К сожалению, его бренное тело больше не подчинялось его воле. Для того чтобы встать и выйти из самолета, ему понадобилось собрать все свои силы, моральные и физические. Вместе с остальными пассажирами он дошел до аэровокзала и поднялся по эскалатору в зал, где должен был получить багаж. Неоднократно останавливаясь, он шел, с трудом превозмогая головокружение и странную боль в спине. Наконец, совсем обессилевший, он прислонился к мраморной колонне. Тошнота подкатывала к горлу, подгибались колени, и Рассел еле удержался, чтобы не опуститься на пол.
Дверь туалета в конце зала манила как спасение, оазис в пустыне. Только бы добраться до нее. Сжав зубы, пошатываясь и держась за стену, он двигался к ней в предвкушении глотка холодной воды, но перед глазами все смешалось. Дверь то была совсем близко, то снова отдалялась. Наконец, толкнув ее, он устремился к ряду умывальников. Струя холодной воды - вот что спасет его, вернет силы.
Рассел даже не замечал, что он здесь не один, пока перед ним не возник какой-то тощий подросток.
- Эй, мистер, что с вами? - спросил он, когда Рассел задел его.
Рассел инстинктивно почувствовал опасность и сильно тряхнул головой, стараясь прогнать дурноту.
- Вид у этого типа неважнецкий, - услышал он еще чей-то молодой голос.
Добравшись до умывальника, Рассел ухватился за его край, чувствуя, как все плывет перед глазами.
- Ну-ка повтори, сосунок, - пробормотал он, ощущая, как слабеют ноги, и он медленно опускается на пол.
Он слышал голоса подростков, но не понимал, о чем они говорят. Попытавшись подняться, он понял, что тело больше не слушается его, и бессильно растянулся на кафельном полу.
Вскоре сознание вернулось к нему. Он почувствовал, как его пытаются перевернуть на бок и чьи-то руки шарят по его карманам. Пиджак был расстегнут. Во внутреннем кармане был бумажник, а в нем деньги, обратный билет на самолет и жетон на получение багажа. Он приподнялся и попытался схватить вора за руку, но сильный удар снова отбросил его на холодный кафель пола.
В глазах потемнело, откуда-то доносились встревоженные голоса. Когда Рассел открыл глаза, он увидел чьи-то лица. Их было много, и это испугало его. А затем начался парад униформ. Сначала над ним склонился пожилой мужчина, объявивший, что он из охраны аэропорта, затем его сменил человек помоложе в форме полицейского, а вскоре появились санитары в голубых комбинезонах, которые, проверив пульс и послушав сердце, куда-то повезли его на каталке. Дальше все смешалось, и он потерял сознание.
4
Придя в себя, Рассел увидел склоненное над ним лицо Бетти.
Он решил, что сон продолжается - он так много думал о ней во время полета, что теперь, в этом сне, она предстала перед ним во всей своей вещественности, вплоть до розового пушистого свитера, с косой, перекинутой на грудь.
- Привет, - тихо промолвило видение.
Рассел протянул руку, чтобы коснуться толстой соломенной косы, но вид собственной обнаженной по локоть руки остановил его. Он замер в испуге, когда перевел взгляд на незнакомую, в синюю полоску, рубашку, прикрывавшую его грудь.
- Что это? - воскликнул он, пытаясь приподняться.
- Спокойно, - остановила его Бетти и, обхватив его за плечи, осторожно снова уложила на подушку.
Он с недоумением смотрел на задрапированные холстом стены тесной комнатки и монитор в углу. Только сейчас Рассел почувствовал острый запах лекарств. Так пахнет только в больницах - от Сенегала до Гренландии. Ошибки быть не могло.
- В меня опять стреляли? - вырвался у него вполне логичный в данном случае вопрос.
- Опять? - переспросила Бетти, и в глазах ее были недоумение и испуг. - Конечно, нет.
Не веря ей, он поспешно ощупал себя под простыней. Нет, руки-ноги вроде бы целы.
- Да, вы правы, - наконец немного успокоился Рассел.
Почему тогда я здесь? В сущности, его беспокоили головная боль и непонятная слабость, которую он ощутил еще в аэропорту.
