- Это совсем другое. Я рисковала ради мальчиков.
- Рано или поздно, Кори, любовь моя, тебе придется рискнуть и ради себя.
Кори снова поежилась, когда смысл его слов дошел до нее, и на этот раз ей стало холодно совсем не от прохладного вечернего бриза. Она не будет рисковать с ним своими чувствами, твердо решила она. Не будет, и все.
Они стали ходить от дома к дому. Кори и Ивэн держались поодаль, а мальчики подходили к дверям. Они получали огромное удовольствие от всего этого, даже Тайрон, который заявлял во всеуслышание о своем презрительном отношении к празднованию накануне Дня Всех Святых. К тому времени, как они пришли в центр, Кори уже настолько захватило всеобщее веселье, что она совсем забыла о своем рискованном костюме. Как только они вошли, Ивэн и мальчики отправились за пуншем, а она, окидывая взглядом полную народа комнату, украшенную черными и оранжевыми лентами, начала механически расстегивать пуговицы. Она уже сняла пальто с одного плеча, когда ее остановил свист нескольких мужчин. Она увидела лица некоторых из них, смотревших на нее с восхищением, заметила шокированное выражение у нескольких женщин, а затем поймала взгляд Ивэна. В его глазах было крайнее изумление и панический ужас. Он спешил прямо к ней, его отвислые уши бешено тряслись.
- Надень пальто, - зашипел он.
- Но ведь ты же сам выбирал костюм, - заметила она невинно. Разве тебе не хочется, чтобы я продемонстрировала его.
- Мне в голову не приходило, что он такой… такой…
- Открытый?
Он кивнул, уставившись на ее голый живот.
- Ивэн, - мягко сказала она, и голова его резко вскинулась. - Я не могу ходить здесь в пальто, люди подумают, что я спятила.
- Но они же видели твой костюм, то есть то, что называется костюмом. Может быть, они подумают, что тебе холодно, - произнес он с надеждой в голосе.
- Сомневаюсь. Здесь поддерживают температуру до 25° уже много лет.
- Тогда мы уходим, - решительно объявил он.
- Как же мальчики?
- Мальчики могут сами о себе позаботиться. Я только скажу им, что мы уходим.
Вдруг Кори почувствовала, что ей не так уж и хочется идти куда-то одной с Ивэном, во всяком случае, не теперь, когда она минуту назад видела блеск желания в его глазах. Если только кто- нибудь не напоит его ледяным пуншем, вряд ли его пыл охладится, а она была слишком чувственной и слишком легко одетой, чтобы выдержать сегодня атаку на ее чувства. Пока он занимался поиском мальчиков, она выскользнула из зала и почти бежала всю дорогу домой. Она успела сбросить костюм и надеть более подобающую и менее соблазнительную одежду к тому моменту, как Ивэн добрался до ее квартиры.
- Ты кое-что уронила, Золушка, - сухо сказал он, протягивая фальшивый изумруд.
- Оставь его себе, - ответила она, пытаясь сунуть ему в руки сумочку с костюмом. - Тебе ведь придется вернуть все это.
- А мне не позволят зайти за угощением? - спросил он разочарованно. - Сегодня все-таки ночь накануне Дня Всех Святых.
Кори встала на цыпочки и поцеловала его в белую мохнатую щеку.
- Не гуляй слишком поздно, - нежно сказала она, прежде чем закрыть дверь.
Она услышала его приглушенную брань, когда он уходил один в ночь, огромный кролик, ступавший шагами разъяренного атлета.
Она почувствовала себя немного виноватой, но тут же подавила это чувство, напомнив себе, что, по крайней мере на некоторое время, ей удалось спастись. В будущем ей нужно держать ухо востро с Ивэном. Он разбил в пух и прах ее тщательно разработанную тактику в отношении мужчин.
Однако в следующее воскресенье, не зная точно, как это могло случиться, она оказалась с ним вдвоем на побережье. Перед ними стояла корзинка с провизией для пикника, впереди у них был целый день, сулящий надежды. Ее глаза всматривались вдаль, силясь увидеть там Кэлвина, Ленни или Дэви - тех из мальчиков, кого она могла найти в столь короткий срок, после того как Ивэн позвонил ей и предложил поехать на пикник. Они обещали быть здесь не позже часа, а уже была половина второго. Маленьких предателей, должно быть, отвлекла война противоборствующих группировок.
