Этан запустил руки в ее волосы и грубо приподнял голову, чтобы лучше ощутить вкус всей Френсис. Где-то на периферии мозга оставались по крайней мере три трезвые клетки, чтобы думать о чем-то, кроме ее прикосновений и вкуса. Он смутно понимал, что они стоят посреди толпы, но напрочь забыл, где именно находятся.
Послышался свист, другой, на этот раз сопровождаемый смехом.
Френсис отодвинулась от Этана. Ее грудь тяжело вздымалась. Глаза заволокло дымкой желания.
– Твой номер, – прошептала она и облизнула губы.
Ему страстно захотелось попробовать их на вкус.
– Да. Конечно.
Она могла предложить выпрыгнуть из самолета на высоте тридцать тысяч футов, и он бы сделал это. При условии, что она прыгнет с ним.
Каким-то образом, несмотря на путаницу рук и жакетов, они добрались до лифтов, перед которыми стояли люди, но никто не попытался войти с ними в пустую кабину.
– Простите, – обратилась Френсис к окружающим и прильнула к груди Этана. – Мы немедленно пришлем лифт за вами.
Наконец они остались одни. Этан скользнул ладонями по ее спине, прежде чем сжать ягодицы.
– Итак, на чем мы остановились?
– На этом. – Она прикоснулась губами к его шее. – И на этом. – Она прижалась к нему всем телом. – И на этом.
Френсис потерла его член сквозь ткань брюк. Из его мозга едва не вышибло последние рациональные клетки.
– Боже. Да, – простонал он, запуская руки в локоны и оттягивая ее голову. – Как я мог забыть?
Этан не дал Френсис времени ответить и впился губами ее губы. Времени испытывать друг друга поцелуями совсем не осталось. В безопасном пространстве маленького движущегося помещения существовала лишь его потребность в ней. И судя по тому, как она целовала его в ответ, – ее потребность в нем.
Он всегда любил секс. И гордился тем, что может считаться прекрасным любовником. Однако когда последний раз он был возбужден настолько, чтобы изнемогать от желания?
Этан не мог вспомнить этого, да и думать тоже не мог, потому что Френсис стонала ему в губы и выгибала спину, прижимаясь к нему грудью.
Он завел руки ей за голову и принялся развязывать бант платья, но она кокетливо сжала его руку.
– Мы почти добрались. Можешь хоть немного подождать?
Нет.
– Да.
Любовь и секс, и да, женитьба – все это связано с ожиданием. Он никогда не получал мгновенного удовлетворения. Сначала ждал, пока исполнится восемнадцать лет, прежде чем потерял девственность, поскольку это тоже было нечто вроде секса. Все спешили жить, но Этан был другим. Лучше. Он мог противостоять огню. И ни разу не обжечься.
Френсис снова потерлась об него. Этан застонал от восхитительных мук, уже пожиравших его. Ее прикосновение обжигало даже сквозь одежду. Впервые в жизни он хотел танцевать с огнем.
С одним огнем. С одной огненно-волосой женщиной. О-о, как они будут танцевать!
В лифте зазвенел звоночек.
– Приехали? – спросила Френсис дрожащим голосом.
– Сюда.
Он схватил ее за руку и вытянул из лифта. Возможно, не самый рыцарский поступок – тащить ее на немыслимых каблуках, но он ничего не мог с собой поделать. Если Френсис не сможет идти, он понесет ее на руках.
Номер Этана находился в конце длинного тихого коридора. Стук крови, колотившейся в висках, подгонял его так, что он почти бежал, таща за собой Френсис. Каждый шаг был одновременно болью и наслаждением. Его напрягшаяся плоть не давала ни идти, ни тем более бежать.
После, казалось бы, почти часа нескончаемого путешествия он добрался до двери. Мучительно проходили секунды, а он все пытался вставить карточку в прорезь. Наконец она сработала, и Этан втащил Френсис внутрь, вновь захлопнув дверь за собой. И тут же притиснул ее к двери. Она вцепилась в его рубашку. Притянула к себе.