Что со мною произошло? Он попытался вспомнить. И припомнил двух мерзких подростков, совсем мальчишек, шарящих по его карманам.
- Ублюдки! - мрачно выругался Рассел и покраснел от стыда.
Как он мог позволить двум малолетним хулиганам обчистить себя? Он искоса бросил взгляд на Бетти. Как она здесь оказалась? Каждый раз, когда он попадает в передрягу, она тут как тут.
- Какой сегодня день? - спросил он сердито, раздраженный собственной беспомощностью. - И скажите: что вы здесь делаете?
Бетти растерянно заморгала, уловив явно враждебные нотки в его голосе.
- Сегодня суббота. Вас доставили сюда рано утром. Мне позвонили из больницы в семь утра. В вашем кармане нашли мою визитную карточку. - В ее мягком голосе звучал упрек. - При вас не было никаких документов. Вам следует быть более осмотрительным при такой работе. А что, если бы у вас не было моей визитной карточки и вы действительно были бы ранены? Никто не знал бы, кто вы, ибо вы были в таком состоянии, что сами не могли ничего объяснить.
Она словно извинялась перед ним, а он с непонятным раздражением так уставился на нее, что голова его разболелась еще сильнее.
- Да, у меня при себе не оказалось удостоверения. Но что из того? Могли же его у меня украсть, например… - Он на секунду запнулся. - Когда я потерял сознание, - добавил он уже потише.
Зачем я вру ей? Лучше сказать прямо, что позволил сопливым мальчишкам обокрасть себя, потому что был беспомощен и слаб. Стоит ли объяснять ей все это и зачем?
- Это ужасно, - с сочувствием сказала Бетти, ее теплая рука успокаивающе коснулась его, и он почувствовал легкое дружеское пожатие.
Бетти была рядом и чертовски реальна. Но ему не нужна ее жалость. Этого он не может допустить. Он интуитивно натянул повыше простыню.
- Если я не ранен, то что со мной?
Она молчала. Посмотрев на нее, Рассел впервые увидел Бетти смущенной. Это насторожило его, и он резко поднялся, невзирая на острую боль в висках. Неужели с ним случилось что-то ужасное? Он смертельно болен?
Нет, это невозможно. Еще недавно он хвастливо заявил ей, что находится в отличной форме. И это была правда. Он сделал все, чтобы полностью оправиться после ранения. Трижды в неделю он совершал пробежки по пять миль, тренировался, занимался физической работой на ферме - уходом за скотиной, чисткой конюшни, мелким ремонтом дома и ограды… Если он смертельно болен, они не имеют права не сказать ему этого! Впрочем, так не бывает, чтобы здоровый человек, проснувшись утором, вдруг оказался смертельно больным из-за какой-то дурацкой головной боли.
Он сел, то тут же почувствовал, как все плывет перед глазами. Неужели это серьезней, чем он считает?
- Что со мной? Да скажите ж наконец, черт побери! Что сказали врачи?
- Это… это…
- Ветряная оспа, мистер Брайан, - раздался голос, и, отодвинув занавеску, заменявшую дверь, в бокс вошел с усталым видом молодой врач в зеленом больничном халате. Он с одобрением окинул взглядом Бетти, посмотрел на висевшую на спинке кровати карту больного и, вынув из кармашка градусник, снял с него стерильную обертку и сунул его Расселу в рот, благо тот был широко открыт от удивления.
- Таков, по крайней мере, наш предварительный диагноз. Я - доктор Шнейдер. Как сообщила нам миссис Гринуэй, у вас был контакт с источником инфекции две недели назад. В таком случае у вас классическая форма протекания болезни.
Говоря это, он делал какие-то пометки в больничной карте и поэтому не заметил, какими взглядами обменялись в это время Рассел и Бетти: в его взгляде был испуг, а в ее - вина.
- Вы чувствуете слабость? - спросил врач, а когда Рассел кивнул, тут же внес запись в карту. - Головная боль? - еще кивок и запись в карту. - Гм, - удовлетворенно хмыкнул доктор Шнейдер, - а теперь осмотрим вас.