Ивэн лежал, растянувшись на одеяле рядом с ней. На нем были выцветшие джинсы, обтягивающие узкие бедра и мускулистые ноги, бледно-голубая спортивная рубашка, открывавшая шею, и пуловер с вырезом углом более темного цвета, чем рубашка. Его русые волосы блестели на солнце. Ей как безумной захотелось дотронуться до его бедер, пробежать пальцами по широкой груди, коснуться руками его шелковистых волос. Она отвела глаза и глубоко вздохнула. Чего она действительно хотела, твердо решила она, так это чтобы мальчики поскорее пришли к ней на помощь! Пока она не наделала непоправимых глупостей.
Ивэн со спокойным видом ел виноград и рассматривал ее. Его зеленые глаза искрились едва сдерживаемым смехом.
- Отчего тебе так чертовски смешно? - раздраженно спросила она. Ее нервы были на пределе от необходимости сдерживаться, чтобы устоять против его чар. Он даже не пытался наброситься на нее. Что бы, черт возьми, случилось, если бы он действительно захотел соблазнить ее? Этот вопрос, решила она, почувствовав жгучую тяжесть в теле, лучше оставить без ответа.
- У тебя, - сказал он беспечно, - у тебя истерика.
- Как так?
- Ты похожа на одну из героинь немого кино, привязанную к рельсам и ожидающую помощи. - Его голос сделался глубже, и он прибавил драматическим тоном: - Роль в фильме "Опасности, коим подвергается жизнь Кори Рид".
Выражение его лица сделалось мягче, он взял ее за руку. От этого, как от взрыва, по всему ее телу побежали волны, начиная с головы, которая уже давно шла кругом, к дрожащим пальцам у нее на ногах. Если бы кто-нибудь измерил это потрясение, то приборы, наверное, показали бы не менее пяти баллов по шкале Рихтера. Целые деревни бывали разрушены при меньших толчках.
- Они не придут, Кори. На этот раз нет.
Ее глаза расширились, и она в панике смотрела на него.
- Что ты хочешь сказать?
- На этот раз я откупился от них.
- Что сделал? - Она попыталась вырвать свою руку. Она не хотела держаться за руки с предателем. Она совсем не хотела, чтобы Ивэн держал ее за руку. От этого она начинала дергаться и дрожать.
- Я откупился от них, - повторил он так же спокойно, как и в первый раз. - Как раз в эту минуту они все сидят где-нибудь в пиццерии и набивают свои животики пипперони с колбасками и зеленым перцем и обмирают от игры джаз-банда.
- Как ты мог? - воскликнула она в ярости. В ее глазах появилось отчаяние.
- Ты платила им, чтобы они были вместе с нами. Я сделал все наоборот и считаю, что поступил честно.
- Но ты же знал, что мне нужно, чтобы они тут были.
Он кивнул.
- Единственное, чего я не знал, так это почему. - Он провел пальцем по ее губам. Она затрепетала от этого легкого прикосновения. - Так почему же, Кори? Почему ты боишься того, что происходит между нами?
- Полагаю, что между нами ничего не происходит, - упрямо сказала она.
- Но ты же вся дрожишь?
- Это от ярости.
Он покачал головой.
- Не думаю. Мне кажется, что ты дрожишь потому, что я действую на тебя так же, как ты на меня.
- Ты на меня никак не действуешь, - произнесла она с жаром. - Я уже сказала: ты приводишь меня в ярость.
- И ты меня тоже. - Он нагнул голову и вопросительно посмотрел на нее. - Не приложу ума: почему так происходит? Должно быть, потому, что мы оба хотим того, чего не получаем.
- Не будь таким эгоистом.
Он улыбнулся ей ленивой дразнящей улыбкой. Эта улыбка насквозь прожгла ее и воспламенила.
