Краем глаза он увидел, как что-то мелькнуло, и он повернул налево. Там, прежде чем исчезнуть за большим фургоном, нагруженным углем, на мгновение появилась фигура, но, как и говорила Лорен, было достаточно и одного взгляда, чтобы создалось впечатление, что этот человек чем-то отличался от других. Даже в толпе идущих по улице людей – мужчин, придерживавших от ветра шляпы, женщин в пальто и накидках, с крепко завязанными под подбородками лентами шляпок, нянек, толкавших детские коляски, с тепло закутанными, в этот холодный день малышами – только эта фигура казалась здесь чуждой и странной. Маркус не успел понять, в чем это отличие, но у него возникло твердое убеждение, что этот человек не такой, как все, а он доверял своей интуиции.
Он внимательно посмотрел в обе стороны улицы, налево и направо, но не заметил ничего подозрительного. Он тронул каблуками бока лошади, не обращая внимания на уличного торговца, зазывавшего его: "Горячие пирожки, сэр, вкуснейшие пирожки с мясом, только что из печки, всего за два шиллинга!"
Запах горячего, жаренного в жире мяса мог бы соблазнить голодного молодого подмастерья, но Маркус отрицательно покачал головой и поехал дальше.
Он быстро проехал мимо фургона с углем, мимо двух лавочек. В окне одной из них были подвешены за лапки жирные гуси и куры, ожидавшие, когда их ощиплют и поджарят, а в другой стояли широкие бочонки с овощами, где рачительные хозяйки могли, не спеша выбирать все, что им нужно. Но он все еще не мог догнать того странного человека. Не вернулся ли он на прежнее место, перехитрив своего преследователя? Где же Маркус, мог потерять его из виду?
Но Маркус был на лошади и ехал очень быстро, как же беглец мог опередить его настолько, что ему удалось исчезнуть? Маркус решил обыскать еще пару кварталов, а затем вернуться той же дорогой.
В следующих лавках тоже не было ничего необычного. С высоты седла Маркус мог смотреть поверх голов толпы на окна лавок и видеть большинство людей, входивших в них.
Он ехал медленно, пытаясь рассмотреть в толпах, заполнявших переулки и лавки, одно лицо. Горожане в большинстве своем были рядовыми законопослушными людьми. Ему показалось, он заметил среди покупателей одного или двух карманников, но никаких следов преступности большего масштаба. Конечно, если он не видел признаков такой деятельности в дневное время, напомнил он себе, это не означает, что преступники не скрываются где-то там, откуда выйдут на улицу ночью.
Думая об этом, он как раз проезжал мимо витрины, за стеклом которой было выставлено несколько изделий из фарфора. Что-то было написано иероглифами рядом со словами "Магазин. Элегантные подарки". За стеклом он увидел круглую шляпу с опущенными полями, скрывавшими лицо человека, носившего ее.
"Любопытно, – подумал он. – И очень кстати, если кто-то не желает показывать свое лицо. И возможно, неплохо было бы узнать, сколько могли стоить эти элегантные подарки".
Он остановил коня и слез с седла. Несколько уличных мальчишек подбежали к нему и кричали, борясь за право подержать его лошадь.
– Мне, мне, хозяин, я умею!
Маркус оглядел их и выбрал одного, самого сильного и несуетливого.
– Как тебя зовут?
– Том, сэр.
– Очень хорошо, Том. Шиллинг, если когда я вернусь, конь будет в порядке и спокоен. Но если кто-то тронет его, ты очень, очень пожалеешь об этом.
– Не беспокойтесь, хозяин, – улыбнулся Том. – Он будет в прекрасной форме.
Маркус открыл дверь и вошел. В передней части лавочки стояло несколько полок с фарфоровыми чашами и тарелками, и пахло какими-то неизвестными пряностями. Не зная, не постучать ли ему по прилавку, он подождал немного, и из-за занавески, отделявшей переднюю, часть помещения, кто-то вышел.
Это была немолодая женщина с сединой в темных волосах, в причудливом наряде, состоявшем из свободной кофты с длинными рукавами и длинной юбки. У нее были поразительно маленькие ноги и шаркающая походка. Глаза были миндалевидной формы, а цвет кожи смуглым.
