- Я расскажу ей. Завтра же утром, - сказал небрежно Джим, как будто это не имело никакого отношения к тому, что происходило между ними здесь и сию минуту, как будто ничто другое больше не имело значения, кроме этого бешеного вихря желаний, все еще державших их в плену. Его руки соскользнули вниз к ее бедрам, нежно покачивая их и прижимая к себе, так что она могла ощутить нервную дрожь его тела, которое не хотело ждать никаких завтра и находилось целиком во власти этого мгновения.
Лейла почти смирилась. Она жаждала погрузиться в чувства, которые пробудил в ней Джим, забыть прошлое и будущее и обладать тем, что могло принадлежать им обоим. И только в последний момент она отстранилась, положив ему на губы дрожащие пальцы.
- Я не знаю, как это произошло, - воскликнула она.
- Не думайте об этом.
- Я должна.
- Нет.
- Вы связаны с другой женщиной, Джим.
Он подавил тяжелый вздох.
- Только потому, что не мог иметь тебя.
- Как вы можете говорить такое?
- Это правда.
Она покачала головой, будучи не в состоянии принять его слова.
- Вы почти не знаете меня. Вы сами сказали, что Катрин будет идеальной супругой для вас.
Его рот скривился в горькой усмешке.
- Совершенно верно. Но все это ничто по сравнению с теми чувствами, которые я испытываю к тебе, Лейла.
- Нет. - Она положила ладони ему на грудь, пытаясь оттолкнуть его и вместе с ним искушение, исходившее от него.
- Здесь все так переплелось, Джим. Я не знаю, почему…
- Неважно, Лейла, - настаивал он, страстно пытаясь убедить ее. - Что бы это ни было, мы оба чувствуем одно и то же.
- Вы так долго с Катрин вместе, - спорила она, надеясь вернуть его к суровой реальности из ситуации, которая начинала казаться ей чистым безумием. - Как вы сможете вычеркнуть ее из своей жизни, как будто она и не существовала?
- Я страдаю из-за вас.
Его голос звучал так искренне, и ее сердце разрывалось от боли.
- Внутри меня пустота, которую можешь заполнить только ты, Лейла. Но не Катрин.
Ее душа тоже желала быть заполненной им, но Лейла не могла игнорировать права другой женщины.
- Джим, вы играете чужой жизнью. Мисс Хардинг любит вас. Вы не можете обмануть ее надежды.
- Вы чего от меня ожидаете, чтобы я был благородным или честным? Я оказал бы Катрин очень плохую услугу, если бы женился на ней.
- Как вы можете быть таким уверенным?
- Потому что я уже вкусил то, что могу иметь с вами. Я не хочу ничего меньшего.
- Это… Это только секс.
- Разве? Давайте попробуем и посмотрим.
Это был вызов, на который она не имела ответа. Лейла не понимала, что она испытывала к Джиму Фарли. Она лишь знала, что никогда не чувствовала ничего подобного ни с кем другим.
- Как бы то ни было, это не может продолжаться, пока вы связаны с Катрин, Джим.
Лейла вспомнила, как Катрин говорила, что она предпочитает честность джентльменскому поведению.
- Если вы, действительно, думаете о том, о чем говорите…
- Я обещаю вам, что объяснюсь с Катрин при первой же возможности завтра утром.
Лейла тревожно смотрела ему в глаза, не веря, что все так просто. Ничто и никогда не решалось легко там, где были замешаны человеческие чувства.
- Вы ужасно несправедливы по отношению к Катрин.
- Я сделаю все, чтобы смягчить удар, Лейла, - успокоил он ее.
- Это так кажется… - Она покачала головой, сомнения одолевали ее. - А что, если все это заблуждение, призрачная мечта? Вполне возможно, что вы сделаете неправильный выбор со мной, Джим. Я не принадлежу к вашему обществу. С Дейлом…
Он закрыл ее губы рукой.
- Все, что я прошу у вас, - это разрешить мне заполнить пустоту в вашей душе, оставленную мужем. Поверьте мне, я знаю, что делаю.
Джим перебирал пальцами пряди ее волос. Он наклонился, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на ее губах.