- Поцелуй меня, а потом скажи то же самое, - сказал он.
Она отрицательно покачала головой. Их взгляды встретились, и по ее позвоночнику пробежала дрожь, как будто от ожидания чего-то. Нет, она ни за что не поцелует его, даже если бы он был единственным мужчиной на земле. Он жалкий обманщик.
Она вздохнула и постаралась отвести глаза от его теплого, ожидающего взгляда. Ничего не получилось. Он мог быть презренным обманщиком, оставаясь при этом самым привлекательным мужчиной из всех, кого она когда-либо знала… черт побери! Даже Карин заметила, что ее безнадежно влечет к нему, и это было еще до того, как они встретились. Теперь, когда она узнала его, устоять было практически невозможно.
- Поцелуй меня, - нежно повторил он, откидываясь назад и ожидая, не делая ни единого движения в ее направлении. Совсем как чертов султан, полулежащий на куче плюшевых подушек, самоуверенный и самовлюбленный! Она могла сделать это по своей воле, однако он, как и она, знал, что у нее совсем нет выбора. Несмотря на свой решительный протест, она хотела поцеловать его, хотела чувствовать на своих губах тепло его губ, хотела ощутить огонь, разливающийся по телу от прикосновения его языка. Она уже испытала однажды эти ощущения и хотела вновь почувствовать их, хотела убедиться в том, что тот пожар, который он зажег в ней прежде, был всего лишь случайностью.
Чтобы проверить это, она нагнулась и слегка прижалась губами к его губам.
Если она ждала, что этого будет достаточно, если хоть на секунду поверила, что на этом все кончится, то это было весьма опрометчивое суждение. Все только еще начиналось. Ласковое тепло превратилось в пламя, нежность переросла в голод. Сразу же уверенные чувственные руки Ивэна обхватили ее, привлекли к себе, прижимая ее быстро слабеющее тело к его твердому мужскому телу, затем скользнули вдоль ее позвоночника, помедлили на округлости ее ягодиц, нежно прикоснулись к бедрам, потом медленно поползли вверх, и все началось сначала. Ее тело жаждало его прикосновений, двигалось им навстречу, изгибалось, говоря ему лучше всяких слов, что она хотела его.
Все это время их губы продолжали страстный дуэт, нежный и медленный, исполненный нарастающего чувства.
- Ах, моя крошка, - вздохнул он, не отрываясь от этих губ, столь непривычных к поцелуям, что они уже опухли и болели и хотели еще. - Видишь, что я имел в виду. Мы созданы друг для друга.
Тело Кори верило ему, далее несмотря на то, что ум сопротивлялся возможности новой любви. Она хотела его так, как не хотела ни одного человека после Джереда. Действительно, если бы она признала очевидное, то созналась бы себе в том, что в надежных руках Ивэна, ощущая прикосновения его искусных чувственных пальцев, она испытывала те чувства, которых никогда не знала во время замужества. Она не понимала, почему не была даже уверена, нужно ли ей это. Она знала лишь то, что сейчас она хотела того, что давал ей Ивэн, хотела наслаждаться этим особым обещанием любви, сколько бы оно ни длилось.
Очень скоро настанет день, когда Рик вернется домой, и вновь ее жизнь будет отдана старым привязанностям. Но сейчас они были вместе с Ивэном, и она сохранит воспоминания об этом на всю жизнь.
У нее закружилась голова от его прикосновений и от того, что она наконец решилась. Она смело посмотрела в зеленые глаза, полные нескрываемого страстного желания.
- Да, - чуть слышно прошептала она срывающимся голосом.
Во взгляде Ивэна появилась нерешительность, его губы напряженно натянулись. Он боялся, что неправильно понял ее.
- А что был за вопрос?
- Если ты не помнишь, - сказала она, поддразнивая его, - то думаю, что ответ для тебя не имеет значения.
- Еще как имеет, - рявкнул он. - Мне это чертовски важно, если ты говоришь то, что я думаю.
Он заметил, что на этот раз она не колебалась и не сопротивлялась застенчиво.
- Я говорю, что хочу заниматься с тобой любовью.
