- Нет, не знает. И незачем сообщать ему. - Тони допил свой виски. Он не хотел говорить, что сообщил бы о своем браке всему миру, если бы Рена не была против. - Беда в том, что мы все больше сближались. Сегодня я возил ее к врачу. Мы хотели вместе подготовить детскую. Она впервые допустила меня к себе. И мне было хорошо. Чертовски хорошо. Если бы я только мог выбирать, я остался бы и красил детскую, а не снимался бы в рекламных роликах.
- Ух, - выдохнул Ник. - А я и не догадывался, что ты любишь Рену.
Тони не мог возражать против этого утверждения. Он поставил стакан на стол и стал смотреть на огонь.
- Мне кажется, я никогда не переставал ее любить.
- Вы идеально подходите друг другу, - заметил Ник.
Джо сказал:
- Не мне давать советы в делах любви, но, мне кажется, логика требует, чтобы ты сделал какой-то широкий жест. Как-нибудь показал ей, как много она для тебя значит.
- Послать к черту контракт?
- Нет. Взять ее с собой.
- Она не поедет. Все, что связано с гонками, будит в ней дурные воспоминания.
- Тогда попытайся как-нибудь умилостивить ее, когда вернешься.
Тут Тони был согласен. Но ему предстояло загладить не одну вину.
- Слушайте, вы, двое. Вы могли бы присмотреть за ней, пока меня не будет?
- Конечно, - кивнул Джо.
А Ник добавил:
- Нет проблем. Рена мне нравится. К тому же теперь она - член семьи. И у меня пока нет плотного ночного расписания.
- То есть ты не встречаешься с тремя женщинами сразу? - ухмыльнулся Джо.
- С тремя сразу - никогда. - Ник откинулся на спинку стула и задумчиво отпил пива из стакана. - Я всегда встречаюсь только с одной. Не люблю осложнений.
Тони поднялся. Он уже готов был вернуться домой, к Рене. Разговор с братьями принес облегчение, хотя он отнюдь не был уверен, что они пришли к какому-то решению.
- Мне будет легче, если я буду знать, что вы тут опекаете Рену.
- Не беспокойся, - сказал Джо.
- Уже уезжаешь? - спросил Ник.
- Да. Возвращаюсь к жене.
Ему необходимо было ее увидеть, устранить конфликт, сделать так, чтобы их брак стал прочным.
Мысленно он вновь услышал прощальные слова Рены: "Спасибо, что испортил мне лучший день, какой у меня выдался со смерти мужа".
Но теперь он - ее муж. И ей пора это понять.
Три следующие ночи Рена, ссылаясь на усталость, ложилась гораздо раньше Тони. Но по утрам просыпалась в его объятиях. Большего он не просил. И она не могла не оценить его терпение и понимание. Он желал ей доброго утра нежным поцелуем и вставал раньше ее.
Они жили как супруги. Он брился в ее присутствии, она готовила ему еду и ухаживала за его одеждой. Он вежливо благодарил ее. Он подолгу работал с ее финансовыми документами, брал с собой в контору бутерброды и не приходил до середины дня. Но иногда она замечала его в виноградниках. Он беседовал с Реймондом или осматривал лозы.
И когда он понадобился ей, она нашла его на плантации мерло.
- Привезли компьютер и все остальное.
- Прекрасно. Я сейчас приду. Если повезет, я налажу его еще до завтра, до моего отъезда.
- Ладно, - сказала Рена. Она не спешила возвращаться в контору. Дело в том, что ее раздирали сомнения. С одной стороны, она не знала, может ли доверять Тони, но с другой стороны - надеялась, что не ошибается в нем.
Она рассказала Солене, что Тони собирается уезжать на неделю для выполнения обязательств по контракту. Рассказала честно, не скрывая своих эмоций. И всегда поддерживавшая ее Солена на сей раз с ней не согласилась:
- Ты уверена, что не была несправедлива к нему? Похоже, у него действительно нет выбора. Или тебя рассердил не только его отъезд?
- А что еще?
- Ну, например, то, что ты потихоньку опять влюбляешься в него.