– Здравствуйте, сэр. Хотите купить? – Акцент выдавал ее азиатское происхождение.
– Возможно, в другой раз, – вежливо ответил Маркус. – Я просто любуюсь вашим прекрасным фарфором. Этот магазин принадлежит вашей семье? Я, кажется, на днях видел здесь джентльмена?
– Да, у меня большая и уважаемая семья. И очень красивый фарфор, – закивала она, и он, не зная обычаев ее страны, поклонился.
– Я обязательно вернусь, – сказал он. Никто больше не вышел поговорить с ним, чтобы он смог убедиться, что среди мужчин, работавших здесь, не было того человека. Он словно провалился сквозь землю.
Выйдя на улицу, Маркус пытался сообразить, что делать дальше.
Конь ожидал его и тряс гривой, отгоняя большую муху, жужжавшую около его ушей, но в остальном он был совершенно спокоен. Как и обещал, Маркус заплатил юному Тому, добавив еще шиллинг. Мальчик расплылся в улыбке при виде такого богатства, и деньги мгновенно исчезли в его потайном кармане.
– Хочешь заработать еще? – спросил Маркус мальчишку. Тот настороженно посмотрел на него:
– А что надо сделать?
– Пройдемся немного, – сказал он, понизив голос. Держа в руках поводья, он пошел по улице, и мальчик шагал рядом с ним. Когда они достаточно далеко отошли от лавочки, в которой он побывал, Маркус остановился.
– Мне надо посмотреть на мужчин, которые работают позади лавки, из которой я вышел. Мне надо, чтобы они вышли на улицу, а не входить туда самому, потому что я думаю, что их многовато против меня одного, и я не хочу ссориться с ними. Я хотел бы устроить какое-нибудь происшествие, небольшое, чтобы не пугать их по-настоящему, а что-то такое, что заставило бы их выйти на улицу, на пару минут. Можешь такое придумать?
– Что это вы затеваете, хозяин? – с интересом посмотрел на него Том.
– Это мое дело, – сурово сказал Маркус. Мальчишка скривил губы и задумался над вопросом.
– Я мог бы забраться на крышу и заткнуть одну из их печных труб. Это быстро выгонит их из дома.
– И что, они подумают, произошло? – Маркус с восхищением посмотрел на него.
Том пожал плечами.
– А они подумают, что в дымоход свалились ласточкины гнезда. Это часто случается.
– А дом не сгорит?
– Нет. – Он тряхнул длинными грязными волосами. Мысленно скрестив пальцы, Маркус принял этот план.
На этот раз Том потребовал плату вперед. Не зная, смеяться ему или сердиться, Маркус дал ему полкроны и наблюдал, как мальчишка набрал из ближайшего стойла несколько пучков соломы и стал плести что-то похожее на дно корзины, но не такое прочное.
– А они не догадаются, что это сделано руками человека?
– Нет, оно почернеет от дыма, и половина его сгорит от искр, – сказал соучастник преступления. – Когда его вытащат, то, как я и говорил, подумают, что это часть птичьего гнезда.
– А, ты проделывал это и раньше, – вежливо заметил Маркус.
Том ухмыльнулся.
– Ладно. Иди. Я буду в гостинице, что в конце улицы; Встретимся там.
Засунув свое произведение под рубашку, мальчишка направился в переулок позади лавочек и почти тотчас же скрылся из виду.
На этот раз Маркус заплатил за стойло на конюшне для своего жеребца и вернулся поискать выгодное место, откуда ему был бы виден дом, а его самого не было видно. Улица делала поворот сразу же за домом, за которым наблюдал Маркус. И там же был пивной зал с эркером. Маркус заплатил за эль, нашел место у окна, откуда он мог все видеть, и спокойно принялся пить свой эль. Он не знал, сколько времени уйдет на то, чтобы заткнуть трубу и получить результат.
