Валик выпал из дрожащей руки Рены, ударился об пол и обдал стену светло-зеленым дождем. У нее закружилась голова. Она попыталась ухватиться за верхушку стремянки, но вдруг ослабевшие руки разжались, и она полетела на пол. Она успела почувствовать боль в голове, потом все провалилось в черноту.
Тони отцепил микрофон от рубашки, как только закончил давать интервью. Он ни на минуту не переставал жалеть о том, что находится здесь, в Северной Каролине, а не в Северной Калифорнии, рядом со своей женой. Его покорность судьбе сменилась раздражением, когда корреспондент стал переиначивать его слова, добиваясь намека на возвращение Тони в большой спорт, чего тот не планировал.
После горячей дискуссии с корреспондентом Тони покинул ложу прессы, по горло сытый всем, что ему пришлось вытерпеть за этот день ради выполнения условий контракта.
Он уже не хотел тратить следующие несколько дней на съемку рекламного ролика, не хотел быть здесь сейчас, когда его отношения с Реной стали потихоньку налаживаться и для него забрезжил свет в конце тоннеля. Она начинала склоняться к тому, чтобы опять ему верить. Сейчас ему больше всего на свете хотелось заслужить ее любовь, заставить ее осознать, что он изменился.
Однако она не позвонила ему, за что он не мог ее осуждать. Он подвел ее, не сдержал слова.
Его агент направился вслед за ним, и они вместе покинули трибуны.
- Тони, что с тобой? Я никогда не видел, чтобы ты так реагировал на интервью.
- Ты же слышал его, Бен. Он не отставал от меня. Сколько раз надо было сказать ему "нет"?
- Ты настоял на своем, - дипломатично заметил Бен.
Но Тони не успокоился:
- Он переиначивал мои слова, ходил вокруг да около! Заметь себе, я больше никогда не буду давать интервью этому типу.
Дьявол! Он больше не хотел давать интервью никому. Он все четче осознавал, где ему надлежит быть.
- Ну, так или иначе, все это позади. - Бен похлопал его по спине. - Пошли обедать.
Тони покачал головой:
- Спасибо за предложение, но я лучше поеду к себе.
- Хорошо, иди отдыхай. Встретимся завтра на съемках ролика.
Вернувшись в отель, Тони отправился прямо в коктейль-бар и заказал двойной виски.
Там он и сидел, думая о жизни и о своих свершениях. Тони не принадлежал к числу тех, кто легко сдается. Он и раньше встречал преграды на своем пути, но всегда легко преодолевал их. Но не теперь, с Реной.
Кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел красивую блондинку. Она села рядом с ним:
- Вы Тони Карлино, гонщик, правда ведь?
- Похоже, правда. - Он отпил из своего стакана.
- Вы не хотите купить мне что-нибудь выпить?
Тони посмотрел на нее и увидел ее смелый, дразнящий взгляд. Она не скрывала своих желаний. Всвое время он воспользовался бы ею, но сейчас его мысли были за тысячи миль от нее.
Он допил свой виски и положил на стойку бара банкноту:
- Конечно, пейте что пожелаете. А я возвращаюсь домой, к своей жене.
Через час Тони вставлял ключ в замочную скважину и открывал дверь дома Рены. Благодаря трехчасовой разнице во времени он оказался в Напе ранним вечером и был рад тому, что получил время в подарок. Сегодня он провел в воздухе много часов, не переставая думать о том, как встретит его Рена.
Приблизившись к дому, он медленно открыл дверь.
"Не мне давать советы в делах любви, но, кажется, логика требует, чтобы ты сделал какой-то широкий жест. Покажи ей, как много она для тебя значит".
Тони вспомнил слова брата. Был ли его внезапный приезд домой широким жестом или нет, он не знал, но, по крайней мере, он решился сделать то, что должен был, - отказался от карьеры гонщика и вернулся к жене.
Теперь необходимо было сказать ей правильные слова, доказать свои чувства, восстановить ту слабую связь, которая возникла между ними, пока прошлое Тони не разрушило ее.
- Рена! - позвал он, обеспокоенный тишиной в доме.
Он позвал ее несколько раз, но ответом ему было молчание. Он не заметил ее в винограднике, когда проезжал мимо, но, с другой стороны, он смотрел невнимательно. Быстрыми шагами он направился по коридору и услышал тихое жужжание приемника.
- Рена, ты здесь?
Он пошел на звук, открыл дверь в комнату напротив ее спальни и застыл в ужасе:
- Господи боже мой!
По полу была разлита вытекшая из таза зеленая краска, а возле приемника виднелось какое-то красное пятно. Сначала он даже не мог двинуться и только молился, чтобы оно оказалось не тем, о чем он подумал. Потом быстро приблизился, дотронулся пальцем до красной жидкости и понюхал ее.
Кровь!
- Кровь Рены! Боже праведный! О нет!
Его мобильный телефон зазвонил. Тони ответил немедленно.