Тони, удивленный ее явным нежеланием уходить, прервал ее мысли. Он широко улыбнулся и спросил:
- Ты хочешь еще что-то сказать?
Ее сердце радостно забилось.
- Нет, больше ничего. У меня винный тур через несколько минут. Я лучше пойду.
- И я пойду. С тобой.
Он обнял ее за талию, и они вдвоем пошли к дому.
- Тони, - робко начала она.
Он посмотрел на нее:
- Да?
Она остановилась у самой границы поля и взглянула ему в глаза. Солнечные лучи играли в его темных волосах. Смуглая кожа казалась в их свете еще смуглее. Он был очень красив, но она любила человека, которому принадлежало это прекрасное тело, рыцаря, который шел ради нее сражаться с драконом. Или ей хотелось так думать?
- Я тогда, наверное, слишком сильно на тебя рассердилась.
Брови Тони взлетели вверх.
- Я не говорю, что это так, но, может быть…
- Перестань, Рена.
Его ласковый тон с лихвой искупал резкость слов. Он обнял ее за талию, притянул к себе и запечатлел на ее губах такой поцелуй, от которого она забыла обо всем на свете. И когда он отнял свои губы от ее губ и она открыла глаза, голова у нее кружилась.
- Когда появятся твои туристы? - спросил он, гладя ее шею.
- Минут через десять.
Тони застонал. Он крепко прижал ее к себе, еще раз поцеловал и прошептал ей на ухо:
- Сегодня после обеда.
У Рены сердце замерло в груди. Она не могла делать вид, что не понимает, что он имеет в виду. И протестовать не могла. Спать с ним в одной постели, просыпаться в его объятиях и делать вид, что он ей безразличен, было нелегко. Когда дело касалось Тони, она становилась каким-то клубком противоречий.
Но она не могла отрицать, что желает его. Да ее сексуальный муж и не счел бы "нет" ответом.
Судя по блеску в его глазах и по тому, как он сейчас целовал ее, у них будет просто фантастическая ночь.
* * *
Обед был ужасен. У Рены все валилось из рук. Она недоварила картошку, забыла тосты в духовке. Они ели сырой картофель и горелый хлеб. Рена извинялась раз десять, а Тони спокойно вкушал почти несъедобную пищу и отвечал:
- Я не жалуюсь, сердце мое, я не жалуюсь.
После обеда он помог ей убрать со стола, касаясь ее при всякой возможности. Нервы Рены были натянуты до предела. Это была игра в стиле Карлино. И она работала! Его темные завораживающие глаза заставляли ее желать завернуться вместе с ним в одеяло, а не мыть тарелки, стоя у раковины.
Тони встал позади нее, поцеловал в шею и прошептал ей на ухо:
- Я знаю, что хочу получить на десерт.
Стакан, который она в это время мыла, выскользнул у нее из рук и разбился.
- О господи!
Тони усмехнулся и повернул ее лицом к себе:
- Успокойся, Рена. Это же не старинный бокал твоих родителей, который ты разбила, когда была маленькая.
Рена нахмурилась:
- Что?
- Тот бокал твоей прабабушки, который ты разбила, когда хотела сделать своей маме сюрприз и вымыть весь сервиз.
- Я знаю, что я это сделала, Тони. - Тогда она поставила все бокалы в буфет, моля Бога, чтобы мама не заметила, что одного не хватает. И никогда никому не рассказывала эту историю. - Но откуда ты знаешь? Я никогда никому об этом не говорила.
Тони заморгал с виноватым видом. Рена ударила его пальцем в грудь и отошла от него.
- Ты прочитал мою повесть, да?
Тони секунду колебался, потом кивнул:
- Да.
- Как ты мог это сделать, Тони?! - в ярости закричала Рена. - Это не для чтения! Поверить не могу, что ты так вот вторгся в то, что было только моим!
- Извини. Мне надо было узнать.
