Это оказалось вполне благожелательное послание адвоката о прохождении ею испытательного срока перед вступлением в права наследования и размышления о том, какие изменения желательно внести в этический кодекс женщин семейства Дювалл, вызванные требованием времени. Мистер Превин смело предположил, что Мэри как правопреемница должна задуматься над новой редакцией этого путеводителя по житейским волнам.
- Любовная записка? - раздался над ее головой шутливый голос.
- О, ты уже вернулся! - с нескрываемой радостью воскликнула она. - А говорил, что будешь только к вечеру.
- Управился раньше, решил удивить тебя. Так что это за послание?
- Размышления Макса о назревшем изменении кодекса барышень семейства Дювалл. Считает, что я должна взять это на себя.
- Вообще упраздни этот домострой прямо сейчас и иди со мной в постель. Лучше вынести пытки каленым железом, чем провести одну ночь без любимой.
- А я отлично выспалась.
Кармен принесла завтрак и для Кейна, и он, расположившись напротив Мэри, жадно набросился на крепкий кофе.
- Не подумай, что я тебя принуждаю, по, поскольку бал продлится допоздна, я считаю, что нам необходимо соснуть. - Кейн посмотрел на Мэри выжидающим взглядом.
- Дел много.
- Ну что ж, вздремнем на балу. Надеюсь, я не буду слишком громко храпеть.
- Ложись сейчас, отдыхай сколько хочешь. Это у меня много дел. В конце месяца нужно набрать штат для моего фонда, а я еще не определилась с местом для офиса. Коллеги по Иствикскому художественному совету мне не очень помогли, у них связи в других сферах, придется искать самой.
- Вовсе не обязательно. Подключим мои связи. Тебе нужно не больше восьми человек, это я уже обдумал. А также договорился с веб-дизайнером, который будет разрабатывать сайт для "Брент Траст". Через этот сайт ты сможешь рекрутировать людей.
Мэри поражалась, как сильно увлекся Кейн ее идеей, более того, он обогатил ее концепцию своим воображением и опытом. Благодаря его оригинальной инвестиционной стратегии задуманное ею стационарное отделение послеродовой реабилитации станет естественным продолжением службы дородового патронажа малообеспеченных матерей при местной больнице.
- Спасибо, Кейн. Не предполагала, что ты уже и в этом направлении поработал, - порадовалась Мэри тому, что ей не придется самой искать разработчика сайтов.
- Не стоит благодарности, - великодушно ответил Кейн.
- Не говори так. Это большое дело. Три года я лелеяла свою мечту. И только благодаря тебе она становится реальностью:
- Я делаю это не ради благодарности, а лишь потому, что осознаю важность твоего проекта.
Чем безукоризненнее становился Кейн в ее глазах, тем горше были собственные затаенные мысли. Неужели Кейн не понял, что это его ребенка она потеряла? Но если не понял, как ему об этом сказать?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Они неторопливо прохаживались по пляжу и мирно беседовали, когда запищал мобильный телефон Кейна.
- Я должен ответить, не возражаешь?
Его обходительность порой смущала Мэри.
- Я прекрасно понимаю, что у тебя есть дела, - ответила она и оторвалась от него, продолжая идти вдоль берега.
Кейн быстро завершил разговор и. нагнав Мэри, обнял ее за плечи.
- Мне необходимо принять участие в экстренном селекторном совещании, могу я воспользоваться телефоном в твоем кабинете?
- Безусловно. Мог не спрашивать.
- Как жаль, что нам не удалось… вздремнуть, - посетовал он, направляясь к дому.
Оказавшись одна, Мэри решила отправиться в мастерскую. Там она села и серьезно задумалась о себе, Кейне и маленьком Бренте. Предстояла жизнь, сценарий которой был неизвестен. В детстве она играла роль непоседы, мятежного подростка, отверженной в своей семье, ее самолюбию льстило быть не похожей на скучных представителей клана Дюваллов.
Будучи начинающей художницей, Мэри ценила эксцентричность богемы, присущие ей экстравагантные безоглядность и смелость, фатализм суждений, поэтому, сойдясь с Кейном, она настолько увлеклась ролью блистательной любовницы аристократа, что ни на секунду не задумалась о возможных последствиях. Она слишком долго потакала своим капризам, оправдывая себя непониманием близких.
