* * *
Когда пришло время переодеваться к обеду, Лорен решила, что хорошо бы сначала проведать графиню.
Она застала ее сидящей в постели с книгой в руках, которую ей снизу принесла одна из горничных.
– Вы все еще нездоровы? – спросила ее Лорен.
– Не в лучшей форме, – сказала графиня. – Посмотрите на меня. Вот, круги под глазами. Бледная кожа. Да я просто ужасно выгляжу! Я не выйду из комнаты, пока не стану снова tres belle.
– Я вижу, – сказала Лорен, хотя на самом деле не видела. Графиня всегда оставалась потрясающе привлекательной женщиной. – Я могу чем-нибудь помочь?
– Merci, нет, ma petite, – сказала, улыбнувшись ей, графиня. – Вы уже спасли мне жизнь. Слуги принесут мне сюда поднос с едой.
С помощью одной из горничных Лорен переоделась к обеду и спустилась в гостиную. Ей предстояло обедать с двумя джентльменами.
– Насколько я понимаю, сегодня вы одна представляете женскую половину человечества, – сказал граф. Он оделся в элегантный костюм не для того, чтобы обедать в одиночестве.
Она удивленно посмотрела на него из-под опущенных ресниц и попыталась думать только об обеде и других прозаических вещах.
– Да, графиня… не в таком хорошем состоянии, как обычно.
– Можете быть откровенной. Она мне уже передала, – с усмешкой сообщил им Картер, – что ждет, когда к ней вернется ее обычная красота.
Лорен постаралась сдержать улыбку.
– Графиня – леди, отличающаяся необычайным простодушием. И это, конечно, делает ей честь.
– Не сомневаюсь, – согласился граф. – Уверен, сегодня нам будет недоставать ее реплик за обедом. Однако мы должны постараться не соскучиться и без нее. – Его темные глаза блеснули, когда он предложил руку Лорен. Они прошли в столовую, где насладились еще одним прекрасным обедом.
На этот раз она не беспокоилась о правилах этикета; Картер обладал неиссякаемым запасом смешных историй, и когда он рассказывал анекдотичные случаи из их детства или юности, когда еще был жив их отец, старый граф, Лорен слушала с особым интересом. Она заметила, что он никогда не упоминал о матери своего брата. Казалось, некоторые темы были запретными, даже для непочтительного младшего брата.
Она оставила их одних за бутылкой вина, но они почти сразу же присоединились к ней в гостиной и стали играть в глупые детские игры, что для Лорен было намного приятнее, чем заставлявшие ее волноваться игры в карты. Правда, Маркус обыгрывал их во всем, даже в бирюльки, но она предпочитала этот проигрыш унизительному поражению в висте.
Когда граф взял ее руки, чтобы показать, как надо балансировать в игре длинными соломинками, она почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу, и подумала, будут ли они делить постель этой ночью. Она старалась не показывать, как ее тело откликается на его малейшее прикосновение. Но когда она посмотрела на него, она ощутила и в нем такое же желание.
Вероятно, это было причиной, заставившей графа заявить, что пора идти спать, когда часы еще не пробили и десяти.
– Ты ложишься спать с курами? – удивился его брат.
– Деревенское время, – холодно заметил граф. – Пока ты находишься в деревне, ты должен вести себя как местные жители.
– Я знаю, здесь не засиживаются допоздна, как в Лондоне, но серьезно, Маркус, зачем впадать в крайности? – проворчал Картер. – Это я сплю на походной кровати, если ты помнишь, и рядом нет никого, кто скрасил бы мое одиночество.
– Мне жаль тебя, – ответил брат, усмехаясь.
– О, я вижу, – огрызнулся Картер. – Ладно, я заберу с собой в постель остатки портвейна!
Лорен, не вступая в спор, сдержанно попрощалась, но когда она поднималась по лестнице, у нее стало легче на сердце. Она зашла в другую спальню посмотреть, как там графиня, нота лежала в постели с книгой, и можно было надеяться, что ночь пройдет спокойно.