- Узнать что? Что, потеряв тебя, я потеряла все в жизни? Что, когда моя мать лежала больная, я плакала ночи напролет и мне тебя так не хватало, а тебя не было? Что я чуть не сошла с ума, когда ее не стало, а Дэвид, бедный Дэвид пришел, собрал осколки моей жизни и сделал меня опять целой? - Рена бешено металась по кухне. - Я должна была написать все это для себя, Тони. Разве ты не видишь? Это мои личные, самые тайные мысли. Я писала для себя, только для себя! - Вся дрожа, она сорвала передник и отбросила в сторону. - Черт побери, Тони. Уж ты-то точно не должен был это читать.
- Возможно, мне необходимо было прочитать твою повесть, Рена. Может быть, благодаря ей я понял, какую страшную ошибку совершил.
- Нет, - отрезала Рена и покачала головой. Она ничего не хотела слушать. Не сейчас. Уже слишком поздно. - Оставь все это для кого-нибудь, кому это интересно. - Она посмотрела на него в упор. - Я думала, из этого брака что-нибудь выйдет. Но я была не права. Ты слишком часто обманывал мое доверие. Тони, я хочу, чтобы ты ушел.
Тони покачал головой:
- Я никуда не уйду.
- Ты сделал то, что обещал. Ты спас мои виноградники. Теперь я сама с ними справлюсь. Я не боюсь тяжелой работы. Ты заплатил свой долг Дэвиду.
- Теперь дело уже не в Дэвиде. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.
Рена встала перед ним, лицом к лицу. Ее ярость понемногу утихала. Ей удавалось сдерживать слезы, но голос прозвучал хрипло, когда она сказала:
- Я ничего не знаю. И прошу тебя, пожалуйста, уйди из моего дома. Ты же все равно завтра уедешь. Так что тебе одна ночь?
- Ты - моя жена, черт побери. Я не уйду от тебя сегодня ночью.
- Делай как хочешь. У тебя хорошо получается. Но меня оставь в покое.
Рена покинула кухню с высоко поднятой головой, вошла в спальню, захлопнула дверь и упала на кровать, вся в слезах.
Из гостиной до нее долетали сочные проклятия Тони. Чтобы не слышать их, она положила на голову подушку.
По крайней мере, она знала, что завтра утром он уедет.
Глава 11
Тони упрямо отказался покинуть дом Рены. Он устроился на диване и прислушивался к звукам, доносившимся из спальни. Когда он уже был уверен, что она выплакала все слезы и заснула, он зашел к ней убедиться, что она в порядке.
Она выглядела очень уютно, освещенная бледным светом луны, укутанная в одеяло. Волосы рассыпались по подушке.
У Тони заныло сердце. Увы! Эта ночь принесла им совсем не то, чего они ожидали. Она ясно дала ему понять, что о нем думает, и прямо заявила, что не хочет больше терпеть его рядом с собой.
Но, несмотря на сложность ситуации, он верил, что они созданы друг для друга, и надеялся, что за время его отсутствия она тоже это поймет. Он не мог представить себе жизни без Рены.
Сейчас она на него сердита. Она - человек темпераментный. Как и он. Но именно это он больше всего ценил в Рене - страстность и стойкость. Она не хрупкий цветочек. Никак нет. И возможно, она вскоре осознает силу своего чувства к нему.
Он тихонько закрыл дверь и устроился на диване с бутылкой удостоенного многих призов мерло производства Пурпурных Полей. Но все равно легче у него на душе не стало.
С рассветом он встал, размял затекшую шею и пошел еще раз посмотреть на Рену.
Она спала.
Тони долго смотрел на нее, потом пошел в ванную, побрился, оделся, приготовил себе на кухне кофе и вышел из дома. Оглядевшись вокруг, он увидел машину Реймонда и пошел в давильню.
- Доброе утро, - сказал он.
- Приятное утро сегодня, - ответил Реймонд.
Тони невесело кивнул:
- Послушайте, я хочу попросить вас об одолжении. Мне придется уехать на некоторое время. Могу я надеяться, что вы присмотрите за Реной вместо меня?
- Конечно. Положитесь не меня. И Солена будет все время около нее. Этих двух женщин водой не разольешь.
