- Мистер Финнегэн, вы не в первый раз выступаете как свидетель обвинения. Два года тому назад по делу о нападении с целью грабежа вы уже давали показания против цветного, и на основании ваших показаний обвиняемый был в конце концов осужден. Это верно? - спросил Лестер.
Прокурор подскочил.
- Протестую, ваша честь! Этот вопрос не имеет значения для хода разбирательства.
Маленький резиновый молоточек судьи Майлса ударил по столу.
- Протест принят.
- Итак, мистер Финнегэн, расскажите, пожалуйста, суду и присяжным, что вы видели в ту ночь двенадцатого марта. Вы вышли из дома, когда услышали подозрительные звуки. Не так ли?
Свидетель напрягся.
- Да, так и было. Я подумал, что это те самые ребята, которые снова хотят вломиться в лодочный домик. Тогда я вышел на улицу, чтобы посмотреть.
- С какого расстояния вы наблюдали за тем, что происходило?
Джеймс Финнегэн почесал в затылке.
- Я находился примерно в шестнадцати футах от места происшествия. Было полнолуние. Я мог совершенно отчетливо рассмотреть мужчину.
- Вы видите преступника здесь, в зале суда?
- Да, он сидит там, на скамье подсудимых.
- Вы не носите очки, мистер Финнегэн? У вас со зрением все в порядке, верно?
- У меня всегда было прекрасное зрение, господин защитник, и я знаю, что говорю. Это был именно тот человек, который напал на мисс Вернесс.
- Итак, вы стояли там и наблюдали всю сцену. Вы смотрите иногда по телевизору порнофильмы?
Хэнк Брентон снова вскочил.
- Протестую, ваша честь! - заявил он. - Я прошу вычеркнуть этот вопрос из протокола. Он не имеет никакого отношения к допросу свидетеля.
Судья Майлс недовольно покачал головой.
- Протест отклонен. Вопрос остается. Пожалуйста, отвечайте, свидетель.
- Если вы думаете, что я - любитель "клубнички", то вы ошибаетесь. - Джеймс Финнегэн сказал это почти угрожающе и свирепо взглянул на Лестера.
Тот оставался совершенно невозмутимым.
- Почему вы не вступились? Почему не помогли мисс Вернесс? Ведь это была бы естественная реакция. Вы сильный, крепкий мужчина и, безусловно, справились бы с обвиняемым, если он действительно преступник.
- Мне еще не надоело жить, - ответил лодочник. - Я опасался, что парень вооружен, да так оно и оказалось. Там ведь был нож.
- Но вы этого не могли сразу же заметить, - возразил Лестер. - Вы ведь не хотите заверить суд и присяжных в том, что преступник за все время изнасилования не выпускал ножа из рук.
В зале послышался смех, и Дженика тоже улыбнулась. Она находила, что Лестер классно ведет допрос.
Слушание продолжалось, и Дженика чувствовала, как лодочник постепенно начинает нервничать. Хотя прокурор и пытался всякий раз отклонить прямые вопросы, но с судьей Майлсом это не всегда выходило. Наконец вскоре после часа дня слушание было прекращено.
Дженика находилась в некотором смятении, когда снова очутилась у Вероники в лавке. Та, конечно, сразу же захотела узнать, как прошел день в суде. Дженика рассказала подруге, которая внимательно слушала.
- Это выглядит так, словно Лестер просто вцепился в этого свидетеля, - заметила она. - Что это значит?
- У него для этого, видимо, есть основания, - ответила Дженика. - В конце концов, показания этого человека необычайно важны. Если он будет себе противоречить и если Лестер сумеет его уличить в том, что раньше он говорил другое, то лодочник как свидетель лишится доверия. И наконец, этот тип - единственный человек, который наблюдал за происшествием.
- Ну а как обстоит дело с ножом? Что же в результате? - спросила Вероника.
- Лестер вызвал в качестве свидетеля владельца кафе, в котором иногда бывал Бостон Бэрнс. Там Бэрнс рассказывал, что у него либо украли нож, либо он его потерял. Это было за три дня до событий в Центральном парке.