Сейчас рядом с нею человек, который стремится понять и принять ее. Но Мэри впервые в жизни сама не понимала, кто она. Знала, что переросла роли обиженного ребенка, богемной художницы, нещепетильной содержанки. Кем она стала? Неудачницей, обманувшей любимого человека и этим погубившей собственное дитя. Человеком, который должен доказывать, что имеет право носить фамилию своих родителей. Осознать это было мучительной необходимостью.
Мэри закрыла дверь на ключ и накинула рабочий халат. Переместив мольберт в центр мастерской, она подставила его под ясный полуденный свет, обильно втекавший сквозь высокие окна.
На холсте был набросок любимого лица. Она рисовала неподражаемые черты по памяти, каким и запомнила их три года назад. Теперь, вслед за временем, многое приходилось менять. К лучшему, думала Мэри.
Обмакивая кисть в краску и кладя филигранные мазки на холст, Мэри испытывала небывалое чувство, как если бы сызнова создавала своего любимого, влагая в него всю себя. Вновь разбередив незаживающую рану, Мэри искала способ запечатлеть их малыша на том же холсте, как бы дав ему новую, другую жизнь - жизнь в ярких красках.
Независимо от сознания сама сложилась композиция. Отчетливый полноцветный портрет Кейна контрастно проявлялся на размытом фоне женской фигуры и ангелоподобного младенца. Завершив финальный набросок, Мэри сквозь слезы оглядела весь холст. Семейный портрет, подумала она. Наивная нелепица, подумал сидящий глубоко внутри критик.
Не один час минул с тех пор, как она уединилась в мастерской. Стук в дверь вернул ее к реальности.
- Кто это? - вздрогнув, испуганным голосом крикнула Мэри.
- Я, - услышала она голос Кейна.
Мэри развернула мольберт холстом к стене и открыла дверь.
- Рисуешь? - Кейн провел рукой по ее щеке. Когда он отнял руку, она увидела кобальтовую краску на подушечке его пальца.
- Да! - рассмеялась она. - Должна закончить одно полотно, чтобы приступить к выполнению крупного заказа. Я, то есть Мэрибел Д., именно так я подписываю свои работы, обязалась сделать серию пейзажей - подобных тем парижским видам, которые ты видел в витрине галереи. Имей в виду, в Иствике никто не знает, что Мэрибел Д. - это Мэри Дювалл. Не выдавай меня.
- А тут, значит, твоя подпольная мастерская по изготовления шедевров. Понимаю. - Рассмеявшись, Кейн оглядел студию. - Позволишь посмотреть, над чем ты сейчас трудишься? - спросил он и решительно ступил в мастерскую.
Мэри остановила Кейна, взяв его руки в свои и удивляясь, как внезапно оставило ее намерение делить с этим человеком все без утайки.
- Это особая для меня картина. И мне бы не хотелось, чтобы ее кто-нибудь видел до завершения.
- Я не кто-нибудь. И зачем тебе вся эта конспирация? Слава гораздо лучше.
- Это глубоко личное. Я не желаю, чтобы горожане соотносили меня с моими работами. Я хочу быть для них только одной из Дюваллов.
- Но я-то знаю, кто ты на самом деле. - Настроение Кейна было приподнятое, и улыбка не сходила с его уст. - Покажи картину.
- Я сказала, она еще не закончена.
- Чем больше ты интригуешь, тем сильнее мне хочется на нее взглянуть. Просто покажи.
- Обычные наброски. Ничего толком. Я даже не уверена, стоило ли ее начинать, - сникла Мэри и пошатнулась. Кейн поддержал ее, испуганно спросив:
- Что с тобой?
Он взял ее на руки и понес прочь из мастерской. Мэри пришла в себя, но не стала открывать глаз. Она корила себя за трусость, из-за которой опять приходилось лгать Кейну. Раньше она лгала от обиды, гнева, растерянности, но считала себя смелой. Теперь же она лгала из-за опасения потерять Кейна и чувствовала себя подлой лицемеркой.