- Не беспокойтесь ни о чем, - прошептал он. - Обещаю вам, все будет хорошо.
Ее губы затрепетали в невыразимом наслаждении в ответ на его прикосновение, но она заставила себя отвернуться.
- Не начинайте все снова, Джим, - прерывающимся голосом прошептала она. - Я не выдержу этого.
- Ты тоже страдаешь из-за меня. - Он нежно поцеловал ее в висок. - Но если ты хочешь, чтобы я подождал…
Он оставил вопрос неоконченным. Лейла не была уверена, что ожидание что-то разрешит. Все случилось так внезапно, так ошеломляюще быстро, что она была не в состоянии трезво мыслить. Возможно, физическая притягательность и симпатии, которые они питали друг к другу, заставили их сильно преувеличить свои чувства. Лейла была слишком растеряна, чтобы сказать что-либо определенное. И вдруг в возникшей тишине прозвучал другой голос, разрушивший интимность их уединения.
- Так вот почему ты не захотел сегодня вечером лечь со мной в постель, Джим.
Ядовитая насмешка, прозвучавшая в голосе Катрин Хардинг, была подобна разрушительному удару молнии, раскидавшему Джима и Лейлу в разные стороны.
- А вы-то, госпожа Дитерли, - протянула она в той же манере. - Какой же вероломной лгуньей вы оказались! А я почти поверила вам!
10
Лейла сгорала от стыда, когда Катрин Хардинг подошла к створчатой двери, ведущей в спальню Адели, и остановилась перед ней. С дьявольской одержимостью она добивалась скандала и не оставляла Лейле никакой возможности избежать участия в этой сцене. К еще большему ее смущению, Джим встал рядом с ней, без всякого внимания к чувствам Катрин.
- Это не задумывалось заранее, Катрин, - сказал он спокойно. - Я сожалею, что ты появилась здесь в такой неподходящий момент. Я собирался сам сказать тебе утром.
- Сказать что, Джим? - спросила она с ледяным презрением. - Что вы оба лгали, когда я спрашивала о ваших прежних взаимоотношениях?
Джим бросил острый вопрошающий взгляд на Лейлу, прежде чем обратился к своей невесте.
- Когда ты говорила об этом с Лейлой?
- Когда мы были в Алис-Спрингс. Я имела непродолжительную беседу с госпожой Дитерли. - Катрин смерила Лейлу презрительным взглядом. - Она мне бесстыдно лгала, утверждая, что между вами ничего не было, кроме официальных отношений.
- Это не ложь, Катрин. Лейла отказалась вступать со мной в какой бы то ни было контакт. Наши встречи носили чисто деловой характер. Это было напрямую связано со смертью Камиллы и поисками Адели.
- Но ты желал ее, - бросила Катрин ему в лицо, вознамерившись узнать все до конца.
- Да, я желал ее, - признался Джим, не пытаясь уйти от ответа. - Но не за тем я приезжал туда. И в то же время был вполне удовлетворен нашими отношениями. Впрочем, мне трудно объяснить, что почувствовал я, когда встретил госпожу Дитерли.
Взгляд Катрин устремился на Лейлу.
- Вы знали, что Джим хотел вас. Вот почему вы испытывали такую неловкость, когда я задавала вам вопросы.
- Оставь Лейлу в покое, - прервал ее Джим раздраженно. - Она ни в чем не виновата.
Глаза Катрин метали молнии.
- Она по уши во всем этом. Я не слепая, Джим. Она не сказала тебе "нет" сегодня ночью.
- Мне очень жаль, мисс Хардинг, - промолвила Лейла в крайнем замешательстве. - Я знаю, мне нет прощения за то, что я позволила этому случиться. Вы вправе думать обо мне самое худшее.
- Нет, это не так! - воскликнул Джим. Его взгляд метнулся к Катрин: - Я хотел знать, изменилось ли что-нибудь теперь, когда Лейла лишилась человека, которого любила. Возможность представилась, и я воспользовался его. Вот и все.
- Благодарю, Джим, - сказала Катрин ледяным тоном. - Наконец-то я поняла, в чем тут дело.
- Думаю, что ты ничего не поняла, - спокойно возразил Джим. - Это меняет все, Катрин.
