Последние слова дались ему с трудом. Питер сообразил, какого свалял дурака, когда начал рассуждать об отъезде. Подобной скоростью можно напугать любую девушку, даже такую смелую и независимую, как Лаура. А что если она сейчас скажет, что, несмотря на все свои чувства, хочет остаться в Испании?
- Лаура, я жду ответа, - проговорил Питер через силу, видя, что она лишь смотрит на него удивленными глазами и молчит.
Ничего не говоря, Лаура обняла его за шею.
- Ты должен знать, что я поеду с тобой хоть на край света, - горячо зашептала она. - Но давай подождем немного. Боюсь, отцу не понравится твое предложение. Для него оно будет слишком неожиданным…
- Хорошо, - улыбнулся Питер. - Дадим ему несколько дней.
Обнявшись, они вошли в дом. Питер представлял себе удивление окружающих. Для некоторых станет ударом его отношения с Лаурой. Но ему было все равно. Даже реакция Иларио была ему безразлична. Раз он так не любит свою сестру, то должен будет обрадоваться тому, что она уедет из Испании. Что же касается обвинений Иларио в адрес Лауры… Что ж, после медового месяца у них будет много времени, чтобы обсудить все вопросы…
Однако Алаведра встретила их абсолютной пустотой. Никто не торопился им навстречу, никто не пожирал любопытными глазами их сомкнувшиеся руки. На первом этаже было так тихо, что казалось, будто все гости неожиданно покинули поместье.
- Куда все подевались? - пробормотал Питер.
- А ты жаждешь посмотреть на их удивление? - поддела его Лаура.
- Я жажду объявить всем, что ты моя! - воскликнул Питер, прижимая ее к себе. - Вчера я даже мечтать о таком не смел.
- Представляю себе разочарование некоторых женщин, - улыбнулась Лаура.
- И мужчин, - подхватил Питер, глядя на нее. - Только не говори мне, что у тебя здесь нет поклонников.
Лаура засмеялась и спрятала лицо у него на груди.
- Господи, Иларио, - вдруг простонал Питер.
- В чем дело? - насторожилась Лаура.
- Я совсем забыл, что мы с ним договорились встретиться в бильярдной.
- О, тебе надо срочно разыскать его. Иларио очень быстро приходит в ярость, - проговорила Лаура насмешливо-угрожающим шепотом.
Они вместе поднялись на второй этаж. Там они впервые встретили человека - мимо них пробежала заплаканная горничная. Она даже не посмотрела в сторону влюбленных, а быстро спустилась по ступенькам вниз.
- Кажется, что-то случилось, - встревожился Питер.
- Почему никого нет в коридорах? Обычно в это время суток в Алаведре полно людей, - пожала плечами Лаура.
Они переглянулись.
- Пустяки, - попытался успокоить ее Питер. - Просто горничная разбила какую-нибудь ценную чашку и была наказана.
- Пойдем в большую гостиную, - предложила Лаура. - Там наверняка кто-то есть, и мы все узнаем.
Она потянула Питера за собой.
Комната, которую в Алаведре было принято называть "большой гостиной", представляла собой скорее маленькую картинную галерею, гордость Диего. На стенах были развешаны картины, приобретенные в разное время Диего Мендесом и его предками. Попадались среди них и настоящие шедевры, за которые сейчас можно было выручить немалые деньги. Большая гостиная никогда не пустовала - кто-то всегда бродил там, рассматривая картины, или сидел на низких диванчиках с книжкой в руках.
Но такого скопления народа большая гостиная не видела уже очень давно. Когда Питер и Лаура открыли дверь, гул голосов оглушил их. Казалось, все гости Алаведры собрались в одной-единственной комнате. Можно было подумать, что там - продолжение вчерашнего бала, однако Питер точно знал, что никаких масштабных развлечений на сегодня не намечалось. Значит, произошло нечто непредвиденное.
Никто не заметил Питера и Лауру. Они молча стояли у входа, с недоумением разглядывая собравшихся. У гостей Диего Мендеса в этот день было явно не праздничное настроение. Многие женщины были заплаканы, на лицах мужчин застыло озабоченное выражение.
Питер заметил в толпе Иларио.
- Я спрошу, что случилось, - шепнул он Лауре. Она кивнула, и Питер пошел к другу.
Иларио разговаривал с каким-то незнакомым полным мужчиной. Его потускневшие глаза несколько оживились, когда он заметил Питера.
- Прости, я не смог подойти вовремя… - быстро начал Стентон.