Кейн вызвал лимузин, и они отправились на бал. Мэри сидела бочком, с удовольствием наблюдала за Кейном и за тем, как он поигрывал кончиком своего галстука, завязанного безупречным узлом.
- Что ты делаешь? - весело спросила она.
- Считаешь, смокинг - подходящая одежда для такого случая?
- Если мужчина выглядит как агент 007 - это значит, что он одет соответственно любому случаю.
- Как Джеймс Бонд, говоришь? - ухмыльнулся польщенный Кейн.
- Другой вопрос, выгляжу ли я как девушка Бонда?
Он оценивающе посмотрел па нее, обхватил за шею, притянул к себе и легко коснулся ее губ. Она положила руки на его плечи, перекрестив расслабленные кисти у него за спиной.
К ней вернулось самообладание. Одеваясь к балу, она решила сразу по возвращении не только показать Кейну его портрет, ставший семейным, но и поведать о своей душевной боли.
- Итак, девушка Бонда? - Кейн протянул ей руку, когда шофер открыл дверцу лимузина, затем привычно, по-хозяйски, положил свою властную ладонь на ее бедро. Ее обнаженная спина красноречиво изогнулась.
- Ты уже знаешь, как проведешь этот вечер? Будешь общаться со знакомыми или потанцуем? - спросил Кейн, когда они входили в людное фойе.
- Мы обязательно потанцуем, но сначала я хочу поздороваться с Эбби. Пойду к ней. Принесешь мне что-нибудь выпить?
- Конечно. Мартини?
- Пожалуй. Надеюсь, мистер Бонд, по пути вы не подцепите красавицу злодейку, с которой мне придется бороться в последних кадрах фильма.
- Как можно, Мэри-Белл? Ты единственная красавица в моей жизни, - объявил Кейн.
- Я собираюсь свести тебя с ума, - шепнула по секрету Мэри.
- У тебя это отлично получается, - сказал он, и они разошлись в разные стороны. Кейн отправился к бару, Мэри - в сторону Эбби.
- Я думала, Люк будет с тобой, - сказала Мэри, имея в виду мужа подруги.
- Он где-то поблизости. Кого-то встретил. О чем-то разговаривает. Я не вмешиваюсь в его дела, - объяснила Эбби. - А где же Кейн?
- Он сейчас подойдет.
Эбби допила бокал шампанского и, кокетливым жестом просигналив ближайшему официанту, взяла с подноса еще один.
- Не люблю шампанское, - между прочим призналась Мэри.
- А я обожаю.
- Это заметно. Мы можем с тобой поговорить наедине?
- О чем? - жеманилась захмелевшая подруга.
Мэри понимала, что обстоятельства неподходящие, и все же заговорила, ведя Эбби за локоть в относительно тихий уголок:
- По поводу слухов, о которых ты мне рассказывала на днях.
- О каких слухах?
- Я хочу знать, от кого они исходят. Мне это необходимо, - шипела раздосадованная на ее непонятливость Мэри.
- Ах, ты об этом. Но, кажется, я все тебе рассказала. Или не все? - тщетно сосредоточивалась Эбби, отхлебывая глоток за глотком.
Мэри решительно отняла у нее полупустой бокал и приступила к допросу с пристрастием:
- Есть люди, которые могут использовать эту информацию против меня и Кейна. Мне нужно знать, расследовала ли твоя мать подробности его или моего прошлого, делала ли записи и где они сейчас?
- Мэри, ты меня пугаешь! - вскрикнула подруга и уже тише добавила: - В ее дневнике я про тебя ничего не читала.
Облегчение Мэри было неполным. Информация могла быть в рабочих записях не только дома, но и в редакции. Если похитили дневник, другие бумаги могли быть тоже украдены. Она вернула подруге бокал и продолжила:
- Откуда-то Лоретта узнала часть правды, Эбби. Между нами: это я была любовницей Кейна, когда жила в Лондоне. Он оплачивал мою квартиру, проживание, дал деньги на мои первые крупные художественные проекты…
- Тш, - закрыла ей рукой рот мигом протрезвевшая Эбби. - Передо мной оправдываться не надо. Я тебе не судья.