Оказалось, он напрасно сомневался в мальчишке. Он не сделал и полдюжины глотков эля, как увидел дым, выходивший из маленьких окошек лавки с подарками, и несколько человек, все азиатского происхождения, вывалились на двор, что было прекрасно видно с его места.
Их было трое, один был слишком стар, другой был слишком маленького роста. Последний из них мог бы оказаться тем человеком из переулка, тем самым, кто следил за складом.
"Повернись! – просил мысленно Маркус. – Повернись, чтобы я видел твое лицо!"
Затем он почти вскочил с места.
Его мальчишка спокойно входил во двор. Неужели его поймали, когда он затыкал трубу? Нет, конечно, нет, он держался очень уверенно. Он поговорил со старшим мужчиной, поклонился самым почтительным образом и направился за дом. Кто-то дал ему лестницу.
Да, это было великолепно. Они помогали ему залезть на крышу, что этот чертенок уже делал по собственному желанию. Значит, он умудрился еще заставить их заплатить ему за то, что он уберет препятствие, устроенное им самим? Видимо, так оно и было.
Наконец третий мужчина повернулся лицом к гостинице, и Маркус смог получше рассмотреть его. Да, он был почти уверен, что это тот самый человек.
Он подумал, нельзя ли каким-нибудь образом показать его Лорен. Если бы они сидели здесь, в гостинице, Лорен была бы в безопасности. Но это значило бы, что он должен был бы найти способ выманить этого человека из здания еще раз. Он сомневался, что предыдущая выдумка сработает во второй раз.
– Они что-то заподозрят, если трубы опять забьются! Мужчины возвращались в дом, Маркус решил, что дым, должно быть, рассеялся. И конечно, в дверях пивного зала показался Том, от него немного пахло дымом, но он широко улыбался.
Он увидел графа и неторопливо подошел к нему.
– И сколько ты заработал на этот раз? – вежливо осведомился Маркус.
Том самодовольно ухмыльнулся.
– И не говорите, сэр. Но это жаркая работа – сталкивать эти птичьи гнезда в таком дыму. Это вызывает жажду. Не могли бы вы купить мне выпивку, чтобы смочить горло?
– По-моему, ты мог бы купить выпивку мне, ты столько сегодня заработал.
Мальчишка открыл рот, намереваясь с ним поспорить, и Маркус махнул рукой.
– Это просто шутка. Я куплю тебе полпинты и предсказываю, что ты станешь мэром.
Том удивился, но его обрадовало такое будущее.
Маркус допил свой эль и заплатил бармену за них обоих, затем вышел на улицу. Забрав своего коня, он направился к складу, надеясь, что его долгое отсутствие не слишком обеспокоило Лорен и полковника.
И в самом деле, когда он подъехал к складу, там оставались только сторожа. Вероятно, сказал он себе, Лорен с полковником могли поехать куда-нибудь выпить чаю и перекусить. В конце концов, у них не было никакой необходимости так долго дожидаться его здесь. Но, тем не менее, он почувствовал беспокойство.
Когда он подъехал поближе к сторожам, старший из них узнал его и, распрямив плечи, лихо отсалютовал ему:
– Милорд!
Ответив на приветствие, граф спросил:
– Где полковник Свифт и леди, с которыми я приехал?
– Ах, у леди случился припадок, милорд. Полковник нанял карету и отвез ее к себе домой, чтобы вызвать туда доктора, если потребуется.
– Что? – Маркус похолодел от ужаса. Лорен заболела? Не переутомилась ли она? Зачем он позволил ей поехать с ним? Это его вина, будь он проклят!
Он развернул коня и сжал каблуками его бока. Конь рванулся с места и вылетел на улицу. Он домчался быстро, невзирая на забитую экипажами дорогу, объехав по обочине медленно двигавшийся фургон с досками и рытвины на дороге. Маркус чувствовал, как натянуты от страха его нервы и сжимается горло. Конечно, нет ничего серьезного, конечно, конечно…
Но ему станет спокойнее только тогда, когда он увидит ее сидящей, улыбающейся и беседующей с ним как обычно.