- Правда? - прошептал он оторопело, не веря тому, что слышал и чего он так давно отчаянно хотел услышать.
- Да. Сейчас, - прошептала она, прижимаясь к нему для ясности.
- Леди, если вы еще раз это сделаете, то все случится прямо здесь и сейчас.
- Так что же?
Его глаза расширились. Он окинул взглядом тихое местечко, которое он выбрал для пикника, не предполагая, что тенистым соснам придется оберегать столь интимную близость, как та, которую, кажется, она предлагала ему теперь.
- Здесь и сейчас? - повторил он скептическим тоном. - Мы же умрем от холода.
- Такие вещи, похоже, не волновали тебя несколько дней назад, когда ты хотел, чтобы я разгуливала по городу почти без одежды.
- Я бы не выпустил тебя без пальто, - негодующе возразил он. Он улыбнулся ей и провел рукой по соблазнительной нижней части ее тела. - Я бы не позволил доброй половине мужского населения города пялиться на тебя, как это сделала ты в городском центре. Ты чуть-чуть не стала причиной беспорядков.
- Это было бы весело. Я никогда не останавливала уличное движение, тем более не вызывала беспорядков.
- У тебя превратное представление о том, что значит хорошо проводить время.
- Эй, это ведь ты выбрал костюм.
Внезапно Ивэна поразило, что снова Кори каким-то образом удалось повернуть все по-своему. Он удивлялся, как она сумела это сделать. Минуту назад он мог бы поклясться, что полностью держал ситуацию под контролем, что она отдавалась ему. Теперь же они как-то странно за разговорами удалились от этого.
Он посмотрел на нее. В его глазах было удивление.
- Мне это только кажется, или ты действительно так повернула дело, что я забыл о том, что совращал тебя?
Ее лоб наморщился, а губы испуганно изогнулись.
- Боже мой, надеюсь, что нет! - Она смело смотрела прямо ему в глаза, вызывая в нем бурю чувств. - Мне нужно что-то сделать, чтобы снова навести тебя на эту мысль?
- Ты бы могла снова поцеловать меня.
- Ах, да, - нежно сказала она. - Конечно.
Ее губы с трепетом прикоснулись к его, затем завладели ими, столь властно признавая их своей собственностью, как будто бы она ставила на них свои инициалы "КР". Он почувствовал, как его охватило жаркое пламя, затем повернулся. Теперь Кори лежала на спине, а он был сверху. В его взгляде был вопрос.
- Ты уверена, что хочешь этого?
- Чего: заниматься любовью или делать это здесь?
- Одно из двух. Нет, и то, и другое.
- Я совершенно уверена во всем, - медленно и твердо произнесла она. Для ясности она задрала вверх его свитер, вытащила рубашку и засунула под нее руки. Прикосновение прохладных пальчиков к его теплой коже лишило его способности сдерживаться.
Руки Ивэна начали скользить по ее телу, лаская грудь, которая казалась нежной, как теплый шелк под ярко-желтой спортивной рубашкой. Джинсы были быстро расстегнуты, стянуты и отброшены в сторону. Их тела под прохладным осенним ветерком прижимались друг к другу в поисках тепла, которое было им приятнее, чем лучи щедрого солнца. Кори вела себя в страсти именно так, как он и предполагал, отдавая все, на что было способно ее маленькое прекрасно сложенное тело. Она льнула к нему, ласкала его, окружая нежностью, которая была красноречивее тех слов, которые она сама все еще отказывалась произнести.
Даже трепеща в его объятиях, прижимаясь губами к его груди, прикасаясь к чувствительным до боли мужским соскам, исследуя самые интимные уголки его тела, она не говорила ничего, кроме его имени. Она повторяла его вновь и вновь, как заклинание. Даже когда, находясь на вершине страсти, он сказал, что любит ее, она просто крепче прижалась к нему, ее бедра приподнялись, чтобы встретить толчок его тела, и она всем своим существом радостно ответила па его бурное возбуждение. Ее глаза наполнились слезами, а во взгляде был такой благоговейный трепет, что он был уверен в том, что никогда не забудет этой минуты.