- И?.. - вопрошала с нетерпением Вероника. - Как реагировал на это суд?
- Да, собственно говоря, никак, - произнесла Дженика. - Свидетелю не поверили. Я полагаю, что подобную историю можно, конечно, выдумать. Если Бостон хороший клиент этого владельца кафе, то почему бы тому не оказать Бэрнсу услугу и не рассказать суду то, чего на самом деле не было? Это нельзя проверить.
- Во всяком случае, твой Лестер ничего не упускает из виду, чтобы вытащить Бэрнса.
- Да, именно так, - согласилась Дженика. - Поэтому процесс так и тянется. Правда, я совершенно не знаю, как Лестер собирается это сделать. Интуитивно я на стороне обвиняемого. Но доказательства против него очень весомые. Несмотря на это, Лестер еще не закончил с главным свидетелем обвинения. Я это чувствую.
- То, что этот Бэрнс, пусть и случайно, оказался в это время в Центральном парке, говорит против него.
- Да, - подтвердила Дженика. - Все свидетельствует против него, и дело выглядит довольно безнадежно. При всем том я пожелала бы от всей души Лестеру и Бэрнсу, чтобы им обоим удалось благополучно выбраться из этой истории.
- Постарайся не думать больше об этом, - посоветовала Вероника. - Давай пойдем куда-нибудь сегодня вечером. Мы можем посмотреть новый мюзикл на Бродвее. Я знаю кое-кого, кто имеет связи. Мы еще сумеем достать билеты. Что ты думаешь по этому поводу? А потом мы пошли бы в маленький бар и выпили там что-нибудь симпатичное. Ты же не можешь все вечера напролет сидеть дома.
- Я с ума схожу по Лестеру, - промолвила Дженика. - Я не выдержу без него. Он мне так нужен.
- Да, солнышко, я верю тебе. Но ты ведь знаешь, что сейчас не можешь видеть его. Ни в коем случае. Итак, что будем делать сегодня вечером?
Дженика покачала головой.
- Я не особенно рвусь посмотреть этот мюзикл, и у меня нет желания просто убить время. Я лучше сделаю себе дома пару сандвичей и лягу пораньше в кровать с книгой.
Вероника улыбнулась.
- И будешь несчастна, думая о своем Лестере. Отвлекись! Давай что-нибудь предпримем вместе. Это гораздо лучше для тебя.
- Если бы хоть Зорро был здесь! - вздохнула Дженика. - Я могла бы выводить его на прогулку. Думаю, это была не очень хорошая идея - отдать его в школу для собак.
- Но ты не можешь его забрать. Его там воспитывают, и это неплохо для него. Потом тебе будет с ним намного легче.
- Но мне так не хватает этого маленького сорванца. Конечно, он много натворил, но пес ведь все-таки мой.
- Выпей сегодня двойной бурбон перед сном, - посоветовала Вероника. - Иначе ты будешь только терзаться, а это ничего не дает. Выпьешь хорошую порцию и прекрасно заснешь.
- Я подумаю об этом, - пообещала Дженика.
Прошло уже четыре дня, как она в последний раз говорила с Лестером. Дженика в печали сидела в этот вечер в своей квартире. Все напоминало ей о Лестере и о маленьком Зорро.
Так много жизни было раньше в ее жилище, так много счастья, а теперь все стало пусто и тихо, как в могиле. Дженика выпила двойной бурбон, но это еще больше опечалило ее. Пить в одиночестве - плохая штука, и она вовсе не хотела, чтобы это вошло у нее в привычку.
Около девяти вечера она позвонила Лестеру. Дженика просто не могла больше быть одна, и ей очень хотелось услышать его голос. И к тому же Лестер предложил ей иногда перезваниваться. Он тотчас же поднял трубку.
- Ах, любимый! - промолвила Дженика. - Так ужасно без тебя. А что ты чувствуешь?
Она услышала, как Лестер тяжело вздохнул.
- Ты думаешь, что мне хорошо? Это очень действует на нервы: видеть тебя каждый день в зале суда и не иметь возможности заключить в объятия. Я безумно тоскую по тебе, любимая. - В этот вечер он опять занимался судебными актами. Но тоже чувствовал себя заброшенным и несчастным без Дженики. И все время порывался позвонить ей.