- Нет, этого не может быть.
- Если ты позволишь мне объяснить…
- У меня хватает мозгов, чтобы сложить два и два. Мне не нужно никаких объяснений. Госпожа Дитерли - та женщина, которую ты хотел иметь, но не мог. И больше здесь ничего нет.
Это уничижительно холодное умозаключение Катрин заставило Лейлу вздрогнуть. Она взглянула на Джима с тревогой. Она так мало знала о нем!
Он покачал головой, отвергая слова Катрин, но было слишком очевидно, что Джим, с его богатством и властью, с его мужественной красотой мог иметь сколько угодно женщин. Лейла вспомнила, с какой самоуверенностью Джим ожидал от нее, что она сразу же уступит его желаниям, когда он зашел к ней в кабинет после разговора с Дейлом. Он не привык получать отказ.
- Ты ошибаешься, Катрин, - сказал он мягко, но с глубоким убеждением. - Это нечто гораздо большее. Я должен просить тебя освободить меня от обязательств. И прошу расторгнуть нашу помолвку.
- Ты в своем уме!?
- Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это не причинило тебе боли. Я понимаю…
- Джим, это же нелепо! - прервала его Хардинг. - Теперь я вижу, что должна была поехать в Алис-Спрингс вместе с тобой, когда пришло известие о смерти Камиллы. У меня нет сомнений, что на фоне тех событий ты воспринял неудачу с Лейлой более трагично, чем следовало. Вот почему это так надолго запало тебе в душу. Нет ничего более мучительно дразнящего, чем желать недостижимого.
Эта горькая тирада задела Лейлу за живое. Ее давно мучила мысль о том, что же такое произошло у нее с Джимом Фарли, что заставляло чувствовать себя виноватой и даже вероломной по отношению к Дейлу. Она отчаянно боролась с собой, чтобы прогнать эту мысль. Однако то мгновение, когда Том положил ей на руки Адель, было самым значительным на ее памяти. И все это лишь потому, что чувства подавлялись, не находили выхода?
- Это больше, чем то, о чем ты говоришь, - ответил Джим хриплым от волнения голосом.
- Я вижу, вы не успокоитесь, пока не добьетесь своего, - распаляясь, заметила Катрин.
Она окинула беглым насмешливым взглядом одежду Лейлы, ее распахнутый халат, тонкую ночную рубашку с большим вырезом, позволявшим видеть глубокую ложбинку между грудями, - красноречивые свидетельства недавней сцены. Лейла только сейчас заметила, в каком беспорядке ее одежда. И пока она, сгорая от стыда, судорожно запахивала на себе халат, Катрин метнула горящий взгляд в сторону Джима.
- Так сделай же, наконец, это! - взорвалась она. - Возьми ее к себе в постель. И покончи с этим! Я не сомневаюсь: как только твои фантазии сбудутся, к тебе вернется рассудок.
- Ради Бога, Катрин…
- Если ты думаешь, что я откажусь от нашего с тобой будущего только из-за того, что тобой овладели похотливые желания, ты глубоко заблуждаешься. Одумайся, Джим, - яростно наступала Катрин. - Я слишком многое поставила на карту. И если надо подождать еще немного, я подожду.
Каким бы отвратительно грубым ни казалось подобное решение проблемы, это был смелый шаг, чтобы удержать любимого мужчину, и Лейла не могла не отдать должное отваге и самообладанию женщины, столь отчаянно и яростно боровшейся за свое счастье. Лейле очень хотелось сказать что-нибудь, что могло бы смягчить ужасное оскорбление, нанесенное этой женщине, но, будучи причастной, хоть и помимо своей воли, к разразившейся драме, она сдержала свой порыв.
Фарли сделал глубокий вдох и сказал проникновенно:
- Я знаю, каким это должно быть потрясением для тебя, Катрин, и как ты расстроена. Я глубоко сожалею.
Она рассмеялась ему в лицо, и этот резкий издевательский смех заранее отрицал все, что он собирался сказать.
- Это не явилось потрясением для меня, Джим. Мне все стало ясно в тот самый момент, когда она сообщила, что ее муж умер.