- Тони? Это Солена. Я хочу сказать…
- Где Рена?! - крикнул он в трубку.
- Мы только что приехали в больницу. Я в машине скорой помощи. Она упала…
- Я еду к вам. Буду через десять минут.
- Через десять минут? Тогда где вы и как…
- Потом расскажу.
Тони захлопнул крышку телефона и выбежал из дома. Он думал только о Рене.
Добравшись до больницы за восемь минут, Тони сразу же направился в приемный покой скорой помощи. Дежурная спросила его, какое отношение он имеет к Рене Монтгомери.
- Она моя жена, ясно? - Тони сжал кулаки.
- У меня нет соответствующих бумаг, - сказала дежурная, вновь открыла папку с документами Рены и вдруг многозначительно посмотрела на сидевшего в углу охранника.
Иногда слава превращала жизнь Тони в ад: все его узнавали и были в курсе его личных дел.
- Теперь ее зовут Рена Карлино. Мы только недавно поженились.
Дежурная заморгала:
- О да, конечно. Я провожу вас, мистер Карлино. - Она провела его в коридор. - Третья дверь налево.
Тони мгновенно преодолел это расстояние, вошел в палату и увидел Рену. Она лежала на кровати. Ее глаза были закрыты, голова перевязана белыми бинтами. У кровати стояла Солена. Увидев Тони, она улыбнулась ему.
- Как это вы оказались здесь так быстро? - спросила она, подходя. Она обняла его и вышла вместе с ним за дверь. - Мы думали, вы в Северной Каролине.
Тони оглянулся на Рену. Ему больно было видеть ее такой слабой, беспомощной.
- Я был уже дома, когда вы позвонили. Увидел, что творится в комнате, и перепугался. Но что случилось?
- Я знаю только, что она упала со стремянки. Я принесла ей обед. Она не отозвалась на мой стук. Я открыла дверь ключом, который она мне дала, и вошла в дом. Похоже, она ударилась головой о приемник, когда упала, и потеряла сознание.
- Как давно это было?
- Мы разминулись с вами на пятнадцать минут.
У Тони ныло сердце. В случившемся он винил себя.
- Она пришла в сознание?
- Да, в машине. Мы даже обменялись парой слов. Доктор хочет, чтобы она отдыхала, пока они готовятся делать ей компьютерную томографию.
- Что она говорила?
- Тревожилась за ребенка.
Тони закрыл глаза и кивнул. Ему было жутко страшно, и мысленно он вознес Небу молитву.
- Я тоже.
Ребенок, эта милая новая жизнь, которая зреет в Рене. Он за нее в ответе. Но дело не только в этом. Это должен был быть его первый ребенок. Он уже любил это еще не родившееся существо. Рена знала слишком много горя в жизни. Тони не мог допустить еще одну трагедию.
- Прогноз врача оптимистичен. У нее небольшое сотрясение и шишка на голове, но они не думают, что ребенок пострадал при падении.
Тони вздохнул с облегчением:
- Слава богу.
Он никогда не простил бы себе, если бы что-то случилось с ребенком. Рена была бы безутешна, и он понимал это.
- Ну, пойду в палату, - сказал Тони. - Я хочу быть рядом с ней.
- Вы хотите, чтобы я осталась? - спросила Солена.
Тони покачал головой:
- Нет. Я хочу поговорить с ней. Я непременно должен кое-что ей сказать.
Солена улыбнулась:
- Я понимаю.
- Хорошо, что вы вовремя нашли ее. Не знаю, как вас благодарить.
- Вы появились вскоре после меня, - сказала Солена. И странно посмотрела на него. - А почему вы вообще здесь? Вы должны были уехать, на неделю по крайней мере.
Тони сделал глубокий вдох:
- Об этом я и должен с ней поговорить. Я здесь и не собираюсь впредь оставлять ее.
Рена лежала на больничной койке с закрытыми глазами и испытывала некоторое облегчение, потому что голова болела гораздо меньше. Она вспомнила, как оказалась здесь. Солена вызвала скорую помощь и поехала с ней в больницу. Вчерашние события всплывали в ее памяти очень медленно, но потрясающе ясно.
Кто-то слегка тронул ее руку, и она открыла глаза.
- Привет, моя прелесть, - сказал Тони. - С тобой все будет хорошо.
- Правда? - прошептала она.
Тони кивнул. Его темные глаза странно блестели. Он что, плакал?
- Твоя томограмма просто идеальна. Доктор Вестерфилд говорит, что ребенок в порядке. Ты можешь сегодня же вернуться домой, если хочешь.
Она кивнула:
- Это хорошие новости. Особенно о ребенке. Мне стало спокойнее. Если бы с ним что-нибудь случилось… - Она не смогла продолжать. Ей страшно было даже помыслить, что ее ждет новая потеря.
Тони погладил ее руку:
- Ничего не случилось. Вы оба в полном порядке.
Рена села в постели немного прямее и обрадовалась, что это движение не вызвало боли.