Он откинул с груди Рассела простыню и, расстегнув пижаму, стал внимательно разглядывать кожу на груди, затем, велев поднять руки, осмотрел кожу под мышками. Не ограничившись этим, он стал пять Расселу живот, щупать печень и, попросив перевернуться, легонько постучал пониже поясницы, проверяя состояние почек.
- Так-так… - тихонько приговаривал он, а затем, приподняв, но не откидывая, простыню с нижней части тела больного, продолжил осмотр.
- Как давно вы были ранены в бедро, мистер Брайан? - спросил он.
Глаза Рассела и врача встретились.
- Пять месяцев назад.
- Рана хорошо зарубцевалась. Военные действия? Или охрана правопорядка?
Хотя эти вопросы были заданы как бы между прочим, взгляд доктора был серьезен.
Рассел знал, что Бетти ловит каждое слово и поэтому ответил как можно тише:
- Государственная служба. Но теперь я в отставке, доктор. Я стал простым фермером в штате Коннектикут.
- У вас отличная физическая подготовка, - почти с завистью сказал доктор Шнейдер, опуская простыню, и смущенно добавил: - А я вот корплю над учебниками. Моя подружка говорит, что у меня не мускулы, а желе.
Все это он сказал очень тихо и доверительно, чтобы не слышала Бетти.
Взяв Рассела за подбородок, врач повернул его голову влево и вправо, осмотрел кожу за ушами и на голове. Закончив осмотр, он вынул градусник, посмотрел на него, снова хмыкнул и сделал запись в карте.
- Бесспорно, это ветряная оспа в своем типичном проявлении, - сказал доктор Шнейдер почти радостно. - Все симптомы налицо - высокая температура, чувство усталости, головная боль. На отдельных участках кожи имеются высыпания пока в виде красных пятен, но есть уже пузырьки. Судя по тому, как вам худо, болезнь в самом разгаре. Хорошо, что миссис Гринуэй с вами. Вам потребуется уход.
Первым побуждением было вскочить и дать молодому нахалу хорошую взбучку, но Рассел сдержал себя и почти спокойно заявил, что болел ветрянкой, когда ему было пять лет.
- Я хорошо помню это. У меня распухла шея, и я был похож на раздувшегося от важности поросенка.
- Понятно, - весело воскликнул доктор Шнейдер.
- Что - понятно? - испуганно спросил Рассел.
Раз доктор принимает такой веселый вид, значит, дела больного плохи.
- Судя по описанным вами симптомам, у вас была не ветрянка, - снисходительно и беззаботно произнес врач. - В ваши пять лет вы болели свинкой.
- Говорю вам, у меня не может быть ветрянки, - упорствовал Рассел, сам не зная почему. - Я не желаю это слышать. Кстати, при чем здесь миссис Гринуэй?
- Вы заразились от Кендала, - быстро пояснила Бетти. Вид у нее был по-прежнему смущенный и виноватый. - В тот вечер он уже был болен.
- Нет у меня никакой ветрянки, и Кендала нечего в этом винить.
Рассел отказывался верить в эту нелепость. Заболеть детской болезнью! Повернувшись к доктору Шнейдеру, он холодно заметил:
- В заботах миссис Гринуэй я не нуждаюсь, позабочусь о себе сам. А теперь прошу показать меня опытному врачу. Кажется, вы практикант, не так ли?
- Ай-ай, - сокрушенно покачал головой молодой врач, ничуть не обиженный грубостью Рассела. - Миссис Гринуэй не преувеличивала, характеризуя вас как весьма несговорчивого человека, не терпящего, если что-то не по-вашему.
- Ерунда, - процедил сквозь зубы Рассел и, забыв, что всякое напряжение глаз усиливает головную боль, гневно уставился на Бетти.
Доктор Шнейдер неодобрительно хмыкнул и уже менее дружелюбным тоном ответил:
- Хорошо. Постараюсь найти вам врача поопытней, чем я, чтобы он подтвердил диагноз, раз моего мнения вам недостаточно. Пока я буду его искать, советую подумать о том, что я вам сейчас скажу. Миссис Гринуэй предложила оплатить больничный счет и взять на себя дальнейшую заботу о вас, а вы в этом нуждаетесь. Предложение, с моей точки зрения, вполне разумное и благородное. - Повернувшись к Бетти и окинув ее еще раз взглядом, в котором сквозила явная симпатия, врач добавил, адресуясь к Расселу: - На вашем месте я бы немедленно согласился.