Он понимал, что сейчас это не имеет никакого значения. Произошло что-то серьезное, отчего глаза Иларио потеряли былой блеск, и он перестал быть похожим на самого себя.
- Ничего страшного, - тихо произнес Иларио. - Мне было не до бильярда. Отец умер.
- Что? - Питеру показалось, что он ослышался.
- Отец умер, - повторил Иларио чуть громче. - Вернее, его убили.
- Убили? - эхом отозвался Питер.
- Да, в этом нет никаких сомнений, - подтвердил толстяк. - Я доктор Санчес, судмедэксперт.
Питер машинально пожал протянутую руку.
- Горничная обнаружила его около часа назад, - монотонным голосом продолжал Иларио. - Он лежал на полу в своем кабинете с охотничьим ножом в спине.
- Смерть наступила мгновенно. Нож пронзил сердце сразу. Либо чертовское везение, либо умелая рука, - сказал доктор Санчес.
- Но кто… - Питер запнулся.
Слишком резок был переход от счастья к ужасу. Он не знал, что сказать, что сделать. Иларио был сдержан и мрачен. Питер не решался подробно расспросить его.
- Убийца обязательно будет найден, - сквозь зубы процедил Иларио. - Это кто-то из тех, кто находится сейчас в Алаведре. Постороннему человеку сюда не проникнуть, так что мы в два счета найдем преступника.
От этой мысли холод пробежал по жилам. Питер оглянулся. Неужели кто-то из этих людей замыслил убийство и воплотил его в жизнь? Но зачем?
- Да кому могло понадобиться это?! - невольно вырвалось у Питера.
- Я надеюсь, что это очень скоро выяснится, - сказал Иларио с угрозой в голосе. - Полиция сейчас осматривает кабинет. Инспектор попросил нас всех не покидать большую гостиную.
- Здесь все? - спросил Питер, оглянувшись.
- С тобой да, - кивнул Иларио. - Только мама у себя в комнате… У нее истерика.
- Ей не нужен врач? - Кивком головы Питер показал на доктора Санчеса.
- Она отказывается видеть кого-либо, - ответил Иларио. - Даже меня. Ее горничная рядом с ней, отпаивает ее травяными настоями.
- В голове не укладывается, - вздохнул Питер.
Иларио стиснул зубы.
- А где был ты все это время? - спросил он с наигранной бодростью. - Я искал тебя, но никто тебя не видел.
Питер замялся. Тяжело говорить о счастье посреди всеобщего горя.
- Я гулял в лесу и потерял счет времени, - просто ответил он.
Иларио кивнул. Его вполне удовлетворил такой ответ.
В гостиную вошли двое. Один высокий худой мужчина с изможденным лицом и второй - такого же роста, но упитанный и розовощекий, в полицейской форме. Они направились прямиком к Иларио.
- Сеньор Мендес, я бы хотел переговорить с вами наедине, - сказал худой по-испански.
- Конечно, инспектор, - кивнул Иларио.
- Остальных я прошу подождать еще немного, - обратился инспектор к гостям. - Через десять минут вы все сможете вернуться в свои комнаты.
Раздался недовольный шепот, но никто не посмел противоречить. Питер вытер рукой пот со лба. В большой гостиной было невероятно жарко. Иларио и полицейские вышли. Питер огляделся, ища глазами Лауру. А вот и она, сидит в кресле под портретом Лусии Мендес. Она казалась такой маленькой и беззащитной, что у Питера сжалось сердце. Бедная девочка! Каково ей пережить такое…
Он подошел к девушке и присел рядом с ней на корточки. Лаура потерянно посмотрела на него, и жалкая улыбка искривила ее губы.
- Лаура, любимая, - прошептал Питер. - Держись…
Она кивнула, но он увидел, как ее черные глаза подозрительно заблестели. Какой ранимой может быть эта гордая цыганка, почему-то подумал он. Она уязвима точно так же, как и остальные люди.
- Это ужасно, - сказала Лаура, и губы ее задрожали. - Как могло такое произойти?
Питер чувствовал, что любые слова будут лишними. Он с силой сжал руку Лауры.
- Господи, какое счастье, что у меня есть ты, - простонала она и обвила его второй рукой за шею.
Сколько они просидели в этом положении, Питер не знал. Просто он вдруг услышал голос инспектора, объявляющего, что они могут разойтись по своим комнатам и что в Алаведре останется полиция для проведения расследования.
- Думаю, нет нужды говорить вам, господа, что уехать отсюда вы можете только по моему специальному разрешению, а я его пока никому не даю, - сухо закончил инспектор свою короткую речь.