- Нельзя ли придумать какую-нибудь уловку, чтобы обойти этот дурацкий закон? Ведь никто не заметит, если мы встретимся, - продолжала Дженика.
Лестер тихо рассмеялся.
- Совершенно исключено, чтобы я тебя навестил, а также невозможен и твой приход ко мне. Вдруг кто-то случайно встретит нас. Некоторые люди уже знают тебя, видели на заседаниях, а обо мне и говорить нечего. Ты знаешь, что для меня на карту было бы поставлено слишком многое.
- Я знаю, - ответила Дженика. - И я понимаю тебя, Лестер. Но, если процесс продлится еще долго, я просто помешаюсь без тебя. Ты чертовски глубоко засел в моей душе.
- Со мной творится то же самое, - признался он. - Стоит мне только подумать о тебе, представить, что я тебя касаюсь… то буквально схожу с ума. О, Дженика, я так тебя люблю.
Теперь настал ее черед тяжело вздохнуть.
- Когда ты говоришь такое, я просто места себе не нахожу. Мы должны увидеться, разве ты этого не понимаешь? Нам нужно найти какой-то выход.
- Но не в Нью-Йорке, - ответил он. - Этого делать нельзя ни в коем случае. Риск слишком велик.
- Я что-нибудь придумаю, - пообещала Дженика. - Значит, ты не отказываешься совсем?
- Ах, Дженика… - Такое огромное желание, такая нежность слышалась в его голосе, что она не могла спокойно сидеть у телефона.
- Я позвоню тебе снова завтра вечером, о'кей? И тогда скажу, как мы это сделаем. Совершенно точно, я что-нибудь придумаю, и это будет очень здорово, если мы где-то тайно встретимся. Мы будем любить друг друга, как в первый раз. Ах, Лестер…
- Ты настоящая искусительница, - промолвил он с тихим смехом. - Перед тобой трудно устоять. Бог мой, я ведь тоже очень хочу этого.
- До завтра, любимый, - буквально выдохнула в телефонную трубку Дженика. - Я найду выход, можешь быть уверен. И никто ничего не узнает. Никто не заметит, что мы тайно встретимся.
- Это, должно быть, прекрасный план, - сказал Лестер.
6
Когда на следующее утро Дженика увидела Лестера в суде, ей показалось, что он ей улыбнулся. Но, разумеется, она могла себе это просто вообразить, когда Лестер, по обыкновению, непосредственно обращался к присяжным.
И снова Дженика чувствовала тоску и желание, глядя на Лестера. Он выглядел потрясающе! Такой стройный, такой мужественный, совсем не походивший на этих трескучих мужланов. В его лице, в его глазах было так много чувства.
Дженике очень нравился его юмор, его скрытая ирония. Он был желанен ей всегда. Она начинала волноваться, слушая Лестера, когда тот находился так близко, что до него можно было дотронуться, и вместе с тем был недоступен, словно на другой планете.
Когда около полудня заседание закончилось, Дженика вместе с другими присяжными покинула зал.
Одна из заседательниц, привлекательная рыжеволосая женщина лет сорока, которая явно существовала на средства социальной помощи и не стеснялась при этом носить свои бриллианты, предстала перед Дженикой. Женщина уже пару раз пыталась завязать беседу с Дженикой, но та все время торопилась.
Теперь рыжеволосая заговорила:
- Вообще-то все это делается для отвода глаз. Этот новый защитник допрашивает свидетелей. Все, что мы уже знаем, переписывается еще раз. Для чего? Это только оттягивание приговора. Мне совершенно ясно, что виноват этот ниггер. Доказательства прокурора совершенно однозначны.
Дженика была поражена, у нее просто захватило дух от той ненависти и презрения, которые прозвучали в голосе этой женщины.
- Мистер Кинг пытается установить истину, - ответила она. - Так я вижу это дело. Для него оно еще не закончено.
Рыжеволосая вздернула одну бровь.