Казалось, прошли долгие часы, прежде чем он, наконец, увидел скромный домик полковника. Маркус соскользнул с седла, привязал коня к столбу перед домом и нетерпеливо постучал в дверь. Казалось, прошло сто лет до того, как лакей распахнул дверь.
– Лорд Саттон, – коротко сказал Маркус. – Я приехал к полковнику.
Слуга не успел заговорить, как Маркус услышал голос полковника:
– Входите, милорд. Я ждал вашего возвращения. Мы на втором этаже.
Миновав ошеломленного слугу, Маркус почти бегом поднялся по лестнице, спеша узнать, как чувствует себя Лорен. Полковник встретил его на середине лестницы, вид него был серьезный, но он не походил на человека, собиравшегося сообщить страшную новость, поэтому Маркус попытался успокоиться.
– Что произошло? – нетерпеливо спросил он. – Сторож сказал…
– Да, после того как вы уехали вслед за незнакомцем, миссис Смит неожиданно почувствовала себя плохо. Я подумал, что лучше привезти ее ко мне, чтобы вызвать врача.
– Конечно, благодарю вас за заботу о ней. Как она сейчас?
– Можете посмотреть – значительно лучше. Доктор говорит, что нет ничего серьезного, она скоро поправится.
Полковник повел его наверх.
– Ей не нравится, когда так говорят, – сказал он, понижая голос, – но женщины относятся к слабому полу. Вероятно, сказались волнение и усталость.
Он провел Маркуса в комнату, явно предназначенную для гостей. Лорен лежала на не разобранной постели все еще в амазонке, но с покрытыми одеялом ногами. Она выглядела очень бледной, но спокойной, глаза ее были широко раскрыты, а на лице была усталость.
– Лор… миссис Смит, как вы себя чувствуете? – Маркус сразу же подошел к ней и взял ее за руку, чувствуя потребность дотронуться до нее, убедиться, что ощущает тепло ее кожи, биение ее пульса, просто убедиться, что она жива. Его радость была так велика, что от потрясения у него подгибались колени. Он чувствовал себя бумажной марионеткой, которая складывается в руках уличного фокусника, развлекающего детей. К счастью, рядом с кроватью нашелся стул, и если бы Маркус не опустился на него, то мог бы упасть, и бог знает, что бы они подумали о нем, если полковник считал женский пол слабым…
Но Лорен говорила, и он стал внимательно слушать.
– Я не понимаю, что произошло, милорд. – Она была очень сдержанна в присутствии полковника Свифта, но по ее быстро брошенному в сторону полковника взгляду было видно, что она не согласна с его предположениями. – Могу поклясться, что причиной не были усталость или жара, потому что я совсем не устала, и мне не было слишком жарко. Что бы ни говорил доктор, он видит в женщинах хрупкие сосуды.
Она сделала гримаску, а Маркус сдержал, усмешку. Он подозревал, что визит доктора, вероятно, не был особенно приятным для всех присутствовавших.
– Я неожиданно почувствовала, что из головы… это трудно объяснить, но как-то странно исчезли все мысли, я чувствовала, что плыву куда-то, и мне привиделись почти такие же образы, какие я видела на фарфоре, лежавшем внутри корабельных ящиков, но они двигались, как будто были живыми… – Она содрогнулась. – Я знаю, это бессмысленно.
Полковник покачал головой.
– Пока мы ждали вас, милорд, мы купили у разносчика и съели несколько пирожков с мясом. Возможно, миссис Смит попалось плохое мясо. И оно так подействовало на нее. Как бы то ни было, она потеряла сознание, и мы несколько минут не могли привести ее в себя, пока не смочили ей лоб холодной водой, да и то она не совсем проснулась.
Маркус почувствовал, что холодеет. Для него это были не жара и усталость.
– Простите меня… но вы не покрывались обильным потом?
Она с удивлением посмотрела на него и покачала головой.
– Может, вы чувствовали жар?
– Нет, жара не было, – вмешался полковник. – Я трогал ее лоб, он был ледяной.
– На складе было прохладно, – сказала она.
– Врач посоветовал… – начал полковник Свифт, считая своим долгом передать рекомендации специалиста.