Глаза ее сверкнули с вызовом, когда она обратилась к Лейле:
- Он получит вас. Он получит любую женщину, какую только пожелает, но только продолжаться это будет до того дня, как мы поженимся. Он обнаружит, что вы ничем не отличаетесь от других, которыми столь богато его прошлое. А вы, госпожа Дитерли, сможете в точности узнать, что вы для него значите.
Катрин устремила свой взор на Джима, гордо вскинув подбородок в пренебрежении к той очевидной для нее истине, которую ему еще предстояло узнать.
- Когда твой разум освободится от нее, можешь вернуться ко мне. Но ты должен уяснить для себя: с того дня, когда мы станем мужем и женой, Джим Фарли, у тебя не будет никакой другой женщины, кроме меня.
Это был ультиматум, в котором отразилось все отчаяние и гнев женщины, уже достаточно настрадавшейся от сомнений, от усилий удержать мужчину, за которого она вознамерилась выйти замуж. Тем не менее, каковы бы ни были перспективы их взаимоотношений, мисс Хардинг не собиралась сдавать свои позиции без борьбы.
Возможно, она права, подумала Лейла отстраненно. За время их знакомства Катрин, должно быть, взвесила все "за" и "против" своего брака с Фарли и приняла решение строить будущее с ним, какие бы препятствия ни возникали на ее пути. Лейла была не чем иным, как еще одним препятствием, от которого следовало избавиться.
Катрин не удостоила ее взгляда, когда, повернувшись на каблуках, покинула место действия, всем своим видом выражая крайнее презрение и равнодушие к тому, чем будет заниматься Джим в ее отсутствие. Атласный в кружевах халат волной вздымался за нею, когда она стремительно шла по веранде, лишний раз напоминая, что Катрин пришла из того же мира избранных, что и семья Фарли, идеальная пара для Джима во всех отношениях. Да и сам он говорил то же.
Дверь в ее комнату захлопнулась, как бы подтверждая уход со сцены мисс Хардинг, которая все расставила по своим местам. Лейла чувствовала себя несчастной из-за того, что явилась косвенной причиной страданий другой женщины. Она не могла смотреть на Джима.
- Я думаю, вам следует пойти к ней, - сказала она без всякого выражения.
- Да. Да, по всем правилам приличия я должен пойти, - согласился он, но чувствовалось, что он разрывался между необходимостью уйти и желанием остаться. - Я один во всем виноват, - признал он.
Джим ушел не сразу. Он глубоко вздохнул, затем легко коснулся ее плеча.
- Не расстраивайтесь. Лейла, - сказал он отрывисто. - Я все улажу.
Она заставила себя поглядеть в его глаза. Казалось, в них отражалась ее собственная истерзанная душа.
- Мы не предназначены друг для друга, Джим. Нам трудно стать хорошей парой.
- Я докажу, что вы не правы.
- Оставайтесь с мисс Хардинг. Нельзя строить свое счастье на страданиях других людей.
Лейла знала это с самого начала, когда изо всех сил пыталась побороть пагубное влечение, возникшее между ними. Она ощущала его потенциальную опасность, делала все, чтобы удержать Джима от необдуманного шага тогда, на автостоянке.
То, что Джим Фарли из-за нее ставил под угрозу свои семейные планы, служило достаточным доказательством того, какой гибельной могла бы стать их связь. С ее стороны было бы безумием действовать так, как он хотел.
- Лейла, с тех пор, как вы появились в моей жизни, я потерял покой. Не отвергайте меня теперь. Доверьтесь мне. Я что-нибудь придумаю.
Джим сжал ее плечо, уверяя в своей искренности, затем ушел, оставив Лейлу в одиночестве.
Глядя ему вслед, Лейла не переставала спрашивать себя, не проявление ли это на самом деле глубокой, страстной, одержимой любви, подобной той, какою Брук любит Мириам. И праведна ли такая любовь? Несомненно, Камилла и Джим заплатили за нее своими страданиями. Наверное, за всё в жизни надо платить свою цену.
Если бы Лейла уступила той неистовой страсти, которая вспыхнула между ней и Джимом сегодняшней ночью, куда бы это их привело? Имела бы она над ним власть и в дальнейшем? Или это была, как утверждала Катрин, лишь вспышка пламени, которая так же быстро и угасла бы?