- Да, Солена - верный друг. Вы оба - верные друзья.
Реймонд снял резиновые перчатки:
- А почему вы просите присмотреть за ней? Она что, нездорова?
- Здорова. Дело в том, что… - Тони почесал шею. - Я не уверен, что она будет брать трубку, если я буду звонить. Мы немного повздорили, а она женщина упрямая.
Реймонд рассмеялся:
- Вас понял. Буду за ней присматривать. А вы звоните мне.
Тони, успокоенный, похлопал Реймонда по спине:
- Спасибо! Ну, мне пора. У меня самолет.
Он поехал в имение Карлино и собрал чемодан. Он надеялся увидеть братьев, но застал только экономку и садовника.
Тони знал, что уезжает ненадолго, но ему было неприятно оставлять Рену обиженной после ссоры. Он полагал, что, возможно, им действительно полезно отдохнуть друг от друга, но в самолете на пути в Северную Каролину, где он должен был дать свое первое интервью, его охватило дурное предчувствие.
И он не смог от него избавиться, даже когда представители спортивного телевизионного канала ESPN встретили его в аэропорту.
Рена лежала в постели, пока не услышала, как отъезжает машина Тони. Тогда она встала и пошла в ванную. Ее злость сменилась грустью, сердце ныло от чувства утраты.
Она так хотела верить Тони, а он опять подвел ее. Его карьера всегда была и будет для него на первом месте.
Допустим, она сумеет простить то, что он сделал в прошлом. Но как доверить ему воспитание ребенка? Он бросит малыша как раз тогда, когда больше всего будет ему нужен.
Рена надела широкие брюки и свободную блузку. Хорошо, что сегодня туристы не приедут к ней дегустировать вино, она просто не смогла бы с ними работать. Прошлой ночью она плакала так сильно, что ей до сих пор было трудно дышать.
Она не могла не признать, что без Тони в доме было пусто. Он как бы оживлял все вокруг себя, делал мир веселее. Но к этой пустоте придется привыкать. Она пережила столько утрат. Возможно, судьба обрекла ее на одиночество. Возможно, таков ее удел в этом мире. Но у нее скоро будет ребенок. Значит, надежда есть.
В дверь постучали. Она буквально подскочила. Сразу подумала, что Тони вернулся.
Но, открыв дверь, увидела Реймонда. Странно, но она почувствовала разочарование. Решив поразмыслить над этим позже, Рена сказала:
- О, Рей, я не думала, что ты придешь сегодня на работу.
- Хотел посмотреть. То есть посмотреть, что делается в давильне. Мне не нравится, как шумят дробилка и гребнеотделитель.
- С ними что-то не в порядке?
- Не то чтобы совсем не в порядке. Просто состарились, работают не так, как когда-то. Я немного повозился с дробилкой, но новая бы нам не помешала.
- Может быть, мы скоро заведем. - Рена искренне на это надеялась. Пурпурные Поля шли по пути выздоровления. - Вообще, я хотела бы кое-что тут поменять.
- Было бы неплохо, наверное.
- Ну заходи, Рей. Я как раз собиралась перекусить. Хочешь тосты, сок?
- Да нет, спасибо. Солена утром наполнила меня до отказа. - Он погладил себя по плоскому животу.
Рена улыбнулась этому человеку, который стал таким ее близким другом. Реймонд всегда ел как волк, но оставался худым и стройным.
- Не знаю, куда ты помещаешь всю эту еду.
- Когда-нибудь я потолстею, - ответил он, смеясь. - Но, в общем, я просто зашел поздороваться. Тут все в порядке?
- Да. Я хочу отдохнуть сегодня. Полежу почитаю.
Рена попрощалась с Реймондом, кончила завтракать. Потом устроилась на диване и прочитала несколько глав из книги о том, что ждет молодых родителей, потом постирала кое-какие вещи, высушила и решила положить их в шкаф. Проходя мимо детской, где были сложены кисти, банки с краской, валики, Рена оживилась. Когда она чем-нибудь занималась, ей было не так тоскливо. Но у нее больше не осталось дел. Кроме одного.