Мэри посмотрела на подругу с признательностью дикой птицы, которую наконец выпустили из тесной клетки. Она не предполагала, что реакция хотя бы одной из ее подруг будет столь добросердечной. Успокоенная, она задумчиво произнесла:
- Благодаря этим слухам я узнала много важного о прошлом.
- О Кейне?
- И о себе, - она помолчала. - А до того момента я сама не верила, что мы когда-нибудь поженимся.
- Мне нравится этот человек. Он делает тебя такой… разной, трогательной.
- Это так заметно?
- Ты сама скоро заметишь это.
- Кто знает, насколько это хорошо - быть разной. Думаю, лучше быть постоянной, надежной, стабильной, как сказал бы дед.
- Может быть, но он умер, - напомнила Эбби. - А ты - не дед, - прибавила она вразумляющим тоном и неудержимо рассмеялась.
- Не пей больше, Эбби, пожалуйста, - взмолилась Мэри, растерянно наблюдая за подругой.
И только в этот момент сконфуженно подумала, что, возможно, Эбби таким образом заглушает свои неприятности, а она даже не догадалась поинтересоваться, как у нее дела.
- Эбби, что-то стряслось?
Но доверительного разговора не получилось: к ним шумно присоединилась Делия Форрестер.
- Здравствуйте, милые. Как я рада вас видеть! Что вы здесь прячетесь, как дурнушки на выпускном балу? - громогласно шутила красавица Делия, блистая в невероятно утягивающем, скандально миниатюрном платьице, пикантно позиционирующем прогресс в пластической хирургии.
За ней послушно плелся благоверный Фрэнк Форрестер - филантроп семидесяти с лишним лет, благотворительная деятельность которого фокусировалась в основном на Делии, за что она его и полюбила. Мэри знала Фрэнка с детства, так как он водил дружбу с ее бабушкой. Они играли в гольф раз в неделю в компании с двумя джентльменами, и все четверо казались маленькой Мэри дремучими старцами. Сейчас Фрэнк старательно, но безуспешно, молодился в погоне за своей Делией, которая была почти на тридцать лет моложе его. Делия всегда вызывала у Мэри смешанные чувства, но, несомненно, она проявляла себя чуткой и великодушной подругой.
В неловкий момент появился Кейн с бокалом мартини в руках.
- Вот ты где, дорогая! Скучала?
- Как всегда.
- Боялся не увидеть твоего суженого, - тоном умирающего сообщил Фрэнк.
- Фрэнк и Делия Форрестер, это Кейн Брентвуд. Кейн, это Фрэнк и Делия, - автоматически перезнакомила она их.
Кейн осторожно потряс старческую руку и отчетливо, как глухому, произнес:
- Рад знакомству, Фрэнк!
- Какой возбуждающий акцент у твоего мужчины, - сластолюбивым тоном промурлыкала Делия. - Надевай на него хомут, да поскорее, Мэри.
- Еще неизвестно, кто на кого, - отозвался Кейн. - В случае с Мэри надо осваивать лассо.
Казалось, все были счастливы. Аперитив лился рекой, шутки шутились, все смеялись. Мэри воспользовалась возможностью приникнуть к Кейну. Она действительно чувствовала себя под его защитой. Ей больше не хотелось принадлежать самой себе. Кейн из-под изогнутой брови посмотрел на нее, уютно устроившуюся под его крылом, и еще крепче обвил большими руками хрупкое тело. Поймав их в такой позе, Делия многозначительно сузила озорные глазки. Не смущенная таким взглядом, Мэри звякнула ободком своего бокала о бокал Кейна и провозгласила:
- За долголетие в любви и согласии!
- Трогательные, как два голубка с открытки, - съязвила Делия. - На каком карнизе вы познакомились?
- Под сводами лондонского универмага, - с готовностью отозвался Кейн.
- С этого места покрасочнее, пожалуйста. Нет ничего лучше сочных подробностей, - проговорила заядлая любительница фривольных бесед.
- Придется огорчить тебя, милая Делия. Обошлось без сочных подробностей, - поспешила закрыть тему Мэри.
