* * *
На следующее утро Бредфорд заявил, что пришла пора вернуться в Бредфорд-Хилл. Кэролайн не стала спорить, сохраняя некую отрешенность, что, впрочем, вполне соответствовало настроению мужа.
Бредфорд тоже стал уставать от атмосферы враждебности. Он уже начал ценить своеобразный юмор жены, полюбил споры, скорее напоминавшие рыцарские турниры. Кэролайн была умной женщиной, которая прекрасно разбиралась в политических интригах, процветающих как в колониях, так и в самой Англии, и он скучал без былых горячих споров о различии двух народов.
Они легко устроились в загородном доме. Бредфорд рассчитывал, что Кэролайн вскоре почувствует себя одиноко и будет искать его общества. Он скучал, но ждал извинений и не мог проявить инициативу.
Но к концу недели Бредфорд уже отнюдь не был так уверен в своих расчетах. Кэролайн не выказывала никаких признаков скуки, и если бы он не знал ее характер, то мог бы подумать, что тихая деревенская жизнь привлекала ее куда больше, чем людское столпотворение Лондона.
Отец Кэролайн настоял на том, чтобы она взяла двух арабских жеребцов, и она каждое утро совершала длинные прогулки верхом, всегда в сопровождении двух охранников.
Дела потребовали присутствия Бредфорда в Лондоне, и там он купил несколько довольно дорогих украшений. Больше всего ему нравилось колье из бриллиантов с рубинами. Он отправил его жене со специальным посыльным, рассчитывая на следующий день по возвращении в Бредфорд-Хилл услышать ее бурные восторги.
Поздним вечером колье вернулось к нему с тем же самым посыльным. При нем не было никакой записки, но усталый посыльный рассказал, что герцогиня просила его возвратить колье мужу как можно быстрее.
Бредфорд был разгневан ее отказом принять подарок, но потом подумал, что колье ей не понравилось. Он решил купить еще несколько драгоценных камней чудесной работы, по стилю подходящих к колье, и захватить с собой, когда придет время вернуться домой. У него уже скопилась целая коллекция отрезов самых модных тканей. Ни одна женщина не сможет устоять перед искушением примерить новое платье, и Бредфорд полагал, что Кэролайн тоже не устоит перед его щедростью.
Оказалось, он жестоко ошибся и поэтому куда больше разозлился на самого себя, чем на жену. Она отказалась принять все его подарки и даже, похоже, была оскорблена. Хотя, в сущности, для Бредфорда это было извинением, а она стала вдруг чересчур упряма, чтобы захотеть понять это! Разумеется, он не стал оправдываться, но любая женщина, имеющая хоть каплю ума, поняла бы все сама.
Поздним вечером Бредфорд решил объясниться с женой. Он не скрывал своего недоумения, не понимал, почему его действия, похоже, только все больше сердят Кэролайн. На Кэролайн было простое платье темно-синего цвета, на плечи ее был наброшен теплый широкий шарф.
– Когда же ты поймешь, что я не похожа на других женщин? – спросила Кэролайн, стоя спиной к мужу перед горящим камином и грея над пламенем руки. – Я совершенно не хочу всех этих драгоценностей.
– Неужели для тебя ничего не значат эти чудесные вещи, которые так украшают жизнь? – спросил Бредфорд.
Голос его прозвучал намеренно холодно. Повернувшись, Кэролайн увидела гневный блеск в его глазах.
– Есть другие вещи, куда желаннее для меня, – ответила Кэролайн.
Она помедлила, думая, как бы лучше объяснить, что она больше всего на свете хотела бы обрести его любовь и доверие. Она знала, что, стоит только ей заговорить на эту тему, муж сразу же замкнется, и она не сможет найти тропинку к его сердцу.
– Я допустил серьезную ошибку по отношению к тебе, – холодно произнес Бредфорд. В голосе его снова появилось высокомерие, и он надменно продолжал:
– Завтра ты соберешь свои вещи и переберешься в другой конец поместья. Там есть еще один дом – самый первый дом, построенный в этих местах Бредфордами. Ты сказала, что роскошная жизнь для тебя ничего не значит. Что ж, докажи! Посмотрим, сколько времени тебе потребуется, чтобы признать очевидные вещи.