Когда она стала отодвигаться от него, он обнял ее еще крепче.
- Нет, любимая. Еще не все.
Он чувствовал, что вновь возвратился к жизни, что он снова хочет ее, и то же желание он прочел в ее глазах. Он увидел, как удивление, написанное на ее лице, сменилось выражением полного восхищения. Это был взгляд женщины, совершенно уверенной в том, что она смогла дать радость своему мужчине.
И снова их тела стали согласованно двигаться, выполняя древний ритуал, приобретший для него новое значение. Страсть, воспламененная только что открытой любовью, становилась горячее, бешенее, сильнее, чем все, что он мог себе представить.
Для этого нужна была Кори, так же как она была нужна, чтобы воспоминания о Дженифер наконец оставили его. Нужна была Кори, чтобы он наконец снова почувствовал себя цельным человеком.
И он знал в этот момент высшего просветления и трепетного единения, что, как бы ни сложилась его дальнейшая судьба, он никогда не отпустит ее.
Глава 9
Кори еще находилась в объятиях Ивэна, когда почувствовала первые ледяные брызги воды. Так как брызги попали ей на щиколотку, она подумала, что это, может быть, очень большая волна выплеснулась на берег и разбилась о побережье. Следующая капля упала на голый изгиб ее бедра. С неохотой она на секунду оторвала мечтательный удовлетворенный взгляд от Ивэна и посмотрела в сторону океана. На берег набегали волны, но они едва ли подходили настолько близко, чтобы обрызгать их. Она поглядела на небо. Там, где только несколько минут назад сияло яркое солнце, сейчас была огромная серая туча. Три капли по очереди упали ей на ногу, на талию и на нос.
- Ивэн, - позвала она.
- А?
- На нас сейчас польет.
- А? - Он не сводил глаз с ее лица. Никогда прежде Кори не видела такого обожания, не чувствовала себя такой желанной.
Но на этот раз, когда капли застучали по ее коже, их нельзя было уже сосчитать, а тем более не принимать во внимание. Как бы ей ни хотелось лежать здесь, согреваясь теплом нежного взгляда Ивэна, в ней отчетливо заговорил инстинкт самосохранения.
- Ивэн Томас, сейчас же отпусти меня!
Он посмотрел на нее, удивленный твердостью ее тона.
- Что?
- Сейчас польет, ты, идиот! Нам надо уходить отсюда.
В конце концов он понял, что она говорила ему, и посмотрел на быстро темнеющее небо.
- Боже праведный! - воскликнул он.
- Я бы не сказала, что сейчас подходящее время для молитвы, - сухо заметила она, надевая одежду и бросая вещи, принесенные ими для пикника, в беспорядке обратно в корзину.
- Если ты пользуешься влиянием на небесах, то, может быть, попросишь десятиминутную отсрочку до начала бури. Я боюсь молнии.
Как будто бы в подтверждение ее слов молния внезапно расколола небо, и прямо у них над головой загремел гром. Ее глаза расширились, и она остановилась как вкопанная.
- Кори, давай беги к машине, - приказал Ивэн, - я соберу оставшиеся вещи.
Кори не шевельнулась.
Он побросал все в одеяло, схватил ее за руку и потащил за собой. В этот момент небеса разверзлись и полил дождь. К тому времени, как они добежали до машины, оба промокли до нитки.
- Ну что же. Мои молитвы все-таки помогли, - пошутил он. Но Кори не засмеялась. Она едва слышала, о чем он говорит. Она сидела с ним рядом и не могла сдержать дрожь. Она терпеть не могла грозу еще с детства. Никакими уговорами и объяснениями, способными удовлетворить любопытство ребенка, невозможно было разогнать ее страх.
- Холодно? - спросил Ивэн. Он пытался закутать ее в одеяло, но она покачала головой.
- Боишься?
Она снова задрожала.
- Это же просто гроза, - успокаивал он.
- Головой я знаю это, - возразила она, - а нутром - нет. - Она улыбнулась слабой улыбкой, самой лучшей, на какую была способна. - Сейчас как раз мое нутро побеждает.