- Лаура, пойдем, я провожу тебя, - шепнул Питер бледной как смерть девушке.
Она попыталась встать, но ее ноги подкосились, и она упала бы, если бы Питер не поддержал ее. Гости постепенно выходили из гостиной, и взгляды многих задерживались на этой неожиданной паре - красавице Лауре, которую буквально держал на руках Питер Стентон.
Питеру хотелось истерически захохотать. В этом доме лежит убитый Диего Мендес, среди нас тот, чья рука вонзила в него нож, а эти вздорные бабенки высоко поднимают брови, завидев меня с Лаурой!
Питер довел девушку до ее комнат на третьем этаже. Вся гостиная была темно-бордового цвета с вкраплениями золотого. Довольно мрачно для молодой девушки, невольно подумал Питер. Им с Иларио надо бы поменяться комнатами.
Лаура бессильно опустилась на широкий диван. Питер сел рядом.
- Хочешь, я останусь с тобой? - предложил он.
- Хочу, - ответила она. - Но ты должен отдохнуть. Иларио наверняка понадобится твоя помощь… Здесь ни на кого нельзя положиться. Донья Лусия вряд ли в состоянии думать о чем-либо…
Сдавленное рыдание прервало ее речь.
- Я не оставлю тебя, - твердо сказал Питер. - Я нужен тебе.
- Да, ты мне нужен, - покорно согласилась Лаура. - Но сейчас мне лучше побыть одной…
Она внезапно пододвинулась к Питеру и обняла его.
- Не волнуйся за меня, хорошо? Я в порядке.
Лаура принялась покрывать его лицо жадными, неистовыми поцелуями.
- Ты ведь всегда будешь со мной, правда? - бессвязно бормотала она. - Что бы ни случилось, да? Ты не покинешь меня?
- Конечно, нет, - отвечал он, прижимая ее к себе.
- А сейчас иди, иди! - Она оттолкнула его от себя.
Питер встал и, пошатываясь, вышел из комнаты. Он был как в бреду. Объяснение в лесу, страстные губы Лауры, убийство Диего Мендеса, ее непонятные слова…
Не слишком ли много событий для одного дня?
Питер пошел к себе, надеясь немного отдохнуть. Но в комнате его уже поджидал Иларио.
- Где ты ходишь? - резко спросил испанец, как только Стентон вошел в прохладную комнату.
- Я провожал Лауру, - спокойно ответил Питер. - Ей очень тяжело.
Иларио посмотрел на него как-то странно, но ничего не сказал.
- У меня голова кругом идет, - пробормотал он. - Похоже, здесь никто не отдает себе отчет в том, что случилось. Примерно половина гостей потребовали, чтобы их немедленно отпустили домой. Но ничего, инспектор Боррес растолковал им все как следует…
- Все под подозрением? - уточнил Питер.
- Почти, - усмехнулся Иларио. - Пока непонятно, кому выгодна смерть отца. Ему никто ничего не должен, дела идут великолепно, со всеми партнерами прекрасные отношения. Конечно, не исключено, что его убили во время банальной ссоры.
- Утром? - недоверчиво хмыкнул Питер. - Я знаю, конечно, что у испанцев горячий нрав, но я с трудом представляю себе, чтобы кто-то пришел к Диего в кабинет, затеял ссору и вонзил в него нож…
По лицу Иларио прошла судорога.
- Прости, - поправился Питер. - Тебе тяжело слышать об этом.
- Ничего, - процедил Иларио, сжимая кулаки. - Я пойду на все, чтобы найти этого мерзавца… или мерзавку.
- Ты не исключаешь, что это женщина? - быстро спросил Питер.
- Я никого не исключаю, - отрезал Иларио. - Мой отец убит в собственном доме, где полно людей, которых он считал своими друзьями. Я готов подозревать всех!
- А что говорит инспектор?
- Что еще слишком рано делать определенные выводы, - криво усмехнулся Иларио. - Он и несколько полицейских остаются в Алаведре. Он постепенно начнет опрашивать всех. А я пока вызову семейного адвоката и начну заниматься похоронами… Ты поможешь мне?
- Естественно, - кивнул Питер. - А как твоя мать?
Иларио нетерпеливо дернул плечом.
- Она заперлась у себя и не желает выходить.
- Она в шоке.
- Я ожидал от женщины из семьи Мендес более достойного поведения, - отрезал Иларио.