Кэролайн кивнула, пытаясь скрыть охватившую ее слабость. Как они смогут преодолеть разделяющую их пропасть, если даже жить им придется в разных местах?
– А ты будешь там со мной? – тихим голосом спросила она.
Увидев испуг в ее глазах, Бредфорд едва не улыбнулся. Он верил, что в конце концов сможет найти способ вернуть ее к реальности.
– Нет, – ответил он. – С тобой отправятся люди, которых я нанял для твоей охраны, а я должен вернуться в Лондон. Когда я закончу свои дела там, я вернусь сюда, в этот дом. В противоположность тебе, моя дорогая жена, я не скрываю, что мне доставляет удовольствие комфорт, приносимый богатством.
– А там, в Лондоне, ты заведешь себе какую-нибудь другую женщину? – смиренным голосом спросила Кэролайн.
Она по-прежнему стояла спиной к мужу, и он не мог видеть выражение ее лица.
Вопрос явно удивил Бредфорда. С первой встречи с Кэролайн он и не помышлял ни о какой другой женщине, а теперь тем более подобная мысль была для него отвратительна. Он понял, что она сама вложила ему в руки оружие, которое он может применить против нее, но поступить так ему не позволяла гордостью
– Нет.
Он ничего не добавил, просто ожидая ответа Кэролайн.
– Благодарю тебя.
Эти простые слова снова обезоружили его.
– Но почему? – спросил Бредфорд. – Почему это имеет значение для тебя?
Кэролайн повернулась и медленно приблизилась к своему мужу. Он стоял, опершись на край стола.
– Потому что я люблю тебя, Джеред Маркус Бентон, – произнесла она, глядя прямо в его глаза.
– У тебя довольно странный способ демонстрировать свою любовь, – заметил он. Протянув руку, он привлек ее к себе. – Я не заставляю тебя делить со мной постель, Кэролайн. Решай сама.
Кэролайн ничего не сказала. Она только смотрела на него, не отрываясь, и вскоре он уже не мог сопротивляться искушению. Губы его прижались к ее губам, и, почувствовав, что она не отстранилась, он стал целовать ее снова и снова.
Под этим страстным натиском губы Кэролайн приоткрылись, а руки обвились вокруг его талии. Она не скрывала, как ей нужны его ласки, его любовь.
Бредфорд ласкал языком ее губы, и с каждым его прикосновением волны желания вздымались в Кэролайн. Поцелуи его изменились, стали настойчивее и требовательнее. Когда он с силой прижал ее к себе, ее широкий шарф вдруг оказался на полу.
Она хотела, чтобы поцелуи не прекращались, и, когда Бредфорд принялся ласкать языком ее шею, Кэролайн даже вздохнула от легкого разочарования, смешанного, однако, с наслаждением.
– Я хочу тебя, – произнес Бредфорд голосом нежным, как бархат.
Он снова поцеловал ее, и этот долгий горячий, завораживающий поцелуй должен был лишить ее всякой мысли о сопротивлении. Потом он поднял жену на руки и понес к кровати.
– Ты ничего не имеешь против, жена? – полушутливо спросил он, заперев дверь и снова поворачиваясь к ней.
Кэролайн покачала головой. Бредфорд снова поцеловал ее и принялся медленно и осторожно раздевать ее. Потом он сбросил свою одежду, молча удивившись, что Кэролайн опустилась перед ним на колени и помогла снять башмаки.
В этот вечер она была необычайно покорна его желаниям, и Бредфорд поймал себя на том, что хмурится, обнаружив в ней такую неожиданную перемену.
Кэролайн выпрямилась и подошла к кровати. Бредфорд проводил ее взглядом, подумав о том, что она самая грациозная женщина в мире, и к тому же при всей невинности – самая чувственная. Через мгновение ему уже было не до рассуждений.
С каждой стороны кровати горело по две свечи в двойных подсвечниках, и Бредфорд не стал тушить их, желая не только ощущать, но и видеть страсть, овладевшую Кэролайн.