- А почему бы нет? - спросила она себя. - У меня есть все, что надо.
"Ты хотела красить детскую вместе с Тони".
- Но нельзя сидеть, сложа руки и ждать чего-то, что может и не наступить, - ответила она вслух на собственный вопрос.
Рена принесла из кладовки стремянку и разложила на полу детской тряпку. Через незанавешенное окно в комнату врывались солнечный свет и тепло. Она представила себе, что через несколько месяцев в этой комнате будет спать в уютной колыбельке ее ребенок. Тут будут игрушки и детская мебель у стен светло-зеленого цвета…
- Вот именно, - сказала она себе и улыбнулась. - Светло-зеленого, а не желтого.
Она достала из кладовки старый отцовский приемник, принесла в комнату и включила. Подпевая лившейся из радио мелодии, она отверткой открыла банку с краской.
Когда зазвонил телефон, она уменьшила громкость и прослушала то, что Тони наговаривал на автоответчик:
- Это Тони. Я просто хочу сказать, что я в Северной Каролине. Рена, нам надо все обсудить, когда я вернусь. Знаю, ты мне не поверишь, но я по тебе скучаю.
Рена крепко зажмурила глаза и закусила тубу. Лучше бы Тони так не говорил. Его слова всегда расходятся с делом.
- Кажется, ты не собираешься брать трубку, Рена. Но все равно я позвоню тебе завтра. До свидания.
Рена опустилась на пол и долго сидела, размышляя над сложившейся ситуацией. Ее приводила в отчаяние мысль, что Тони в очередной раз не сдержал слова и бросил ее одну.
Зачем он ее мучает? Она с таким удовольствием красила детскую, пока Тони все не испортил своим признанием. Ей очень хотелось накричать на него, потребовать, чтобы он больше не звонил, но для этого надо было снять трубку и вновь услышать его глубокий голос. Она боялась, что, несмотря на всю ярость, у нее вырвутся совсем другие слова.
Сейчас она была в замешательстве и не знала, как реагировать на его сообщение. Она не доверяла ему. И все-таки глубоко любила его.
Да. Она наконец признала, что любит его, не переставала любить с тех пор, как была девчонкой. Он вернулся в ее жизнь и раздул страсть, как огонь, свел на нет все ее попытки забыть прошлое.
- Почему с тобой все так сложно, Тони? - прошептала она. - Почему ты мучаешь меня все время?
Глубоко вздохнув, Рена решила побороть эти чувства, не дать звонку Тони испортить ей удовольствие. Она взяла валик и продолжила красить, пока две стены не были готовы. Еще через час она, прервав работу, отступила назад, чтобы оценить результат.
- Неплохо, - пробормотала она, и ее настроение улучшилось.
Высохшая краска приобрела чудный зеленый оттенок.
Она решила сделать перерыв, пошла на кухню, достала из корзины с фруктами апельсин и села за стол.
Она ела сочный фрукт, дольку за долькой, и представляла себе, как отправится в магазин и наполнит детскую замечательными вещами.
Потом, желая поскорее закончить работу, она вернулась в детскую, опять включила радио. Передавали песню "Наша любовь пришла, чтобы остаться", и Рена усмотрела в этом некую иронию судьбы. Она прислонила стремянку к третьей стене и открыла окно, которое выходило в виноградники. Предвечерний ветерок освежил комнату.
- Это лучшая комната для тебя, - сказала она, положив руку на свой живот.
Рена поставила таз с краской на верхушку стремянки и начала красить верхнюю часть стены. Когда по радио стали передавать новости, Рена убавила громкость. Она была слишком погружена в мысли о ребенке, чтобы слушать диктора, пока до нее не долетело имя Тони Карлино. Рена прислушалась.
"В спортивных новостях вновь появляется Тони Карлино, бывший чемпион, ныне оставивший гонки. Сегодня в своем интервью в Шарлотте, Северная Каролина, среди множества фанатов Карлино признал, что подумывает о том, чтобы вернуться на трассу…"