- Это как на ринге у боксеров, - заметила она. - Каждый хочет выиграть. Но у меня нет ни лишнего времени, ни желания часами просиживать в суде. Это не мое дело. С этим надо покончить и засадить ниггера за решетку, пока тот не натворил еще чего-нибудь.
- Значит, вы уже вынесли свой приговор, - заключила Дженика. - А не кажется ли вам, что это несколько преждевременно?
- Конечно, я за то, чтобы в отношении этих людей соблюдались правовые нормы. Но дело должно быть наконец закончено. Новых доказательств нет, а те свидетели, которых представил защитник, не дали каких-то сногсшибательных показаний.
- Волей-неволей мы должны работать дальше, пока процесс не будет закончен, - ответила Дженика и попрощалась.
По дороге в лавку она была очень озабочена. Если и другие присяжные думают так же, как эта женщина, то процесс для Лестера, и прежде всего для Бостона Бэрнса, проигран.
Но и сама Дженика не могла себе представить, что же должно произойти, чтобы можно было вытащить этого парня из петли.
Девушка почувствовала, что должна срочно увидеться с Лестером. У нее возникла настоятельная потребность поговорить с ним о деле, хотя Дженика точно знала, что это была запретная тема. Но ее действительно затронула судьба обвиняемого.
- Я должна сделать еще кое-какие покупки, - проговорила она, увидев Веронику. - Сегодня после обеда меня не будет в лавке.
- А когда ты вообще здесь бываешь? - осведомилась Вероника. - Похоже, я одна занимаюсь делами.
Дженика слегка улыбнулась.
- Но ведь это только временно. Вскоре все пойдет своим обычным путем.
- Что же такое тебе необходимо купить? - полюбопытствовала подруга.
- Кое-какие мелочи, - ушла от ответа Дженика. - Во всяком случае, вернусь еще в конце дня.
Она оставила свою машину в гараже и взяла такси до Пятой авеню. У "Блумингсдейл" купила два парика, а у "Онтина" заказала себе очки со стеклами без диоптрий. Очки от солнца у нее, конечно, были, но маскарад должен был быть безупречным. Полночи Дженика ломала себе голову, и теперь точно знала план своих действий. Если они тайно встретятся, то сам Лестер едва ли узнает ее. Об этом она позаботится. Дженика станет для него абсолютно незнакомой женщиной.
Эта мысль возбуждала ее. Она хотела снова быть вместе с Лестером. Самое позднее завтра. И уже знала, как это обставить. Лестер не откажет ей в этом, ведь он также сходит с ума по ней и томится тоской желаний.
То, что задумала Дженика, понравится ему - в этом она была уверена. Хотя осуществление плана потребует сил и времени, но зато они оба не будут подвергаться риску. Дженика все хорошо обдумала.
Лестер находился в подавленном состоянии. Он сидел напротив Мортона Форбса в маленьком венгерском ресторанчике на Шестьдесят второй улице. Босс пригласил его на ленч. Лестер знал, что он любил блюда, которые готовят на Балканах. Но на самом деле у Мортона совсем не было аппетита.
- Похоже, мы уступаем. - Форбс курил очень толстые бразильские сигары. Он заказал себе шерри. - Если не случится чуда и не явится с повинной настоящий преступник, то я не вижу ни одного шанса выиграть этот процесс. Хэнк Брентон теряет терпение.
- Я не сдамся, - возразил Лестер. - Я убежден в невиновности Бэрнса.
- Мы все также, - ответил Форбс и отпил глоток шерри. - Но это нам не поможет. Без веских доказательств, без наличия другого преступника не удастся ничего добиться. К тому же улики слишком серьезны.
- Сегодня вечером я в сотый раз перечитаю судебные протоколы, - произнес Лестер. - Этот проклятый лодочник солгал. Я не верю ни единому его слову.
- На основании "внутреннего голоса" еще не был выигран ни один процесс.
- Как будто я этого не знаю! - Лестер закурил сигарету. - Меня бесит то, что я никак не могу продвинуться. Может быть, существует какая-то мелочь, которую я упустил и за что мог бы уцепиться. Я должен доказать, что все показания этого Финнегэна абсурдны.