Должно быть, одна мозговая клетка все же функционировала. Вместо того чтобы сорвать с нее платье и насладиться телом, Этан остановился и спросил:
– Скажи, чего ты хочешь.
Все, чего хочет она, хочет он.
"А может, она не прижимает его к себе?" – мелькнула запоздалая мысль, как раз в тот момент, когда ее губы изогнулись в улыбке, которую решительно нельзя было считать обольстительной.
Френсис толкнула его в грудь, и ему пришлось отпустить ее.
– Все, что я хочу?
Она отстранилась от него, но ее голос по-прежнему был окрашен желанием. Потребностью, которую он скорее чувствовал, чем слышал. Может, она желает, чтобы он связал ее? Или сама желает связать его? Но, так или иначе, игра началась.
– Да.
Он попытался снова поцеловать ее. Но для женщины она была достаточно сильна, чтобы оттолкнуть его.
– Интересно, что сейчас идет по телевизору?
Потребовалось собрать в кулак всю силу воли, чтобы оттолкнуть Этана, оттолкнуться от двери самой, что она и сделала. Вынудила себя с небрежным видом направиться к комоду, на котором стоял телевизор с плоским экраном, и схватить пульт. Не смея взглянуть на Этана, Френсис плюхнулась на кровать и только после того, как оперлась на локти и включила телевизор, украдкой посмотрела на него.
Этан прислонился к двери. Куртка свисала с одного плеча, рубашка полурасстегнута. Он выглядел так, словно его как следует помяли. Собственно говоря, у нее в глазах все расплывалось, но она старалась запомнить детали.
Френсис снова повернулась к телевизору, бесцельно переключая каналы, и невидяще уставилась в экран. Она всего лишь хотела устроить маленькое представление для зрителей. Если через две недели они собираются вступить в краткосрочный брак, нужно начинать этот скандальный спектакль прямо сейчас. Целоваться в вестибюле, входить вместе в лифт. Она так выделялась со своими рыжими волосами! И Этан. На него тоже приятно посмотреть. Люди свяжут их имена. И уже, несомненно, начнут сплетничать.
Глядя в ресторане ему в лицо, она уже мысленно представляла заголовки: "Бурный роман между наследницей Бомонтов и новым генеральным директором "Бруэри". Разве не этого хотел Этан? Печати одобрения Бомонтов. Все это, иначе говоря, пиар-игра.
Если не считать…
Если не считать того, как именно он ее целовал в лифте.
В какой-то момент, между тем, как он сосал ее палец, и поцелуем в вестибюле ("первым", – мысленно поправилась она), игра между ними изменилась.
Все это должно было оставаться спектаклем. Однако когда он прижал ее к двери, она была готова отбросить свой план.
Это не выглядело игрой. Это не было напоказ.
Единственное, что удержало ее на краю, – осознание того, что он не хочет ее. О да, он хотел ее обнаженную в своих объятиях, но не хотел именно ее, Френсис, сложную, безумную и потерянную. Он хотел ее только потому, что ему от нее что-то нужно. Она не должна позволять этому затуманить ясность мышления.
– Что…
Он откашлялся. Но голос сильнее не стал.
– Что ты делаешь?
– Смотрю телевизор. – Френсис задрала ноги и снова искоса взглянула на Этана.
Он не шевельнулся.
– Почему?
У нее едва хватило сил говорить весело и небрежно.
– А что еще нам делать?
Этан выглядел обескураженным.
– Не хотелось бы казаться наглым, но секс…
Френсис ничего не смогла с собой поделать.
Взгляд словно приковало к внушительному бугру в его джинсах.
Секс. Мысль о том, чтобы расстегнуть джинсы и выпустить зверя на свободу, заставила ее сладко содрогнуться. Она снова уставилась в экран телевизора.
– Неужели?
В какой-то момент единственными звуками в комнате были хриплое дыхание Этана и рекламные вопли продавца чистящих салфеток.