Сдернув закрывающие кровать покрывала, он лег на бок. Ему хотелось продлить удовольствие, но, как только он принял Кэролайн в объятия и ощутил нежную мягкость ее кожи, он уже не мог сдерживать себя. Поцелуи его стали первобытно-страстными, выдавая его чувственный голод, насытить который могла только она одна.
Этой ночью он не мог быть изысканно-нежным, и Кэролайн, разделяя страсть своего мужа, не желала любовной игры, которая всегда предшествовала их слиянию. Ногти ее впились в кожу его плеч, а бедра поднялись навстречу, моля о наслаждении.
Но как только Бредфорд вошел в нее, Кэролайн испустила слабый стон, и он тут же замер в напряженной позе.
– Боже мой, Кэролайн, я не хотел причинить тебе боль, – прошептал он.
Он подался было назад, но Кэролайн выгнулась ему навстречу, не отпуская его, изо всех сил прижимая к себе его бедра.
– Не останавливайся, Бредфорд, ну пожалуйста, – умоляла она.
Бредфорд ладонями обнял ее лицо, посмотрел в глаза и увидел, какое наслаждение он доставлял ей каждым движением тела. Глаза ее потемнели, стали темно-голубыми, и, когда он участил движения, она простонала, и этот хриплый первобытный звук пронзил все его существо, вознеся на вершину наслаждения.
Он тонул в чувственном восторге и по дрожи тела Кэролайн понимал, что она испытывает то же самое. Затем, ослабев, он спустился с небес на землю, опустошенный и удовлетворенный.
Кэролайн слушала, как затихает хриплое дыхание Бредфорда, как понемногу стихает бешеный стук его сердца, и в изнеможении закрыла глаза.
В эту минуту она ждала от него слов любви. Но секунды бежали, и с ними уходили надежды…
Бредфорд перекатился на бок и обнял Кэролайн.
– Похоже, это единственное место, где мы не спорим друг с другом, – прошептал он.
– А в Бредфорд-Хаусе такие же удобные кровати? – спросила она.
Заданный небрежным тоном вопрос продемонстрировал, что все осталось по-прежнему.
Но он не выказал досаду.
– Там вообще почти нет мебели. Боже, Кэролайн, ну почему ты такая упрямая? Только признай, что ты принадлежишь мне, и можешь оставаться здесь.
– Я никогда не отрицала того, что принадлежу тебе, – ответила Кэролайн, удивленная тем, что он так превратно понял ее слова. – И ты прекрасно понимаешь, о чем мы спорим. Как только ты осознаешь, что я не смирюсь с…
– Можешь взять из этого дома все, что тебе нужно, – прервал ее Бредфорд.
Он не собирался отступать, и Кэролайн с тоской ощутила, что он по-прежнему несгибаем.
– А зачем ты посылаешь со мной охранников? – спросила она, резко меняя тему разговора. – Я ведь знаю, что ты говорил с Рэчел, – прибавила она, пытаясь заглянуть ему в лицо.
Бредфорд прижал ее к груди, не давая пошевелиться.
– Рэчел не имеет к этому отношения, – ответил он. – Она не покушалась на тебя.
– Ты уверен? – Кэролайн все-таки высвободилась из объятий Бредфорда.
Сев в постели, она нахмурилась, мучительно пытаясь связать концы с концами.
Бредфорд не мог отвести взгляда от сидящей в постели жены. Ее вьющиеся волосы спускались вдоль лица, оттеняя нежность шеи. Одеяло едва прикрывало упругую грудь.
– Я спросила, уверен ли ты в этом, – повторила Кэролайн.
Бредфорд с неохотой вернулся к прерванному разговору:
– Совершенно уверен.
Кэролайн вздохнула.
– Извини, но мне кажется, что ты не особенно хочешь выяснить, что же случилось, – пробормотала она. – Если бы кто-то хотел причинить вред тебе, я бы перевернула весь Лондон. А ты ведешь себя так, словно тебе все уже наскучило.
– Я обещал тебе разобраться, – заявил Бредфорд. – Тебе больше ничего не надо знать. Это моя забота, а не твоя.
– Нет, Бредфорд, это наша общая забота.