- Сколько времени?
- Пять утра.
- Ты сидел здесь всю ночь?
- Так точно, - заверил ее Тони. - Здесь, всю ночь.
- Но как же так? Насколько я помню, ты был в Северной Каролине.
- Да… Знаешь, мне вообще не стоило туда ехать. Как только я там оказался, я понял, что совершил ошибку. Я понял, где я должен быть - рядом с тобой.
- Тони? - Рена не верила своим ушам. - Что ты имеешь в виду?
- Я давал это интервью и все время жалел, что я не с тобой.
Рена отвернулась, не в силах смотреть ему в глаза, отняла у него свою руку. Она вспомнила, как случилось, что она упала со стремянки, вспомнила каким шоком была для нее услышанная по радио новость. Но вот он здесь. Что это значит? Почему он вернулся? Это не похоже на его обычное поведение.
- Рена, что с тобой? - В его голосе слышалась тревога.
Рена стала смотреть в окно на рождение нового утра. Птицы щебетали, ветки деревьев чуть колыхались на ветру. В такой день радуешься, что живешь. И все-таки сердце Рены ныло от тоски.
- Мне было очень больно, когда ты уехал. Наверное, я просто разволновалась и не смогла успокоиться. И вот все повторилось. Так я подумала, по крайней мере. Я не знала, куда деваться. Стала красить детскую. - Она чуть-чуть повернула голову и посмотрела ему в глаза. Пожалуй, стоит сказать ему все. - Я решила, что мой удел - быть одной, то есть у меня никогда никого не будет. Только мой ребенок. Я не хотела больше брать в расчет ни тебя, ни кого-то еще.
Тони сжал зубы. Во взгляде отразилась горечь. А Рена продолжала:
- Когда я поднялась на стремянку, радио было включено. Я услышала, что речь идет о тебе. Они сказали, что ты подумываешь о том, чтобы опять начать выступать. Когда я услышала, что самые горькие мои опасения оправдались, я как будто вдруг страшно ослабла, мир стал вращаться перед глазами. Я ни за что не смогла ухватиться. И упала.
Глаза Тони стали совсем круглыми. Он сочно выругался, потом взял ее за подбородок и очень осторожно повернул ее лицо к себе:
- Мне очень жаль, Рена. Прости меня, прости за все. Ты должна мне верить. То, что они сказали, - неправда. Сплошная выдумка. Они переврали все мои слова. Репортеры всегда так поступают. И я крепко поспорил с одним из них. Назвал его всеми бранными словами, какие только мог вспомнить. Дело чуть не дошло до драки, Рена. Клянусь тебе. А потом я полетел домой первым же самолетом. Я не хотел, чтобы ты слышала это интервью. Это все выдумка. Но я не знал, смогу ли я тебя в этом убедить, будучи за тысячу миль.
- А как же твои обязательства? Ты подписал контракт.
Тони пожал плечами:
- Пусть подают на меня в суд. Я это выдержу. - Он посмотрел на нее с искренней теплотой. - Я люблю тебя, Рена. - Он приподнял одеяло и поцеловал ее в живот. - И это дитя я люблю. И всю жизнь буду стараться убедить тебя в этом. Дай мне шанс.
Глаза Рены наполнились слезами. Его тепло растопило все ее баррикады.
- Это правда, Тони?
- Правда. Я хочу строить жизнь с тобой. Не потому, что обещал Дэвиду, а потому, что люблю тебя. Я всегда любил тебя, Рена.
- Я тоже люблю тебя, Тони. Всегда любила. Думаю, я никогда не переставала тебя любить, несмотря ни на что. И наверное, Дэвид знал это. И все-таки я его любила. Он был хорошим человеком.
- Я знаю. Он был прекрасным человеком. И, по-моему, искренне желал, чтобы ты и я были счастливы. У его ребенка, нашего ребенка, будут замечательные родители. Они будут любить друг друга так же сильно, как его или ее.
Рена гладила темные волосы Тони, смотрела ему в глаза долгим взглядом.
- Мы можем быть очень счастливы, - сказала она.
- И будем. Я тебе обещаю. Ты и ребенок для меня на первом месте.
- Знаешь, я тебе верю. - Она засмеялась, радостно и беззаботно. - Не думала, что когда-нибудь скажу тебе такое, но я действительно верю в силу нашего чувства.
- И ты простишь меня, дорогая?
Рена вздохнула:
- Придется. На самом деле, мне кажется, я уже простила тебя.
- И ты не раскаешься. Я буду любить и беречь тебя всю мою жизнь. Клянусь.
- Раз так, я готова, Тони, - решительно заявила Рена.
- Я тоже. А на что?
- На то, чтобы поехать в магазин и купить всевозможные товары для детей. Я хочу наполнить дом самыми лучшими детскими вещами.
Тони засмеялся и обнял ее:
- Теперь я верю, что ты меня действительно любишь.
- Люблю, Тони. Действительно люблю.