– Тогда что все это было? – пробурчал Этан.
– Создание впечатления.
Она не смотрела на него.
– И на кого мы производили впечатление в лифте?
Френсис наивно похлопала ресницами, что далось бы куда легче, если бы соски не проступали через ткань платья.
– Скажем, это был тест.
Этан встал перед телевизором и, сложив руки на груди, злобно уставился на нее:
– Тест?!
– Все должно выглядеть убедительно. Пусть люди будут твердо уверены, что мы влюблены, – пояснила она, стараясь смотреть куда угодно, только не на бугор в его джинсах.
– Но частью сделки было именно отсутствие секса? – Она дала время этой мысли дойти до него, прежде чем добавить: – Надеюсь, ты не собираешься разорвать сделку?
А такой риск существовал, и Френсис знала это. Все может случиться, особенно когда на первый план выходит секс.
– Ты проверяешь меня? – Он отступил в сторону, снова пытаясь загородить от нее экран.
– Я не выйду замуж за кого угодно, знаешь ли. У меня собственные стандарты.
Френсис чувствовала гневный взгляд, но отказывалась позволить себе краснеть и старалась заглянуть ему через плечо. Не то чтобы она имела хоть малейшее представление о том, что смотрит. Вся ее чувственность была обращена к Этану.
Было так легко передумать, сказать ему, что он прошел первый тест и у нее на уме другой – тот, который включает меньше одежды для каждого из них.
В эти несколько минут она не чувствовала себя одинокой и брошенной. Могла потеряться в Этане. Но это все. Всего лишь несколько минут.
А когда секс останется позади, Френсис останется у разбитого корыта, разоренной, безработной женщиной, которая спекулирует на своей внешности, хотя и от нее скоро ничего не останется. А Этан? Что ж, он, возможно, все-таки женится на ней и спонсирует галерею. Но при этом узнает ее слишком интимно. Слишком близко.
Не то чтобы она была застенчивой, стыдливой девственницей, ни в коем случае. Но здесь ведется долгая игра, в которой она должна вернуть компании имя Бомонтов и причинить как можно больше вреда новым владельцам и начальникам "Бруэри".
А пока что она мучит Этана, хотя между ног продолжается тупая пульсация, доходящая до сосков, и это тоже можно считать наказанием.
Ладно, вред причинен немалый.
Френсис осознала, что, ожидая, задерживает дыхание. Неужели Этан разорвет сделку? Она так не думает. Пусть она не самый лучший судья мужчин, однако совершенно уверена, что он не потребует секса под старым, как мир, унылым предлогом: дескать, это "она меня соблазняла". Для этого он выглядит слишком благородным.
Смешно.
До этого момента Френсис не думала о нем как о благородном человеке.
Но он благородный. Пробормотал себе под нос что-то вроде проклятия, прежде чем отойти. Она услышала, как хлопнула дверь ванной, и облегченно вздохнула. Счет два – один в ее пользу. Она выигрывала.
Френсис заерзала на постели. Сейчас важно, чтобы победа не приняла форму сексуальной неудовлетворенности.
Едва Френсис наткнулась на какую-то спортивную передачу, кажется, баскетбол, Этан распахнул дверь ванной и вышел в джинсах и белой майке. Шагнул к письменному столу у окна и открыл компьютер.
– Сколько ты должна тут пробыть? – осведомился он почти злобно.
– Это можно обсудить.
Она взглянула на него. Он демонстративно уставился в экран компьютера.
– Я не захватила смены одежды.
Это привлекло его внимание.
– Ты не останешься на ночь?
Ей послышалось, или в его голосе появились панические нотки?
Френсис уселась и одернула подол платья.
– Думаю, пока нет. Но, возможно, на следующей неделе. Для пущей правдоподобности.
Он смотрел на нее еще одно мгновение, после чего потер глаза ладонями.
– Мне все это показалось такой хорошей идеей! – простонал он.