Бредфорд только вздохнул и принялся рассказывать:
– Рэчел считает, что это именно ты отговорила отца от женитьбы на ее матери. Она строила большие планы, рассчитывая на этот брак, а ты, по ее мнению, спутала все карты.
– Но почему ей вдруг пришла в голову такая нелепая мысль? – удивленно воскликнула Кэролайн.
Бредфорд с минуту раздумывал, а потом медленно произнес:
– Потому что так ей сказал твой отец.
– Но зачем?
– Кэролайн, твой отец оказался в сложной ситуации и сослался на тебя, чтобы как-то деликатно выйти из нее. Ему было слишком трудно сказать матери Рэчел правду – что он не хочет на ней жениться. Он нашел самый простой выход, изобразив тебя грозной мегерой.
Кэролайн покачала головой, не в состоянии поверить.
– Но ведь это трусость, – прошептала она.
– Как правило, да, – согласился с ней Бредфорд, протянул руку и снова привлек Кэролайн к себе. – Но твой отец – исключение из правил. Он живет один, в собственном замкнутом мирке, уже давным-давно…
– Четырнадцать лет, – прервала его Кэролайн.
– Ну да, и в результате он уже не знает, как давать отпор таким особам, как женщины семьи Тиллман. Он все же не дал заманить себя в капкан и использовал тот путь отступления, который смог найти.
– Неужели он боялся сказать правду? – снова спросила Кэролайн. – И это все, что он мог придумать?
Бредфорд снова вздохнул.
– Он уже пожилой человек, Кэролайн, и несколько не от мира сего. Считай, что его сбили с толку, а не испугали.
– Но четырнадцать лет тому назад, когда он отправил меня к брату в Бостон, он был именно испуган. Я в этом совершенно уверена.
– Тогда он только что потерял жену и новорожденного сына, Кэролайн, и был вне себя от горя.
Но она едва слушала аргументы, которые Бредфорд продолжал приводить в пользу ее отца. Она вдруг осознала, что муж старался оправдать своего тестя. Вместо того чтобы со своей обычной неколебимостью назвать графа трусом Бредфорд пытался понять и оправдать его, а в чем-то даже сочувствовал.
Почему же он не мог сочувствовать ей, подумала Кэролайн. Почему не мог поступиться своими принципами, хотя бы чуть-чуть, ради нее? Несгибаемость была щитом, скрывающим его уязвимость, поняла Кэролайн. Но пока что она не знала, как убрать этот щит.
Бредфорд замолчал, и через какое-то время по его глубокому, ровному дыханию она поняла, что он заснул. Она попыталась было отстранить от него, но он сквозь сон еще крепче прижал жену к себе.
Кэролайн закрыла глаза, но сон долго не приходил. Голова кружилась и гудела. Она поняла, что муж по-настоящему беспокоится о ней. Возможно, необходимо только дать ему время, чтобы он признался в своей любви. Но придет ли вместе с любовью доверие?
Кэролайн не могла с полной уверенностью утверждать это. Она назвала его противником в битве за возможность понимать друг друга. Она припомнила, что как-то заявила ему, что он на самом деле совсем не знает ее. Бредфорд доказал справедливость этого утверждения тем, что пытался купить прощение драгоценными безделушками. Возможно, женщины, с которыми он имел дело в прошлом, и питали подобную слабость, но Кэролайн по-прежнему желала большего. Она хотела разбить броню, сковывавшую сердце мужа. Хотела завладеть его душой и телом.
Удивление, которое она испытала, слушая доводы Бредфорда в защиту отца, подсказало, что она и сама совершила серьезную ошибку. Она никогда не давала себе труда понять, в чем причина его цинизма. Она не знала своего противника.
Лежа без сна, Кэролайн решила предпринять еще одну атаку на броню, сковывающую сердце Бредфорда, и поймала себя на том, что молит Бога помочь ей в этом. Пусть она не сможет совершенно сокрушить крепостную стену, но она проделает в ней изрядные бреши!
Глава 12
Кэролайн уже давно была на ногах, оделась и заканчивала собирать вещи, когда Бредфорд проснулся. Увидев, чем она занимается, он сразу помрачнел.