- Она этого не сделает! - вышел из себя Рассел.
Доктор лишь печально вздохнул.
- Пойду поищу еще кого-нибудь из врачей, а вам советую быть более благоразумным. Я представляю себе ваше состояние, а дальше будет еще хуже. Болезнь берет свое. - Сказав это, он покинул бокс.
Да, ему было плохо. Кожа на голове и шее горела, словно обожженная, болела голова, и безмерная усталость делала его равнодушным ко всему. Хотелось только спать. Поскорей бы ушла Бетти.
- Послушайте, - наконец промолвил он. - Я не хочу вас обидеть, но я сам о себе позабочусь. Я всегда это делал и привык к одиночеству.
Бетти скрестила руки на груди. В глазах ее был решимость.
- Весьма похвально, но скажите: куда вы намерены отсюда направиться?
- Разумеется, в отель. - Рассел устало потер лоб.
- Вы в состоянии сами оплатить счет в отеле?
- Я… О черт! - Он совсем забыл, что у него украли бумажник.
- Предположим, вы туда доберетесь. Но не думаю, что вам захотят сдать номер, когда увидят ваше состояние. Лицо в непонятных красных пятнах. Человек еле держится на ногах, ни багажа, ни удостоверяющих личность документов при себе нет. А главное - ни цента в кармане. Добавим к этому, что по меньшей мере еще неделю вы представляете опасность для окружающих. Сомневаюсь, что в отеле вас примут с распростертыми объятиями.
Были бы у него силы, он бы придушил ее.
- Вы все сказали?
- Что за странное упрямство? Никто не собирается покушаться на вашу независимость. Я уважаю ваши чувства, но нельзя все доводить до абсурда. К тому же я уже потратила на вас добрую половину субботы. Да разве только я? Моя соседка Пегги, доставившая меня сюда на своем автомобиле, до сих пор ждет во дворе больницы. Мой "феррари" на профилактике. Так что, как видите, от вашего упрямства страдаете не только вы, но и другие.
- Послушайте, леди! - резко воскликнул он и сел. - Я вас не звал. Я уже просил вас уйти… Почему вы не уходите?..
Но стены вдруг заходили ходуном вокруг него. Ему стало так же плохо, как в аэропорту.
- Хорошо, сдаюсь, - согласилась Бетти, поднимая вверх руки, и сняла со спинки стула синий замшевый жакет. - Что ж, отлично.
- Что вы хотите этим сказать? - спросил Рассел с подозрением, когда его голова снова лежала на подушке.
- Вы просили, чтобы я ушла, вот я и ухожу.
- Отлично, - сам того не замечая, повторил Рассел.
Как это так? - тут же в смятении подумал он. В голове все перепуталось. Как же так?
- До свидания, Брайан. - И, прежде чем он успел сообразить, что ответить, она, раздвинув матерчатый занавес бокса, уже исчезла.
Поначалу он отказывался верить, что это произошло, и лежал неподвижно, осмысливая происшедшее. Стоило ему попросить, как она тут же охотно выполнила его просьбу. Ушла, словно ее здесь и не было, оставив лишь слабый запах духов. Он об этом просил, тогда почему не рад? Почему чувствует себя… брошенным?
Нет, дело не в миссис Бетти Гринуэй. Ему необходимо немедленно позвонить Мэрдоку. Он все устроит, если, конечно, не улетел на Кайманы. Даже если его нет на месте, он, Рассел, не может бездействовать.
Рассел окинул взглядом бокс. Его вещи, сложенные аккуратной стопкой, лежали рядом - стоит только руку протянуть. Отлично. Теперь он должен одеться так, чтобы никто не заметил, и добраться до телефонов в коридоре. Он попросит Сэма немедленно забрать его отсюда.
Упрямо сжав зубы и превозмогая слабость, Рассел спустил ноги на пол и потянулся за брюками.