В дальнем конце веранды Джим открыл дверь, захлопнутую мисс Хардинг. Если он мог так резко оборвать всякие отношения со своей невестой, наверное, он столь же мало колебался бы, пожелай он расстаться и с другой женщиной. Что она знала о нем, кроме тех чувств, которые он возбуждал в ней, и его безраздельной преданности своей сестре и ее ребенку?
Ему придется убедить меня, подумала Лейла с решимостью. Затем она отвернулась, чтобы не видеть, как он входит в спальню Катрин, и быстро и тихо проскользнула в свою комнату.
Адель мирно спала в совершенном неведении, что явилась катализатором событий, разрушивших мир троих людей.
С чувством усталой покорности Лейла улеглась в постель, чтобы воспользоваться остатком ночи для сна. Она лежала во тьме, обдумывая слова Тома о Джиме Фарли: "Он затемнил сияние в тебе".
Теперь она знала, что означали его слова. Джим лишил ее внутреннего спокойствия, точно так же, как она лишила спокойствия его. В одном Катрин, конечно, права. Что бы ни было между ними, это надо было как-то разрешить.
11
Лейла и Адель спали долго. Их разбудила Мириам. Она пришла сказать Лейле, что Том хочет поговорить с ней по телефону.
- Вы можете воспользоваться телефоном в моей гостиной, - предложила она. - Это направо по коридору. Я оставила дверь открытой.
- Благодарю вас. - Лейла торопливо надела халат. - Извините, что причиняю беспокойство. Мне следовало позвонить Тому вчера вечером и сообщить ему, как обстоят дела.
- Не беспокойтесь. - Мириам улыбалась. - Я рассказала вашему брату, что Адель уже реагирует на окружающих, но думаю, он хочет услышать приятную новость от вас.
Однако девочка еще не была готова отпустить Лейлу. Адель последовала за ней по пятам в гостиную, радостно повторяя имя Тома. Она не понимала, как работает телефон, и с изумлением наблюдала, как Лейла говорит в трубку.
- Том, со мной Адель. Не смог бы ты поговорить с ней?
- Конечно. Но я бы хотел поговорить и с тобой, Лейла.
- Через минуту, - ответила она. - А сейчас здесь Адель.
Лейла приложила телефонную трубку к уху девочки, и глаза малышки расширились, когда она услышала голос Тома, обращающийся к ней. После короткого замешательства она произнесла несколько слов и пришла в восторг, услышав в ответ голос Тома. Затем Адель начала хихикать и передала трубку Лейле.
- Звучит обнадеживающе, - сказал Том. - Что думаешь ты?
- Все бы хорошо, но она не отходит от меня ни на шаг. Надеюсь, что сегодня мы продвинемся еще немного. Единокровные братья-близнецы Джима Фарли очаровали ее. Я очень рассчитываю на их помощь.
- А кто та женщина, которая взяла трубку?
- Мириам Фарли, мать близнецов. Она очень добра и заботлива.
- Она нравится тебе?
Это прозвучало скорее как утверждение, а не как вопрос.
- Да. Хотя, наверное, Джим не разрешит ей проводить много времени с Аделью. Сестра Джима, умирая, назначила его опекуном своей дочери. - Лейла вздохнула. - Все так сложно, Том.
- Кольца внутри колец.
Лейла нахмурилась, почти физически ощутив укол тревоги при этом загадочном замечании.
- Что ты имеешь в виду?
- Правда, я еще не уверен.
От того, как он сказал это, дрожь предчувствия пробежала по ее спине.
- Это скорее запутанно, чем сложно.
Лейла слушала, затаив дыхание. Неужели Том каким-то образом почувствовал, что здесь поставлено на карту гораздо больше, чем возвращение Адели в семью.
- Я подумал сначала, что все дело в Джиме Фарли, - сказал он медленно. - Но теперь чувствую, что здесь замешаны женщина и ребенок.
- Какая женщина? - спросила Лейла, думая, что он имеет в виду Катрин, которая должна была занять место матери Адели.
- Та, что говорила со мной по телефону.