- Значит, есть что скрывать, - проницательно посмотрела на подругу Делия и, оттопырив губки, принялась цедить прохладное белое вино.
- Фрэнк, я слышала, у вас были проблемы со здоровьем, - прямолинейно поинтересовалась Эбби, намереваясь выручить подругу в щекотливой ситуации.
- Оно и неудивительно, - опередила супруга с ответом Делия. - Его очень расстроила смерть твоей матери.
Мэри, одарив Эбби благодарным взглядом, перестала следить за болтовней.
- На самом деле ничего серьезного, - попытался вступить в разговор Фрэнк, - просто я перепутал свои утренние и вечерние лекарства и, запамятовав, принял двойную дозу сердечного препарата. По счастью, меня быстро доставили в клинику.
- Представляю, как Делия расстроилась, - сочувственно произнесла Мэри.
- Очень. - В подтверждение этого Делия чмокнула престарелого супруга в щеку и добавила: - Я наняла нянечку, чтобы этого больше не повторилось.
Над их головами грянули динамики, разразившись энергичной песней "Мы - семья", и Мэри сказала:
- Это наша песня.
- Разве? - удивился Кейн.
- Я имею в виду, что это песня Клуба дебютанток, - уточнила она и объявила: - Девочки идут танцевать!
Увлекая Кейна за собой в центр танцпола, Мэри впорхнула в девичью стайку. Эмма, Фелисити, Лили и Ванесса лихо отплясывали в окружении своих кавалеров. Было очевидно, что для взрослых девчонок это не столько танец, сколько ритуал, неизменно вызывающий приступ немотивированного счастья. Кейн, озадаченный их безудержным весельем, предпочел наблюдать пляску со стороны и вернулся к избраннице лишь под звуки песни Тины Тернер "Останемся вдвоем".
- Ты заказал эту песню? - догадалась Мэри, на что Кейн скромно кивнул.
Они танцевали, словно и впрямь остались вдвоем. Каждое слово песни отстукивало свой неровный ритм в их трепещущих сердцах. Под затихание мелодии Мэри обхватила гибкими пальцами любимое лицо мужчины с портрета и наполнила его губы своей неистощимой любовью.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Этот танец заразил Кейна неимоверным азартом страсти. Он буквально ощутил ожог на пальцах от ее горячего тела. Он жаждал уединения с непременным продолжением, каким для песо становились любовные игры с Мэри.
- Домой, немедленно, - отчеканил он, увлекая невесту за собой из зала.
- Да, дорогой, - восхитилась его напором Мэри, - только перекинусь с Эбби парой слов.
Кейн со своей высоты оглядел в поисках макушки Эбби зал и предположил, увидев ее прильнувшей в медленном танце к какому-то мужчине:
- Кажется, ее муж объявился.
- Правда? Где они? Я ничего не вижу сквозь эту толпу.
Кейн отбуксировал Мэри к тому месту, с которого она могла убедиться, что встревожившая ее подруга угомонилась. В результате Мэри тут же согласилась покинуть шумное торжество ради тихих домашних радостей, чем вызвала ею бурный возглас:
- Превосходно!
- Ты ведешь себя, как будто…
- …очень возбужден.
- Я думала, ты устал. День был длинный, из-за перелета ты не выспался. И даже не вздремнул.
Он гортанно рассмеялся, умиляясь ее трогательной воркотне. Пока они ожидали, когда подадут лимузин, к ним присоединилась чета друзей - Эмма и Гарретт.
- Люк давно появился? - поинтересовалась Мэри.
- Вовремя, - с подтекстом в голосе ответила Эмма.
- Вовремя для чего? - непонимающе спросила Мэри.
- Для того, чтобы пресечь роман Эбби с искристым бокалом, - ехидно усмехнулась Эмма. - Она начала вести себя странно, и Люк предположил, что ей в шампанское что-то подсыпали.
- Дикое предположение. И кому это может понадобиться? - скептически произнесла Мэри.
- Чушь, - вступил в разговор Кейн. - Шампанское разносит официант на подносе по всему залу. Эбби могла взять любой бокал.