Переодевшись ко сну, Лорен проскользнула через коридор в спальню графа, где он ждал ее, однако у него было непроницаемое выражение лица.
Он сидел в халате в глубоком кресле рядом с камином. В комнате было тепло, и царил приятный полумрак.
– Вы сегодня прекрасно выглядите, – тихо сказал он. Она подошла к нему настолько близко, что он дотянулся до нее и привлек к себе.
Его сильные руки успокаивающе действовали на нее. Он легко приподнял ее и посадил к себе на колени, и теперь они сидели вдвоем в этом широком кресле. Она обняла его за шею, прижалась к нему и, раздвинув ворот халата, приложила ладони к его груди, поглаживая покрывавшие ее легкие темные волоски.
– Вы меня дразните, – прошептал он, когда ее пальцы коснулись его соска.
– Ни в коем случае. – Она поцеловала местечко, которого осторожно касалась ее рука.
Казалось, прошло сто лет с тех пор, как они были вместе, хотя это было всего лишь несколько ночей назад. Ее тело требовало прикосновения его теплой кожи с чистым мужским запахом. Неожиданно он приподнял ее рубашку, и Лорен подняла руки, чтобы он смог снять ее через голову и отшвырнуть в сторону. Больше всего ей хотелось, чтобы он прижал ее к себе, и их тела, соприкоснувшись, слились в единое целое.
Он подхватил ее за ягодицы и приподнял. Она же запустила пальцы в его густые темные волосы и притянула его голову к своей груди. Он прижался лицом к ее груди, нашел ее соски и вбирал в губы то один, то другой с такой же жадной страстью, какую возбуждал в ней.
Они порывисто ласкали друг друга, желание все сильнее овладевало ими, она хотела почувствовать его внутри себя. Обнимая его за шею, она все настойчивее прижималась к нему…
– Сейчас же, – шептала она, – сейчас же, – показывая, что не может ждать.
Как-то незаметно они соскользнули с кресла на ковер из медвежьей шкуры, и толстый теплый мех ласкал ее обнаженное тело. Но она замечала это только краем своего сознания, ибо все ее мысли были заняты ощущением быстрого уверенного рывка, которым он вошел в нее, движением его рук, продолжавших ласкать чувственные места ее тела, и она задыхалась и стонала, испытывая радость. Она изогнулась, подхватывая его ритм, их тела сливались, и росло наслаждение друг другом, переходившее в глубокое удовлетворение.
И когда он дотронулся до самых чувствительных точек ее тела, что всегда доводило ее до экстаза, безграничная радость овладела ею, и она словно поднялась ввысь. Выгибаясь, она сбросила бы его с себя, если бы не его искусство и настойчиво сохраняемый им ритм.
Они словно взбирались к самой высокой точке небосвода, на его все участившиеся удары она отвечала ему, встречая синхронно каждый удар, точно попадая в такт каждого движения. И ничто не могло помешать ей, разрушить золотой ореол ее экстаза, объединившего их, словно это, был дар самой судьбы. Ее разум давно умолк. Оставались только чувство, только прикосновение, только эмоция, только чистое ощущение, только радость… И когда он достиг оргазма, она позволила себе тоже взлететь в небеса, и радость оставалась с ней. Он слегка коснулся ее, нежно и властно, и она подумала, что могла бы умереть от блаженства… Они услышали женский крик.
Глава 11
Впечатление было такое, словно разбилось что-то металлическое.
Лорен очнулась от своей блаженной дремоты. Она хотела встать и, чтобы не упасть, ухватилась за Маркуса. Он выругался.
– Если это еще одна проклятая летучая мышь, клянусь, я…
Они оба с трудом разыскали одежду, чтобы иметь приличный вид, и спустя минуту, спотыкаясь, уже шли по коридору.
Дурной сон, казалось, повторялся. Темнота, крики, свечи, горевшие в темной комнате. Но на этот раз ничего не было видно.