Бетти, стараясь не слишком бросаться в глаза, стояла поодаль в коридоре, прислонившись к стене, и поглядывала то на часы, то на бокс. Из-под не доходившей до пола занавески хорошо были видны босые ноги Рассела, безуспешно пытавшегося засунуть их в штанины. Легкая усмешка тронула ее губы, когда она увидела, чем кончилась третья попытка.
В коридоре появился доктор Шнейдер, и она, махнув ему рукой, отхлебнула остывший кофе из бумажного стаканчика. Он был горький и невкусный.
Зачем она торчит здесь? Неужели из-за этого вздорного типа, в которого несколько месяцев назад всадили пулю? Короткий обмен репликами между врачом и Расселом и то, как он спокойно и обыденно сказал о своем ранении, произвели странное впечатление на Бетти. Рассел сообщил об этом таким спокойным и обыденным тоном, словно речь шла об укусе комара. Возможно, так принято в его профессии, в том мире, из которого, по его словам, он уже ушел. Почему этот так волнует ее?
Прогнав опасные мысли и вернувшись к действительности, она окинула взглядом коридор, стайки спешащих медсестер, врачей…
Бетти сморщила нос, вдруг ощутив резкий запах карболки. Беспокоясь о Расселе, она совсем забыла о своей аллергии на больничные запахи. Когда она была в больнице в последний раз? Когда навещала Айру после родов? Нет, Айра родила Кендала и Джуди дома. Значит, это было… Ее вдруг охватил страх. Боже мой, это было, когда смертельно ранили Стива!.. Почему она вспомнила об этом? Ей следует забыть этот ужас, ведь прошло столько лет. Да, с тех пор она не бывала в больницах, а теперь вот пришлось… Но сейчас никто не умер и она пришла сюда только потому, что у Рассела, кроме нее, никого из знакомых не было в этих краях.
В сущности, убеждала она себя, он ей безразличен, просто ему надо помочь, пока друзья не разыщут его и не увезут отсюда.
Решив таким образом этот вопрос, она приготовилась ждать, мысленно дав Расселу пять минут, чтобы завершить борьбу с непокорными джинсами. Если он не справится, что тогда? Она должна решить: уехать без него или помочь ему наконец одеться. Бетти представила, какова будет его реакция, если она попытается предложить свою помощь. Он так дорожит своей драгоценной независимостью…
К счастью, Бетти не пришлось решать эту дилемму. Через четыре с половиной минуты Рассел откинул занавеску бокса и вышел в коридор. Его вид в даже привыкшей ко всему больнице был достоин удивления. Волосы всклочены, сорочка расстегнута и не заправлена в брюки; правда, с молнией на джинсах он справился. Однако он был босиком, в одной руке он держал ковбойские сапоги, в другой - кожаную куртку.
Бетти застыла, не донеся до рта стаканчик с совершенно холодным кофе. Доктор Шнейдер был прав, позавидовав его мускулатуре. Но не это она заметила в первую же секунду, когда увидела его почти обнаженный торс в не застегнутой рубахе. Более всего ее умилила своей беззащитностью темная ямка его пупка, выставленного на всеобщее обозрение. Только ли умилила или взволновала тоже? Бетти покраснела. Как это так, она, взрослая разумная женщина, вдруг готова потерять самообладание из-за чьего-то пупка? Что за напасть?
Сильно тряхнув головой и пристыдив себя, она с любопытством смотрела, как Рассел нетвердым шагом прошел мимо, даже не заметив ее. Было ясно - он шел к телефонам-автоматам, расположенным напротив стола дежурной медсестры.
Зачем-то продолжая рассеянно отпивать из стаканчика кофе, Бетти с трудом воздержалась от того, чтобы не броситься за ним и не помочь дойти до автоматов. Но он сам благополучно добрался до них.
Бросив на пол сапоги и куртку, Рассел снял трубку. Прислонив ее сначала ко лбу и ощутив приятную прохладу, он с трудом восстанавливал в памяти номер телефона отдела секретной службы в Вашингтоне, округ Колумбия. Наконец вспомнив, он сделал заказ.
Незнакомый женский голос ответил почти сразу. Рассел с облегчением вздохнул и сильнее прижал трубку к уху. Лбом он уперся в стекло кабины.