– Полнейшая глупость, – пробурчал он. Кэролайн аккуратно разложила на кровати платье.
– Я согласна с тобой.
Она сделала несколько шагов к мужу и поднялась на цыпочки, целуя его в щеку.
– Я совсем не хочу уезжать отсюда, – сказала она ему. – И если ты только пообещаешь во всем верить мне, я сразу же распакую вещи.
– Кэролайн, я еще не совсем проснулся, чтобы снова пререкаться с тобой. Мой долг – защищать тебя от всякой опасности, от внешних врагов и от самой себя. И я не стану давать никаких обещаний, пока не увижу, что ты не собираешься совершать необдуманные поступки.
– Ты снова оскорбляешь меня недоверием, Бредфорд, – произнесла Кэролайн. – Но я прощаю это тебе. Ты просто не представляешь себе других отношений.
С этими словами она отвернулась и возобновила прерванные сборы. По лицу ее текли слезы.
Бредфорд почувствовал усталость от настойчивых попыток Кэролайн перевоспитать его. Он готов был на многое согласиться, если бы у него не было важных причин отправить жену в отдельный дом. Во-первых, он решил сделать это ради ее безопасности. Он хотел быть уверенным, что до Кэролайн не доберутся в то время, как он станет готовить ловушку для ее врагов, а Бредфорд-Хаус, по сути своей крепость, построенная его предками в средние века, идеально подходил для этой цели. Дом был построен из камня, стоял на вершине голого холма. Любой незваный гость был бы виден по крайней мере за полмили. С Кэролайн он собирался отправить двоих охранников, еще трое уже находились в Бредфорд-Хаусе.
Другой причиной, менее важной по сравнению с соображениями безопасности жены, было желание проучить Кэролайн. Он не смог это сделать сразу, зато через неделю, проведенную в заключении, она будет куда как рада снова вернуться к роскоши его родового поместья.
И у нее еще хватило дерзости поцеловать его перед отъездом! Они стояли на мраморных ступенях Бредфорд-Хилла и прощались. Бредфорду пришло в голову, что он, наверное, со стороны выглядит хмурым и озабоченным, тогда как по виду его жены можно было решить, что она готова завоевать целый мир!
Он собрался было заявить, что все это отнюдь не увлекательное приключение, а наказание за грехи, но потом решил смолчать. Когда она увидит Бредфорд-Хаус, она сама все поймет.
– Кэролайн, тебе придется провести там всю неделю независимо от того, хочешь ты этого или нет. Тебе это понятно?
Кэролайн кивнула и повернулась было, чтобы уйти, но Бредфорд остановил ее, взяв за руку.
– Сначала дай мне слово, что ты не выйдешь оттуда в течение недели, какие бы причины у тебя для этого ни были, вне зависимости от…
– Но почему?
– Я не собираюсь объяснять свои решения, – прогремел Бредфорд. – Я хочу, чтобы ты дала мне слово, Кэролайн.
Руками он так сильно сжал ее плечи, что она испугалась, не останутся ли на коже следы от пальцев. Его настойчивое требование заставило ее нахмуриться.
– Даю тебе слово, Бредфорд.
– А когда ты решишь вернуться в этот дом ко мне, я буду ждать твоих извинений.
Кэролайн высвободилась из его рук и начала спускаться по лестнице.
– Бредфорд, не хмурься, – попросила она на ходу. – Я же дала тебе слово. – Она уже подходила к карете, но внезапно остановилась и снова повернулась к мужу. – Разумеется, тебе придется поверить, что я его сдержу.
Она не смогла удержаться от укола, и выражение лица мужа весьма порадовало ее.
Но по мере того, как увеличивалось расстояние, отделяющее Кэролайн от мужа, радость постепенно испарялась. Понадобилось почти четыре часа, чтобы добраться до Бредфорд-Хауса. Поместье напоминало пустошь, довольно холмистую. Кэролайн насчитала три больших холма по дороге к ее временному жилищу. Она молилась, чтобы оно и в самом деле стало для нее только временным и чтобы муж скучал без нее. Возможно, он так соскучится, что поймет, как он ее любит.