Она почти его пожалела:
– Завтра вечером мы опять обедаем в ресторане. И так будет продолжаться не менее четырех или пяти вечеров в неделю на протяжении последующих двух недель. Потом я начну ночевать у тебя и…
– Здесь? – Он жестом показал, что в спальне всего одна кровать и раскладной диван. – Может, проще мне прийти к тебе?
– Э-э… нет.
Не хватало еще демонстрировать фиктивного жениха в особняке Бомонтов! Одному богу известно, что предпримет Чэдвик, узнав об ее плане.
– Нет, придется придерживаться максимально публичных мест. Твой номер прекрасно подойдет.
– Но это вечера, – вздохнул он. – А днем?
Она немного подумала:
– Буду приходить в офис не менее двух раз в неделю. Скажем, что мы обсуждаем продажу антиквариата. А если я не приду, попросишь Долорес купить для меня цветы.
– Серьезно? – Этан вскинул брови.
– Я люблю цветы, а тебе хочется выглядеть заботливым и внимательным. Верно? – отрезала она. – Фиктивный брак или нет, но я люблю, когда за мной ухаживают.
– И что я с этого буду иметь?
– Жену.
На его лбу вздулась вена. Френсис могла поклясться, что даже на этом расстоянии видит, как бьется пульс на его массивной шее.
– И художественную галерею, – широко улыбнулась она. Но взгляд, брошенный на нее, был таким жестким, что она съежилась. – Что ж, – Френсис опасалась, что речь снова зайдет о сексе, – расскажи об этих успешных гостевых отношениях, на которых мы должны строить наш брак.
– Что?
– За обедом ты сказал, что гостевые отношения прекрасно работают. Лично я никогда не видела, чтобы отношения складывались хорошо, независимо от расстояния.
Молчание между ними возрастало. На заднем фоне слышались свистки и вопли зрителей по телевизору.
– Не важно, – отозвался он наконец. – Прекрасно, следующие две недели мы не будем держаться на расстоянии друг от друга. Потом поженимся. А потом?
– Полагаю, нужно изображать пару месяц или около того.
– Месяц?!
– Или около того, – терпеливо повторила она. – Хочешь, чтобы это выглядело убедительно или нет? Если нас больше не будут видеть вместе сразу же после свадьбы, никто не поверит, что это не рекламный ход.
Этан вскочил со стула и принялся метаться по комнате.
– Видишь ли, когда говорил о гостевых отношениях, я вовсе не планировал находиться в твоем обществе постоянно.
– Это что, так плохо?
Она снова захлопала ресницами, когда он послал ей недоверчивый взгляд.
– Только если ты будешь по-прежнему целовать меня так же, как в лифте.
– Я могу целовать тебя реже, но придется проводить время вместе.
Она передвинулась, так что сейчас сидела на постели, скрестив ноги.
– Можешь это сделать? Мы по меньшей мере могли бы быть друзьями.
Во взгляде Этана скопилось много всего: похоть, возможно, гнев, но уж никак не дружелюбие.
– Если не потянешь, сделку всегда можно отменить. Ночь безумной страсти, а потом никаких комментариев прессе. Подумаешь, важность какая. – Она пожала плечами.
– Ошибаешься, это очень важно. Если я появлюсь в "Бруэри", когда все посчитают, что у нас случился одноразовый секс, после чего я тебя бросил, меня подвесят за ноги.
– А вот меня служащие любят, – заявила она с некоторым злорадством. – Полагаю, именно поэтому ты придумал план, не так ли?
Этан посмотрел на потолок и пробормотал очередное проклятие.
– А ведь такая хорошая идея, – вздохнул он.
– Тонкие расчеты мышей, людей и так далее, – согласилась она. – Итак?
Он сделал еще один круг по комнате, но так и не нашел выхода, зато она позволила ему подумать. Если честно, Френсис и сама не знала, чего от него ожидает.