– Я не собираюсь две недели валяться в постели! – отрезала Лорен. На минуту она стала такой же, как прежде, и Маркуса еще сильнее подбодрила эта вспышка силы ее духа. – И я не желаю, чтобы мне пускали кровь три дня подряд.
– Это мы еще посмотрим, – тихо сказал он, но при этом подмигнул ей, а полковник лишь недоверчиво покачал головой.
– В любом случае мы сделали сегодня достаточно. И полагаю, надо возвращаться в мой дом.
Он поговорил с полковником об установлении слежки за лавкой, в которой он обнаружил азиата, замеченного у склада, и Свифт согласился направить своих людей по очереди незаметно наблюдать за домом.
Затем полковник уговорил их воспользоваться его небольшой коляской. Маркус с радостью принял это предложение. Несмотря на то, что Лорен снова собиралась взбунтоваться, она вынуждена была признать, что еще слаба и едва ли доедет на лошади до охотничьего домика. Если она свалится с седла, это не поможет ей убедить графа взять ее с собой, когда он отправится искать ответы на тайны спасенного груза.
Они привязали лошадку Лорен сзади к коляске, один из конюхов полковника сел на козлы, а Маркус поехал верхом следом за ними. Так они добрались до своего дома. Маркус дал щедрое вознаграждение конюху за его помощь, и тот, развернув коляску, отправился обратно.
Конюх Маркуса принял у них лошадей и отвел их в конюшню, а Маркус предложил руку Лорен, и они вошли в дом.
– Знаете, это было что-то другое, а не усталость, – сказала она. – И я не думаю, что виноват пирожок с мясом. Если бы мясо было плохое, меня бы стошнило, отравление не вызывает страшные сны!
Он заметил ее бледность и усилие, с которым она старалась сохранить свою обычную походку и не волочить ноги.
– Я верю вам. Что-то повлияло на вас, и это должно находиться внутри склада. Я не прошу вас неделями лежать в постели, просто я хочу, чтобы вы пока держались подальше от склада, до тех пор, пока к вам не вернутся силы. – Она хотела возразить, но он опередил ее, добавив: – По крайней мере, пока мы не узнаем больше о том, с чем имеем дело.
Лакей открыл дверь, впуская их, она вошла в дом и, глубоко вздохнув, сняла шляпку и перчатки, пропылившиеся за время их пребывания на складе. Стягивая одну за другой перчатки, она чихнула и неожиданно покачнулась.
Он в испуге бросился к ней, он боялся, что она упадет.
– Со мной все в порядке, – тихо сказала она, но позволила придержать себя за плечи и, еще раз глубоко вздохнув, почувствовала себя уверенней.
– Я провожу вас в… какую комнату? – спросил он. – Черт побери! Как вы думаете, наша гостья сегодня обойдется без вас? Я в этом не сомневаюсь. На этот раз следует позаботиться о вас, а не о графине, миссис Смит. Я прикажу горничной принести вам обед.
– Если это не слишком затруднит слуг, я бы хотела сначала принять ванну, – сказала она. – После копания в таком количестве ящиков и бочонков я чувствую себя ужасно грязной. Они были покрыты грязью, и плесенью и еще бог знает чем.
Действительно, только Бог и знал.
– Прекрасная мысль, – понизив голос, сказал он. Он привел ее в свою спальню и, усадив в кресло, позвав горничную, приказал приготовить сидячую ванну и установить ее за ширмой в углу комнаты.
Затем он спустился вниз в поисках своего брата и, наконец, нашел его в конюшне. Там Маркус коротко рассказал ему о событиях этого дня и тоном, не терпящим возражений, объяснил, что сегодня о графине должен заботиться Картер.
– Если у нее снова будут кошмары, успокой ее. Когда ей будет страшно, ты должен ободрить ее. А если она будет сердиться, утихомирь ее. Мне наплевать, что происходит с этой женщиной, черт побери, ты будешь о ней заботиться. Это ты привез ее сюда, и миссис Смит больше не будет ее жертвой.
– Не слишком ли близко к сердцу ты принимаешь это, братец? – язвительно спросил Картер.