– По-моему, ей снятся кошмары, – прошептала Лорен, тряся за плечо графиню, лежавшую в постели. – Проснитесь, проснитесь, дорогая; Все хорошо. Все в порядке.
Нос графиней далеко не все было в порядке. Лицо ее было залито слезами, она что-то взволнованно говорила на языке, непонятном Лорен, может быть, немецком или польском?
Она пыталась успокоить графиню, затем обратилась к графу:
– Может, вы принесете немного бренди?
– Принесу и разбужу этого проклятого соню, моего брата. Пусть придет и посидит с ней, – предложил Маркус свирепым тоном.
– Думаю… думаю, придется снова посидеть с ней, – с вздохом сказала ему Лорен. – Мне хотелось бы подольше побыть в ваших объятиях, но она действительно в таком состоянии, что я не могу уйти. По-моему, для нее это будет лучше.
Он выругался.
– Я тоже хотел побыть с женщиной, – признался он. – Мне тоже нужна женщина – вы. Понимаю, я эгоист. – Он поцеловал ее коротким поцелуем. – Но вы более милосердны, чем я, признаюсь. Я принесу бренди.
Лорен вернулась к кровати и села рядом с графиней, пытаясь пробиться сквозь вызванный ночным кошмаром в ее голове туман.
– С вами все будет хорошо, обещаю, – сказала она, пожимая ей руку.
С возвращением графа, принесшего бокал бренди, они смогли уговорить графиню выпить немного, и ее безумные рыдания утихли, но даже и теперь она не выпускала руку Лорен, в которую вцепилась как в спасательный круг.
Было ясно, что в эту ночь любовные радости Лорен и Маркуса не продолжатся.
Лорен, лежа рядом с графиней и уговаривая ее заснуть, вынуждена была утешать себя воспоминаниями о потрясающем любовном общении, которым они только что наслаждались.
Она думала, не сожалеет ли граф, лежа в одиночестве в своей спальне, о том, что ее нет рядом с ним. Она хотела бы на это надеяться.
Лорен спала чутко, просыпаясь, каждый раз, когда графиня ворочалась во сне и бормотала что-то на родном языке, но Лорен умела уговаривать ее и помогала ей снова уснуть, не позволяя женщине издавать вопли ужаса и будить весь дом. Один раз она проснулась и услышала, как по крыше громко стучат капли дождя и от ветра сотрясаются наружные ставни.
Когда первые лучи света пробились сквозь занавеси, графиня, наконец, заснула глубоким сном, и Лорен тоже задремала. Когда она опять проснулась, графиня все еще спала, но Лорен решила, что пора вставать. Поедет ли граф сегодня в город? Она подумала, что это вполне возможно, и, быстро облачившись в амазонку, спустилась вниз.
Граф уже встал.
– А я только что собирался оставить вам записку, – сказал он, окидывая взглядом ее лицо. – Вам удалось хотя бы немного поспать?
– Да, вполне достаточно, – ответила она. – Что-то случилось?
– На сторожей, охранявших склад, напали. Я получил записку от полковника и сейчас же еду в город. Но вам нет необходимости сопровождать меня, особенно если вы устали и нуждаетесь в отдыхе…
– Нет-нет, я хотела бы знать, как разворачиваются события, – сказала она, не имея ни малейшего желания оставаться в охотничьем домике в обществе только графини и Картера. Кроме того, граф, возможно, хотел бы видеть ее рядом, эта мысль доставила ей некоторое удовольствие.
– Вы уверены? – Он бросил взгляд на ее бедра, как будто мог видеть их сквозь одежду. – Мы можем взять карету, чтобы поберечь ваши…
– Нет-нет, я совсем здорова, и верхом получится быстрее. – Она улыбнулась, и он ответил ей улыбкой, которая ей так нравилась.
– Я прикажу сразу же подать нам лошадей, – сказал он. Она же направилась в столовую, пользуясь моментом, чтобы выпить чашку чаю с кусочком тоста и съесть вареное яйцо.