Тело помнило о том, каким жаром их обдавало, жаром, едва не растопившим лед, сковывающий ее уже слишком давно. Она целовалась и раньше, но губы Этана на ее губах, его тело, прижимавшееся к ее телу…
Ей необходимы деньги. Необходим новый старт, который может обеспечить ангел-инвестор. Необходимо обрести прежние власть и престиж, прилагавшиеся к имени Бомонтов, прежде чем Этан окончательно захватит их компанию. Необходимо вернуть свою жизнь. И если для этого всего-то и требуется выйти замуж за человека, воплощающего ее падение по социальной лестнице, тем лучше.
Все в ее власти. К тому же она пообещала не влюбляться в собственного мужа. Неужели это так сложно? Возможно, она даже займется с ним сексом, и это просто замечательно, тем более в уравнении любовь не прописана.
– И больше никаких поцелуев в лифте.
– Согласна.
По крайней мере, сейчас она ответила именно так. И солгала бы, утверждая, что не наслаждается тем, как поставила его на колени, опьяненного желанием.
– Что делают жители этого города в воскресный день?
Это означало согласие. Френсис получит деньги, попадет в газеты и временно вернется на вершину мира.
– Завтра даю тебе свободу. Необходимо время дать сплетням распространиться.
Он бросил на нее взгляд и впервые со времени обеда улыбнулся. На первый взгляд, его улыбка казалась вполне искренней, прекрасно оттенявшей его сильный подбородок и глубоко посаженные глаза. Правда, ему она в этом не признается.
– Мне стоит волноваться из-за того, что ты слишком осведомлена о манипулировании прессой?
– Это связано с именем и положением Бомонтов, – отмахнулась она. – Уйду, когда закончится телевизионная игра. А в офис заеду в понедельник. Договорились?
– Договорились.
Они не пожали друг другу руки. Никто из них не хотел искушать судьбу прикосновениями.
Глава 7
– Бекки! Ты не поверишь! – воскликнула Френсис, стоя перед шкафом и решая, что надеть: красное вечернее платье или что-то более сдержанное. Она ненавидела сдержанность, но при нынешнем ее бюджете это стало необходимостью.
– Неужели что-то хорошее?
Френсис ухмыльнулась. Бекки так легко возбуждалась! Френсис была совершенно уверена, что сейчас подруга подпрыгивает от волнения.
– Что-то потрясающее. Я нашла инвестора.
Послышались вопли. Френсис как можно дальше отвела от уха трубку, дожидаясь, пока не стихнет шум, и принялась перебирать вешалки. Нужно что-то сексуальное, но так, чтобы не выглядело, будто она слишком старается. А платье в понедельник в офисе будет смотреться именно так.
– Ты все еще слушаешь?
– Господи боже мой, это так волнующе! Сколько они хотят вложить?
Френсис приготовилась к новому взрыву воплей.
– До пяти.
– Тысяч?
– Миллионов, – победно сообщила она, немедленно отдергивая трубку от уха. Однако, вопреки ожиданиям, на другом конце воцарилось молчание. Она осторожно поднесла телефон к уху. – Бекки!
– Я… что? Я плохо расслышала, – нервно рассмеялась подруга. – Мне показалось, ты сказала…
– Да, да, миллионов. Пять миллионов, – повторила Френсис, вцепившись в единственный приличный костюм от "Эскада". Консервативного, по крайней мере, по ее стандартам, покроя, с облегающей прямой юбкой ниже колен и таким же облегающим жакетом с маленькой баской.
Не заметить его невозможно из-за цвета – густо-розового.
О-о, это будет идеально! Деловой, но выразительный стиль. Френсис достала костюм.
– Что? Но как? Как?!
Никогда раньше Френсис не слышала от Бекки столь сдержанных речей.
– Твои братья, да?
Френсис рассмеялась:
– О нет. Ты же знаешь, Чэдвик оставил меня без денег после нынешнего разорения. Речь идет о новом инвесторе.
Снова пауза.
– Он симпатичный?