопливо вставила Элизабет, - но он так и не… По-настоящему это был не брак…
- Ты сказала, что думала, будто он аннулирован?
- Я подписала документы. А Куинн - нет.
- Так что по закону ты все еще состоишь в браке?
- Да. Извини, я не хотела тебя обманывать.
- Завтра утром я первым делом свяжусь со своими адвокатами. Раз этот брак не был осуществлен, должно быть несложно аннулировать его.
Куинн, до этого стоявший молча, впервые заговорил:
- Боюсь, ваша позиция столкнется с некоторым затруднением.
- Это с каким же?
- Тогда брак не осуществился, но теперь… - Договаривать было нечего, все было ясно…
Лицо Ричарда стало кирпичного цвета. Он повернулся к Элизабет.
- Значит, сначала ты делаешь вид, будто вы незнакомы, а стоит мне отвернуться, лезешь к нему в постель! Лживая сука! Ты же меня круглым дураком выставила…
- Извини, мне искренне жаль. Я совсем не хотела тебя обидеть…
Он будто не слышал.
- Если ты надеешься, что я тебя прощу и стану…