– Он сообщил что-нибудь еще? – спросила она, когда граф усадил ее на лошадь. Она с радостью ощутила себя снова в седле. Ее синяки стали менее болезненными, хотя мышцы разгибались с некоторым трудом.
– Немного, но я намерен, прежде всего, повидаться с полковником Свифтом. Посмотрим, нет ли у него новостей, появившихся после того, как он отослал записку.
Она кивнула, и они погнали лошадей. Высоко в небе плыли серые облака, но Лорен надеялась, что до конца дня дождя не будет. Пока же было прохладно, дул свежий ветерок и приятно ласкал лицо. Она натянула поводья, заставляя кобылку объезжать большие лужи, попадавшиеся на дороге.
Приехав в город, они пробирались по запруженным экипажами улицам, пока не добрались до дома полковника. Граф помог ей сойти с лошади, и они подошли к двери. Постучав, они подождали, и скоро дверь отворил лакей.
Полковник принял их в своей гостиной.
– Я нахожу это очень странным, – без всякого вступления сказал им полковник Свифт. – Сегодня рано утром мне сообщили, что уличный торговец, забирая свою тележку, обнаружил двоих наших людей, дежуривших прошлой ночью, один ранен, второй убит.
– Господи! – прошептала Лорен. Лицо графа стало суровым.
– Это весьма прискорбно.
– Они были солдатами; они понимали, что такое риск, – угрюмо произнес полковник. В комнату вошла горничная с чайным подносом, разлила чай и раздала им чашки. Лорен взяла чашку и с удовольствием отпила глоток – после поездки у нее пересохло в горле.
– Много ли пропало из склада? – спросил Маркус. Полковник опустил чашку и со стуком поставил ее на блюдце. Фарфор задребезжал.
– А вот это самое странное. – Голос полковника просто гремел. – Я велел им сосчитать ящики и бочонки на складе. – Он подошел к столу, наклонился, нашел бумагу, развернул ее и вернулся к ним. Он протянул бумагу графу. – Вот она, надеюсь, она сходится с официальной описью товара, спасенного с затонувшего корабля. Но дело в том, что когда мы забрали раненого, чтобы осмотреть его раны, и убитого, чтобы достойно его похоронить, я заменил их новой, более многочисленной командой, и мы сосчитали то, что оставалось на складе. И оказалось, что ничего не пропало.
– Что? – Лорен не намеревалась вмешиваться, но слова вырвались раньше, чем она спохватилась.
Граф смотрел на хозяина дома с таким же озадаченным видом.
– Они заглядывали в ящики и корзины?
– Да, и насколько мы могли видеть, вы понимаете, мы, конечно, точно не знали, что находилось раньше внутри, что они по-прежнему полные. – Полковник покачал головой. – Как могло случиться, что кому-то было настолько необходимо попасть в здание, что ради этого они убили человека, а затем ничего оттуда не взяли?
Некоторое время они молчали.
– Если только там не нашли того, что искали, а мы просто не знаем чего, – задумчиво сказал Маркус. – Однако я сначала сам тщательно осмотрю склад.
– Да, я на это надеялся, – согласился полковник. – Я поеду с вами. Хочу снова проверить караулы и убедиться, все ли в порядке.
Он послал служанку сказать конюху, чтобы тот оседлал для него лошадь, и как только она была готова, граф и Лорен сели на своих лошадей и направились снова к складу, где хранился спасенный с затонувшего корабля груз.
Когда они подъехали к огромному зданию, Лорен увидела, что его охраняют не менее полдюжины мужчин, выстроившихся по-военному с оружием в руках. Они будто подготовились к небольшой войне. На этот раз полковник не хотел рисковать.
Они мгновенно приняли стойку "смирно", увидев полковника.
– Сэр!
– Вольно, – приказал он. – Это граф, чью собственность вы охраняете. Мы хотим проверить груз.
– Да, милорд, – ответил мужчина, который, очевидно, был за главного.
Они вошли внутрь.