- Это вам не удастся. Он давал их под присягой. На этих показаниях построены, а также могут быть разрушены обвинения прокурора, и не играет роли, если присяжные окажутся на вашей стороне. Все дело в очень веских доказательствах.
- Уликах, - поправил Лестер.
- В конечном счете все же доказательствах, - ответил Мортон Форбс. - Преступника видели и нашли нож. Мы не можем больше затягивать процесс. Дела Бостона Бэрнса плохи. Если вы спросите меня, то я считаю, что процесс проигран.
Лестер осушил свой стакан.
- Я, наверное, что-то пропустил во время дачи показаний свидетелем, какую-то деталь…
Форбс покачал головой.
- Вы не найдете свой якорь спасения, мой дорогой. Вы сделали все возможное. Бостона Бэрнса уже нельзя спасти.
- Я еще не сдаюсь! - воскликнул Лестер с некоторым ожесточением. - Еще нет, Мортон. Даже если мне придется поработать всю ночь напролет.
- Я мог бы поговорить с судьей Майлсом насчет отсрочки. Но тогда на стол должны быть положены новые доказательства.
- Да, - сказал Лестер. - И я буду думать над этим.
В промежутках между заседаниями он несколько раз разговаривал с обвиняемым. Бостон снова и снова подтверждал, что той ночью сразу же пошел домой. И хотя направлялся через Центральный парк мимо озера, семнадцатилетнюю Кэтлин не видел. И Лестер верил ему.
Его буквально приводило в бешенство то, что он не может помочь молодому цветному парню. Что ему не хватает той гениальной искры, благодаря которой он мог бы вытащить Бостона Бэрнса из этой истории.
Но если Бэрнс не был виновным, то зачем тогда лгал этот лодочник, зачем он хотел "пришить" тому мокрое дело?
Финнегэн не знал Бостона лично, никогда не контактировал с ним. Но то, что он рассказал об изнасиловании, совпадало с розыскными данными полиции. Все данные отпечатков следов и все, что показала сама Кэтлин на суде, было именно так, как рассказал Финнегэн.
Конечно, существовала, правда чрезвычайно маленькая, возможность того, что лодочник ошибся и преступником является другой цветной. Но как это доказать?
Лестер еще работал над судебными протоколами, когда позвонила Дженика. Услышав ее голос, он почувствовал облегчение.
- У меня классный план, - сообщила Дженика. - О, любимый, все будет чудесно. Мы встретимся завтра вечером в Уоллисе, штат Коннектикут. Там есть маленький мотель. Пару недель назад у меня были в Уоллисе дела. И тогда, проходя мимо мотеля, я заприметила его. Мы сможем остаться на всю ночь.
- Ты совершенно сошла с ума, Дженика, - возразил Лестер.
- Возможно, но я больше не могу без тебя. Мы должны быть вместе! Ты ведь чувствуешь то же самое, не так ли?
- Ты знаешь, как я томлюсь по тебе, любимая.
- Так давай сделаем это, - горячо произнесла Дженика. - Ты найдешь мотель очень легко. Я тебе расскажу, где он расположен. И буду тебя ждать там завтра в половине девятого.
- Но этого нельзя делать, Дженика. Вдруг нас кто-нибудь узнает…
Она тихо рассмеялась.
- Быть может, тебя кто-то и узнает, но что из этого? Никто не может запретить тебе встречаться в мотеле с молодой дамой, не так ли?
- Но и тебя знают, дорогая. Во время заседаний ты сидела на скамье присяжных, и люди из публики запомнили тебя. Конечно, маловероятно, чтобы кто-то из них попался нам как раз в этом мотеле. Но несчастье не дремлет. Мы не можем быть уверены на все сто.
И вновь Лестер услышал смех Дженики.
- Никто меня не узнает, - заверила она. - Даю тебе слово. Ты предпочел бы видеть меня в черном или в рыжем парике?
- Дженика, - произнес Лестер и тихо вздохнул. - Парик не решит проблему.
- Приготовься к сюрпризу, - ответила она. - Если не возражаешь, я предстану шикарной рыжеволосой дамой, которая будет ждать тебя в маленьком ресторане, о'кей?