- Ты слишком суров к ней, - попытался успокоить его Питер. - Ей потребуется время, чтобы смириться, привыкнуть к этому…
- Она должна вместе со мной искать убийцу, а не валяться на диване в истерике!
Питер нахмурился. Эта сторона характера Иларио была ему внове. Никогда он не представал перед ним как воинственный мститель.
- Убийцей займется полиция, - мягко заметил Стентон. - Тебе следует более снисходительно отнестись к матери. Она нуждается в твоей поддержке. И Лаура тоже…
Если что-то и было способно разозлить Иларио Мендеса в такой момент, так это упоминание о Лауре.
- Не примешивай сюда эту полукровку! - гневно выпалил он. - Для нее мой отец был только источником наживы. Если она и переживает, так только из-за того, что ее материальное положение значительно ухудшится. Я не буду так благосклонен к ней, как отец!
Ярость клокотала в сердце Питера. Если бы не потрясение, которое совсем недавно пережил Иларио, он бы не стал с ним церемониться и заставил бы взять оскорбительные слова обратно.
- Ты не в себе, - сухо произнес Питер. - Она твоя сестра и любила Диего. Ей сейчас очень тяжело…
- Ах, да, ты же провожал ее до комнаты! - воскликнул Иларио. - Наверное, она разыграла перед тобой первоклассное представление на тему убитой горем дочери.
- Лаура не притворяется. - Питер чувствовал, что ему становится все труднее сдерживаться.
- Еще бы! - презрительно расхохотался Иларио. - Кому приятно лишиться всего, когда цель так близко? Ей придется возвратиться в ту же грязь, из которой она пришла! Как только инспектор разрешит, я вышвырну ее из дома. И из мадридской квартиры тоже!
- Ни в какую грязь она не вернется, - проговорил Питер, гневно раздувая ноздри. - Потому что с сегодняшнего дня о Лауре Кавадос буду заботиться я! И я хотел бы, чтобы ты имел это в виду, если тебе вдруг вздумается неуважительно обращаться с ней.
Целую минуту Иларио глядел на Питера в немом изумлении.
- Так вот как обстоят дела, - наконец пробормотал он. - Что ж, я воздержусь от комментариев. Но ты еще пожалеешь о том, что не послушал меня.
С этими словами Иларио вышел, оставив Питера злиться в одиночестве.
11
Вечером приехал семейный адвокат Мендесов. К великому удивлению Питера, он оказался англичанином. Чарльз Ристей прожил в Испании более двадцати лет, и почти все это время он занимался делами Диего Мендеса.
- Чарльз немного скуповат на чувства, но в целом отличный малый, - рассказывал Иларио Питеру за обедом. Об их утренней размолвке они не упоминали. В конце концов, все можно списать на расшалившиеся нервы. - Я позвонил ему, как только узнал о смерти отца… Его присутствие будет очень кстати. Может быть, ему удастся успокоить мать. Он имеет на нее влияние.
Донья Лусия по-прежнему не выходила из своих покоев и не желала никого видеть. Даже вездесущий инспектор Боррес был вынужден отступить.
- Я бы хотел попросить тебя, Питер, об одном одолжении, - продолжил Иларио. - Ты не мог бы вместе с нами присутствовать при чтении отцовского завещания?
- Хорошо, - согласился Питер, несколько удивленный подобной просьбой. - Но тебе не кажется, что это будет неуместно? Что скажет донья Лусия?
- Я думаю, что присутствие постороннего человека пойдет ей на пользу, - усмехнулся Иларио. - Она всегда очень ревностно относилась к собственной репутации в глазах других людей. Она будет стараться держать себя в руках. К тому же тебя нельзя назвать посторонним…
Иларио многозначительно посмотрел на Питера.
- Ты же мой друг… и не только.
Иларио явно намекал на Лауру, и Питеру стало неловко. Он выбрал неудачный момент, чтобы сообщить другу о своих отношениях с Лаурой. Пока в доме траур, нечего и заговаривать о свадьбе. Хотя она была бы наилучшим выходом.
- Если ваш адвокат не будет против, то я составлю вам компанию, - сдержанно сказал Питер.
- А почему он должен быть против?
- Я не знаю… будут обсуждать семейные дела… юристы очень щепетильный народ.
- Вряд ли в завещании отца будут какие-то неожиданности, - пожал плечами Иларио. - Я единственный наследник, близких родственников у него нет, а дальним не приходится ни на что рассчитывать. Семейный бизнес и так почти в моих руках. Это будет просто пустая, неприятная формальность.