В тусклом свете Лорен плохо видела ряды ящиков и бочонков, мимо которых они проходили.
– Они все точно сосчитаны и пересчитаны. Количество совпадает, – заверил их полковник.
– Если вы это уже сделали, я не стану тратить времени, снова пересчитывая их, – сказал граф. – Я полностью доверяю вам.
Полковник кивнул, словно принимая комплимент.
– В таком случае, полагаю, мы должны проверить содержимое ящиков.
Задача требовала много времени и сил, подумала Лорен, встретив взгляд графа. Но им больше ничего не оставалось делать, кроме как заняться этим.
Граф снял сюртук и закатал рукава рубашки, а Лорен подвернула рукава своей амазонки. Затем Маркус снял крышку с ближайшего ящика, на этот раз она не развалилась в его руках, и они начали проверять содержимое каждого ящика.
Уложенные во влажные опилки, пахнувшие гнилью и сыростью, там оказались те же изделия из нефрита и древнегреческие урны и вазы, которые Лорен видела и раньше. Граф внимательно рассматривал их, стараясь определить, не подделка ли они, как он объяснил Лорен и полковнику. Но все они, казалось, были подлинными, он не нашел никаких различий.
Как не было и пустот в упаковке, которые остались бы от статуэток или китайских ваз, если бы их вынули из ящиков. Содержимое некоторых ящиков немного пострадало, но было невозможно определить, оттого ли, что их перекладывали, или оттого, что их бросало во время шторма.
– Не вижу никакого смысла проверять дальше, – сказал граф по истечении нескольких часов. Они ничего не достигли, только все перепачкались, устали и раздражались по пустякам. – Зачем с боем врываться сюда и затем не взять ни одну из этих очень ценных вещей?
– Может быть, они обыкновенные уличные бандиты и не понимают, что им досталось? – предположил полковник. – Хотя в это трудно поверить, – покачал он головой.
– Не могло ли быть какой-нибудь другой причины врываться сюда? – спросила Лорен.
– Какой, например? – взглянул на нее Маркус.
– О, я не знаю, я просто ломаю голову над тем, как бы разумным образом разрешить эту странную ситуацию.
Он кивнул:
– Понимаю. Когда человек не может отыскать смысл, он должен пытаться найти нестандартное решение.
Когда они собрались уходить, Лорен заметила, что они все покрыты пылью и грязью. Она достала носовой платок и попыталась вытереть пыль с рук и лица. Черное пятно виднелось на кончике ее носа. Она попыталась стереть его, но платок уже был таким же черным, и она подозревала, что ей мало что удалось.
Полковник Свифт пригласил их пообедать у него дома, но, к ее облегчению, граф вежливо отклонил приглашение.
– Думаю, мы едва ли украсим ваш обеденный стол, – сказал Саттон полковнику, с сожалением глядя на свои панталоны, покрытые грязью, и пытаясь стряхнуть пыль со своих рук. – Благодарю вас, в другой раз, может быть.
Они направлялись к своим лошадям, когда Лорен взглянула на дальний угол длинного здания, где она в прошлый раз заметила таинственную фигуру человека.
Фигура появилась всего лишь на мгновение и исчезла за углом здания.
Это был он!
Она вскрикнула, и когда граф повернулся к ней, объяснила:
– Он вернулся!
Граф посмотрел в указанном ею направлении.
– Тот же человек?
Она кивнула, и он сказал:
– Оставайтесь здесь с полковником. – Он вскочил на коня и помчался к углу склада.
Проезд оказался узким, и конь едва мог пройти по нему, но, надеясь выиграть время и догнать таинственного наблюдателя, Маркус решил не сходить с коня. И хотя бег коня замедлился, Маркус не покинул седла.
В переулке никого не было; стояли грязные лужи, оставшиеся после недавнего дождя, и пахло мусором и отбросами, обычно скапливающимися в таких переулках. Проехав весь переулок, Маркус остановил коня и огляделся, определяя, куда ему ехать дальше.